Впрочем, это не важно. Главное, что документ планируется официально принять в качестве базового для политического органа организации — Североатлантического совета, а также его главной структуры — Группы ядерного планирования — на ближайшем саммите НАТО в Лондоне, запланированном на декабрь 2019 года. После чего он станет основой для всех прочих последующих действий, как политических, так и военных.

На данный момент Стратегия является закрытым документом и даже в черновом виде нигде в открытых источниках не публиковалась. Однако, учитывая важность вопроса, понять, что же там лежит, в этом новом черном ящике, становится вопросом первостепенной важности.

Помочь в этом могут особенности бюрократии как системы. Особенно западной. Там фундаментальные решения практически никогда не возникают из ниоткуда. Прежде чем отлиться в строчки официального документа, они повсеместно проходят сложный путь обсуждений и всевозможного тестирования. Тем более когда речь идет о вопросах военных и области национальной безопасности. Отсюда возникает возможность с достаточной точностью предположить содержание закрытой стратегии на основании анализа информации с этапа ее тестирования.

Отправных точек имеется целых три. Во-первых, еще на прошлом саммите участники сформулировали отдельное заявление об угрозе трансатлантической безопасности, исходящей от России. Там было и про провокационную военную деятельность, и про вмешательство во внутренние дела сопредельных государств, и про «крымский сценарий». Последний воспринимается руководством блока наиболее серьезной угрозой, инструменты противодействия которой на Западе отсутствуют.

Во-вторых, особенно после известного высказывания президента России на тему «кто попадет в рай, а кто просто сдохнет», генсек НАТО Йенс Столтенберг в течение всего прошлого года особенно много говорил о необходимости разработки новой стратегии Альянса из-за усилившейся «ядерной угрозы» со стороны России.

В-третьих, он же, и ряд военных рангом ниже, акцентировали внимание на надобность ревизии политических и организационных механизмов реакции на внешние и внутренние угрозы, вызванную серьезными переменами в международной обстановке. В том числе из-за наметившегося раскола в рядах самого блока. В частности, обострения отношений между США и Турцией, а также явном нежелании большинства ключевых европейских партнеров (прежде всего, Франции, Германии, Бельгии, Австрии и Нидерландов) в действиях НАТО участвовать как-либо активно.

Их сочетание привело Брюссель к опасной черте утраты геополитической значимости. На протяжении всей истории своего существования он всегда приковывал к себе активное внимание Советского Союза и потом Российской Федерации. Считалось, что Россия никогда не сможет игнорировать фактор НАТО как в политической, так и в военной плоскости. А тут вдруг 15 апреля 2019 года Москва заявляет о полном прекращении сотрудничества по военной и гражданской линиям и спокойно уходит заниматься другими делами. 

К шапкозакидательству этот шаг никакого отношения не имел. Просто реальные возможности Альянса действительно опустились сильно ниже масштаба уровня действительной угрозы. Летом 2014 года шесть украинских танковых батальонных тактических групп не смогли обрушить примерно 150-километровый фронт в Новороссии, тогда как у НАТО на всю Прибалтику и Польшу сейчас развернуто всего четыре батальона, из которых танковый вообще только один. А совокупная численность боеспособных частей Литвы, Латвии, Эстонии и Польши уступает даже уровню Донецкой и Луганской Республик.

Отсюда можно сделать некоторые предположения о составе и характере этой Обновленной стратегии, о которой сегодня все активно говорят, но никто пока в глаза не видел.

Как бы странно такое ни звучало, но впервые за семь десятков лет своей истории НАТО действительно заговорило о необходимости обороны. Разыгрывая карту националистического радикализма, коллективный Запад под руководством Вашингтона искренно полагал себя единственным обладателем новой эффективной стратегии ведения наступательной войны без риска ответного удара. И даже если у российского руководства сдадут нервы, он придется по совершенно неважной для Запада территории зоны собственных российских геополитических интересов, легко списываемой НАТО в боевые потери.

Кроме того, развертывание корабельных и сухопутных элементов глобальной системы ПРО создавало у Вашингтона убеждение в абсолютности собственной неуязвимости. Мол, по мелким причинам Москва прибегать к стратегическому ядерному оружию не будет, а если и будет, то имеющиеся противоракеты сократят ущерб до приемлемого уровня. Это неприятно, однако США располагают достаточным ядерным арсеналом для ответного сокрушительного удара. Так что и здесь, если что в мире и случится, то только в пределах европейского континента.

Однако Россия спокойно выложила на стол собственные козыри, оказавшиеся убийственными. Никакой монополии на гибридную форму войны у Соединенных Штатов нет. При всем цинизме формулировки, в эту игру вполне возможно играть коллективно. Причем западные позиции в ней оказались куда уязвимее российских. Да, Вашингтону удалось относительно успешно разыграть карту на Украине, но при этом вот уже шестой год подряд с ней у него ничего не получается в России.

Более того, они потеряли стратегически важный Крым и внезапно сообразили, что практически на всем постсоветском пространстве Восточной Европы к таким ударам уязвимы сами. Особенно в Прибалтике, где сценарий развития похожего конфликта моделируют не только аналитики RAND, но и командование НАТО на реальных военных учениях. В их представлении перспектива возникновения Латгальской республики столь же реалистична, как нынешние ЛНР и ДНР.

Да и зонтик ПРО оказался далеко не такой надежный, как об этом красиво расписывала реклама американских оружейных корпораций. Москва не только показала на параде инструменты вроде «Авангарда», но и уведомила о перевооружении на них к концу 2019 года ракетной дивизии в Оренбургской области. И уточнила, что «если что», бить будет не только по шаловливым ручкам, но и морде, где бы та ни находилась.

Примерно так, если говорить простым русским, расшифровывается заявление российского руководства о готовности в случае возникновения конфликта в Европе сразу перейти к нанесению ударов «по центрам принятия решений» в других странах, включая США.

А чтобы не оставалось сомнений, МО РФ выложило в открытых источниках информацию об успешном прохождении «Авангардом» программы государственных испытаний. Из которых даже самым упертым американским военным экспертам стало понятно, что перехватить их у США точно не получится. И это далеко не единственная неприятная российская стратегическая новинка. 

Таким образом, стало понятно, что эпоха западного доминирования, в том числе в блоковом плане, окончательно закончилась. Стратегию необходимо срочно менять. В том числе с учетом мрачной перспективы гарантированной утраты Прибалтики, а также явно успешного выхода русских к Сувалкскому коридору, являющемуся традиционными воротами в Западную Европу.

Той самой, которая сегодня сама не в восторге от членства в НАТО и где даже по большой тревоге, согласно планам, за шесть месяцев мобилизации можно поставить в строй только корпус быстрого реагирования численностью в 25 тыс. солдат и офицеров. На всю Западную Европу.

Стало быть, есть все основания считать, что Обновленная стратегия посвящена мерам по повышению боеспособности войск входящих в НАТО стран Восточной Европы. Прежде всего, польских. Получится ли из этого что-либо путное — покажет время. Скорее всего, нет. Чему способствует нарастающий кризис Евросоюза, прочно ассоциирующегося у граждан восточных стран Общей Европы с Североатлантическим военным блоком. Защищать от русского вторжения общую европейскую страну, частью которой сам являешься, это одно, а умирать под гусеницами русских танков ради выживания одной только Америки — совсем другое.

И не важно, реальные это танки или только воображаемые. Хотя нет, как раз важно. В том смысле, что вторжение механизированных бригад под российским триколором — это ненаучная фантастика, тогда как Северный и Турецкий потоки — самая настоящая реальность. И она более чем выгодна.

Из чего напрашивается итоговый вывод. В черном ящике, который в декабре в Лондоне принесут на утверждение, лежит бумага с множеством громких, но совершенно обтекаемых выражений, уже сейчас сильно оторванных от объективной реальности. После 15 апреля 2019 года Североатлантический альянс по факту уже умер. Совсем.

Сейчас продолжается лишь его посмертная агония. Сопровождающаяся попытками США успеть переформатировать военный блок в нечто новое, состоящее только из Прибалтики, Польши, Венгрии, Болгарии и прочих бывших советских стран на манер Восточного вала, по-прежнему затрудняющего сближение России с Западной Европой.

Это, безусловно, только предположение. Степень его верности покажет время. Впрочем, недолгое. Уже к весне будущего года выдержки из документа в открытых источниках появятся наверняка. А то и даже раньше.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /