Западные источники в связи с событиями в Сирии и ЦАР много пишут о российской ЧВК «Вагнер». При этом за скобками остается участие там же иных частных военных (охранных) компаний, многие из которых связаны с Ираном или крупными сирийскими бизнесменами. При этом использование в локальном конфликте ЧВК – один из ключевых аспектов развития и формирования оперативной обстановки в САР.

Это связано с кланово-племенным устройством страны и желанием некоторых зарубежных партнеров Дамаска не использовать регуляров (подобно тому, как это делают и его противники). Важность этого момента гражданской войны в Сирии и его развитие по мере изменения обстановки на фронтах вынудило Дамаск оперативно принять законодательную базу для расширения компетенций местных охранных структур.

До мая 2013 года деятельность ЧВК в основном ограничивалась обеспечением безопасности торговых центров, банков и охраной публичных общественных мероприятий. По мере расширения ареала контроля правительственных сил возникла потребность в преодолении дефицита личного состава армейских подразделений, задействованных на охране инфраструктуры и логистических путей.

В августе 2013-го правительством Асада принят декрет № 55 «О лицензиях для частных военных и охранных компаний», которым вводились новые правила регулирования деятельности ЧВК в стране. До этого охранных компаний в САР из-за узкой сферы применения было мало. Основные союзники Дамаска – Иран и Россия, используя ЧВК, нашли оптимальный алгоритм усиления и сохранения своего влияния в Сирии.

Иранцы использовали частные охранные предприятия для установления присутствия в чувствительных для ИРИ районах САР, формально дистанцируясь от участия в этом, регистрируя фирмы субъектами сирийского права: оформляя их на местных граждан. В прошлом Тегеран использовал охранные компании для поддержания своего присутствия на стратегическом (Багдад – Дамаск) шоссе в Восточной пустыне и охраны колонн с шиитскими паломниками. Теперь функции расширились и на тыловое обеспечение регулярных сил, на контроль над освобожденными территориями.

Россия использовала частные военные (охранные) компании для легализации бойцов из пошедших на сотрудничество оппозиционеров, что вызвано прежде всего нехваткой живой силы в регулярной армии. После примирения некоторых бывших группировок Свободной сирийской армии (ССА) с властями возник вопрос о формах их встраивания в ВС САР. Часть влилась в созданный при кураторстве России 5-й корпус, что вызвало проблему в отношениях с остальными подразделениями правительственной армии (в частности с 4-й дивизией под командованием брата президента Махера Асада): они отказывались воевать вместе с недавними противниками, поскольку значительная часть новых бойцов дезертировала из сирийских ВС.

Это подтолкнуло российских военных к использованию ЧВК (таких, как «Охотники за Исламским государством») для мобилизации и охвата рекрутов, преимущественно из бывшей ССА.

Предложение и спрос

Сейчас в САР много частных охранных компаний, предоставляющих специальные услуги всем, кто в них нуждается. Некоторые предлагают сервис вне категории «обеспечение безопасности». Они схожи с ЧВК, которые сирийское правительство использует для военных действий или диверсионных операций. К ним относятся те же «Охотники за ИГ», воюющие с «Исламским государством» (запрещенным в РФ) в Сирийской пустыне.

При этом остается значительный сегмент охранных фирм, которые финансируются и используются местными бизнесменами для охраны банков и торговых центров, а иногда концертов. С 2017 года появились ЧВК более широкого спектра сервиса, что стало возможным и благодаря введению в практику основных положений декрета № 55. Около 65 процентов сирийских ЧВК и охранных фирм были образованы после принятия этого законодательного акта.

Его исполнение курируют Министерство внутренних дел и Управление нацбезопасности. Компании, подпадающие под действие декрета, предоставляют услуги по защите объектов, личной охране и инкассации. Для получения лицензии ЧОП должен полностью принадлежать гражданам САР, иметь уставной капитал не менее 50 миллионов сирийских фунтов, штаб-квартиру в районе проведения операций, компании надлежит зарегистрироваться в Коммерческом регистре САР. Владельцы, партнеры и руководство обязаны быть гражданами САР по меньшей мере пять лет, не моложе 35 лет, иметь аттестат о среднем образовании (как минимум), не иметь записей о принудительном увольнении с госслужбы.

Самые крупные и влиятельные в Сирии: «Компания профессионалов» (основана 29 апреля 2012-го в Дамаске; по оценке экспертов, независима, поскольку принадлежит местным бизнесменам), Shоrouk (основана 12 ноября 2012-го в Дамаске, независимая), «Аль-Хусун» (основана 23 марта 2013 года в Латакии, независимая), Qasioun (основана 28 октября 2013-го в Дамаске, контролируется Ираном), СРК (основана 27 ноября 2013-го в Дамаске, проиранская, «Аль-Ватания» (основана 28 марта 2016-го в Дамаске, ориентируется на Иран), «Охотники за ИГ» (основана 16 марта 2017-го в Хаме, ориентируется на РФ); «Аль-Калаа» (основана 10 октября 2017-го в Дамаске, проиранская), Al-Areen (основана 19 октября 2017-го в Дамаске, ориентируется на Россию), «Санад» (основана 22 октября 2017-го в Маске, пророссийская), «Фаджр» (основана 2 января 2018-го в Алеппо, проиранская), Alpha (основана 15 февраля 2018-го в Алеппо, ориентируется на Иран), Al-Hares (основана 8 мая 2018-го в Дамаске, проиранская).

По оценкам турецких аналитиков из центра OMRAN, аффилированных с Россией частных охранных структур в Сирии сегодня примерно 23 процента от всех зарегистрированных компаний, с Ираном – 35 процентов, независимых – 18 процентов. В 23 процента ЧВК входят фирмы, получившие лицензию, но активности не проявляющие. То есть несут охрану в интересах конкретных бизнес-структур и локализованы по месту работы.

Рассмотрим крупнейшие из этих структур с учетом числа сотрудников и качества амуниции, арсеналов, включающих легкие артсистемы, минометы и броневики.
Независимая компания Shorouk, созданная при активном участии отставных сотрудников органов госбезопасности САР, сыграла важную роль в подавлении демонстраций в Дамаске. Она сохранила свободу действий, несмотря на то, что иранцы для завоевания лояльности членов совета директоров сделали им несколько коммерческих предложений. Штаб-квартира в здании администрации округа Аль-Захра в Дамаске.
Члены совета директоров отставные генерал Гамаль эль-Дин Хабиб, бригадир Рагеб Хамдун, полковник Али Юнис. Все тесно связаны с крупными сирийскими бизнесменами, входящими в ближний круг Башара Асада: Хафезом Махлуфом и Ясиром Кашлаком. Активно участвовали в подавлении восстания «Братьев-мусульман» в Хаме в 1982 году. Наиболее авторитетен полковник Али Юнис, бывший до ухода на пенсию влиятельной фигурой в госбезопасности страны.

Основные контракты фирмы в 2017–2018 годах: охрана рынков Аль-Хаир и Эйн Тарма, ночные клубы в Дамаске – Баб Тума, Шам Сити, Кафр-Сюзе, Марка Куско, сеть ресторанов в Дамаске и Алеппо – «Лыжная Земля», «Деревня Шами», цементный завод Аль-Бадия и район Абу-Шаммат в Аль-Думайре. В штате – более двух тысяч сотрудников, в том числе в структурах административной и кадровой безопасности, зарплата которым от 1500 до 4000 сирийских фунтов в день выплачивается в соответствии с конкретными задачами.

Аффилированная с Россией частная охранная компания «Охотники за ИГ» сформирована для борьбы с ИГ в Сирии, финансируется и тренируется в Латакии бывшими российскими военными. Есть данные, что непосредственное руководство и обучение личного состава осуществляет российская ЧВК «Вагнер». Изначально главной задачей «Охотников» была защита освобожденных правительственными силами газовых и нефтяных месторождений в Западной Пальмире, а также арсеналов с оружием близ военного аэродрома Т-4. Их деятельность быстро переросла в прямое участие в широкомасштабных боевых операциях: можно отметить освобождение Пальмиры и пересечение Евфрата в ходе зачистки от отрядов ИГ восточного берега реки.

По некоторым данным, именно сотрудники этой структуры совместно с инструкторами из ЧВК «Вагнер» попытались в феврале 2018-го захватить несколько нефтяных месторождений на восточном берегу Евфрата, что вызвало удары авиации и артиллерии США («Ночной налет на Кремль») и последовавшую информационную войну в СМИ.

Минобороны России тогда заявило, что сирийские ополченцы попали в провинции Дейр эз-Зор под обстрел коалиции из-за несогласованных действий с российскими военными. В результате инцидента ранены 25 человек. Российских военнослужащих в районе нет.

Отметим, что говоря об отсутствии россиян в этом районе, Минобороны имело в виду кадровых военных. Согласно косвенной информации в инциденте неофициально участвовала ЧВК, известная как «Вагнер», состоящая из граждан России и стран ближнего зарубежья. Уточним – это были только инструкторы. Основные силы составляли сирийцы – сотрудники «Охотников за ИГ». Они и понесли главные потери в результате огневого контакта с американцами, но курдов почти выбили с их позиций.

По данным Пентагона, российских сил не было в районе, где 7 февраля 2018 года якобы совершено нападение на штаб «Сил демократической Сирии» (СДС), пользующихся поддержкой Вашингтона, сообщил тогдашний глава американского оборонного ведомства Джеймс Мэттис. Стенограмму его выступления распространил Пентагон. Говоря о произошедшем, он отметил: «Россияне сказали нам, что с самого начала их сил там не было. Я думаю, что так и есть, но у нас нет полной ясности по поводу того, что делают там силы режима. Но по крайней мере сейчас там спокойно». В данном случае скорее всего речь шла о разведке боем для проверки решимости американцев охранять зоны своей ответственности.

Инструменты воздействия

Участие местных ЧВК в локальных конфликтах позволяет их зарубежным кураторам формально дистанцироваться от «самостоятельных действий» тех. При этом решаются задачи, для которых по неким политическим причинам нецелесообразно привлекать кадровых военных. Турецкие эксперты отмечают, что «Охотники за ИГ» на начальных этапах конфликта в Сирии служили неофициальным инструментом российских ВС для воздействия на ситуацию как вспомогательная сила правительственных войск и управлялись скорее всего с авиабазы «Хмеймим». При этом единственной задачей компании тогда была борьба с отрядами ИГ.

Эта роль изменилась после официальной регистрации в марте 2017-го в соответствии с декретом № 55. В 2018 году «Охотники за ИГ» стали больше походить на ЧОП, но сохранили особые привилегии на использование тяжелой военной техники и артиллерии.

После того как сирийская армия и союзники заняли в 2017-м Пальмиру, «Охотникам» поручили охранять объекты в городе, зачищать кварталы и пригороды, отслеживать ситуацию в окрестностях, устанавливать контроль над местными газовыми месторождениями и охранять автодороги, такие как шоссе Хомс – Пальмира.

Когда сняли осаду боевиков с военного аэропорта «Дейр эз-Зор» в сентябре 2017-го, сотрудников компании задействовали на зачистке территории вокруг него на восточном берегу Евфрата, примерно в 15 километрах к юго-востоку от Дейр эз-Зора. В ноябре они провели зачистку района Кейт, взяв в плен порядка 250 боевиков ИГ.

Основные задачи «Охотников за ИГ» сегодня – охрана трубопроводов в Восточном Хомсе, обеспечение безопасности на всех КПП между сирийскими правительственными силами и СДС в провинции Дейр эз-Зор. Последнее относительно активное участие «Охотников» в боестолкновениях было во время боев за Восточную Гуту в 2018 году.

Компания «Аль-Калаа» (аффилированная с Ираном) официально управляется сирийским бизнесменом Мухаммедом Дирки. Основная роль – обеспечение безопасности караванов паломников из Ирана, Ливана и Ирака, посещающих шиитские святыни в Сирии. Первоначальная главная причина создания и финансирования Ираном этого формирования – защита паломнических конвоев после инцидентов, когда шиитские богомольцы стали в Дамаске объектом для терактов. Есть данные, что в составе компании действуют афганские хазарейцы, иракские и ливанские шииты. Позднее сотрудников «Аль-Калаа» стали задействовать на охране общежитий паломников и некоторых шиитских мечетей. После того как силы президента Асада установили контроль над значительной частью пустыни в провинции Восточный Хомс, охранников планово привлекают к патрулированию тыловых коммуникаций, автодорог и проведению разведрейдов.

По данным турецких экспертов, в МВД Сирии (и в России) одобрили оснащение «Аль-Калаа» современным оружием, что дало возможность оказывать помощь проправительственным частным компаниям типа «Охотников за ИГ» в обеспечении безопасности автодорог, трубопроводов и прочих объектов такого рода, в основном в пустыне. Когда «Аль-Калаа» получила этот контракт, ей поставили 25 полноприводных джипов, оснащенных крупнокалиберными пулеметами. Силы группы на сегодня дислоцированы в Восточном Хомсе, Южной Ракке и на части трассы главного шоссе Дейр эз-Зор – Хомс. Во время Дамасской международной ярмарки 2018 года гендиректор «Аль-Калаа» рассказал, что номенклатура сервиса расширена и с мая компания готова охранять объекты, шиитские и коммерческие конвои, проводить разминирование, бороться с наркотрафиком, оказывать помощь при ЧС и тыловую поддержку военных операций.

Противники Асада опираются на террористические группировки. Так, с декабря 2018-го по февраль 2019-го группировка «Хайат Тахрир аш-Шам» (ранее «Джебхат ан-Нусра», аффилированная с «Аль-Каидой», поддерживаемая КСА) установила контроль над Идлибской зоной деэскалации (ИЗД). Другие боевики подчинились террористам или покинули район. Бездействие Анкары и протурецких формирований говорит о причастности ее спецслужб к усилению позиций ХТШ в Идлибе. Лидер группировки Абу Мухаммад аль-Джулани заявил, что поддерживает планы операции ТР против курдов на северо-востоке Сирии. Его союзники – бандгруппы «Хизб аль-Ислам ат-Туркестани», «Аджнад аль-Кавказ» и представляющая «Аль-Каиду» «Хуррас ад-Дин». Отношения с правительством САР боевики намерены «урегулировать» на поле боя одновременно с началом операции Турции в Заевфратье. Под руководством ХТШ создан Военный совет, которому подчинен штаб, объединяющий представителей группировок, таких как «Прибрежная дивизия», «Джейш аль-Изза», «Сукур аш-Шам». На направлениях Алеппо, Хама и Латакия создаются формирования, усиленные танками и артиллерией. Ведется принудительная мобилизация молодежи. Идут поставки через Турцию вооружения и боеприпасов, включая ПЗРК. Анкара открыто не выполняет условия подписанного в Сочи 17 сентября 2018 года меморандума о создании в ИЗД демилитаризованной зоны.
 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /