Три взрыва в Брюсселе унесли три с лишним десятка жизней и стали второй за последние месяцы атакой на европейскую столицу. Это шок для тихой Бельгии и символический удар по столице Евросоюза. 22 марта даже слепой, казалось бы, должен понять, что речь идет не об исключительных случаях и даже не о тенденции, а о полноценной новой главе в истории Европы. Но, к сожалению, шансов на признание реальности пока что немного.

«Чтобы остановить террор в Европе, мало работы спецслужб и изменения миграционного законодательства»

Тот факт, что буквально на днях в Брюсселе задержали организатора парижских терактов 13 ноября Салаха Абдеслама, не оставляет сомнений в том, что у обоих акций общие организаторы. Для простоты их всех записывают в «Исламское государство», как в нулевые годы помечали «Аль-Каидой». Хотя, если говорить еще проще, это террористическое исламистское подполье в Европе, которое таким образом «мстит крестоносцам» за войну против «халифата» и в целом за вмешательство Запада в исламский мир.

Это еще хорошо, если большинство ячеек этого подполья объединены хоть в какое-то подобие единой сети – что облегчало бы работу спецслужб по их обнаружению – но, скорее всего, между ними нет никаких связей, да и само их формирование все больше идет снизу, а не сверху. Это хотя и организованный – как любая операция устрашения – но все же в первую очередь стихийный, идеологически и религиозно мотивированный террор, воспринимаемый его исполнителями как «справедливая месть», как подвиг. Нет единого центра, уничтожив который, можно ликвидировать угрозу – потому что как исполнители, так и организаторы находятся внутри самой Европы. Как и заказчик.

Конечно, «халифат» планирует и осуществляет теракты, но кто понимает, сколько есть абсолютно самостоятельных, просто сочувствующих ИГ потенциальных террористов в Европе? Сколько парней сейчас только раздумывают над тем, чтобы встать на путь «джихада» – в том виде, в котором его проповедует «халифат»? Никто не знает и не понимает – более того, никто не знает и того, какую игру ведут в этом «омуте» спецслужбы. Они пытаются вычислить «халифат», думая, что он находится в Ракке, а он между тем везде, от Великобритании до Сирии, от Франции до Ирака, от Мали до Египта. Не потому, что он всесилен, а потому, что он имеет сторонников по всему миру, которые готовы умереть ради того, чтобы «халифат» жил. Как с этим бороться?

Для начала Европа должна определиться, с чем же она имеет дело – поставить диагноз и приступить к лечению. Но что мы видим в реакции на брюссельские теракты? Страх, боль и слезы – это все понятно, но этого абсолютно недостаточно. Есть громкие заявления – французский премьер Мануэль Вальс сказал, что в течение нескольких месяцев Европа находится в состоянии войны, а британский премьер Кэмерон написал, что сделает все возможное, чтобы не допустить победы террористов в Европе. Немецкий министр внутренних дел Томас де Мезьер сказал, что тот факт, что целью нападений стал международный аэропорт и станция метро близ офисов Евросоюза, говорит о том, что «этот теракт был направлен не только против Бельгии, но и против нашей свободы, нашей свободы передвижений, мобильности и всего того, что является частью ЕС». А мэр Брюсселя социалист Иван Майер заявил, что «мы полны решимости защитить наши ценности».

Обещание борьбы с террором смешно. При отсутствии европейских границ, в условиях огромного наплыва мигрантов, в условиях войн, полыхающих на Ближнем Востоке, и, главное, при продолжении курса на построение без- и наднациональной модели ЕС, фактически навязывающей всем странам «свежую кровь» мигрантов, это просто бессмысленно.Бельгия, к слову, постепенно разваливается – это и так искусственное, объединяющее франков и германцев королевство добивает как раз евроинтеграция, точно так же, как она провоцирует развал и многих других государств «Единой Европы». И теракты лишь увеличивают желание фламандцев отделиться от франкоязычных валлонцев, к которым и едут франкоговорящие жители бывших колоний. Но эти бельгийские частности не так уж и принципиальны в условиях общей угрозы всей Европе – а брюссельские теракты именно так и воспринимаются. Что стоит за жесткими заявлениями премьеров?

Так что громкие слова европейских политиков не значат ровным счетом ничего – нынешние власти европейских стран не готовы и не способны изменить политику. Они идут по пути не естественной, а искусственной евроинтеграции, создания мультикультурного, космополитичного сообщества, в котором не будет ни немца, ни испанца. И они не только не против, но и считают полезным разбавить варящийся европейский компот пришлой кровью.

Но даже если остановить поток мигрантов, то это не решит проблем Европы – уже существующие мусульманские общины останутся инкубатором для террора. Не потому, что мусульмане «плохие», а потому, что они видят, как европейцы лезут в исламский мир, видят, как при этом слабо и дезориентировано само европейское общество, видят, как на словах оно говорит про толерантность, а на деле в ужасе шарахается от понаехавших «по приглашению Меркель». У них есть авианосцы и самолеты, но нет силы духа, нет веры, сами погрязли в грехе, а нас учат, как жить, и экспортируют нам свои болезни – и живущий в третьем поколении в Европе марокканец превращается в партизана.

Чтобы победить терроризм в Европе, мало работы спецслужб и изменения миграционного законодательства. Не поможет даже уход Европы с Ближнего Востока – нужно изменение самого европейского проекта. Единая Европа может быть только Европой национальных государств, то есть сильных наций, управляемых национально ориентированными элитами. В такой Европе национальная идентичность будет не главным врагом евроинтеграторов, а их основной опорой и предметом всяческой заботы. Мигранты в такой Европе не будут жить в гетто по своим законам, а будут или растворяться среди местного населения, или уезжать к себе на родину. Такая Европа будет сильной и устойчивой, но для ее построения нужны совсем другие правящие элиты.

Нынешние заточены на создание новой наднациональной общности, «европейского человека». И тот факт, что с их курсом не согласны все больше европейцев, не останавливает национальные элиты. Потому что национальные они лишь в кавычках – большая их часть стала частью наднациональной, «европейской» элиты и считает себя вправе и в силе сделать свой выбор выбором своих народов. Конечно, атлантистские силы в Европе способны идти на тактические уступки – не отказываясь от стратегического курса. Так будет и сейчас.

Брюссельские теракты, естественно, приведут к росту популярности правых, антиэмигрантски настроенных сил в европейских странах – и нынешним властям придется пойти на частичную корректировку курса. Чтобы не допустить прихода к власти внесистемных сил, вроде французского «Национального фронта», правящая элита пойдет на ужесточение правил приема мигрантов. Эта корректировка будет незначительной, но она даст повод говорить о «жестких мерах», о большем учете национального суверенитета.

Следующим шагом станет перераспределение власти внутри элиты – от жестких атлантистов к более осторожным – например, в случае Франции, от социалистов к республиканцам Саркози. В том случае, если теракты в ближайшие месяцы произойдут в Германии, в Христианско-демократической партии может случиться и так уже назревающий внутрипартийный переворот с последующей сменой канцлера, ведь Меркель фактически приговорила себя своей миграционной политикой.

Если брюссельские теракты окажутся частью большой серии, Европа вздрогнет – но не изменится. Рост евроскептицизма, национальных и правых сил может быть сколько угодно большим. В проект атлантического мультикультурного Евросоюза вложено столько времени, за ним стоят такие мощные силы, что его строительство будет идти и под «грохот канонады».

Критической точкой станет середина следующего года, когда пройдут президентские выборы во Франции и парламентские в Германии. Евроатлантистам достаточно будет обеспечить избрание Саркози или Жюппе (а Ле Пен пусть получит хоть 49 процентов во втором туре) и удержать «Альтернативу для Германии» в рамках 10–15 процентов. 2017 год евроинтеграторы надеются пережить с небольшими потерями – чтобы и дальше строить «Единую Европу», которая, в свою очередь, через Трансатлантическое партнерство с Северной Америкой будет все больше растворяться в «Едином Западе», подчиняясь планам и законам наднациональных элит.

Взорвать этот план могут только сами европейцы, вместе и по отдельности, как французы, немцы, итальянцы – поддержав политические силы, выступающие за сохранение национальной идентичности их народов, предлагающие собирать свой, континентальный проект единой Европы. Если этого не произойдет, то Европа превратится в поле битвы глобалистского атлантического и всемирного халифатского проектов – страх перед такой перспективой должен придать силы нашим европейским соседям.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /