Несколько десятилетий в мире было два противоборствующих главных игрока – Запад и СССР, именно они в рамках переговоров, борьбы и дискуссий приходили к сложным соглашениям, определяя, в каком конкретном случае какой принцип превалирует. После перехода к однополярному миру даже видимость единства и диалектический характер противоречия превратились в откровенную иллюзию.

Рассуждения в стиле – разделение стран советского блока, Косово, Ливия и т.д. – не могут быть прецедентами, так как «это совсем другое», остатки ялтинско-потсдамского мироустройства полностью дискредитированы. Пришла пора поговорить о том, на каких принципах в ближайшие пару десятилетий будут изменяться границы.

Исчезновение иерархии

Начать надо с ломки стереотипов и принять, что большая часть границ, нарисованных на политических картах, есть лишь иллюзия. Реальная текущая, а тем более будущая конфигурация – совершенно иная, она постоянно меняется и зачастую лишена однозначности. Принадлежность многих стран и территорий много точнее описывается долями владения. Добавьте сюда наличие сетевых держав и империй – и получаем, что даже принцип «зон влияния» лишь частично отражает расстановку сил и интересов.

Эксперты, описывающие геополитические процессы, очень часто забывают, что законы нужны только середнякам, сильные их сами пишут и игнорируют, слабые четко знают – им не дадут воспользоваться защитой законов. В этом свете смешны попытки Украины апеллировать к международному праву, словно она до сих пор региональная держава, а не страна-лимитроф. Глобальный мир распадается, старые законы исчезают, новые иерархии и соотношения сил еще не определены.

В любом мужском устойчивом коллективе, где нет сложной и развитой формальной иерархии (школьный класс, двор, взвод и т.д.), у участников всегда формируется иерархия стихийная, т.е. четкое понимание своего статуса, знание того, кто «выше», а кто «ниже». Например, на уровне класса/параллели практически каждый в средней и старшей школе мог довольно точно сказать, кого он сильнее или умнее (две разные линии), а кто, наоборот, по названным качествам находится «сверху», «над ним». Данное знание поддерживается интуитивно и формируется путем серий драк (прямые противостояния, уважение более статусных и т.д.) и успехов в учебе (олимпиады, сложные контрольные, отношение учителей и т.д.). Подобная аналогия справедлива и в отношении стран.

Мы сейчас входим в мир Realpolitik, где скоро исчезнут устоявшиеся иерархические отношения, никого более не будут интересовать былые заслуги, нужно будет заново доказывать свое место в военной силе, экономической мощи и психоисторическом влиянии. Собственно, Сирия, Ливия, Закавказье, африканские разборки и т.д. и являются такими локальными драками, влияющими на распределение мест в военной, силовой иерархии в ближайшие десятилетия. Война Ареса – самая быстрая и понятная, противостояния и пробы сил по другим фронтам только начинаются.

Необходимо четко понять: в мире больше нет середняков, для которых работают законы, есть лишь сильные страны, что уже начали вести себя, как бандиты, заявляя претензии на доминирование, и все остальные – фактические лимитрофы, вне зависимости от размера и масштаба. Кто в ближайшие 5-7 лет не сможет себя показать, тот окажется на самом дне геополитической иерархии вплоть до начала нового передела мира в 2040-х годах, когда из Мира панрегионов состоится переход в Триполярный мир либо к новой глобализации.

Таким образом, мы видим, что распад глобального мира сопровождается исчезновением сложившейся иерархии, где старые достижения и веса перестают играть роль и уходит былая расстановка статусов. Мир становится подобен вновь собранному коллективу, в котором нужно заново заявить о себе.

Начавшиеся локальные военные столкновения – лишь первый этап борьбы, в ближайшее время мир ждут жесточайшие торгово-экономические войны, блокады, уничтожение промышленности и инфраструктуры. Следом пойдет обострение идеологических и религиозных противоборств. Основной итог – формирование нового разделения стран на:

метрополии панрегионов;
младших партнеров и союзников по панрегиону;
региональные державы;
страны-лимитрофы;
дикие земли.

Границы империи

Россия исторически является империей суши, и, как и всякая империя, она очень часто игнорировала границы по праву сильного. Можно сколько угодно рассуждать о законности и исторической справедливости того или иного приобретения, но законы обратной силы не имеют.

И, да, что в бою взято, то свято, рассмотрим принципы, на которых будет происходить возврат Россией земель  Ближнего круга.

Необходимо четко понимать, что постановка вопроса про возврат территорий некорректна. Присоединять нужно не территории, а людей, и делать это следует так, чтобы через небольшой в историческом плане промежуток времени не считать произошедшее ошибкой, как это теперь кажется в отношении Галиции, отравившей антирусскостью добрую часть Украины.

Присоединение земель с людьми должно происходить не в одностороннем порядке, а при наличии обоюдного согласия как присоединяемых, так и метрополии. Для примера, если на севере Казахстана (в ближайшие годы вся Средняя Азия заполыхает, и это станет реальностью) 75% будут хотеть воссоединиться, а в самой России те же 75% будут считать этих людей своими, то обставляйте это референдумами, опросами, танцами с бубном – по совести, решение понятно.

Другой пример: какой будет позиция населения России в отношении воссоединения нескольких десятков миллионов человек, живущих южнее первого примера, не говорящих по-русски, не знающих русской культуры и желающих привнести к нам свои порядки? Захочет ли большая часть населения России, чтобы миллионы сегодняшних гастарбайтеров и членов их семей получили точно такие же, как у нее, права и доступ к ресурсам?  Вот и получается, что брать будем далеко не всех, и ностальгия здесь ни при чем.

Войти в состав более сильной страны, получить гражданство и права – это привилегия. Вспомните историю, сколько было желающих стать «шестнадцатой/семнадцатой республикой» СССР. Но воссоединение процесс двусторонний, требующий согласия и признания.

Доля согласных в 75% определена на основе  привычных соотношений из других областей, определяющих доминирование и контроль: 3 к 1 в качестве преимущества атакующих, 75%+1 как гарантия  отсутствия у противников возможности применения блокирующего пакета и др. Делать процент меньше 75% равнозначно сохранению значимых противоречий и последующему оспариванию из-за манипуляций, закладывать же более 85-90% значит делать механизм нерабочим. В любом обществе есть недовольные и/или желающие получить преимущества путем шантажа большинства, давать этим людям «золотую акцию» – глупость.

Как быть со страной, от которой отторгается часть? Если страна, утрачивающая территорию, в три или более раз слабее в военном и экономическом плане, то спрашивать ее не нужно. Фактически, возвращаемся к временам разделов Речи Посполитой.

И, да, пока Россия будет военной сверхдержавой, способной уничтожить любого, отторгнуть что-либо у нас можно только через предательство.

Итак, для изменения границ должны выполняться следующие правила:

более 75% присоединяемого населения этого присоединения хотят;
более 75% населения метрополии должны считать вновь приходящих своими;
соотношения экономического и военного потенциала и ресурсов страны-акцептора и страны-донора должны быть выше 3 к 1.

Если хотя бы одно из условий не выполняется, то присоединения проводить не нужно, а стоит ограничиться старыми, добрыми «зонами влияния».

Таким образом, очевидно, что, например, в отношении Крыма выделенные принципы – согласие более 75% населения Крыма и России, а также превосходство России над Украиной более 3 к 1 – «сработали» полностью. С Донбассом картина иная. Соотношение голосовавших за воссоединение с Россией и их противников было 55/45, максимум 60/40, но не больше. Действительно, посмотрите, сколько людей уехало на Украину из Донецка и Луганска. Но за шесть лет ситуация в ЛДНР сильно изменилась. Как только старые мировые законы перестанут действовать окончательно, людей придется забирать, а вслед и заселенные ими территории пойдут.

В этом плане для остальных областей Новороссии все не так просто, местному населению нужно будет очень сильно постараться, чтобы его забрали в Россию, а не оставили в статусе зоны влияния.

Разделение стран

Во второй половине 20-го века в мире образовалось большое количество новых стран, при этом зачастую границы прочерчивались таким образом, чтобы не допустить появления сильных и самодостаточных игроков. В большинстве современных стран есть потенциальные сепаратисты, создающие перманентную угрозу того, что, достаточно будет найтись интересным внешним силам ресурсам, – и тут же возникнут очередные повстанцы, борющиеся за все хорошее. Если по части выделения в отдельное государство идти на поводу у каждого этноса и/или местной элиты, то через несколько десятков лет станет реальностью Мир полисов и корпораций.

Бесконтрольный распад вредит концентрации ресурсов и развитию, в истории есть множество примеров, когда самые богатые провинции откалывались от государств и, вместо процветания, очень быстро хирели. Добавим к этому, что большая часть так называемых распадов, по сути, лишь узаконивало стремление внешних сил закрепить зону влияния и/или ослабить конкурента.

Предположим, что речь идет именно о распаде, а не о скрытой аннексии, т.е. рассмотрим случай, когда влияние внешних сил невелико, хотя в реальности так бывает редко. Тогда в рамках описанной ранее логики, разделение допустимо, если одновременно выполняются три правила:

отделяемая часть населения владеет более 25% военных и экономических ресурсов страны (чтобы до мышей не делились);
отделяемая часть имеет отличную от основной языковую, национальную, религиозную проектность (различия должны быть значимые);
более 75% отделяемого населения выступают за независимость (как местечковые элиты стремятся к независимости – мы все наблюдали).

Попытки сохранить единство при доле меньшинства более 25% –сложное занятие, так как последние будут постоянно требовать себе привилегий, шантажировать выходом и блокировкой развития. В итоге получается типичная картина, когда развитие определяется меньшинством, посмотрите, до чего дошли заигрывания WASP-ов с меньшинствами в США или русскоговорящего населения с галичанами на Украине. Аргументы в пользу более «справедливого» разделения ресурсов, т.е. в пользу меньшинства, найдутся всегда.

В то же время признаем, что далеко не все многонациональные страны подвержены распаду – это, в частности, имперские образования, такие как Иран. До тех пор пока религиозная, региональная проектность будет сильнее национальной, т.е. до тех пор, пока сохраняется противостояние с суннитами, он будет един.

И, да, именно поэтому я больше поверю для иранцев в примирение с евреями, нежели с суннитами, так как второе приведет в среднесрочной перспективе к обострению национальных противоречий и поставит Иран под угрозу распада.

Таким образом, подытожим: право на самоопределение получают только те этнические системы, которые контролируют более 25% страны, т.е. уже имеют блокирующий пакет в развитии (в любом случае они им будут пользоваться), а также более 75% населения которых хотят выйти и при этом есть еще и значимые языковые, национальные и/или религиозные отличия от основной массы населения.

И, да, например, в Израиле доля арабов сейчас достигла 21% (без учета 4,9% других меньшинств), что уже привело к эффекту влияния арабских партий на внутреннюю политику. Пройдет не так уж много лет и проблема разделения и/или выселения арабского населения встанет ребром.

Резюме

Глобальный мир распадается на панрегионы, и многие законы и правила в скором времени прекратят действовать, в том числе знакомые всем принципы нерушимости границ и права наций на самоопределение. Понятное дело, что после 1990 года применимость данных законов стала односторонней, т.е. перед нами «совсем другой случай», который нельзя ни с чем сравнивать, если только это выгодно США и другим западным державам. Признание Южной Осетии и Абхазии, а потом и воссоединение Крыма пустили  данную монополию под откос, наглядно показав – при наличии силы и воли внешних границ более нет. Приветствуем Realpolitik.

Отечественным политикам надо понять – внешние границы присутствуют только у них в голове. Если у Империи есть интересы за пределами ранее установленных формальных границ, то она имеет право и обязана продвигать свои интересы.

Россия должна начать выходить за свои политические границы без эмоций и сожалений, не забывая просчитывать последствия и не занимаясь интеллигентским самобичеванием. Для соседей всегда есть обратный аукцион, каждое последующее предложение о сотрудничестве должно быть все менее выгодным. Процесс воссоединения территорий Ближнего круга займет лет 5-7, но начинать надо уже сейчас.

Необходимо выработать перечень требований к каждой соседней республике в культурной, социальной, экономической и др. сферах. В ближайшие годы вопрос защиты Средней Азии от «бармалеев» станет остроактуальным, вот тут и нужно подводить баланс прорусской и антирусской политики. И что-то мне подсказывает, что в отношении Киргизии наше предложение должно быть всяко мягче, чем в отношении Казахстана и Ко.

И, да, в мире реалполитик не бывает единорогов и розовых пони: если вы такой дурак, что декларируете идиотские лозунги, то к вам неизбежно придут всякие прохиндеи. Если вы им поможете, они вас с той же неизбежностью потом предадут и/или будут продолжать доить, если откажетесь – разнесут по всему миру, что вы лицемер и лжец. У великих стран практически не бывает друзей, случаются лишь ситуационные союзники/противники.

Все земли и территории, которые Россия или любая другая сильная держава получит до формирования новых геополитических принципов (Новой Ялты), будут получены по праву, по праву силы, т.е. законно.

https://aurora.network/articles/153-geopolitika/88034-granits-v-mire-realpolitik-ne-sushhestvuet

 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /