По имеющимся данным, не меньше трети стоимости торговли этих стран с РФ приходится именно на такие поставки. И отнюдь не первый год.

В то же самое время теми же странами-партнерами выдвигаются предложения о том, чтобы Россия и Евразийская экономическая комиссия (руководящая структура ЕАЭС) вводили санкции против стран, которые «третируют»... нет, не Россию, а её партнеров по Союзу.

Что и говорить, идея, образно говоря, «сверхинтеграционная».

Вот на днях премьер-министр Белоруссии Роман Головченко пояснил в СМИ, что «белорусская сторона внесла на обсуждение мнение по порядку применения мер в связи с экономическим давлением на одну из стран Союза». Подразумевая, разумеется, Белоруссию, на которую Запад усиливает политико-экономическое давление после недавних президентских выборов в этой стране.

Причем премьер уверен, что «механизм противодействия санкциям, когда они применяются в отношении одной из стран ЕАЭС, будет выработан в рамках Союза». Поскольку «наши позиции, после жарких дискуссий, были учтены».

Но почему Минск не выдвигает встречное предложение – о белорусском подключении к упомянутым российским контрсанкциям? И почему, кроме Киргизстана, другие страны ЕАЭС-ОДКБ официально не признают российский статус Крыма?

Характерно, в этой связи, что в ходе бизнес-форума регионов РФ и Белоруссии 28-29 сентября 2020 г. (в видеоформате) глава парламента Крыма Владимир Константинов впрямую упрекнул официальный Минск в том, что Белоруссия до сих пор не признала Крым российской территорией. А именно: «...Для нас обидно, что коллеги из Белоруссии не признают российский Крым все прошедшие шесть лет, сторонятся нас, стараются не участвовать в совместных мероприятиях». Белорусская сторона не отреагировала на эту оценку.

Зато, по данным МИД Украины, представитель посольства Белоруссии в Киеве уже в начале октября 2020 г. заверил, что «официальная позиция страны в поддержку территориальной целостности Украины в её международно признанных границах никоим образом не изменилась»...

Нелишне отметить куда больший уровень политической солидарности, например, в Магрибском сообществе (МС) – арабских стран Северной Африки и Южноафриканском таможенно-экономическом союзе. А именно: в 1969-м, когда испанский эксклав Ифни, исконно марокканский район на атлантическом побережье Марокко, перешел под контроль марокканских властей, все другие страны МС (Алжир, Ливия, Тунис, Мавритания) сразу признали это воссоединение.

То же и в Южной Африке: когда ЮАР вознамерилась в начале 90-х сохранить (с 1920-х) за собой приморский эксклав Уолфиш-Бей, исконный прибрежный район Намибии, другие страны-участницы Южноафриканского таможенного союза – Ботсвана, Лесото, Свазиленд – заставили ЮАР отказаться от этого района. И сразу признали – наряду с ЮАР – данный район составной частью Намибии.

Ещё более характерен пример Южной Азии. Несмотря на известные противоречия и частые военные конфликты Индии с Пакистаном, Исламабад безоговорочно признал воссоединение Индии с исконно индийскими приморскими районами: в 1954-м с пятью экславами Франции, а в 1961 г. – с тремя экславами Португалии. В свою очередь, Индия безоговорочно признала воссоединение Пакистана в 1958 г. с исконным пакистанским прибрежным районом – британско-оманским эксклавом Гвадар.

Эти воссоединения были вскоре признаны всеми другими странами региона (включая Афганистан).

Ещё пример: все южноазиатские страны – Индия, Пакистан, Бангладеш, Непал, Бутан, Афганистан – поддержали требование экс-британских (до середины 1965 г.) Мальдив, выдвинутое в 1973 г., о воссоединении с островом Ган, где находилась британская военная база. Что вынудило Лондон в 1973-1974 гг. убрать ту базу, возвратив остров Мальдивам. И те же страны незамедлительно признали его мальдивский статус!

Тем временем страны-партнеры России по ЕАЭС-ОДКБ поныне расходятся с Москвой и в отношении признанной Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, провозглашенной Сухумом и Цхинвалом еще в 1990-х ввиду неоколониалистской политики Грузии.

А с Абхазией и Южной Осетией у РФ, напомним, договоры не только о свободной (беспошлинной) торговле, но и о военно-политическом взаимодействии. Такой диссонанс в ЕАЭС и ОДКБ, естественно, не позволяет Абхазии и Южной Осетии включиться в эти структуры.

Словом, политико-экономическая интеграция не может быть на пользу лишь отдельным странам-участницам. И тем более – она исключает игнорирование политических приоритетов и интересов любого государства, участвующего в интеграционном блоке.

Источник
 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /