— Константин Анатольевич, насколько известно, по образованию Вы — физик, окончили один из престижных российских вузов — МФТИ. Как Вы пришли в машиностроительный бизнес?

— Физикой я интересовался еще в школе, и это не случайно. Родом я из Миасса Челябинской области, родители работали в КБ Мокеева (ныне — «Государственный ракетный центр им.  В. П. Мокеева », ведущее предприятие ракетной отрасли страны. Выпускает новейшие ракетные комплексы «Сармат» — прим. ред.). Поэтому после окончания средней школы я поступил в Московский  физико-технический  институт (МФТИ) сначала — на факультет аэрофизики и космических исследований, затем перешел на факультет молекулярной и химической физики. Окончил институт в 1994 году.
Начало  90-х  — время становления рыночных отношений в России. Мы с друзьями свою первую компанию основали еще в 1992 году, будучи студентами. Затем сменили несколько направлений бизнеса. Занимались строительством, ремонтом зданий, изготовлением печатей и штампов и многим другим. В 1996 году мы с партнерами пришли в производственный бизнес — начали поднимать Московский мыловаренный завод, который через год стал крупнейшим в России производителем мыла. Этот производственный опыт нам очень пригодился, когда в 1996 году мы зашли в химический концерн «Эмпилс» ( Ростов-на-Дону ). Мы приобрели акции этого предприятия, нашли инвестиции и вывели предприятие из глубокого кризиса на позиции крупнейшего отечественного производителя краски. Бизнес успешно развивался, за два года мы финансово окрепли, в конце 1999 года приобрели также находившийся в кризисе завод Ростсельмаш. С тех пор занимаемся машиностроением, производством сельхозтехники.

— Как вам удалось вывести предприятие из кризиса?

— В 1999 году Ростсельмаш, ведущее предприятие отрасли советских времен, произвел всего 850 комбайнов, был загружен на одну двадцатую от своих возможностей. Завод был в долгах, как в шелках: по зарплате, налогам, поставщикам… Мы нашли инвестиции, вдохнули в предприятие жизнь и в 2000 году выпустили уже почти вдвое больше, 1500 комбайнов. Потребность в технике на селе была, их покупали, хотя по технологичному уровню они и отставали от импортных. Но главное — люди на заводе поверили в нас, началось движение, появились новые возможности для развития. С тех пор почти 18 лет занимаемся машиностроением, на базе завода мы создали холдинговую группу Ростсельмаш, в ее составе — десятки предприятий, в том числе за рубежом. Но легче вести бизнес не стало, машиностроение в России — постоянный экстрим, связанный с непредсказуемостью политики правительства по отношению к отечественному реальному сектору, машиностроению в особенности. Стоимость сырья и энергоресурсов постоянно растет, налоговая политика ужесточается, банковские кредиты, хотя и снижаются, но  по-прежнему малодоступны для производственников. Без поддержки со стороны государства очень трудно поднимать ключевое для технической модернизации села предприятие.

— Поэтому Вы занялись лоббированием и защитой интересов отрасли сельхозмашиностроения через ассоциацию «Росспецмаш»?

— Ассоциация «Росспецмаш» (ранее «Росагромаш») объединила около 70 ведущих производителей техники и агрегатов для села. Выступая единым фронтом, гораздо легче защищать интересы всей отрасли, добиваться преференций для всего сельхозмашиностроения.

Эксперты ассоциации подготовили программу поддержки, субсидий и льгот для развития сельхозмашиностроения, которая стала основой постановления правительства № 1432, принятого в декабре 2012 года — о государственной поддержке отрасли. Оно было детально проработано и поэтому успешно реализуется до сих пор. Во многом благодаря этой программе нам удалось увеличить объемы выпуска сельхозтехники в несколько раз — как в нашей компании, так и на других заводах.

Развивая успех, год назад мы расширили ассоциацию, включили в нее предприятия смежных отраслей — пищепрома, упаковочной отрасли, дорожной и спецтехники. Теперь ассоциация лоббирует интересы всех этих отраслей.

Расслабиться нам не дают, идет постоянная борьба, финансирование субсидий в рамках программы 1432 требуется ежегодно продлевать. Нет никакой уверенности, что субсидии будут действовать и в следующем году, хотя эффективность программы все признают: растут и объемы выпуска техники, и налоговые отчисления в бюджеты.

Важная часть деятельности ассоциации — работа с правительством, убеждение, что надо делать очевидные, разумные вещи. Все это в условиях постоянного роста цен на металл, энергоресурсы, ползучий рост налогов… Правительство левой рукой нас поддерживает, а правой — придавливает. И так — постоянно.

Я понял со всей очевидностью: можно сидеть в своей норе, героически работать и выпускать прекрасную продукцию. Но если государство тебе не помогает, а придавливает, то шансов побороть зарубежных конкурентов нет. Поэтому приходится заниматься и общественной, и политической деятельностью. Вот уже несколько лет интересы отечественных товаропроизводителей защищает общероссийская политическая ПАРТИЯ ДЕЛА, которую я возглавляю.

— Ростсельмаш сегодня — одно из передовых предприятий отрасли. Именно на его базе в начале этого года состоялось заседание президиума Госсовета РФ под председательством Владимира Путина. Вы имели возможность прямого общения с Президентом. Удалось ли обсудить с первым лицом государства предложения по реформированию российской экономики?

— Возможность прямого общения с президентом теоретически у меня была — во время совместной экскурсии по заводу. Но перед встречей меня проинструктировали: про политику Центробанка президенту не говори, про налоговую политику — тоже. Об изменениях в экономической политике — ни в коем случае! Поэтому я рассказывал о достигнутых успехах предприятия, перспективах развития, в том числе благодаря государственным субсидиям, санкции нам не страшны, у нас рост… Он  как-то  покивал:  «Да-да» .

Я говорю: если будут продолжены меры господдержки, то наши мощности позволят вдвое больше производить комбайнов. И по этому поводу мы направили предложение в правительство.

Из общения с президентом и из его послания Федеральному Собранию я вижу, что он хочет, чтобы отечественная экономика развивалась.

Но впечатление такое, что он не вникает в промышленную тематику, доверился гайдаровцам в экономическом блоке правительства. Не на тех людей поставил.

— А если бы Вы стали министром промышленности, что бы Вы сделали для подъема российской экономики?

— С нынешним министром промышленности мы взаимодействуем в рабочем диалоге, специалисты Минпромторга и нашей ассоциации вместе вырабатывают меры поддержки отрасли. Готов ли я идти в правительство? Готов, но смотря с кем работать. Ключевые посты в экономическом блоке правительства и Центробанка занимают сторонники Гайдара и Кудрина, а менять надо в комплексе всю налоговую,  кредитно-финансовую и внешнеторговую политику. Если глава ЦБ Эльвира Набиуллина будет держать заоблачную ключевую ставку, а Минфин будет постоянно повышать налоги, то результата не будет. Должна быть команда единомышленников, нацеленных на создание условий для развития производства (прежде всего, несырьевого) в России.

Не только экономическая, но и внешняя политика должна быть заточена под развитие отечественной обрабатывающей промышленности, создание рабочих мест, решение социальных проблем и так далее.
Налоговую политику надо изменить так, чтобы в выигрыше были предприятия, которые вкладываются в развитие. Средства, направленные на развитие, не должны облагаться налогом. Такая льгота действует во всех успешных странах. С помощью обратного налогового маневра можно снизить стоимость энергоносителей, сырьевых ресурсов для российских производителей процентов на 40 и таким образом повысить конкурентоспособность российских товаров — и на внутреннем, и на внешних рынках.

Внешнеторговая политика должна быть направлена не на членство в ВТО, не на то, чтобы в Россию затащить побольше импорта, а на создание хотя бы равных условий между нашими и зарубежными производителями. Пример: в российском сельском хозяйстве начали применять элементы протекционизма — и сельское производство начало подниматься, вышло на рекордные урожаи зерна. Поэтому нужно более решительно эту политику проводить.

К ЦБ два пожелания. Первое: низкая ключевая ставка, чтобы кредиты были доступны для реализации производственных проектов. Второе: перестать терроризировать банковскую систему отзывом лицензии. Банковская система строится на доверии, и нельзя это доверие так грубо рушить! Я как человек производства говорю, что эти вот незамысловатые вещи сразу дадут рост экономики. Когда сад цветет и растет, мы можем, как садовники, регулировать его развитие. Требовать соблюдение противопожарной безопасности, например. Сегодня мы не можем грузить предпринимателей слишком большими обязательствами, потому что они и так еле дышат.

Сегодня правительство старается сделать продукты на прилавках как можно дешевле, либерализирует стандарты качества продуктов. И в результате на магазинных полках все больше низкокачественной продукции и фальсификата. А хлеб должен делаться из качественной, а не кормовой пшеницы, колбаса должна изготавливаться из мяса, а не из шкур и пальмового масла!

— Как санкционная политика сказывается на развитии производственного бизнеса?

— Даже в самые мрачные годы, когда мир балансировал на грани ядерной войны, коммунисты и капиталисты сотрудничали так или иначе. Я вообще не боюсь этих санкций. Противостояние между Западом и Востоком не вчера началось, идет со времен чуть ли не Ивана Грозного. Как только российское государство усиливается — Запад начинает болезненно реагировать. Мы соседи по планете, и от этого никуда не денешься. И взаимовыгодные совместные проекты развиваются, несмотря ни на какие санкции. У нашего холдинга Ростсельмаш есть производственные проекты и в Канаде, и в США. Политическое противостояние накладывает свой отпечаток. Некоторые заокеанские банки перестали с нами работать, другие кредитную ставку нам подняли. Но, тем не менее, кредитуют без проблем — не под 3,5%, а под 4,5%. (Теперь сравните с уровнем кредитной ставки в РФ.) Мы регулярно встречаемся, обсуждаем вопросы.
Опыт моего общения с зарубежными коллегами говорит: если ты себя уважаешь, соблюдаешь свои интересы и ведешь себя с партнерами по правилам, то с тобой хотят общаться, дружить, заключать сделки, зарабатывать на этом деньги.

Мое предложение — вести такую же экономическую политику в масштабах государства. Не конфронтация, а разумное отстаивание своих интересов. Весь мир это «на ура!» воспримет, и не будет изоляции. Если мы будем периодически проявлять слабину, то нас будут пугать, продавливать свои интересы. Это нормальная тактика в бизнесе.

— Почему  все-таки  сейчас обострилась ситуация с Западом? По вашей логике значит — Россия ослабла или усилилась?

— Россия сдавала позиции с  1990-х  по 2014 годы. Развалили Союз, сдали Восточную Европу, Среднюю Азию, Украину… Сдали свою промышленность и сельское хозяйство, в рамках ВТО бездумно открыли границы для импортного ширпотреба — в ущерб собственной промышленности. То есть нас постепенно продавливали, мы сдавали позиции, лишь бы не было конфликта. На это была ориентирована горбачевская, гайдаровская, а затем кудринская политика: давайте дружить, строить доверие. И вот под этими лозунгами западный бизнес с удовольствием закреплялся на нашем рынке.

А с 2014 года ситуация изменилась. Страна начала отстаивать свои стратегические интересы на внешнем рынке. На внутреннем рынке начали системно поддерживать своих производителей, начиная с агропромышленного комплекса. Ничего страшного не произошло: начало расти сельское хозяйство, народ воспрянул. Но вот реакция со стороны Запада оказалась болезненной. Они от нас этого не ожидали. Такая вот непредсказуемая Россия — отстаивает свои интересы.

— В этом году Вы уже в шестой раз провели Московский экономический форум (МЭФ). В чем особенность нынешнего?

— Форум развивается по спирали, на нем традиционно собираются ведущие  ученые-экономисты  и руководители предприятий реального сектора экономики, которые обсуждают альтернативные стратегии развития экономики. Россия отстает по темпам развития от остального мира, и эту инерцию надо преодолевать. Нас не устраивает  гайдаровско-кудринский  курс в экономике. В России есть все необходимое для ежегодного роста по 7–10% на протяжении 20–30 лет. Это вполне реально, такие темпы демонстрирует Китай. Чтобы сменить экономический курс — не хватает лишь политической воли. Я вижу Россию технологически и экономически развитой, справедливо устроенной демократической страной с авторитетом и активной позицией в мире.

— Как вы относитесь к цифровой экономике, технологиям блокчейн? Современные вычислительные возможности позволяют решать задачи планового хозяйства, которые ставили, но не смогли успешно решить в советском хозяйстве.

— Что такое блокчейн? Это абсолютный учет. То есть каждая запись фиксируется в огромной базе данных, и ее нельзя изменить или  куда-то  деть,  big data  дает возможность выхода на новый уровень расчетов, с учетом потребностей в экономике. Другими словами, теперь задачи, которые не мог решить Госплан, можно поставить на новые  кибер-рельсы . Но это лишь на первый взгляд. В экономике и обществе, к счастью, невозможно совершенно точно все рассчитать и спрогнозировать, что будет даже через две недели.

В лучшем случае можно строить модель. Современные компьютеры позволяют строить модели достаточно качественные. У меня  как-то  был разговор с руководителем академического Института прикладной математики. Он предлагал построить математическую модель развития экономики России. Интересно, говорю. Но прогнозы могут быть очень разными, в зависимости от заказчика. Если Вам Минэкономразвития даст на это деньги, то попросит сделать такой прогноз, что Россия будет развиваться темпами 1,5% в год. Если Вы меня привлекаете, то я уверен, что Россия может развиваться темпами 15% в год. И обе стороны постоянно будут эту модель подкручивать в своих интересах.

— Сейчас во всем мире разрушается институт семьи: мужчины не хотят жениться, женщины говорят, что им не нужны мужчины. Как Вы к этому относитесь?

— Семья — это важнейшая вещь, ячейка общества, которая обеспечивает полноценное развитие личности. У нас с женой пятеро детей. Без семьи развитие общества невозможно, оно будет вымирать и деградировать. Политика государства в области культуры, пропаганда должны быть нацелены не на разрушение, а на укрепление семьи. Именно такое общество будет успешно и плодотворно развиваться.

— Спасибо за интересную беседу, Константин Анатольевич!
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /