Конкретно речь идёт о том, что с 8 мая в Тегеране больше не считают Иран связанным некоторыми ограничениями, которые налагает на страну СВПД. Так, Иран на будет пока реально ограничивать объёмы остающихся в стране атомных материалов – тяжёлой воды и урана, обогащённого до уровня 3,67 процента изотопа U-235. СВПД предусматривал, что в Иране должно храниться не более 300 кг такого урана, кстати, весьма далёкого от уровня оружейного – 80%. Тяжёлой воды Ирану разрешалось оставлять у себя только 130 т, а все излишки страна обязалась продавать за рубеж в обмен на урановый концентрат. 

Решение о приостановке выполнения обязательств принимал не лично президент страны Хасан Роухани, а Высший совет национальной безопасности Ирана. Безусловно, столь резкий шаг Тегерана стал реакцией на направление в Персидский залив американского авианосца «Авраам Линкольн», что сделало ситуацию в регионе предельно напряженной. Между тем рейдерство «Линкольна» в Вашингтоне тоже называют всего лишь ответом на угрозу Тегерана перекрыть Ормузский пролив. Впрочем, понятно, что такой школьный разбор полётов по принципу «кто первый» неизбежно приведёт нас… к выходу США из ядерной сделки. 

Несмотря на то, что Тегеран не выходит из СВПД, а всего лишь приостанавливает ограничения по двум пунктам в рамках соглашения, европейская тройка посредников ООН (Великобритания, Германия и Франция) сразу отвергла последнее решение Ирана по ядерной сделке. В Лондоне, Берлине и Париже охарактеризовали его как ультиматум, ставящий под сомнение необходимость самого существования СВПД. 

«Мы отвергаем любые ультиматумы и будем оценивать выполнение Ираном соглашения на основании действий Ирана в отношении его ядерных обязательств по СВПД и Договору о нераспространении ядерного оружия, — отмечается в заявлении. — В этом контексте мы напоминаем о решающей роли МАГАТЭ в мониторинге и контроле за выполнением Ираном его обязательств, связанных с ядерной программой».

О конкретных пунктах и технических особенностях принятого Тегераном решения также была проинформирована представительница ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини, выполняющая функции координатора сделки по ядерной программе. Характерно, что решение о приостановке выполнения обязательств принято не президентом страны, а Высшим советом национальной безопасности Ирана. 

Не заставил себя ждать и ответ Вашингтона. Новая порция американских санкций, решение о которой тут же подписал президент США Дональд Трамп, затронула набирающее обороты металлургическое производство Ирана. Нынешнему хозяину Белого дома уже в который раз не терпится сделать всё не так, как делал его предшественник Барак Обама, а заодно и подтвердить свою репутацию «парня, который держит слово».

"Эффективный" президент не только старается набирать очки за год до начала предвыборной компании. Он ещё и пытается слегка урезонить вашингтонских ястребов во главе с советником по национальной безопасности Джоном Болтоном. С таких позиций почти все действия американской администрации можно расценивать исключительно как провокационные, фактически вынуждающие Тегеран раз за разом подтверждать созданный в Вашингтоне образ врага. 

Весьма показательно, что та же европейская тройка (Великобритания, Франция и Германия) не менее оперативно, как в и в отношении иранского демарша, выступила с осуждением новых санкций США. Французский президент Э. Макрон вообще возложил на США ответственность за возможный выход из сделки Ирана.

«Мы сожалеем о введении новых санкций США против Ирана, последовавшим за их выходом из СВПД», — говорится в документе. Тем не менее, многие эксперты не склонны сейчас оценивать ситуацию слишком уж трагически, считая, что, несмотря на то, что США доводят дело до эскалации, войны не будет.

«Желания ввязываться в такую затратную войну с имиджевыми издержками нет ни у кого», — считает иранист Юлия Швешникова. Впрочем, многие обращают внимание на тот факт, что реально СВПД сейчас просто не работает, и хорошо уже то, что Иран пока предпочитает просто пугать, не предпринимая никаких реальных шагов. Речь не идёт даже о том, что Иран откажется экспортировать обогащённый уран и тяжёлую воду, что предусмотрено СВПД. 

И это только первые шаги

Если судить по информационному полю, Тегеран вроде бы сделал только первый шаг к выходу из ядерной сделки. Но ведь если европейцам удастся снизить напряжение в отношениях Ирана и США, и уж тем более усадить американцев за стол переговоров, причём не важно даже какого уровня, второго шага сделано просто не будет.

Теряющая миллиарды из срыва целой серии контрактов с Ираном Европа продолжает цепляться за неработающий СВПД не столько из-за страха крушения мирового ядерного баланса, сколько из желания подчеркнуть собственную независимость от США. Возможно, даже не от самих США, а лично от президента Трампа. Президент Франции Эммануэль Макрон уже не однажды говорил о том, что они введут санкции против Ирана, если те выйдут из соглашения. Европе в её нынешнем положении давно пора заговорить о санкциях против США, но…

Но именно Эммануэль Макрон, впрочем, не он один, не раз напоминал, что Иран, придерживаясь ядерной сделки, невзирая на выход из неё США, словно вернулся на годы назад. Тегеран уже не может свободно напрямую продавать свою нефть, ему не позволили приобретать ни американские «Боинги», ни европейские «Аэробусы». Исламская республика в настоящее время оказалась в положении, которое во многом хуже, чем было у нее до ядерной сделки.

После того как США вышли из СВПД, в Тегеране не без оснований рассчитывали на поддержку не только от России и Китая, но и от европейских участников сделки. Но ничего конкретного та же «тройка» из ЕС не сделала. Если что-то и получалось, то только у европейских банкиров и бизнесменов, а политики в который уже раз оказались в арьергарде. 

Российскому министру иностранных дел России Сергею Лаврову не оставалось ничего иного, как выступить с претензиями в адрес европейских партнёров по ядерной сделке. Дипломат жёстко высказался по поводу того, что они либо не готовы, либо не способны, либо вообще не хотят выполнять свои обязательства перед Исламской республикой. 

И это при том, что, напирая на пресловутую опасность «иранской атомной программы», в новой американской администрации сами же сразу заговорили о необходимости отказаться от участия в СВПД. Однако реально иранского атома в Вашингтоне ничуть не опасались. Там не хуже, чем в Москве или Пекине, понимали, что своими силами Тегеран до реального обладания ядерным оружием сможет дойти очень и очень не скоро.

Для Трампа и его окружения, где перевес ястребов сейчас слишком нагляден, намного важнее укрепить гегемонию США на Ближнем Востоке, поддерживая Израиль, не выпуская из натовских объятий Турцию, не уступая русским нефтяные симпатии саудовских принцев. Но больше всего решению чуть ли не каждой из таких проблем мешает, как выясняется, именно Иран. Который даже при минимальном уровне взаимодействия с европейцами может стать силой настолько «реальной», что с ней уже не договоришься. Хотя Обаме почему-то удавалось именно договориться, что, кажется, больше всего и раздражает Трампа. 

А что в Тегеране-2019?

С точки зрения оценки перспектив развития ситуации вокруг СВПД крайне важен и нынешний внутриполитический расклад в Иране. Ведь на заключение ядерной сделки президент Роухани пошёл отнюдь не в одиночку. Слишком многие силы в Исламской республике в своё время сделали ставку на возвращение страны в мировую экономическую систему, ради чего фактически и принесли в жертву чрезмерные ядерные амбиции.

Огромную роль в том, что Хасан Роухани смог поставить свою подпись под СВПД сыграла не только поддержка Меджлиса, но и позиция многих членов Совета экспертов (СЭ). СЭ — это ещё один важнейший теократический институт, который, по иранской конституции, наделён правом контролировать деятельность верховного лидера Ирана, а в случае его смерти выбирать нового. Совет состоит из 86 человек с восьмилетним сроком полномочий, и по своим возможностям фактически превосходит традиционные верхние палаты европейских парламентов.

При этом в решении таких оперативных вопросов, как исполнение тех или иных международных соглашений, в том числе «ядерной сделки», СЭ уступает Высшему совету национальной безопасности, принявшему последнее решение по СВПД. Тем не менее, по мнению многих наблюдателей, именно нынешний состав СЭ, сформировавшийся по результатам выборов всего три года назад, до сих пор позволяет рассчитывать на взвешенный подход Ирана к атомной теме. В составе Совета сейчас много известных религиозных деятелей, представляющих умеренное крыло иранского истеблишмента. 

Этим деятелям вполне по силам уравновесить влияние КСИР – откровенно антиамериканского и антиизраильского Корпуса стражей Исламской революции, взявшего под свой контроль очень значительную часть иранской экономики. Манипулировать голосами членов СЭ, в отличие от депутатов меджлиса, намного сложнее, что в своё время сыграло позитивную роль в смягчении противостояния Ирана с Саудовской Аравией. А для слишком прямолинейной конфронтации с США у иранских радикалов просто не хватит перевеса именно в этом органе.

Возникшие сложности по выполнению Ираном требований и условий «ядерного соглашения», безусловно, спровоцированы выходом из него США. Но каждый ответный шаг Ирана лишь обостряет его отношения с ООН, хотя определённой степени поддержки со стороны России, Китая, и даже трёх европейских участников «сделки» пока не лишает. 

Но насколько продолжительным будет такое «пока», сказать сложно. Нынешний иранский тренд на радикализацию остаётся очень сильным, хотя потенциал его уже явно исчерпывается. А вероятность полного возвращения к временам «радикала» Махмуда Ахмадинежада большинство экспертов считают крайне низкой. Тем более что у населения Ирана отнюдь не короткая память, и оно неплохо помнит, что принесла стране победа, пусть не самая убедительная, достигнутая реформаторами три года назад. Именно реформаторы вывели Иран из изоляции, позволив стране сделать настоящий экономический рывок, и они же сумели фактически отстоять право Ирана на «мирный атом».

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /