в результате которого только по предварительным данным было убито 12 человек. Президент Франции Ф. Олланд на экстренном заседании правительства назвал случившееся терактом и «варварским актом против журналистов и свободы слова».
На деле — при всей бесчеловечности совершённого преступления, ему оправданий нет и никто не ищет — речь в данном случае не идёт ни о журналистике, ни о свободе слова. Речь в данном случае — о том, что если в неизбежном противостоянии общества и «креаклиата» государство для последнего не ставит никаких рамок, то дисбаланс неизбежно приведёт к трагедии.
В нормальном государстве при условном столкновении каких-нибудь хоругвеносцев с какими-нибудь пусси райот — на сутки отправляются и те, и другие. Плясать канкан в церквях запрещено, но и избивать пляшущих канкан в церквях нагайками и ногами запрещено тоже. Не оставляя креаклиат безнаказанным и ставя ему рамки самовыражения, государство одновременно защищает его же от бессудных расправ.
А теперь — о конкретном случае «Шарли Эбдо».
Для начала напомним, что сатирическая газета «Шарли Эбдо» попадает в скандалы регулярно. Собственно, на этих скандалах она только и держится. Самый яркий пример — это публикация карикатур на пророка Мухаммеда, за которую редакцию уже взрывали пару лет назад. Отсюда может сложиться впечатление, что «Шарли Эбдо» — это какая-то специальная антимусульманская газета. Но нет. На её страницах одинаково высмеиваются и христианская, и мусульманская, иудейская и прочие религии.
Вернее — как «высмеиваются». Оскорбляются. Если на обложке публикуют регулярно то порнушную гей-карикатуру на Св. Троицу, то огромную надпись «Коран дерьмо» — то это как бы не вполне сатира. Это то, что в трэш-кинематографе называется «жанр эксплоитейшн». Просто одни эксплуатируют тему «голые женщины в БДСМ-тюрьме», а другие «давайте вместе оскорбим как можно гнуснее чьё-нибудь святое и порадуемся тому, что нам за это ничего не будет».
Ещё одно обманчивое впечатление, которое может у нас сложиться, это будто «Шарли Эбдо» во Франции является драгоценным и почитаемым символом той самой свободы слова, о которой говорит г-н Олланд. Отнюдь, французы эту газету терпеть не могут, что в свою очередь лишь подтверждает уникальный талант редакции нагадить в душу всем и сразу, независимо от политических и религиозных предпочтений. И это, само собой, отражается на тиражах — накануне Нового года редакция обратилась к читателям с большой слёзной статьёй-призывом поддержать её пожертвованиями, так как, по их словам, «бумажная газета не может больше конкурировать с электронными изданиями и бизнес уже давно не окупает своих затрат». Французы откликнулись незамедлительно. Советами газете загибаться самостоятельно, не оправдывать собственную криворукость экономическим кризисом и вообще «валить к чёрту».
Совсем недавно, кстати, газета подшучивала над «Сони Пикчерс», когда та было решила снять с проката скандальный фильм «Интервью» о покушении на северокорейского лидера после угроз анонимных хакеров. Газета заявляла, что уступать пустым угрозам нельзя, и приводила в пример себя, мужественно противостоящую регулярным анонимным проклятиям и угрозам.
Все эти пояснения необходимы как предисловие к неизбежным спекуляциям, которые валом попрут сразу после того, как случившееся будет осознано. Понимать же нужно то, что атака была совершена не на свободу слова, а на один из европейских брендов вседозволенности, старательно под свободу маскирующегося. У нас эти бренды представлены панк-молебнами, совокуплениями в музеях и артдокфестами, а у них феменами и газетными карикатурами.
Причём непосредственно для «Шарли Эбдо» это, очевидно, был не более чем специфический бизнес. Вот что стоит помнить.
И тем нелепее выглядит Олланд, рассказывающий про расстрел свободы слова. Расстреляли не её, а вседозволенность, что, между тем, не оправдывает самого преступления никоим образом.
Как будет Франция переживать случившееся — нас интересует не особо. Для нас же главным образом любопытно другое. Газета «Шарли Эбдо» находилась под защитой власти из-за скандальной репутации и постоянных анонимных угроз в свой адрес. Однако власть не смогла уберечь её от циничного, а в некотором роде и показательного расстрела средь бела дня.

 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /