Пиховшек: Про що свідчить рекордна кількість кандидатів у президенти України? Це може бути доказом принаймні потенційної продажи місць у виборчих комісіях, про маніпуляції при підрахунку голосів, з вашої точки зору?
 
Виктор Медведчук: Ну, вы знаете, в первую очередь, это однозначно так. Потому что 44, а сегодня 39 кандидатов на выборах президента Украины – это как минимум смешно. А как максимум это полный беспредел, который пытаются отдельные кандидаты, которые еще называются техническими, использовать в интересах тех, от кого они являются техническими кандидатами, в своих целях. И эта цель – не получить доверие граждан, не завоевать голоса на выборах законным, предусмотренным Конституцией путем, а именно повлиять на подсчет результатов выборов в свою пользу. Потому что, естественно, каждый кандидат имеет свое представительство в окружных, в участковых избирательных комиссиях, и именно с этой целью эти кандидаты и пошли на выборы. Вы даже обратите внимание на то, как ведется агитационная работа. Ведь в агитации участвует, ну, может, быть 8‒10, ну, максимум 12 кандидатов. Две трети кандидатов – мы о них ничего не слышим, мы о них ничего не знаем, безусловно, самое главное, что мы и их не знаем и не понимаем, о чем и о ком идет речь. Вот это и есть свидетельство подобного рода бахвальства, цинизма в вопросах технологий, которые применяются сегодня на выборах президента. Это, конечно, не добавляет авторитета Украине, не только внутреннего, но и международного. Это не говорит о том, что эти выборы и их результаты будут честными и демократическими, потому что они таковыми уже в настоящий момент, к сожалению, не являются.
 
Пиховшек: Ви сказали, що, спостерігаючи за виборами, відповідаючи на перше питання, ви назвали їх найбільш цинічними, брутальними і найбільш брудними в історії України. 7 лютого 2019 року ви заявили, що «Опозиційна платформа ‒ За життя» може не визнати результатів виборів президента у випадку масових фальсифікацій і позбавлення права голосу мільйонів українців. Але це фактично вже сталося. ЦВК, протиправно інтерпретуючи закон, позбавила мільйони українських заробітчан, які працюють в Росії, реального права голосу. Чи достатньо цього, щоб не визнати результати виборів?
 
Виктор Медведчук: Я могу сказать, безусловно, наша политическая сила, которая представлена кандидатом Юрием Бойко, будет давать общую оценку и избирательному процессу, и тому, как будут проходить выборы 31-го числа, и тому, как будут вестись подсчеты голосов на этих выборах. И дадут окончательную оценку.
То, о чем вы сейчас говорите, Вячеслав, это говорит о том, что те миллионы, которые лишены права голоса, ‒ это своего рода фундамент для непризнания этих выборов. Причем фундамент не только для нашей политической силы, но и для других политических сил в стране и для наших международных партнеров, то есть для других государств, которые оценивают данные обстоятельства. А ведь вы еще не забывайте, Вячеслав, есть проблема, о которой почему-то очень мало говорят у нас в обществе, говорят в парламенте и даже во власти, что ведь наша система избирательная, она имеет огромное количество недостатков, и эти недостатки во многом являются вопиющими, нарушающими конституционные права и свободы граждан. Ведь будет 31 марта. А потом, Вячеслав, я могу вам задать вопрос: как вы думаете, когда мы узнаем о результатах выборов? Я вам заранее скажу, что мы узнаем окончательно в течение 10 дней. Предварительные итоги мы не будем знать там неделю или дней восемь. Потому что Центральная избирательная комиссия, которая будет вести подсчет голосов, за дней 5, 6 или 7 подведет итоги по поводу обработки там 96‒97% бюллетеней.  А остальные 3‒4‒2‒1% будут еще несколько дней «доводиться до ума», а по-другому – они будут просто фальсифицироваться. И ведь это проблема украинских выборов, которые проходят последние десятилетия. Возьмите любую страну, где намного больше население, чем в Украине, где меньше население, и посмотрите, как и когда узнает население всей страны о результатах выборов. День-два. Через 3‒4 дня уже опубликовывается и обнародуется официальный результат. У нас такого не будет. А это значит, что вот эти дни – это тот последний, и самый пагубный, и самый циничный этап подсчета голосов, где будут извращения, фальсификации, где будет делаться все для того, чтобы результаты выборов привести в угоду тем или иным кандидатам, у кого будет больше возможности, больше ресурса и больше влияния. И вот это является самым страшным для избирательной системы Украины. Это приговор избирательной системе Украины и на президентских, и на парламентских выборах, который всегда заведомо и фундаментально говорит о том, что эта избирательная система, которая у нас реализуется, в том числе и подсчет голосов, является недемократической и порождающей условия для того, чтобы они были нечестными и несправедливыми.
 
Пиховшек: Отже, затягування підрахунку голосів ‒ це попереду. Фундамент, який влада заклала для невизнання виборів демократичними і прозорими, у вигляді позбавлення прав мільйонів наших громадян за кордоном, це вже фундамент. Але нинішня влада неодноразово вже узурпувала свої повноваження. На місцевих виборах 2015 року були позбавлені права голосу мільйони наших співвітчизників, які живуть на підконтрольних Києву територіях, які примикають до зони ООС. І ці самі люди могли проголосувати на президентських і парламентських виборах 2014 року. Чи вважаєте ви, що на президентських виборах 2019 року виборчі права цієї категорії наших громадян не будуть порушені? Чи зможуть проголосувати на виборах наші громадяни, які живуть і на непідконтрольних територіях?
 
Виктор Медведчук: Вы знаете, я вам хочу сказать, конечно же, я так не считаю, что права и возможности этих граждан (категорий, которые вы перечислили), что они будут иметь возможности в полной мере проголосовать. И, безусловно, в этой части и в отношении этой части граждан нашей страны будут допущены очень серьезные нарушения. Более того, я вам хочу сказать, Вячеслав, что сегодняшняя власть и большинство кандидатов, которые к ней рвутся, как раз и не заинтересованы в этих людях. Они не заинтересованы, чтобы голосовали переселенцы. Это 1 600 000 или 1 560 000 человек. Почему? Потому что они ведь понимают, за кого отдадут голоса переселенцы. Точно не за действующую власть и точно не за им подобных… По одной простой причине, потому что они этим людям, которые уехали с неконтролируемых территорий, часть из Крыма, хотя небольшая – где-то около 25 000, более полутора миллионов с Донбасса… Власть по отношению к ним поступила, интеллигентно выражаясь, несоответственно их статусу граждан Украины. Если не перечислять все те нарушения, с которыми они столкнулись и со всем тем беспределом власти по отношению к этим людям. Поэтому заведомо известны результаты голосования. И зачем власти сегодня создавать условия для того, чтобы они голосовали? Это естественный процесс, который власть будет делать и реализовывать таким образом, чтобы эти люди не получили право оказать доверие тем или иным политическим силам или тому или иному политику во время президентской избирательной кампании. И подобные нарушения, конечно же, будут. Более того, они уже не просто запланированы, они запрограммированы и действующим законодательством, и поведением Центральной избирательной комиссии, и, самое главное, инициативами власти, которые на это направлены.
 
Пиховшек: Вікторе Володимировичу, ви є автором мирного плану, який ви проголосили на з'їзді «Опозиційної платформи ‒ За життя». Моє запитання полягає в тому, що, працюючи над цим мирним планом, ви так чи інакше знаєте настрої на непідконтрольних територіях і настрої на Сході України загалом. Скажіть, будь ласка, як оце порушення виборчих прав громадян, і, напевно, можна говорити про масове порушення виборчих прав громадян, цілих категорій громадян, буде сприйнято людьми, які живуть на непідконтрольних територіях і навіть на підконтрольних територіях, які примикають до зони бойових дій?
 
Виктор Медведчук:  Конечно, настроения этих людей и отношение этих людей, которых вы перечислили, к тому, что происходит и будет происходить, положительным назвать нельзя. И когда мы говорим по поводу мирного плана, который я предложил и который «Оппозиционная платформа – За жизнь» собирается реализовывать, я исхожу из того, что мы должны исходить из той переговорной площадки и из тех интересов, которые удовлетворяют не только Украину в целом, но и неконтролируемые территории и, главное, людей, которые проживают на этих неконтролируемых территориях. И вы абсолютно правильно сказали, что я знаю мнение этих людей. Потому что этот план – это не теоретическое произведение, производное от Конституции или от целей, которые стоят абстрактно перед властью, которая, безусловно, должна восстанавливать территориальную целостность. Это анализ совокупности тех аргументов, который может повлиять на позицию этих людей. Это гарантии их безопасности, это возможность полноценного участия в политической жизни, это защита их главных конституционных прав и свобод. Обратите внимание ‒ действующих конституционных прав и свобод, которые провозглашены и которые сегодня предусмотрены Основным Законом Украины. Это право на язык, на использование, что дает им возможность для реализации части третьей статьи 10 (речь идет об использовании русского языка и языков национальных меньшинств). Это право на религиозную самобытность, на языковую самобытность, которая предусмотрена статьей 11 Конституции. Это возможность быть гарантированным от нарушений, которые могут иметь место в тех или иных законах, например, как в том, который сейчас рассматривается Верховной Радой в вопросах регулирования действия украинского языка, ‒  закона, который определяет статус его как единственного государственного языка. Потому что в этом законе есть масса нарушений, составляющих сегодня вывод характеристики этого закона как дискриминационного по отношению к русскому языку и языкам национальных меньшинств. Они должны быть гарантированы от этих нарушений. И статья 22 Конституции предусматривает, что не может быть сужения прав и свобод, предусмотренных Конституцией. И коль это право уже есть в части третьей статьи 10, коль это право регламентировано статьей 11 Конституции, то ни один закон, который принимает Верховная Рада с уровнем доверия 4‒5% от населения страны, не может изменить или уменьшить объем этих прав и свобод.
Вот в этом они должны быть гарантированы. Более того, это тот ориентир, который должны использовать и народные депутаты. Потому что им же тоже осенью придется избираться. И они  должны будут нести ответ перед частью населения, которой не подходит их деятельность, направленная на удовлетворение или создание образа идентичности, присущей части населения, для всей страны. Так невозможно в государстве, где живут многие национальности. Ведь Украина и украинский народ – это граждане всех национальностей Украины, и поэтому права этих национальностей должны быть защищены.
 
Пиховшек: Хочу привести тільки останні три кроки, але такі найбільш резонансні, які зробила «Опозиційна платформа ‒ За життя»:захист української канонічної православної церкви (багаточисельні заяви з цього приводу), поправки до так званого мовного законодавства, яке фактично, на мій погляд, дискримінує російськомовних громадян України, виступи на захист історичної пам'яті, проти незаконного знесення стели у Львові. Скажіть, будь ласка, чим пояснюється ця логіка нинішньої влади, яка веде себе просто як Герострат, яка спалює частину України і частину настроїв України? Чи розуміють вони, що такими діями вони просто хочуть відштовхнути частину громадян України від себе і від України також?
 
Виктор Медведчук:  Объясняется, Вячеслав, все очень просто. Власть, киевская власть, сегодня действует по следующему принципу, странному принципу. Но этот принцип, он объясним с их стороны. Они пытаются сделать все в угоду той части населения, на голоса которой они рассчитывают на выборах ‒ как президентских, так и парламентских. Ведь совершенно понятно, что вопросы канонической церкви и так называемого искусственного томоса, создания православной церкви Украины, которая не признана ни одной из православных церквей, – это оценка исторических фактов и истории в целом, вопросы языка, по которому, вы абсолютно правильно сказали, «Оппозиционная платформа – За жизнь»  подала 710 поправок из 2080. Поправки, которые подали народные депутаты Нимченко и Шуфрич. И они пытаются изменить этот закон во втором чтении, чтобы он был или недискриминационным, или менее дискриминационным, чем тот, который подан на второе чтение, и хотят его принять.
Ведь это все – звенья одной цепи. И цепь эта характеризуется следующим образом: власть пытается в угоду той части населения, у которой вызывает это положительную оценку, а это действительно часть населения, больше того – это большинство населения Украины, угодить им, но вопреки интересам другой части. Это то, что можно охарактеризовать следующим образом: Украина ‒ современная европейская страна, находящаяся в центре Европы, в XXI веке пытается выстроить идентичность, близкую одной части населения в вопросах веры, истории и языка. И распространить эту идентичность на все население страны, хотя 35‒40% населения это не признает, этому сопротивляется и категорически выступает против этого. И об этом свидетельствуют и социологические исследования, и ситуация в стране, и отношение к этим действиям власти. Вот это главная, на мой взгляд, стратегическая ошибка сегодняшней власти.
 
Пиховшек: Ви є багато років і дуже послідовно прихильником відновлення дійсно рівноправних відносин ‒ не військових, не воєнних, не конфронтаційних, не ворожих відносин ‒ України і Росії. В статті від 5 березня 2019 року під назвою «Гройсман і його уряд мають відповісти перед народом» ви стверджуєте: «Представники партії  "Опозиційна платформа – За життя" провели розслідування, вивчили документи і в найближчий час розкажуть про корупційні схеми щодо так званої формули "Дюссельдорф+", використовуючи яку влада обкрадає власний народ, імпортуючи газ по $339 за тисячу кубічних метрів за останній місяць з минулого року, а в середньому за 2018 рік він імпортувався по ціні  $300 за тисячу кубічних метрів, хоча його реальна ціна не більше $230-250 за 1000 кубів». Суми виходять чималенькі, і видно, що на цьому хтось заробляє. Отже в чому, власне, і полягає схема «Дюссельдорф+». Кому належать ці фірми-прокладки, які зароблять фактично зверхприбутки?
 
Виктор Медведчук: Вы знаете, сейчас проводится журналистское расследование, на которое я в общем-то отчасти и ссылался. Зная эту ситуацию, я кратко ее охарактеризую. Это действительно сегодня одна из коррупционных самых серьезных составляющих, которые имеют место в Украине. Я думаю, что это будет скандал коррупционного характера на уровне «Укроборонпрома», который сегодня так развивается и так обсуждается в нашем обществе.
Что собой представляет так называемая формула «Дюссельдорф+»?  Если вы обратили внимание, Вячеслав, две недели тому назад руководитель САП (Антикоррупционной прокуратуры) господин Холодницкий в эфире одного из каналов заявил, что он хочет довести до конца расследование двух дел, которые имеют созвучное название. «Роттердам+» ‒ это то, что касается формирования цены на электроэнергию, которое напрямую отражается на жилищно-коммунальных тарифах на электроэнергию. И дело по «Дюссельдорф+», а это касается непосредственно стоимости газа. Вы знаете о том, что господин Порошенко заявил и неоднократно это повторяет, что мы соскочили с газовой российской игры. Хочу сказать, что это абсолютно не отвечает действительности и является ложью по одной простой причине: мы как закупали российский газ, так и продолжаем его закупать. Более того, вы знаете, что после этого заявления господина Холодницкого буквально через неделю посол Соединенных Штатов Америки в Украине потребовала освобождения от должности Холодницкого. Не знаю, по каким причинам и насколько это прямое циничное вмешательство во внутренние дела Украины имело основания быть. Но я его расцениваю именно как вмешательство, причем грубое и циничное со стороны другого государства. Но я думаю, что причиной являются в том числе и попытки Холодницкого расследовать эти схемы «Роттердам+» и «Дюссельдорф+». Так вот, возвращаюсь к вашему вопросу и к «Дюссельдорф+». За последний год, в 2018-м, Украина импортировала 10,3 млрд кубов газа, в 2017 году этот объем составлял 14 млрд ‒ это действительно газ, который якобы приобретается у швейцарских, австрийских, других иностранных компаний... На самом деле происходит следующее: российский газ, который транзитируется из России в Европу, идет через Украину. Он входит в том числе и в Европу через пункт прокачки Великие Капушаны в Словакии.  Потом для того, чтобы создать, искусственно создать формулу «Дюссельдорф+», придумали, что цена определяется исходя из стоимости на немецком хабе в «Дюссельдорф+». В эту цену закладывается плечо логистической транспортировки газа продолжительностью 1500 км от Дюссельдорфа до Великих Капушан. И она, эта стоимость, попадает и образует в том числе и стоимость этого газа. На самом деле российский газ доходит до Великих Капушан и ни в какую Европу, а тем более в Дюссельдорф и, самое главное, из Дюссельдорфа в Великие Капушаны и в Украину не идет. Это тот газ, который возвращается полученный по транзиту в Украине, но при этом искусственно увеличивается стоимость вот этого транспортного плеча на $38‒42 за 1000 кубических метров. И потом это автоматически, уже кратно, отображается на тарифах, коммунальных тарифах на газ для населения.
То есть, если в прошлом году якобы иностранные компании, за которыми стоят, я это утверждаю, представители власти, киевской власти, поставили в Украину по импорту 10,3 млрд газа, то на вот этом плече по формуле «Дюссельдорф+», они смогли увеличить стоимость этого газа примерно на $380‒420 млн. Причем эти деньги никому не платились. Эти деньги изымались, они изымались потом из населения через тарифы для населения. Это первая часть, где идет коррупционная составляющая и где власть, утверждая, что они соскочили с российской газовой иглы, зарабатывает деньги. Вторая часть ‒ это то, что мы отказались от договора, от покупки газа по договору, который действует и заканчивается 1 января следующего, 2020 года. Вот если исходить, допустим, из тех стоимостных режимов, которые вы перечисляли. Ну, например, в конце года, в ноябре-декабре, стоимость импортного газа, который закупала Украина вот с этой накруткой, о которой я уже рассказал, ‒ $339. В начале года, в январе, она была $317. В среднем, вы правильно сказали, это было $300 в среднем по году, по 2018 году. Так вот, стоимость газа по формуле, определяющей приобретение газа по договору, который действует и заканчивается 1 января, стоимость газа была бы $240‒260 за 1000 кубических метров. Но мы ведь соскочили с этой иглы. Нам не нужен дешевый газ, потому что на этом газе нельзя заработать для посредников и потом этот заработок отмыть через тарифы, через то, что должно оплатить население, которое на сегодняшний день задолжало уже государству 62,6 млрд гривен за неуплату за коммунальные услуги, в том числе в основном за газ. Поэтому это коррупционная схема, которая продолжает работать. Очень жаль, что Национальное антикоррупционное бюро Украины так долго его расследует, хотя сложностей, на мой взгляд и юриста, и человека, который знаком с этой системой, никаких не существует. Можно найти эти документы и аргументы, которые бы до конца пролили этот свет.
И поэтому это чистые спекуляции со стороны власти в вопросах того, как заработать на газе и как сделать возможным этот заработок, который потом перекладывается на плечи украинских граждан. Вот в чем суть формулы «Дюссельдорф+». Естественно, с этим надо покончить, как и покончить с тем, что сегодня правительство рассказывает, что именно Международный валютный фонд требует от них повышения стоимости газа для населения. И объяснения господина Гройсмана, которого я считаю профессионально непригодным как человека, который исполняет должность премьер-министра, являются наивными и лукавыми, потому что не надо тогда подписывать меморандум с Международным валютным фондом, согласно которому сегодня стоимость газа составляет 8552 гривни за 1000 кубических метров. С 1 мая ‒ и правительство, и власть уже согласились с этим ‒ будет составлять 9850 гривен за 1000 кубов, а 1 января 2020 года (и это записано в этом меморандуме) эта стоимость будет 12300 гривен. Вот люди, граждане, которые будут выполнять функции избирателей и 31 марта, и 21 апреля, и в конце октября на парламентских выборах, должны знать, что, когда они голосуют за тех, кто ратует за выполнение обязательств перед Международным валютным фондом, когда они голосуют за тех, и в первую очередь за действующую власть, которая ратует за продолжение сотрудничества с Международным фондом, они и голосуют за повышение тарифов для себя. За обременение себя дополнительными обязательствами, которые на них повесит власть. Люди, которые пойдут к избирательным урнам, они должны это четко понимать. Голосуя за власть и им подобных, которые рвутся к власти, они голосуют за увеличения своих обязательств по оплате тарифов, которые с 2013 года, я напомню, выросли в вопросах газа на 1080%. А в вопросах всех коммунальных услуг в среднем на 743%. А задолженность по этим коммунальным платежам составляет, как я уже говорил, 62,6 млрд гривен ‒ это в 5 раз больше, чем эта задолженность была в 2013 году. Более того, сегодня уровень и степень оплаты коммунальных платежей населения составляет 71%. 29% уже за них не платят. И поэтому «Оппозиционная платформа – За жизнь», которая предложила списать долги населения за жилищно-коммунальные услуги, исходит из того, что мы обязаны это сделать для того, чтобы хоть как-то реабилитировать власть в лице наших граждан, которые не могут и не имеют возможности платить по высоким тарифам.
 
Пиховшек: Віктор Володимирович, дякую вам дуже. Кілька разів ви підкреслили сьогодні, і ця влада постійно говорить, це стало просто таким пропагандистським гаслом, пропагандистською мантрою ‒ «зіскочити з газової голки Росії». Але чи не стрибає таким чином ця влада, чи не підставляє Україну під іншу газову голку? І хоче, щоб вже не так зіскочили, як заскочили на,  стали залежними від іншої газової голки. 16 листопада 2018 року прем'єр Гройсман заявив, що Україна зацікавлена в поставках американського скрапленого газу США. Що деталі такої співпраці, якщо це можна назвати співпрацею, обговорювалися самим Гройсманом під час візиту міністра енергетики США Перрі в Київ. Чи варто розуміти ситуацію і так її оцінювати, що подорожчання газу в Україні, в тому числі продиктовано і бажанням американців підсадити Україну на голку скрапленого газу із США?
 
Виктор Медведчук: Ну, безусловно, это именно так, как вы говорите, Вячеслав. Больше того, я вам скажу, что это звенья одной цепи. А эта цепь состоит из того, что мы взяли на себя обязательство покупать пенсильванский уголь, который, безусловно, намного дороже, чем российский. Намного, намного дороже, чем в Донецке и Луганске, и даже дороже, чем уголь из ЮАР. Мы взяли на себя обязательство покупать локомотивы General Electric, которые нам фактически не нужны. Это имея базу на территории Украины, производственную базу, которая подлежит восстановлению и которая когда-то обеспечивала, вдумайтесь, 97% производства локомотивов и тепловозов для всей страны, которая тогда называлась Советским Союзом. Имея такую производственную базу, мы сегодня пытаемся закупить за валюту, с которой у нас не все хорошо в стране (потому что экспорт уменьшился и валютная выручка является минимальной), локомотивы и тепловозы.  Поэтому, когда Гройсман заявляет о том, что надо закупать сжиженный газ у американцев, что, собственно, проповедует сегодня и Польша, то ведь на такие вопросы или на такие призывы Польши даже в Европе не обращают внимания. Потому что они понимают, что российский газ, которым обеспечена Европа сегодня (обеспечивается на 37%, и этот процент обеспечения газом растет), в 1,5 или 2 раза дешевле, чем тот, который придет по воде через терминалы как сжиженный газ. И покупать его Украине это тоже в несколько раз дороже. Поэтому эти действия говорят: первое ‒ о профнепригодности нашего правительства и, в частности, премьер-министра. Второе ‒  это говорит о том, что Украина находится под жестким внешнем управлением Соединенных Штатов, которые реализуют свою экономическую политику и действуют в своих национальных экономических интересах. И такая власть (я имею в виду и господина Гройсмана, и в целом Кабинет Министров) просто не имеет права быть центральным органом исполнительной власти в Украине. Потому что они этим действуют против экономических, а значит, и социальных интересов наших граждан.
 
Пиховшек: Питання наступне, Вікторе Володимировичу. Буде, можливо, дещо наївне, але я справді не знає відповіді на це питання. Журналіст є  журналіст. Це просто дуже часто журналістські фантазії. Скажіть, будь ласка, як реально Україні вийти з-під зовнішнього управління Сполучених Штатів Америки? Що для цього треба зробити?
 
Виктор Медведчук:   Для этого надо избрать власть, которая будет отвечать перед своим, украинским народом, и целью, и стратегическим интересом которой будет дальнейшее развитие независимости и суверенитета во всех сферах, начиная от государственного и заканчивая экономическим, социальным и гуманитарным. Власть, которая будет работать на интересы людей, на интересы страны, а не на интересы международных партнеров, в том числе и Соединенных Штатов… Здесь, Вячеслав, все абсолютно просто. Власть, которая отвечает интересам страны, интересам общества, эта власть пользуется уважением и доверием людей. А если она этого не делает, то это власть не имеет права на существование, и эта власть не имеет права получать полномочия по управлению страной.
 
Пиховшек: Тепер хочу поставити питання на реальність. А ця реальність така, що проти вас почали застосовувати реальні політичні репресії. Якщо раніше ми могли говорити про певну координацію дій радикалів і влади в особі Генпрокуратури України, то тепер ми можемо говорити дуже твердо про те, що влада перейшла, уже сама влада від координації прийшла до реальних репресій. Спочатку були погрози радикалів: Яроша, Корчинського, Парасюка, які не розслідувалися, наскільки мені відомо з заяви «Опозиционої платформи – За життя». Потім була в лютому 2016 року, до цього була нарада бойового крила Майдану в будинку офіцерів, де прямо висловлювалися погрози стосовно вас особисто. Потім заяви Генпрокуратури. Потім (це було б дуже смішно, якби це не було так сумно) заяви відносно лінгвістичної експертизи публічних виразів політика і, я підкреслюю, юриста Медведчука стосовно розпалювання та зазіхання на територіальну цілісність. Отже, дії пішли конкретні. Скажіть, будь ласка, чи були якісь спроби реального розслідування правоохоронними органами погроз відносно вас? Чи проводилося якесь реальне розслідування? Чи якщо б воно проводилося, ви про нього знали б?
 
Виктор Медведчук:   Вы знаете, Вячеслав, первое, что я хочу сказать: это действительно так, потому что получается так, что власть, избрав меня объектом политических репрессий, возбуждает уголовное дело. Естественно, это сделано по указке власти. И власть сегодня пытается расследовать или инкриминировать мне то, чего на самом деле в моих действиях нет. Потому что, кроме того, что я юрист, я еще и специалист в вопросах конституционного права, государственного строительства и государственного управления. И, будучи всегда законопослушным гражданином, я не мог допускать и допустить в своих действиях какого-либо нарушения, в том числе и провозглашая мирный план по урегулированию ситуации на Донбассе. И с другой стороны, национал-радикалы, которым не подходит моя позиция по многим вопросам, связанным в первую очередь с тем, что происходит в стране: по поводу дискриминации русскоязычного населения, по поводу отстаивания мною интересов Юго-Востока, жителей Юго-Востока, русскоязычного населения.  Они выступают против меня и публично призывают к различным действиям, направленным на в том числе и физическое мое устранение. То есть  с одной стороны ‒ власть,  с другой стороны ‒  национал-радикалы. И они сошлись здесь в экстазе совместных действий, направленных против меня. Безусловно, это сложная ситуация, но эта ситуация ни в коей мере не повлияла на принципиальность и последовательность моей позиции. И эта позиция будет оставаться прежней.
Теперь если говорить в отношении того, как расследуются заявления и угрозы покушения на мою жизнь. Могу сказать, что были депутатские запросы наших народных депутатов от «Оппозиционной платформы – За жизнь», на которые, конечно же, не было никаких ответов. Эти же депутаты потом обратились в суд. Сначала, вы помните, было заявление о покушении, которое прозвучало на пресс-конференции экс-президента Украины Януковича. Суд рассмотрел этот вопрос (не рассмотрел депутатский запрос и не внес в реестр уголовных дел вопрос о расследовании, связанном с обвинениями и покушениями на мою жизнь), а именно – рассмотрел вопрос уже обращения депутатов в суд, которые попросили обязать Государственное бюро расследований начать расследовать это дело, и принял решение о том, что это дело должно быть расследовано. Какие будут предприниматься действия, пока мне неизвестно. Второе ‒ именно сегодня суд рассмотрел второе обращение народных депутатов. Суд (не органы правоохранительные, которые обязаны были рассмотреть и принять к производству указанное дело, а именно суд) обязал то же Государственное бюро расследований расследовать второй эпизод ‒ объявление информация о покушении на мою жизнь, ‒ который связан с представителем управления разведки Минобороны Украины. Это информация, которая прозвучала несколько недель тому назад, поступила из Донецка и была обнародована СМИ. Так вот, сегодня суд принял еще одно решение, обязав начать уголовное расследование в вопросах, связанных с покушением на мою жизнь.
Вот так происходит это. Только через суд, только через давление, только через привлечение сегодня возможностей, ресурсов народных депутатов. А не просто по заявлению СМИ, как это должно быть. И именно это ‒ основание для возбуждения дела. И не просто по поводу того, что такая информация существует. Вот как сегодня правоохранительная система защищает права граждан, в том числе речь идет в данной ситуации о моих правах.
 
Пиховшек: Хочу об'єднати два свої попередні питання. Я звичайно пам'ятаю, це таке дивне, у лапках кажучи, спростування Головного управління розвідки Міноборони, де вони самі себе спростовують. Чи то отримували вони інформацію про групу в Хмельницькому, яка готується відносно вас (спецназу, яка дислокована у Хмельницькому), чи то вони в неї не вірять. Тобто вони нічого не спростували, нічого фактично не ствердили насправді. З іншого боку, як ви сказали сьогодні, за рахунок цієї формули «Дюссельдорф+» створюється якийсь надлишок, за рахунок наших коштів, які ми платимо як комунальні платежі. Ви сказали ‒ між $320‒420 млн. Всі ми прекрасно знаємо, що так звані українські радикали, націоналісти, вони націоналісти тільки на папері. Вони ніколи безкоштовно не функціонували, значить, цих радикалів хтось підгодовує з влади, якимись  грішми. Чи можна сказати, з вашої точки зору, про те, що цей радикалізм в Україні (свідками якого ми стали і на подіях в Черкасах стосовно мітингу президента Порошенка), ‒ перший крок влади для того, щоб прибрати радикалів з вулиці й повернути державі монополію на застосування сили, це позбавити їх фінансування?
 
Виктор Медведчук:   Ну, вы знаете, можно и так поставить этот вопрос и осуществлять действия, которые вы изложили. Но я хочу сказать: то, на что нарвалась власть в Черкассах, в Киеве и вчера в Житомире, к сожалению (потому что я лично являюсь категорическим противником любых насильственных действий, которые применяются в процессе протестных акций), вот то, на что нарвалась власть, это как раз результат того, что за эти пять лет власть так и не обрела важного государственного атрибута ‒ монополии на применение физической силы, которая должна быть присуща только ей и больше никому в обществе. Никаким общественным объединениям, никаким общественным организациям и никаким активистам. Вот сегодня эта власть ощутила на себе то, за чем она длительное время наблюдала. Вот она наблюдала и не вмешивалась, допустим, в расследование убийств на Майдане, которые так и не были расследованы. Она наблюдала и продолжала наблюдать по поводу того, как ведется расследование и поиск виновных в том, что в Одессе 2 мая погибли 48 человек. Она наблюдала за тем, как громят офисы тех, кто не согласен с действиями власти.  Громят офисы и применяют физическое насилие по отношению к тем, кто не признает национал-радикализма в украинской жизни и в украинской политике. Это же все ее не касалось. Она со стороны наблюдала за этим и, видимо, потирала ручки. Вот теперь, сегодня, очень многие, к сожалению, потирают ручки и насмехаются над тем, что происходит в тех же Черкассах, в Киеве или в Житомире. Хотя я, относясь к этому объективно и по справедливости, хочу сказать, что это неправильно. Если будут продолжаться подобные насильственные действия, которые будут сопровождать мирные протесты, это может привести к очередному хаосу. Это может привести к расколу общества, к распаду страны. Безусловно, это надо остановить. Но это должна была делать власть, а она этого не сделала. И это самая большая ошибка власти, за которую эта власть  должна ответить как на президентских, так и на парламентских выборах.
 
Пиховшек: Я згадав, коли ви відповідали зараз на питання про те, що напади радикали робили і на ваш офіс, офіс «Українського вибору ‒ Права народу». Постраждали будинки і поруч з вами, мені розказували люди, що там знаходились... Тобто радикали громили офіси і поруч з вашим офісом. Чи є якісь результати розслідування цих злочинних дій?
 
Виктор Медведчук:  Ну, безусловно, нет. Безусловно, нет. И это является цинизмом отношения власти к правам общественных организаций,  к правам отдельных граждан. Потому что в 2014‒2015 году трижды пытались захватить наш офис, врывались внутрь, уничтожали мебель, документы (Пиховшек за кадром: «Верните!»), повреждали технику, которая обслуживала офисы. Более того, если вспомнить последние годы – 2017-й, 2018 год, пытались поджечь офис «Украинского выбора», нападали на представителей и активистов «Украинского выбора» по всей территории Украины, и никаких действий со стороны власти не было. Более того, по каждому из этих случаев мы обращались в правоохранительные органы, которые никак не реагировали на это. Потом мы обращались в суды. И очень многие суды пошли навстречу и возбуждали уголовные дела, обязывали правоохранительные органы расследовать эти преступления. Но ни одно из этих дел, в том числе и последнее, в 2018 году, когда был поджог нашего офиса и попытались напасть на наш офис, так доведено до конца и не было. Вот это то, что делала власть. А теперь эта власть пожинает эти результаты уже на себе. И я точно представляю, что она ощущает по этому поводу. Что раньше они это не делали в отношении граждан, хотя обязаны были делать, потому что я гражданин Украины, я пользуюсь всеми правами гражданина Украины, и я подлежу защите со стороны органов власти по Конституции и по действующему законодательству. Но ведь во внимание это не бралось. Теперь это происходит в отношении них. Тем более в такой ответственный период, как избирательная президентская кампания, что, безусловно, может повлиять не только просто на них физически там или морально, но еще и повлиять на результаты выборов. И вот этот «сбор урожая» власти, он является результатом той бездеятельности, того беспредела по вопросам внимания и отношения к правам граждан, который она реализовывала все эти годы, находясь во властных кабинетах.
 
Пиховшек: …Иначе говоря, кто посеет ветер, тот пожнет бурю.
 
Виктор Медведчук:  Совершенно верно.
 
Пиховшек: Згідно з ухвалою від 25 лютого 2019 року Шевченківського райсуду Києва проведення експертизи ваших висловлювань на з'їзді партії «Опозиційна платформа ‒ За життя» доручено експертам Київського науково-дослідного інституту судових експертиз Міністерства юстиції України. Таким чином, з рішення суду про проведення експертизи виключили НДІ спеціальної техніки Служби безпеки України. Як ви думаєте, чи означає це, що СБУ вирішила на всякий випадок, зрозумівши безперспективність, втекти від цього розслідування? А Мін'юст, який під Міністерством внутрішніх ... і далі хоче робити цю брудну роботу, тому що контролюється вашими ворогами з «Народного фронту»?
 
Виктор Медведчук:  Вы знаете, я вам хочу сказать очень просто по этому поводу. Для того чтобы назначить лингвистическую экспертизу по так называемому моему делу, для которой не было никаких оснований, понадобилось три определения суда. Во-первых, первое определение суда было вынесено 16 февраля, когда суд просто отказал следователю Службы безопасности Украины в удовлетворении его ходатайства. Потом это определение было вынесено 21 февраля. И только потом, 25-го, были внесены изменения в определение от 21 февраля, которое окончательно определило, что необходимо проводить экспертизу в Институте судебных экспертиз, и исключили, как вы правильно сказали, то ведомство, которое находится внутри Службы безопасности Украины. Просто основания для назначения экспертизы, лингвистической экспертизы, они в данном случае отсутствуют. Это одно из звеньев политических репрессий в отношении меня. Любой ценой, любой ценой найти возможность привлечения меня к уголовной ответственности в связи с тем, что моя позиция не подходит киевской власти и, как они считают, ей вредит. Действительно, эта позиция вредит сегодняшней власти. Она действительно ей вредит, но это не означает, что она незаконна или нарушает действующую Конституцию. Поэтому я рассчитываю на объективность и Института судебных экспертиз, который будет проводить, и экспертов, которые будут проводить эту экспертизу, и на объективность следствия. В противном случае, естественно, мы будем ставить вопрос, и он уже стоит, поставлен «Оппозиционной платформой – За жизнь»,  по поводу привлечения к ответственности виновных в фальсификации уголовного дела против меня.
 
Пиховшек: Останнє моє запитання. Спочатку були репресії проти Кирила Вишинського з РІА «Новости». Потім прийшли з обшуком до журналіста Володимира Скачка. Але моє запитання не про це. Журналіст австрійського телеканалу QRF Крістіан Вершютц двічі, якщо я не помиляюся, можливо більше, брав у вас коментарі, брав інтерв'ю. І ось тепер заборона йому на роботу в Україні. Як ви оцінюєте ці дії?
 
Виктор Медведчук:  Безусловно, как нарушение его прав. И как попытки ввести цензуру уже не на украинском, а на австрийском телевидении. Я сделал об этом соответствующее заявление, и я считаю, что это цинизм украинской власти и спецслужб по отношению к австрийскому журналисту. Я хорошо знаю этого журналиста. Я знаю его объективность. Более того, это журналист страны Евросоюза, Австрии, который владеет русским языком, украинским языком, который общается с представителями, которые находятся на неконтролируемой территории, который общается с представителями политической элиты Украины, с представителями власти и пытается объективно, как это ему известно и как это он умеет, как представитель европейских СМИ осветить ситуацию в Украине. Безусловно, объективность не нужна киевской власти. И именно эта объективность стала причиной того, что ему запрещен въезд, причем по надуманному основанию ‒ якобы ему угрожают национал-радикалы и с целью его безопасности не пускают в Украину. О чем он, собственно говоря, уже сам высказался. Считает, что это сфальсифицированные основания, и он считает, что в отношении его применена цензура и применены ограничения, которые не дают ему возможность реализовывать свободу слова как австрийцев, так и украинцев на объективное освещение событий.



Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /