Житие святителя Григория Паламы.

   Святитель Григорий Палама, архиепископ Солунcкий, защитник православного учения о Божественном свете, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282–1328). Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер. Андроник сам принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика, обладавшего прекрасными способностями и большим прилежанием.

   Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий, едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством преподобного Никодима Ватопедского (память 11 июля) начал путь подвижничества и принял монашеский постриг. Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.

   После преставления преподобного Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия Афонского. Но через три года, стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии. Настоятель этой обители Григорий стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве — умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века. После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова (память 12 марта) подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками. Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. hsucia — покой, молчание), а сами практикующие его стали называться исихастами.

   Из-за угрозы нападения турок вместе с братией святой Григорий перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.
   Свои обязанности пресвитера святой Григорий сочетал с жизнью отшельника. В субботу и воскресенье пастырь выходил к народу— совершал Богослужение и произносил проповеди. Иногда святой Григорий посещал богословские собрания городской образованной молодежи. Он собрал небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет.

   В 1331 году святой удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия. В 1333 году он был назначен игуменом Эсфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святой вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни.

   В 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд великих вселенских апологетов Православия.

   Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах Варлаам. Вскоре Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением. Варлаам вступил в спор с монахами и пытался доказать тварность Фаворского Света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях.

   Святитель Григорий, защищая учение о Божественном Фаворском Свете, говорил: «Напыщенные мирской и тщетной мудростью и не внимающие мужам, опытным в духовном учении, когда слышат о Свете, осиявшем Господа на горе Преображения и виденном Апостолами, думают видеть в нем нечто чувственное и сотворенное.., хотя Сам Просиявший Светом на Фаворе ясно показал, что этот Свет не сотворен, назвав его Царством Божиим (Мф. 16, 28)...

   Везде присутствует Царь всяческих, и везде — Царство Его, так что пришествие Царства Его не означает перехода его с одного места на другое, но откровение его силой Божественного Духа...

   Свет Преображения Господня не рождается и не исчезает и не подлежит чувствовательной способности и, хотя он был созерцаем телесными очами..., но таинники (ученики) Господа на то время перешли от плоти к духу, посредством изменения чувств, произведенного в них Духом...

   Воссиял тот Неисповедимый Свет и таинственно явлен Апостолам... в то время, когда (Господь) молился; этим показано, что родительницей этого блаженного видения была молитва, что блистание происходило и являлось от соединения ума с Богом, и что оно подается всем тем, которые, при постоянном упражнении в подвигах добродетели и молитвы, устремляют ум свой к Богу. Истинную красоту свойственно созерцать только очищенным умом.

   Господь же наш Иисус Христос Сам от Себя имел этот Свет. По этой причине Он и не имел нужды в молитве для того, чтобы осиять Божественным Светом Свою плоть, но только показал, откуда этот Свет нисходит на святых Божиих, и каким образом можно созерцать его: ибо написано, что и святые «просветятся, как солнце» (Мф. 13, 43), то есть, всецело проникнутые Божественным Светом узрят Христа... Мы веруем, что Он явил в Преображении не другой какой-либо свет, но только тот, который был сокрыт у Него под завесой плоти; этот же Свет был Свет Божеского естества, поэтому и Несотворенный, Божественный...»

   Святой Григорий изложил свои доводы в богословском труде «Триады в защиту святых исихастов» (1338). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама—так называемый «Святогорский томос».

   На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского Света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, как Фаворский Свет, которые обращены к миру и доступны восприятию, но являются не сотворенными.

   Хотя учение Варлаама было осуждено как ересь и сам он предан анафеме, споры между паламитами и варлаамитами не закончились. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн XIV Каленас (1341–1347); к ним склонялся и Андроник III Палеолог (1323–1341). Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина. Но несмотря на это Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна XIV на патриаршем престоле сменил Исидор (1347–1349), святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского. В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения.

   За три года до кончины он вернулся в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами «В горняя! В горняя!» святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1354–1355, 1362–1376), который написал житие и службу святителю.

Слово в неделю 2-ю Великого поста

   Известно ли вам, братие мои, что в продолжение Великого поста каждый день недельный посвящен Церковью воспоминанию какого-либо великого события? Так, в воскресенье, непосредственно перед постом, воспоминается в церкви падение Адамово, дабы мы, приведя себе на память, как род человеческий изгнан из рая сладости за невоздержание, тем усерднее облобызали святой пост, яко дверь в рай потерянный. В, Неделю первую Великого поста совершается Торжество Православия, показующее, чего стоило некогда сохранение сокровища веры во всей его неприкосновенности, и сим самым научающее нас дорожить им надлежащим образом. На средине поприща постного предложится для поклонения всечестный Крест, в ободрение нас к дальнейшим подвигам и для услаждения им горьких вод покаяния. Пятая седмица огласится именем святого Иоанна Лествичника, яко величайшего из подвижников благочестия, который не токмо сам, как орел, воспарил над всем дольним, но, в творениях своих, начертал и для других лествицу к небу. Последняя неделя четыредесятницы начнется ублажением памяти преподобной Марии Египетской, яко трогательнейшего образца покаяния, ибо первой половиной жизни своей, она, как известно, превзошла едва не всех грешников; а в продолжение последней удивила чистотою своей самих Ангелов. В нынешний день недельный, по Уставу Святой Церкви, прославляются подвиги святого Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского.

   При таком распорядке в Уставе Церковном, в каждую седмицу нынешнего поста первый источник для душевного назидания нашего есть воспоминание, вместе с Церковью, того лица или события, коему посвящена неделя. Мы тем с большей охотою воспользуемся ныне сим источником - и для вас и для себя, что он, как ни близко протекает от каждого, но, к сожалению, весьма мало употребляется в дело, так что для многих почти вовсе неизвестен. Таким образом, слова и беседы наши с вами, если не будут иметь другого какого действия, то, по крайней мере, приведут сколько-нибудь в известность сей святой источник.

   Итак, ныне, как мы сказали, совершается хвалебная память иже во святых отца нашего Григория Паламы. Чем заслужил он почесть столь великую? Не тем ли, что был пастырь знаменитой, особенно в древности, паствы Фессалоникийской? Но мы имеем пространный список пастырей сея Церкви, и ни один из них не разделяет сей чести со святым Григорием. Или, может быть, он прославляется за то, что был просвещеннейший святитель своего времени и оставил нам много своих поучительных творений? Но и за это отличие надлежало бы прославлять не его одного, а и многих других, чего, однако же, не делает Святая Церковь. Можно еще подумать, что святой Григорий ублажается так за свою особенную святость. Это гораздо ближе к делу, ибо без святости жизни он никоим образом не соделался бы предметом похвалы для Церкви; но и сия причина не изъясняет всего, так как и святостью жизни отличался не он один, а многие. Если целая седмица святого поста украшается именем святого Григория, то должно быть в самых деяниях его нечто такое, почему он особенно приходит на память во время поста, и вследствие чего воспоминание о нем служит к особенному назиданию для постящихся. Что бы это было такое?

   То, как видно из жития его, что он, во-первых, был один из величайших подвижников в монашеском и, следовательно, постническом и труженическом образе жизни, на Святой Горе Афонской. Там провел он большую часть своих дней в посте, молитве и безмолвии, и там возрос он до той чистоты сердца и высоты духа, что соделался видимым и ощутительным для всех сосудом благодати Божией. То, во-вторых, что святой Григорий был ревностнейший поборник жития пустынного и, следовательно, постного против тех, кои хотели очернить и унизить его разными клеветами. Последнее обстоятельство сие требует пояснения. Посему мы войдем в некоторые подробности, кои, впрочем, таковы, что могут послужить к назиданию и в наше время.

   Пустынножители горы Афонской, ведя образ жизни подвижнической, до того очищали себя от всего плотского и до того утончались и возвышались в духе, что многие из них сподобляемы были откровений и видений духовных, - особенно осияния светом небесным, подобным тому, который виден был окрест Спасителя на Фаворе. В событии сем, не только не было ничего противного духу Евангелия, но, можно сказать, оно было доказательством и залогом того, что обещается в нем праведникам: то есть, что они сами просветятся яко солнце в Царствии Небесном. Ибо удивительно ли, что те, кои предназначены быть некогда, яко солнце, и ныне уже, на земле еще, озаряются яко луна светом от духовного Солнца, еже есть Христос Господь? Но иначе смотрели на сей духовный опыт враги Православия. Вместо того, чтобы признать с благоговением в нем успех подвижников в духовной жизни, они смотрели на него, как на плод воображения. Мало сего: начали разглашать всюду, что афонские пустынники впали не только в самообольщение, но и в ересь; что они, усвояя сему пренебесному свету Божественность, вводят якобы в Божество для начала - сотворенное и несотворенное, - что подобным учением нарушается даже вера правая.

   Можете представить, братие, как горька была клевета сия для обитателей Святой Горы и как тяжела для всей Церкви Православной! Среди тогдашних треволнений еретических, Афон всегда был яко духовный Арарат, на коем находил себе пристанище и спасался ковчег Православия; и вот, на сем самом Арарате, как утверждали зломыслящие, является ересь, является под видом самым благочестивым и, следовательно, наиболее опасным! Такая мысль могла привести в смущение и тех, коих «чувствия» обучены, по выражению апостола, «долгим учением» на различение «добра и зла» (Евр. 5; 14); тем паче не могли оставаться в покое души простые и малоопытные в жизни духовной: вся Церковь Греческая пришла в сильное волнение!..

   В сие-то опасное для Церкви время, Пастырь фессалоникийский является, яко ангел тишины, для укрощения бури.

   Обладая обширным и глубоким познанием Священного Писания, он показует всем и каждому, что учение о свете Фаворском, коего видения сподобляются подвижники афонские, совершенно согласно с духом Евангелия, что те, кои сомневаются в бытии сего света и в озарении им избранных Божиих еще на земле, обнаруживают сим только недостаток своей чистоты и своих духовных подвигов.

   Как ученик и воспитанник Афона, коему не по слухам только, а на опыте известен был образ жизни тамошних подвижников, святой Григорий входит во все подробности спорного предмета, преследует каждую клевету зломыслящих от первого ее начала и до последнего конца, и, рассеяв таким образом тьму, наведенную на Святую Гору, показует ее во всем, дотоле еще не так известном, величии духовном. Самый плен у сарацын не связывает уст святого Григория: он и в узах продолжает разить врагов Православия и утверждать в истине колеблющихся чад Церкви.

   В благодарность за сии-то апостольские подвиги, доставившие мир Церкви Православной и приобретшие Григорию наименование - «сын света Божественного», вскоре по святой кончине его, единодушно положено пастырями Церкви, чтобы память о нем украшала собою настоящий день недельный. И праведно! Поелику им ограждена и защищена честь не жителей токмо Афона, а всей жизни подвижнической; спасена честь святого поста, яко первейшего из средств, коим святые подвижники афонские достигали озарения светом Божественным: то воспоминание подвигов святого Григория всего более потому приличествовало не другому какому-либо времени, а именно дням Великого поста.

   Мы, благодарение Господу, свободны от еретических треволнений, смущавших Церковь во время святого Григория, но память о нем весьма поучительна и для нас. Чем? Тем, чтобы мы, содержа в уме древний пример, не позволяли себе увлекаться теми легкомысленными суждениями о жизни подвижнической, и в частности о святом посте, кои, к сожалению, можно слышать по временам и из уст людей, нечуждых уважения к Церкви. Тем паче, чтобы заграждали слух свой от безумного глумления в сем роде тех, кои берутся судить о всем и отвергать все, сами не ведая, как должно, ничего. Не удивительно, если духовные опыты святых подвижников всего чаще подвергаются нареканию у таковых лжеумников; ибо они слишком удалены от их скудного и слабого понятия о предметах духовных, и совершенно противоположны их оплотянелому взгляду на все и на самый дух человеческий.

   Если встретите подобных людей, если услышите подобные речи, то вспомните о святом Григории и его подвиге; вспомните, как он рассеял и низложил клеветы на святую жизнь подвижников. Такое воспоминание послужит для вас всегда готовым щитом против соблазна.

   Не в первый и не в последний раз жизнь по духу подвергается нареканиям от людей плотских. Апостол давно сказал, что плотский «человек не приемлет, яже Духа Божия: юродство бо ему есть, и не может разумети» (1 Кор. 2; 14). Приметьте выражение апостола: и не может разумети; как же судить о том, чего не разумеем? Чтобы судить о духовных предметах, тем паче о духовных опытах, надобно самому судящему сподобиться Духа, чего да достигнем все мы благодатию Господнею и молитвами святого Григория! Аминь. 

Свт. Иннокентий Херсонский*

________________________________________
*Архиепископ Иннокентий (в миру Иван Алексеевич Борисов; 15 (27) декабря 1800, Елец, Орловская губерния — 26 мая (7 июня) 1857, Одесса) — епископ Православной Российской Церкви; с 24 февраля 1848 года архиепископ Херсонский и Таврический. Член Российской академии (1836). Член Святейшего Синода с 26 августа 1856 года. Знаменитый проповедник.
В 1997 году причислен к лику местночтимых святых Одесской епархии Украинской православной церкви (Московского Патриархата).

 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /