«Стариков — интеллектуальный шулер, неонацист, антинаучный лжец». Так охарактеризовал питерского писателя один из видных столичных культуртрегеров, телеведущий канала «Культура» и по совместительству профессор одного из элитных московских вузов. Откуда такая ненависть? И не только к одному из лидеров «Антимайдана», но и, например, к осудившему выходку в РГГУ публицисту «Известий», преподающему в МГУ, — его профессор объявляет вечным середняком, «сформулировавшим задачу политического уничтожения нашего сословия и круга». Разгадка в слове «нашего» — точнее, в том, какой смысл вкладывают в него отечественные космополиты. Они хотят доказать, что Стариков оскорбляет эстетическое чувство строгих академических ученых, а публицист стремится уничтожить это сословие, видимо, для того, чтобы выслужиться перед властью. Но шулерство заключается в том, что речь вообще не идет о сословии и цехе — речь о тех, кто имеет смелость (или наглость?) говорить от лица вузовской профессуры, приписывая ей свои взгляды, и устраивая обструкцию идеологическим противникам.

Идущая в последние годы национализация «элиты» затронула разные сферы нашей жизни — чиновников стали жестче бить за казнокрадство, олигархат принуждают уходить из офшоров, культуре пытаются привить национальное чувство. И всю «элиту» отучают от двойной лояльности — России и Западу, Богу и мамоне. Все это идет очень трудно — но как может быть иначе? Поворот во внутренней и внешней политике страны можно закрепить только тогда, когда высшая власть и народ сумеют сформировать новый управленческий класс, национальный и честный. Но есть сфера, без перемен в которой все успехи будут бессмысленны — потому что поражение на этом фронте означает проигрыш будущего. Это образование, конкретно — высшая школа, еще конкретнее — гуманитарные дисциплины. Именно здесь идет главная битва за умы — потому что тут формируется будущее нации, ее интеллектуальные силы, те, кто потом сам будет формулировать представления о добре и зле: через книги и учебники, фильмы и статьи, масс-медиа и блогосферу. И, надо сказать честно, сейчас в этой среде формируется ударная сила будущей русской революции. Это не значит, что вся университетская среда как таковая сверхкритично настроена к власти и происходящему в стране — но самая активная и организованная ее часть, являющаяся колыбелью будущего майдана, присвоила себе право говорить от лица всей корпорации. Либеральная прозападная профессура, это проклятие России, уже дважды за столетие ввергавшая ее в хаос, ждет реванша за Болотную, за Крым, за православных-чекистов — и они воспитают наших детей так, что мало нам не покажется.

Кто был символом февральской революции 1917-го? Профессор и любимец публики Павел Милюков, лидер кадетской партии, партии доцентов и адвокатов. Кто организаторы демократической оппозиции конца 80-х? Собчак из ленинградского университета, Афанасьев из Историко-архивного (ныне — часть РГГУ), профессор Попов и доцент Бурбулис — ставшие властью в 1991‑м и вытащившие из рукава младшего научного сотрудника Гайдара и его друга Чубайса. Англоман Милюков, как и космополит Бурбулис, хотели сделать из России Европу — один случайно убил монархию, второй намеренно уничтожил СССР. Абсолютно оторванные от корней, от идеалов и ценностей народа, лишенные естественного чувства патриотизма книжники и фарисеи ставили над страной страшные эксперименты и готовы повторить их снова. Уже не они — а сформированное за двадцать лет в гуманитарных вузах поколение новой профессуры и доцентов, тех, кого трясет от Путина и «ватников», православия, Сталина, советской эпохи, и одних только слов «духовные скрепы» и «русская цивилизация». Вы думаете, что «страшные путинские охранители» давно уже выдавили их из вузов?

Наоборот — это только какой-нибудь дурачок-профессор чересчур откровенен, а основная масса блюдет внешние приличия, не подставляясь в открытую. Но как олигархат пришел в декабре 2011 года на Болотную, чтобы остановить национализацию власти и возвращение Путина, так и столичные доценты с филфака вели своих студентов на площадь за «европейский выбор». Это русские европейцы — результат как индивидуального и часто наследственного выбора, так и планомерной работы наших западных «партнеров» по формированию «нового русского интеллектуала». Преподавание гуманитарных дисциплин в вузах с самого начала 90‑х является одним из важнейших направлений работы Запада — через различные программы и НКО, через подготовку кадров и обмены, через учебную литературу. «Русский европеец» формируется с совершенно конкретной целью — научить новые поколения русских «правильному» взгляду на Россию, ее место в мире, на Запад, на мир в целом. Кто противостоит этому?

Остатки советской высшей школы — но они уходят, да и трудно марксистам в окружении бессмысленных постмодернистов, а перспективных «новых левых» быстро берут в оборот «хозяева дискурса». Православные державники? Да, конечно, — но их объявляют мракобесами и стараются отогнать от университетских кафедр. Точно так же, как объявляют лженаукой все, что не соответствует высокому космополитическому стандарту «современной» философии, истории, филологии. Любая профессиональная среда склонна к огораживанию — но у нас либералы присвоили себе право вводить идеологический фейсконтроль под видом заботы о «профессиональных качествах». То же самое еще недавно мы наблюдали в масс-медиа — несколько лет назад либеральные журналисты кричали «вон из профессии» и объявляли нерукопожатным или продавшимся власти любого непрозападного и нелиберального коллегу. Приличный человек не может быть за Путина, не может быть патриотом или государственником — это было общим местом для «людей нашего круга». Проханова или Дугина еще десять лет назад невозможно было увидеть ни на страницах общенациональных газет, ни на экранах телевизоров. Точно так же, как множество академических ученых и преподавателей, разделявших их взгляды, — они не существовали для масс-медиа.

Времена меняются, но битва за умы выигрывается не в телевизоре, а на университетской кафедре. Давно уже пора пристально посмотреть в глаза тем, кто стоит за ней. Иначе повторится 1905 год, когда доценты объясняли студентам, как лучше спрятать оружие и бомбы в аудитории, — чтобы потом стрелять в полицию, министров, священников и прочих «реакционеров».
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /