Четверть века — значительный срок, дающий повод для подведения итогов. Даже в отдаленные времена средневековья, для которых был характерен медленный темп общественной жизни, за четверть века могли произойти масштабные перемены. В современных условиях, когда общества функционируют в темпе заводского конвейера, создавая, по крайней мере, иллюзию роста, вопрос о результатах этой гонки приобретает первостепенное значение. Что принесла бывшей республике СССР, в которой и сегодня подавляющее большинство населения говорят на русском языке и принадлежат культурному пространству Русского мира, независимость от России?

Белорусский праздник «дня независимости» проводится 3 июля в день освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков, однако эта неумелая и отталкивающая пропагандистская подмена не способна скрыть действительный смысл данного мероприятия. Случайно полученная в 1991 году независимость, ставшая результатом распада СССР, представляет собой именно независимость от России, а не от гитлеровской Германии или кого-то ещё. Празднуется распад и катастрофа, последствия которой продолжают преследовать Белоруссию по сей день. За натянутой искусственной атмосферой официальных праздничных мероприятий скрывается длинная череда ставших привычными провалов, неудач и разрушений, которые последовали за получением независимости.

Независимость оказалась для Белоруссии, как и для других республик бывшего СССР, чем-то напоминающим дары данайцев или ящик Пандоры из античной мифологии. Сегодня можно с уверенностью говорить, что если за четверть века в Белоруссии и возникло нечто новое, то это так называемое несостоявшееся государство, failed state. Термин из политической теории обозначает явление, которое становится обычным делом в самых различных регионах планеты. Широкое распространение симптомов несостоявшегося государства делает их привычными, создает видимость естественности происходящего и позволяет скрывать глубину проблемы. В таком сценарии заинтересованы самые разные политические силы. Критерии несостоятельности тоже могут быть достаточно растяжимыми, оставляя надежду на улучшение в будущем.

Тем не менее, признаки несостоявшегося государства всегда заметны невооруженным глазом даже без мудреных рассуждений политологов: экономическая разруха, беспомощный или паразитический государственный аппарат, социальная деградация, разрушение образования, науки и культуры, и, наконец, распространение особого типа массового индивида, лишенного способности к самостоятельным суждениям, элементарных волевых качеств и остатков нравственных принципов. Все эти признаки в той или иной степени присутствуют в независимой Белоруссии. На сегодняшний день от несостоятельности белорусского государства уже никуда не деться, так как пройдена точка невозвращения, до которой еще можно было говорить о каких-то «реформах», «модернизациях» и «переменах».

В первую очередь обращает на себя внимание экономическая ситуация, которую искусственно, в духе либеральных предрассудков, чаще всего отделяют от политической. «Белорусская экономическая модель», которая стала важной частью пропагандистских и идеологических фантазий, всегда функционировала за счет дотаций и кредитов России. А это, конечно, чисто политический вопрос, который неуместно обсуждать на языке экономической теории. Многомиллиардная российская помощь теоретически могла способствовать созданию более или менее эффективной экономической модели. Но это, опять же, чисто экономический взгляд на проблему, игнорирующий политические моменты. В действительности, никакая финансовая поддержка не смогла бы помочь там, где изначально возникло несостоявшееся государство, искусственное образование, сформированное административными методами и возглавленное циничными и беспринципными временщиками, случайно вынесенными во власть мутной пеной девяностых.

Даже опыт относительно самостоятельной республики в составе СССР не заложил в Белоруссии никаких реальных условий для полноценной государственности. Обвинять в этом советскую систему бесполезно — она питалась идеями «самоопределения наций», которые восходят еще к утопическим фантазиям европейской культуры XVIII—XIX вв.еков. В СССР были действительно честно затрачены огромные средства и усилия для формирования новых наций на обломках Российской империи. Но из этого эксперимента ничего не вышло, так как государства, нации и народы не создаются указаниями политиков и мечтами философов. То, что возникает на практике из идеологического прожектёрства, изначально нежизнеспособно и всегда поддерживается лишь за счет внешнего вмешательства.

Именно такой стала «суверенная и независимая» Белоруссия, возникновение которой в 1991 году оказалось выгодно как внутренним, так и могущественным внешним политическим силам. Для США создание лимитрофий и марионеточных государств является давней проверенной практикой геополитических игр, позволяющей достаточно успешно реализовывать свои интересы. Но и среди самых примитивных аборигенов, которые не по своей воле стали игрушкой в руках глобальных политических сил, всегда найдутся желающие получить стеклянные бусы и зеркальца в обмен на продажу Отечества. Из подобных ренегатов и возникла белорусская политическая «элита», бессменно находящаяся у власти более 20 лет. Эта группа, в том числе и в силу стечения чисто внешних обстоятельств, долгое время кое-как водила дырявую лодку декоративной белорусской государственности между глыбами айсбергов с Запада и Востока, стремясь извлекать дивиденды из любых возможных источников под вывеской «многовекторной политики». Однако кратковременные успехи, достигнутые дилетантскими попытками усидеть на двух стульях, лишь способствовали формированию негативного международного имиджа Белоруссии и сокращению жизненно важных российских дотаций.

Сегодня маленький белорусский «Титаник» как никогда близок к финальной катастрофе. Внешний долг составляет около 39 миллиардов долларов (73,6% к ВВП), денег едва хватает на выплату процентов по кредитам, срочно нужны новые заимствования. Одновременно наступила некогда отсроченная деиндустриализация, сопровождающаяся «оптимизицией» — массовыми сокращениями работников и деградацией трудовых резервов, а также неконтролируемым ростом безработицы и падением реальных доходов населения.

Для сокрытия симптомов несостоявшегося государства экономические провалы всегда можно отодвинуть на второй план и подчеркнуть политические достижения. Эта тенденция была заметна в последние несколько лет, проявляясь в выступлениях высших должностных лиц и продукции государственных СМИ. Список достижений невелик, но способен впечатлить редкого наивного иностранца, случайно оказывающегося в Белоруссии: мирное небо, чистые улицы, низкий уровень преступности, дисциплина и порядок. Все это преподносится как результат деятельности вертикали власти, созданной Александром Лукашенкои его приближёнными.

Тем не менее, при ближайшем рассмотрении белорусская модель государственного управления оказывается знакомым продуктом, характерным для «банановых республик» и других разновидностей несостоявшегося государства. Опора власти — непомерно раздутые силовые структуры с высокими зарплатами, превращённые в привилегированную касту. Милиции, численность которой скрывается и некоторыми оценивается в 150 тысяч человек (при 9,5 млн населения, что примерно в шесть раз больше, чем при СССР), давно уже нечем заниматься в таком количестве (даже если её реальная численность на треть меньше). Все функции бандитских группировок пресловутых «лихих девяностых» — рэкет, «крышевание» казино и проституток — уже давно скрыто или явно выполняет государство. Так, например, казино в Минске растут как на дрожжах, резко контрастируя с упадком торговли, городской культуры и обнищанием населения.

При раздутом штате «силовых» структур им надо хоть как-то имитировать полезную деятельность, поэтому давление переносится на рядовых граждан. «Громкие» уголовные дела заводятся по поводу случайных фактов распространения порнографии в соцсетях или пьяной бытовухи, патрули отлавливают курящих и распивающих пиво в «неположенных» местах, занимаются провокациями («оперативными экспериментами») и организовывают облавы на велосипедистов. Каждый гражданин также знает, что белорусские силовики всегда готовы применить оружие для недопущения «дестабилизации», под которой подразумеваются любые уличные акции. Такая практика легализуется путём принятия законов и поправок вроде «больше трёх не собираться» и через расширение полномочий спецслужб.

В общем, заявления официальных лиц Белоруссии о братской дружбе и культурной близости с Венесуэлой и Эквадором являются не случайными. Политическая модель постсоветской республики всё больше напоминает обыкновенную хунту, которая стала привычным явлением для стран, находящихся в состоянии деградации и носящих ярлык несостоявшегося государства. Как и положено главе хунты, на помпезных военных парадах руководитель республики появляется в военной форме с непонятными знаками воинского различия, которую в народе окрестили мундиром «генералиссимуса». О демократических механизмах уже почти не вспоминают, за исключением пропаганды в кратковременные периоды декоративных избирательных кампаний.

Бюрократический аппарат, созданный в годы независимости, демонстрирует полнейшую неспособность к решению элементарных практических задач. Единственное, что вроде бы получается — это идеологические мероприятия, имитирующие формат брежневской эпохи. Но и здесь не обходится без проблем: разыгранное в стилистике съезда КПСС «Всебелорусское народное собрание» 2010 года поставило столь далёкие от жизни «задачи пятилетки», что почти все они были провалены, необратимо дискредитировав власть в глазах подавляющего большинства граждан. Достаточно сказать, что вместо обещанной зарплаты в 1000 долларов сегодня обычном делом являются зарплаты в 150−200 долларов, за которые с трудом можно оплатить коммуналку и купить элементарный набор самых дешевых продуктов. Не удивительно, что «Всебелорусское народное собрание» 2016 года послужило лишь кратковременным поводом для иронии в Интернете и уже через две недели было благополучно забыто даже государственными СМИ.

Подмена государственного управления идеологическим очковтирательством стала тенденцией, что вполне закономерно: «отцы-основатели» белорусской государственности неплохо набили руку в подобной деятельности ещё во времена СССР, передав свой «бесценный опыт» молодым поколениям. «Слабое делать сильным», «сохранять хорошую мину при плохой игре», беспрерывно сообщать о несуществующих успехах и использовать избитые макиавеллистские приёмы научились чиновники всех уровней. Однако, кроме этих навыков профессиональной лжи, наивно отождествляемой с политикой, в госаппарате укоренилась и масштабная коррупция, которая не только пожирает бюджетные ресурсы, но и отпугивает даже самых неискушенных иностранных инвесторов. Кадровая политика, построенная по принципу «кум, сват и брат», не только сделала коррупцию непобедимой, но и способствовала повсеместному насаждению откровенного непрофессионализма.

В результате, когда несколько лет назад экономический кризис в Белоруссии стал неоспоримым фактом, власти предсказуемо стали действовать вопреки элементарному здравому смыслу. Вместо перехода к жесткой экономии, остатки денег были выброшены на строительство «площади государственного флага», новой резиденции президента — «дворца независимости», спортивных сооружений, проведение чемпионата мира по хоккею, а также множество других ненужных мероприятий, призванных пустить пыль в глаза и создать впечатление несуществующего благополучия. В конечном счёте, кризис всё-таки заставил с запозданием провозгласить некую «финансовую диету», которая, однако, коснулась только рядовых граждан, сегодня ещё только начинающих ощущать снежный ком обрушивающегося экономического и социального кризиса. Расходы на госуправление по-прежнему высоки, бюрократия купается в роскоши, «силовики» получают увеличение финансирования (в долларовом эквиваленте) без оглядок на реальную ситуацию в экономике.

Сами белорусские граждане с точки зрения прозападной оппозиции предстают лишь как угнетенный диктатурой народ, который пребывает в состоянии вечной невинности. Но и здесь далеко не всё так просто. За четверть века игр в независимость население Белоруссии продемонстрировало не только неспособность к самоорганизации и выдвижению из своей среды политических, профсоюзных и общественных лидеров. Часть народа вполне комфортно обосновалась на более-менее тёплых должностях и цинично занимается откровенным воровством, имитацией деятельности и насаждением пропагандистской лжи по принципу «после нас хоть потоп». Есть немало представителей нового поколения, которые уже видят в происходящем норму и готовы воспроизводить ущербные модели поведения старшего поколения, которые позволили «добиться успеха». Подозрительно легко распространяется поощряемая властями и оппозицией безосновательная русофобия, которая для многих становится необходимым условием «белорусской идентичности». Хотя рыба и начинает гнить с головы, но на ней этот процесс не останавливается.

Пора признать, что проект относительно самостоятельной белорусской республики был жизнеспособен только тогда, когда политический центр находился в Москве. Россия, помимо политического руководства и предоставления ресурсов, снабжала Белоруссию научными, техническими и культурными кадрами, которых в самой республике всегда было недостаточно. По большому счёту никаких собственных достижений в Белоруссии никогда не было, ничего собственно белорусского, кроме «вышиванок», так и не удалось создать. Поэтому оппозиционная националистическая риторика, которая отделяет «крывавую дыктатуру» от состояния народа, пытается тем самым скрыть очевидный факт: никакой самостоятельной государственности в Белоруссии никогда не было и быть не может.

Государство — это состояние высокой политической организованности, к которому белорусский народ оказался не готов даже тогда, когда сепаратистский проект был ему навязан. Но в этом нет ничего оскорбительного, так как на планете существует множество небольших народов, которые по тем или иным причинам просто не в состоянии вынести тяжелое бремя независимой государственности. Именно поэтому всегда существовали империи, федерации и союзы народов, позволявшие создавать совместные жизнеспособные государственные объединения вокруг традиционного политического центра. Для Белоруссии, как и для других бывших республик СССР, таким центром была и остается Москва, а не Вашингтон, Брюссель или Варшава. Но с точки зрения придуманного кабинетными мыслителями абстрактного теоретического национализма, устаревшего еще в XIX веке, этого не понять.

Впрочем, от осознания несостоятельности «белорусского проекта» населению Белоруссии всё равно не уйти. В противном случае модель несостоявшегося государства неизбежно приведёт к тем последствиям, которые хорошо известны не только на опыте Украины, но и беднейших стран Африки и Южной Америки.

Подробнее:http://eadaily.com/ru/news/2016/07/13/chto-prinesli-belorussii-dvadcat-pyat-let-nezavisimosti-ot-rossii