В сирийском кризисе КНР примеряет на себя роль посредника между оппозицией и Дамаском. С учетом нахождения основной массы просаудовской оппозиции (запрещенной в РФ «Джебхат ан-Нусры») в Идлибе, а также концентрации на этой провинции Москвы, Тегерана и Дамаска после ликвидации зоны деэскалации на юге можно сделать вывод, что Пекин старается определить целесообразность активного участия в сирийском досье применительно к Идлибу с выходом на более активное взаимодействие с Дамаском в среднесрочной перспективе, включая участие в широкомасштабных инфраструктурных проектах восстановления экономики Сирии.

3 августа посол КНР в Сирии и китайский военный атташе обсудили с представителями САР возможность привлечения своих силовиков к действиям правительственных формирований в Идлибе. За исключением миротворческих операций ООН Пекин избегает участия в боевых действиях за пределами собственных границ или своего непосредственного региона. Операция в Сирии может стать первым шагом для более активного присутствия в зонах национальных интересов Китая, если не считать военную базу КНР в Джибути.

Для Китая в первую голову важна тема боевиков из Исламской партии Туркестана, действующих в Идлибе. Пекин заинтересован в уничтожении уйгурских сепаратистов до того, как они вернутся в Центральную Азию или Китай. Потому если КНР примет решение о поддержке кампании по освобождению Идлиба, оно будет носить локальный характер и касаться нейтрализации лидеров и боевиков-уйгуров. В этом случае участие будет выражено в направлении военных советников, структур разведки и сил спецназа. Во время консультаций военный атташе затрагивал вопрос о привлечении к такого рода операциям подразделения китайской полиции «Снежный барс».

С точки зрения возможных внешнеполитических рисков участия в операции в Идлибе, Пекин должен учитывать возможное осложнение отношений с КСА и Турцией. Анкара рассматривает уйгуров как лояльную силу и инструмент усиления своего влияния в Идлибе в противовес просаудовским группам. Так что Китаю придется тщательно подходить к любому военному вмешательству в Сирии. Координация с Россией, сирийским правительством и Турцией нужна Пекину, чтобы избежать серьезных осложнений. Индикаторами возможного участия военных КНР в операции в Идлибе могут стать соответствующие заявления официальных лиц в Пекине, а также итоги переговоров между Россией, Ираном, Сирией, Турцией и Китаем по статусу Идлиба.

Идлиб – торговая площадка

В настоящее время Идлиб – свободно функционирующая с позволения Москвы, Дамаска, Тегерана и Анкары зона пребывания наиболее непримиримых оппонентов президента Асада. Существование этого оплота «Джебхат ан-Нусры» противоречит планам Москвы и Дамаска по послевоенному устройству Сирии. Вопрос сейчас даже не в том, сколько эта зона будет существовать, а как в ней будет ликвидирована просаудовская составляющая сопротивления. Решение проблемы Идлиба – это уход со сцены одного из главных внешних спонсоров сопротивления в лице КСА. Для Саудовской Аравии ликвидация просаудовского вооруженного крыла оппозиции в Сирии означает резкое снижение уровня его влияния в этой части Ближнего Востока, что меняет расстановку сил во всем регионе.

Чтобы понимать ситуацию с Идлибом яснее, следует напомнить позиции сторон (России, Ирана и Турции). Есть консенсус в том, что Идлиб – зона, гарантом спокойствия которой является Анкара. Но турки не согласны с позицией Москвы и Дамаска по ликвидации «Джебхат ан-Нусры». Анкара выступает за их «мирное» поглощение по примеру Южной зоны деэскалации, а Россия – за комбинацию кнута и пряника, полагая, что пока боевики не увидят перспективу своего уничтожения, на компромиссы не пойдут. Турки хотят сохранить эту область под своим контролем как аргумент в диалоге с Дамаском и создать там суннитскую силу, которая будет оппонировать Дамаску, претендуя на ведущие роли в исполнительной власти. Одновременно так ими создается давление на курдов севера Сирии, благо, надежды на выполнение договоренностей Турции по курдскому вопросу с США, видимо, оказались несбыточными.

В Астане в июле Турции дали время до следующего заседания осенью на то, чтобы продемонстрировать, что их предложения по мирному поглощению просаудовского сегмента сопротивления реализуются успешно. Пока это не получается. Террористы из «Джебхат ан-Нусры» провели в провинции Идлиб аресты полевых командиров из группировок, согласных на примирение с сирийской армией. Об этом сообщила 10 августа газета «Аль-Ахбар». Под арестом находятся не менее 50 командиров боевиков, которые вступили в контакты с сирийским командованием. «Джебхат ан-Нусра» ввела комендантский час в 17 населенных пунктах на юго-востоке Идлиба, опасаясь, что их жители поднимут восстание против бандформирований и призовут на помощь правительственные войска, как произошло ранее в Восточной Гуте и в южной провинции Дераа.

Террористы контролируют примерно 60 процентов территории провинции, которая расположена на границе с Турцией. Остальная ее часть находится в руках оппозиционеров из Сирийской свободной армии и исламских радикальных группировок, крупнейшие из которых «Ахрар аш-Шам» и «Бригады Нуреддина аз-Зенги», сотрудничающие с Анкарой. 1 августа в Идлибе было объявлено о создании коалиции «Фронт национального освобождения» (ФНО), в которую вошли 14 оппозиционных формирований. Ее численность оценивается в 40–50 тысяч боевиков. Цифра явно завышена – с такими силами вопрос саудовского присутствия в Идлибе был бы уже решен. Возглавил ФНО бывший полевой командир бригады «Фейлак аш-Шам» Фадлялла аль-Хаджи. По сведениям «Аль-Ахбар», Анкара намерена использовать эти силы для вытеснения «Джебхат ан-Нусры» из Идлиба. Протурецкие группы пытались взять под контроль Идлиб пару лет назад. Закончилось это тогда расколом «Ахрар аш-Шам» и поглощением части ее военного крыла «Джебхат ан-Нусрой».

Дамаск оставляет за собой право вмешаться в ситуацию. Сирийские ВВС и артиллерия нанесли 10 августа удары по базам «Джебхат ан-Нусры» в районе административной границы между провинциями Хама и Идлиб. Как сообщило агентство САНА, атака на позиции боевиков последовала в ответ на нарушение ими режима прекращения огня, действующего в северной зоне деэскалации. В результате уничтожены командные пункты боевиков и склады с оружием в районах Телль-Васат, Зияра и Эль-Мансура, в рядах «Джебхат ан-Нусры» имеются убитые и раненые. Удары были нанесены также по базам группировки «Катаиб аль-Изза» в населенных пунктах Кфар-Набуда, Телль-эс-Сахр и Маракба в 48 километрах к северо-западу от административного центра Хама. По сведениям САНА, иностранные наемники, которые воюют в составе этой группировки, просочились со стороны турецкой границы в долину Сук-эль-Габ у реки Оронт, откуда нападают на селения и армейские блокпосты.

Как сообщил новостной портал «Сурия аль-Эн», сирийские пилоты сбросили с самолетов листовки над городом Тафтаназ в провинции Идлиб. В них командование ВС республики призвало местных полевых командиров последовать примеру формирований вооруженной оппозиции в Восточной Гуте и на юге Сирии, согласившихся на примирение с властями. Сирийская армия готовит операцию по освобождению города Джиср-эш-Шугур, захваченного террористами в апреле 2015 года. Он стоит на горном перевале, через который проходит стратегическое шоссе Латакия – Алеппо. В случае успеха операции войска смогут отсечь южные области Идлиба и блокировать крупные форпосты бандформирований в Хан-Шейхуне, Маарет-Наамане и Кфар-Зите. Насколько можно судить, вне зависимости от действий Анкары планируется довести до конца рассечение Идлибского анклава на две части, что правительственные силы пытались сделать накануне обострения ситуации на юге весной 2018 года. Судя по всему, операция стартует осенью и будет синхронизирована с военной активностью протурецких группировок в Идлибе.

Армия ждет приказа

Командование ВС Сирии перебрасывает подкрепления в провинциальный центр Алеппо (360 км от Дамаска) на севере страны, где готовится операция против террористов из «Джебхат ан-Нусры». По информации газеты «Аль-Ватан», войска будут наступать на города Кфар-Хамра, Хорейтан, Анадан, Эль-Баянун и Хаян, чтобы очистить их от бандформирований, обстреливающих западные кварталы Алеппо. Перед правительственными силами стоит задача вернуть под контроль юго-западные окрестности Алеппо, где орудуют «Ахрар аш-Шам» и «Нуреддин аз-Зенги». Они удерживают населенные пункты рядом с шоссе, идущим к КПП «Баб-эль-Хава» на сирийско-турецкой границе. Их основные форпосты находятся в Эль-Мансуре, Хан-эль-Асале и Атарибе. По сведениям «Аль-Ватан», операция преследует также цель обезопасить восточные окрестности Большого Алеппо, что позволит возобновить работу международного аэропорта в Нейрабе.

Наступление армии начнется на участке фронта рядом с административной границей провинций Алеппо и Идлиб, где базой правительственных сил служит военный аэродром Абу-Духур. Войска нанесут одновременно удары по базам вооруженных группировок на северо-востоке провинций Латакия и Хама, чтобы устранить угрозу их вторжения в прибрежные районы и долину Сук-эль-Габ у реки Оронт. Сирийские ВВС сбрасывают листовки над городами Джиср-эш-Шугур, Тафтаназ и Саракиб (провинция Идлиб), захваченными бандформированиями, призывая боевиков сложить оружие и капитулировать по примеру вооруженной оппозиции в Восточной Гуте. Эти три города входят в зону деэскалации, созданную в 2017 году в провинции Идлиб и прилегающих к ней районах.

Идет подготовка к началу военных операций правительственных сил в отношении не только просаудовских групп, но и в ряде случаев протурецких, что особенно заметно на примере планирующихся военных операций в Алеппо. Начало наступления сдерживается лишь позицией Москвы, которая взяла паузу для определения условий компромисса с Анкарой по действиям в Идлибе. Главный вопрос: сколько времени отвела Москва Анкаре, чтобы провести размежевание радикалов и умеренной оппозиции и снять с себя ответственность за судьбу непримиримой оппозиции?

ООН предала Сирию

Госсекретарь США Майкл Помпео обсудил со спецпосланником Генерального секретаря ООН по Сирии Стаффаном де Мистурой перспективы возвращения беженцев в Сирию, а также необходимость «не допустить возникновения гуманитарного кризиса в городе Идлиб». Об этом говорится в заявлении пресс-службы Госдепартамента. Помпео ясно дал понять, что хотя Соединенные Штаты и поддерживают возвращение беженцев в Сирию, это должно происходить только тогда, когда обстановка в Сирии будет достаточно безопасной, а также при участии соответствующих подразделений ООН. Помпео и де Мистура сошлись во мнении относительно того, что «дискуссии о реконструкции являются преждевременными ввиду отсутствия политического решения, которое в любом случае должно привести к конституционной реформе и открытым и честным выборам».

В Госдепартаменте указали, что обсуждался прогресс в формировании так называемого конституционного комитета Сирии, договоренность о котором была достигнута по результатам состоявшегося 30 января в Сочи Конгресса сирийского национального диалога. Эта структура совместно с де Мистурой должна будет заняться подготовкой предложений для выработки конституции страны. Ранее руководитель пресс-службы Госдепартамента Хезер Науэрт напомнила, что США по-прежнему считают женевский процесс единственным жизнеспособным путем нахождения политического решения кризиса в Сирии, назвав другие переговоры побочными. Так она отозвалась об Астанинском формате. Науэрт заявила, что в ближайшее время Вашингтон объявит об удвоении усилий по поддержке женевского процесса.

Таким образом руководство Госдепартамента США вместе с соответствующими высшими чиновниками ООН отказалось от участия в кампании МИДа РФ по организации «массового возвращения беженцев» в Сирию. Проведя этот тезис через российско-американский саммит в качестве «новой объединительной для всех зарубежных спонсоров сирийского досье идеи», российский МИД полагал, что «да» президента Трампа в ответ на такую инициативу и есть решение вопроса. Госсекретарь США дал понять, что о ни каком возвращении сирийских беженцев под эгидой Москвы речи идти не может, как и о любой инициативе, которая может дать России иллюзии того, что с ней начали взаимодействовать как с партнером. Разговаривать подобным образом Запад будет лишь тогда, когда он не сможет без участия российской стороны обойтись. На сегодня это вопросы, относящиеся к компетенции силового блока. Именно поэтому советник по национальной безопасности США Д. Болтон проводит встречи с российскими коллегами в регулярном режиме.

Стратегия МИДа РФ понятна: любыми способами прорвать внешнеполитическую блокаду России и стимулировать коллективный Запад на начало совместной работы в полноценном формате. В этой связи родилась тема сирийских беженцев и их возвращения на родину. Европейцы должны были клюнуть, для них это важно. Да и для ливанцев с иорданцами вопрос наболевший: «их» сирийские беженцы составляют порядка шести миллионов человек. А там теоретически должен был встать на повестку дня и совместный план по восстановлению и обустройству Сирии. Никаких иных мотивов по активизации дипломатических и прочих усилий по массированному возвращению сирийских беженцев не просматривается. В стране не готова ни инфраструктура, ни массовая перестройка сознания населения. Кто считал, сколько среди беженцев радикалов и непримиримых противников режима Башара Асада? В рамках кампанейщины воссоздавалась тыловая база антиасадовского сопротивления внутри Сирии.

Главная причина срыва инициативы – Запад на нее не пошел. Там при всех разногласиях едины в политическом игнорировании России. Никакие инициативы из Москвы, даже на самые злободневные для европейцев темы, приниматься не будут. Акция с участием России и Франции, когда гуманитарная помощь была доставлена в Восточную Гуту, породила в МИДе РФ излишние иллюзии, из которых вышли инициативы по возвращению сирийских беженцев. Что до УВКБ ООН, это ведомство напрямую выполняет заказ США по эвакуации из Сирии членов «Белых касок», и полагать, что оно решит сотрудничать с Москвой, наивно. Это солидарная позиция ООН, что стало понятно после встречи Помпео с де Мистурой. Восстанавливать разрушенную инфраструктуру Сирии Запад не собирается ни при каких условиях. Обращения МИДа РФ игнорируются. Это означает коллективный бойкот ЕС российской инициативы. То же самое наблюдается и со стороны Иордании.

Ливанское руководство с учетом влияния, которое в этой стране имеет Иран, скорее всего пошло бы на попытку выдворения сирийских беженцев со своей территории. Бейруту хватает проблем с палестинцами, чтобы спокойно смотреть на присутствие в Ливане еще и сирийцев. Однако число готовых добровольно вернуться на родину согласно данным внешних наблюдателей не превышает трех тысяч человек, притом что это число в случае активизации противостояния в Сирии или насильственных действий в отношении вернувшихся мгновенно упадет до нуля. Большой вопрос: кто именно в Ливане будет готов и сможет участвовать в депортации беженцев в Сирию, если будет принято такое решение? Без жертв оно не может быть реализовано по определению, а это означает гуманитарные риски, в которых виноватыми окажутся Москва и официальный Дамаск.

Что до Турции, то оттуда возвращение сирийских беженцев на территории, контролируемые Асадом, не просматривается даже в перспективе. Многие из них ассимилировались в стране (Анкара прилагает к этому значительные усилия), а Эрдогану они нужны как инструмент давления на ЕС, позволяющий ему получать от Брюсселя миллиарды евро, держа Евросоюз, в первую очередь сопредельную Грецию с ее сложными отношениями с Турцией, и Германию как цель большинства нелегалов под постоянным давлением. Кроме того, сирийские беженцы рассматриваются им как потенциальные жители контролируемого Турцией севера Сирии в противовес курдам. Так что об их возвращении не может быть и речи.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /