Белые редко называли себя белыми

– Почему белых назвали именно белыми?

– В 1917 году и даже раньше, в период первой русской революции, белый цвет воспринимался в политическом спектре как цвет легитимизма и ассоциировался с монархией. Это было связано отчасти с историей Франции, где королевским гербом Бурбонов была белая лилия, а белый цвет во время Великой французской революции стал цветом французских роялистов.

– То есть этот термин родом из Франции, и им раньше обозначали сторонников «старого режима»?

– В основном да. Причем в России употреблялся нередко негативный контекст этого эпитета, исходивший от левой, революционной публицистики. А участники Белого движения не видели в этом цвете ничего плохого. Наоборот, считали, что им можно гордиться. Но тут есть важная деталь. Когда шла гражданская война в России, термин «Белое движение» почти не употреблялся самими «белыми». А вот в советской публицистике он использовался довольно широко.

«Белые» себя определяли как представителей и защитников законной российской власти. Например, Верховный правитель России адмирал Колчак. Он же не назывался Верховным правителем Белого движения. Либо использовалось название региона, в котором находились военные и политические структуры. Например, Правитель Юга России генерал Врангель в 1920 году. Деникин командовал Вооруженными силами юга России. А последнее белое правительство в России – Приамурский земский край на Дальнем Востоке – возглавил в качестве правителя генерал Дитерихс. То есть здесь определяющую роль в названии имел региональный аспект.

В зарубежье все стало по-другому. Участники Белого движения стали определять себя «белыми» больше с психологической, социокультурной позиции, а не с военно-политической и территориальной. И это было очень важно. Потому что они оказались на чужой земле, в другой стране. Надо было сохранить себя не просто как русских людей, но как сторонников определенной системы ценностей, за которые они отдавали жизнь во время гражданской войны. И определение «белые», эта «колористическая составляющая» стали здесь уместны.

Есть еще несколько толкований «белого» контекста. Белый цвет – цвет нравственной, духовной чистоты. Вспомните: белые одежды, белые ризы, белые, светлые ангелы. В физическом смысле белый цвет – это спектр цветов. И поэтому под «белыми» можно было бы обобщить разнообразие политических, военных сил, которые представляли противников большевиков в широком понимании этого слова.

Но все же, в контексте словоупотребления столетней давности, это сочетание использовалось преимущественно противниками белых, большевиками, как аналог реакции и восстановления монархии.

Правда, слово «белые» использовалось во время гражданской войны на Северо-Западе для обозначения бойцов Северо-западной армии Юденича. Один из танков, участвовавших в «походе на Петроград», назывался, например, «Белый солдат». Белый крест северо-западники нашивали на левый рукав шинели или кителя. Можно объяснить это тем, что армия Юденича считалась своего рода аналогом «белой гвардии», которая была в Финляндии и воевала с финской «красной гвардией» в 1918 году. Было еще толкование: «Балтийский крест», равноконечный, белого цвета.

Словосочетание «белая гвардия» употреблялось во время московских боев 1917 года, но лишь для обозначения нерегулярных воинских частей. Это были не юнкера, офицеры или кадеты, а гимназисты, студенты и курсистки, чиновники. Это была «гражданская» молодежь, выступившая против большевиков. Похоже на ополчение.

Но редко где еще в политическом контексте прилагательное «белые» употреблялось. Когда этим термином называют просто всех тех, кто выступил против большевиков, в этом есть очень большая доля условности, схематизма. Это сильно упрощает картину тогдашнего противостояния.

– Рискну сказать, что в принципе понятно, почему белые мало называли себя белыми. Ведь красный цвет более яркий, энергичный, воинственный. А белый цвет немного не от мира сего. И назвать себя белыми – это словно энергетически поставить себя в проигрышную позицию.

– Вы правы. Добавлю, что надо еще понимать следующее. Когда на территории России шла гражданская война, Белое движение предполагало себя в качестве реальной альтернативы Советской России, власти большевиков. А эта альтернатива должна иметь соответствующее наименование. Причем не психологическое, метафизическое, а совершенно конкретное: легитимная российская власть.

Пять признаков Белого движения

– Что объединяло тех, кого мы называем белыми? Это все-таки было какое-то единое движение, или оно состояло из совершенно разнородных сил?

– Когда я работал над докторской диссертацией, и даже раньше, в конце 1990-х годов, когда писал статьи в журнал «Вопросы истории» и в Большую Российскую энциклопедию («Белое движение»), я попытался выделить пять отличительных признаков.

Первое – это непримиримое противостояние с советской властью. Ведь если мы говорим, например, о меньшевиках и эсерах, то они против большевиков, но на определенных условиях. Иногда они с ними даже союзы заключали. В частности, когда левые эсеры вошли в состав Совета народных комиссаров в ноябре 1917-го, или когда они вместе с большевиками выступали против Колчака и поднимали восстания в Сибири.

Белые всегда были против большевиков и никогда не шли на компромисс с ними во время гражданской войны.

– То есть эсеры и меньшевики в белые не попадают?

– Они скорее попадают под определение «антибольшевистские силы» или «антибольшевистское движение». Термины «контрреволюция» и «антибольшевистское движение» гораздо шире, чем понятие «белые». То, что их всех называли «белыми», «врагами народа», это во многом пошло от В.И. Ленина. Для него все, кто не с большевиками, или «попутчики», или «враги». Как их проще назвать? Вот все стали «белыми», «контрреволюционерами», хотя это сильное упрощение.

Второй признак, тоже очень важный, – приоритет военной власти, военной диктатуры. Этим белые тоже отличались от антибольшевиков вообще. Потому что для антибольшевиков-социалистов военная диктатура была неприемлема. Возьмите позицию Керенского в 1917 году, когда он не пошел на союз с Корниловым. То же самое мы видим в 1918 году в Уфимской директории, которую сменил Колчак. В ней были демократы, антибольшевики, но не сторонники военной диктатуры. Они были сторонники коллегиальной власти, широкой коалиции всех тех, кто против большевиков, включая и военных.

А у белых четко признавалось превосходство единоличной власти, диктатуры, персонифицированной в военном лидере. Это мог быть Корнилов, Врангель, Юденич, Деникин, Колчак. Почему это важно? Потому что идет война. А раз идет война, значит, должен быть приоритет военной власти над гражданской.

Но здесь я хочу сделать важное пояснение. Сейчас часто делаются совершенно неверные выводы, что раз у белых была военная диктатура, значит, это был аналог фашистских режимов. Приводится тезис о якобы «тотальной зависимости» белых от иностранных государств. А потом на этих абсолютно надуманных основаниях делаются заявления об идентичности Колчака, генерала Власова или, например, режимов Франко или Пиночета. Но в Чили не было гражданской войны, если не считать боев в Сантьяго. Франко, победив в гражданской войне в Испании, оставался диктатором. Власов никогда не провозглашал своей преемственности от Белого движения. А у белых позиция была такая: военная диктатура необходима только на период военных действий. Как только война закончится, военные должны, условно говоря, «отойти в сторону», обеспечить выборы в Национальное собрание, уступить место политикам.

И здесь мы подходим к еще одной отличительной черте понятия «белые». Ее можно определить как всероссийский масштаб политической программы. Это выразилось в признании Колчака Верховным правителем России. Он назначил Юденича и Миллера своими подчиненными. Его признал и Деникин, став его заместителем. И даже тогда, когда белые оказывались на «последней пяди русской земли» (как называл Крым Врангель), они все равно продолжали провозглашать всероссийский характер своей власти. Не сейчас, так в будущем.

А провозглашаемый всероссийский статус делал неизбежным центростремительный характер боевых операций белых армий. Были спланированы и проведены «поход на Москву» и «поход на Петроград». О походе в «сердце России» говорили и Врангель, и Дитерихс, и барон Унгерн, хотя их положение было весьма далеким географически от центральных губерний.

Четвертая черта – общность провозглашаемых политических программ. Иногда говорят, что военная диктатура делала ненужными какие бы то ни было политические программы. Дескать, военные – люди ограниченные, только командовать умеют. Но, во-первых, это несправедливо по отношению к тогдашним военным. Это были люди с широким кругозором и большим объемом знаний. Вспомним хотя бы Колчака, который был видным ученым-полярником, или Деникина – известного писателя и общественного деятеля.

Рядом с генералами были политики. Среди них надо особо отметить кадетскую партию. Кадеты, как и большевики, – «воюющая партия» в те годы. Кадетская интеллигенция работала практически во всех белых правительствах, в белом подполье. Многие погибли. Эта партия была почти сразу же после прихода большевиков к власти запрещена, объявлена партией «врагов народа». И в этой ситуации им приходилось сближаться с военными. Они давали им политическую опору и лозунги. Все программные вопросы у белых, если мы внимательно посмотрим: аграрный, рабочий, национальный – везде мы найдем сильное кадетское влияние.

Кадеты во многом создавали общность Белого движения. И хотя у белых фронтов почти не было территориального соприкосновения (они наступали из разных мест: из Сибири, с Севера, Северо-Запада, Юга), но была общность идеологическая, духовная.

И пятый признак: белые практически всегда использовали российскую национальную символику в качестве государственной. Это были наши бело-сине-красный триколор и двуглавый орел. Правда, вариации двуглавого орла могли быть разные: он мог быть без корон, под православным крестом, с мечом, с распростертыми крыльями, с опущенными крыльями… Но все равно эта символика оставалась общей: двуглавый орел и триколор.

Годовщина Февральской революции была праздником в Советской России

– Какие еще значимые политические фракции были среди белых, кроме кадетов? Как были представлены монархисты? Есть расхожее мнение, что монархистов в белом движении было мало.

– Это не так. Согласен, что среди министров белых правительств было мало бывших министров Императорского правительства, в белом руководстве не значилось ярких лидеров Союза русского народа или Союза Михаила Архангела. Почему-то считается, что эти две организации на 100% состояли из монархистов. Однако есть свидетельства, и не единичные, что многие рядовые члены Союза русского народа даже оказывались в большевистской партии. Многие, увы, жили по принципу «куда ветер подует». Раньше Государя Императора поддерживали, а стали выгодны большевики – пошли к ним. На это обращал внимание В.И. Ленин, когда заявлял, что в большевистскую партию проникло много старых бюрократов и чиновников и что надо чистить партию от таких «членов». И я думаю, Ленин был безусловно прав. Такие «члены» никакой партии силы не дадут. Это партийный «балласт», а не реальная сила.

Что касается кадетов, то надо отметить, что они очень быстро эволюционировали вправо. Уже к концу 1917 года очень многие заявляли о восстановлении монархии и отрекались от своих республиканских, «постфевральских» взглядов. Многие кадеты снова говорили о преимуществах конституционной монархии или же провозглашали позицию «непредрешения». Подразумевалось, что Белое движение не определяет форму правления – монархию или республику. Это сделает новое, избранное Национальное собрание.

Дитерихс провозглашал восстановление монархии через Всероссийский Земский Собор, через период военной диктатуры. Единственный вопрос, на который не могли ответить, это вопрос персоны: кто будет монархом. В смерть Николая II, Михаила Александровича и Алексея Николаевича многие не верили. Ведь не было найдено их тел.

В белой прессе, например, февраль 1917-го проклинали не стесняясь. Только эсеры и меньшевики им гордились, как и большевики. Это тоже надо помнить. Годовщина Февральской революции была праздником в Советской России, его отмечали каждый год как праздник «Низвержения самодержавия».

Или возьмите еще один яркий пример: состав гвардейских полков у белых. Не марковцев или корниловцев – это была так называемая «молодая гвардия», а тех полков Императорской гвардии, возрождение которых Деникин одобрил на юге России. Если взять биографический справочник «Белое движение» историка С.В. Волкова, то мы найдем в нем представителей практически всех наших дворянских родов. Там и Оболенские, и Голицыны, и Трубецкие, и другие знаменитые дворянские фамилии. Они вместе с Деникиным шли на Москву. Как после этого говорить, что монархисты не участвовали в Белом движении? А где же они были? В эмиграцию сразу же уехали? У многих и денег больших не было после всех «конфискаций». Или «гуталин варили», как полковник Тетькин в «Хождении по мукам»? Конечно, участвовали в Белом движении. В этом смысле и Ленин был опять же прав, когда определял многих белых как монархистов. На всех советских листовках и плакатах белых представляли как несущих восстановление «царского режима». В этом была доля истины.

– Значит, вы согласны с мнением, что при победе белых была бы восстановлена монархия?

– С очень большой долей вероятности. Монархия не исключалась в качестве окончательного решения для будущего Национального собрания. Тем более если учесть, что в выборах не имели бы права участвовать большевики, анархисты и левые эсеры.

Иное дело, какая монархия? Конечно, это не было бы уже самодержавие, а монархия конституционная, с парламентом. Но этот парламент мог бы сильно «поправеть».

– Как вы считаете, у каких белых армий были шансы на победу?

– Шансы на победу, чисто теоретически, были у тех, кто ближе находился к трем нашим, условно говоря, столицам. Киев Деникин взял, его армии подходили к Москве, а офицеры армии Юденича, как известно, видели купол Исаакиевского собора в Петрограде. Так как они признавали Колчака, то адмирал с полным основанием считал, что они выполняют общее дело. Правда, сам он из Сибири ничем помочь не мог, если только оттянуть на себя часть сил Красной армии. Но если бы были взяты Москва и Петроград, то он становился уже полным Верховным правителем. Ну а потом предполагалось созвать новое Национальное Учредительное собрание, которое примет главные решения о политическом и экономическом устройстве России.

Но вот в военных действиях у белых была другая проблема. Одно дело – подойти на максимально близкое расстояние к столицам, другое – их занять и там удержаться. Был риск просто погибнуть на подступах или во время уличных боев. С большой долей вероятности это можно было бы предположить в отношении малочисленной Северо-Западной армии. Под руководством главы Питерского горкома партии Г.Е. Зиновьева и Л.Д. Троцкого на улицах Петрограда было создано несколько рубежей обороны, сооружены доты, поставлены броневые башни, устроены системы перекрестного пулеметного огня и т.д.

Нельзя забывать, что к осени 1919 года Красная армия была достаточно хорошо отмобилизована и сосредоточена. Полки имели «коммунистический каркас». В сентябре-октябре 1919-го были проведены массовые партийные мобилизации. Ленин не собирался «бежать» из Москвы. Он был уверен, и его убеждали Троцкий, Сталин и многие военспецы, что даже если временно придется отступить, то все равно белые не смогут одержать окончательную военную победу.

– То есть это была бы пиррова победа?

– Да. Это была бы победа с большими потерями. Примечательно, что сами белые считали, что они ближе всего к победе были осенью 1919 года. А вот Ленин считал, что больше шансов у противников советской власти было в 1918 году. Красная армия была тогда еще слаба, красный тыл тоже слабый. Ленин опасался интервенции больше, чем белых, считал, что десятой части армий Антанты в начале 1919-го было бы достаточно для уничтожения советской власти. А к концу 1919 года в Красной армии числится почти 1,5 миллиона человек, а у белых в лучшем случае полмиллиона. Уже из одного этого можно сделать вывод, что полную, окончательную победу одержать им было очень сложно.

Рассматривался, правда, еще вариант массовой сдачи в плен красноармейцев под ударами Деникина и Юденича, вариант, при котором Красная армия разваливается, несмотря на свою многочисленность. Но Красную армию на тот момент укрепили комиссары, был усилен партийный состав. Поэтому надеяться на то, что она так просто «развалится», было не очень реалистично.

– А кто был более жесток в гражданскую – белые или красные? Или жестокости проявлено было поровну?

– Есть мнение, которое обосновывалось, в частности, в работе П. Сорокина «Социология революции», в трудах других социологов, сравнивавших нашу революцию с зарубежными аналогами: чем более аграрный характер имеет страна, тем более ожесточенной становится гражданская война. И наоборот. К началу нашей гражданской войны жестокость стала нормой. Ценность человеческой жизни упала. Это происходило еще с Первой мировой войны. Убийство перестало считаться смертным грехом. Оправдывались тем, что ради «высшей цели» можно убить, совершить смертный грех, и ничего особенного не будет. Добавьте к этому сотни и тысячи винтовок, револьверов, пулеметов, оказавшихся на руках у населения после стихийной «демобилизации» царской армии. Это тоже важный фактор.

Еще один важный аспект – степень контроля центральной власти над местными властями. Например, Я.М. Свердлов активно поддерживал политику «красного террора», расказачивания. Но он же был автором десятков директив, где говорилось о произволе местных чекистов. Свердлов обращался к Дзержинскому, и тот тоже пытался с этим бороться. А местные ЧК, в частности киевское или печально знаменитое харьковское, творили все, что хотели. Уральский облсовет самостоятельно принял решение о расстреле Царской Семьи. Дал Свердлов на это письменное указание или не дал, их не особо интересовало.

То же самое и у белых. У центральной власти было мало рычагов воздействия на местных атаманов, например. Колчак издавал неоднократные приказы о том, что надо восстанавливать правовую систему, вводил прокурорский надзор. Но кто соблюдал все эти директивы? Местный атаман, местная контрразведка, пользуясь законом о военном положении, проводили репрессии.

Я бы еще добавил террор со стороны повстанцев, т.н. «зеленых». Он, пожалуй, был самый жестокий. Хуже белого и красного, потому что белые и красные стремились к созданию законности. А у повстанцев по определению не было никакой законности. Беспредел, выражаясь языком 90-х годов прошлого века. Как батька решит, так и сделают. При этом патроны экономили, могли и заживо закопать в землю, заколоть, распять, вилами заколоть.

– А белый террор, значит, тоже был?

– Юридического понятия «белый террор» тогда не было. Я могу условно назвать «белым террором» систему репрессивных мер, которые применялись белыми правительствами, в том числе в условиях объявления военного положения. В отношении рядовых членов большевистской партии предполагалась многолетняя ссылка. Смертная казнь допускалась только к партийному руководству.

– Можно ли тогда сказать, что белый террор был менее жестоким, чем красный, или нет?

– Мы не знаем точных масштабов террора. Вопрос, кто сколько убил, – это вопрос степени распущенности местных органов, которые этим террором занимались. Пример – Крым, где до сих пор неизвестно точного числа погибших с санкции Р. Землячки и Белы Куна. Примечательно, что их осудили во ВЦИКе Советов. Летом 1921 года в Крым прибыла комиссия ВЦИКа и констатировала, что там творится произвол и безнаказанность органов ЧК. Правда, было уже поздно.

Слабость центральной власти – одна из черт любой революции. С одной стороны, власть хочет укрепиться, пытается позиционировать себя как власть, с которой считаются. А реальных возможностей это сделать у нее не хватает, потому что аппарат разлажен, не работают «приводные ремни». Центр дает общую директиву. А на местах эту директиву доводят до абсурда или до прямой противоположности тому, что в центре постановили.

– Какую роль в гражданскую играл национальный или, как порой тогда говорили, инородческий фактор?

– Для красных он не играл главной роли, потому что для них понятие «инородец» являлось пережитком царизма. Они считали важным поощрять выдвижение людей на руководящие посты не из титульной нации, будь то на Кавказе, в Туркестане, Украине и т.д.

Белые считали важным опереться на местную, национальную элиту, на местное дворянство: князья, паны, эмиры и т.д. Считалось, что с ними можно заключать договоры, сотрудничать. Ленин здесь был тоже в принципе прав, когда говорил, что против советской власти объединились «эксплуататоры без различия национальностей». Но если местная элита была категорически сепаратистской, то у белых, выступавших с позиций возрождения «Единой, неделимой России», ничего с ними не получалось.

– Можно ли сказать, что эта война была братоубийственной? В мемуарах Деникина есть эпизод, когда его армия штурмует какой-то город, а красные ожесточенно и умело отбиваются. И один белый офицер говорит другому офицеру: «Ну что вы хотите, там же русские дерутся». И дальше они замолчали, заминая тему.

– Да, конечно. Любая гражданская война – война братоубийственная.

– Иногда говорят, что это инородцы, евреи соблазнили наш народ. В красных были в основном те же русские?

– Это была братоубийственная война: брат на брата. Евреи были и в красной, и в белой армиях и органах власти.

– Вы упомянули о зеленом терроре. Это и на территории России было? Или больше касается территории Украины?

– Везде.

– А откуда взялся сам термин «зеленые»? Что он означает?

– «Зеленые» – термин условный. Правильно сказать «повстанцы», повстанческое крестьянское движение. Вообще партизанское движение пытались поставить под контроль. Были не только красные, но и белые партизаны, в частности на Дону и Кубани. Они вошли позднее в состав белых армий. Например, Вешенское казачье восстание на верхнем Дону. М.А. Шолохов описал его в «Тихом Доне», когда вешенские повстанцы вошли в состав Донской белой армии.

Советское руководство поддерживало действия, в частности, сибирских и дальневосточных партизан. Последние, например, составили основу армии Дальневосточной республики – ДВР, а потом тоже вошли в состав Красной армии. Но во многом повстанческое крестьянское движение было самостоятельной силой, со своей спецификой.

– Насколько значим был религиозный фактор в Белом движении? Много ли среди офицеров и солдат было верующих? Были ли капелланы в белых армиях, благословляли ли их священники?

– Отношение к Русской Православной Церкви было одним из тех принципиальных отличий, которые разводили по «разные стороны баррикад» красных и белых.

Если в отношении, например, к судьбе помещичьих земель, «захваченных» крестьянами, в отношении к профсоюзам, к 8-часовому рабочему дню можно было найти схожие черты в советской политике и т.н. «левой политике правыми руками», проводимой белыми правительствами, то в отношении к Церкви позиции оказались принципиально противоположными. Отмечу следующее: Российское правительство адмирала Колчака полностью признавало правовой статус решений Поместного Собора Русской Православной Церкви, Православие признавалось «первенствующей» религией, создавались ведомства исповеданий, но они не имели права «указывать» Церкви ее положение, а, напротив, должны были оказывать всемерную помощь, в том числе и материальную, в обеспечении деятельности приходов; во всех белых армиях восстанавливались должности полковых священников, мулл и капелланов, возрождалась деятельность церковных приходов, а Дитерихс вообще признавал их основой местного самоуправления. Должны были быть пересмотрены принципы приходской деятельности, священники должны были вести активную проповедь. Восстанавливалось преподавание Закона Божия в школах. Создавались «Дружины Святого Креста и Зеленого знамени», в которых служили воины-христиане и мусульмане. Конечно, можно было бы найти и факты «согрешений» среди белых, но мы не найдем здесь фактов «поругания веры».

Хотелось бы отметить вот еще что: при работе над материалами о терроре во время гражданской войны мне встречались факты, особенно среди т.н. «террора зеленых», об убийствах православных священников. Многие из них нуждаются в дополнительном изучении, и, возможно, мы станем свидетелями новой канонизации.

В общем, история Белого движения еще далека от завершения.

Источник: http://www.pravoslavie.ru/120195.html?utm_source=Pravoslavie.ru&utm_campaign=Православие.ru&fbclid=IwAR0pLZDnlDnVbMAfFsDT3m1_IS2R-TiYU_-_8tUKW8fbVJjmK0p89L6q1uE
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /