Вторая Мировая война закончилась в 1945 году, и немедленно Соединённые Штаты и Советский Союз начали борьбу за лидерство в послевоенном мире. Советы втянули в свою орбиту как можно больше стран; тем временем Соединённые Штаты приняли «Доктрину Трумэна» – внешнюю политику, основанную на сдерживании коммунизма во всём мире. Православие стало одним из многих возникших фронтов в «Холодной войне»: когда Советы пытались использовать Московский Патриархат с другими Православными Церквями для поддержки коммунизма, Соединённые Штаты поддержали Вселенский Патриархат как прозападный противовес.

Интронизированный в начале 1946 года, новый Вселенский Патриарх Максим V оказался по ряду причин слишком слабым, чтобы служить эффективным главой Константинопольской Церкви в этот критический момент.

Сегодня он является в основном забытой «сноской» в истории, более известный как человек, который предшествовал великому Афинагору, сильному, стойко проамериканскому патриарху, который стал его преемником. Примечательно, что в соответствии с Актом о свободе информации ЦРУ выпустило большое количество документов, которые помогают рассказать историю патриаршества Максима – историю, которая, если бы не эти документы, была бы для нас в значительной степени недоступна. В этой статье я использую эти документы ЦРУ и несколько других современных источников, чтобы рассказать эту историю. Я делаю это отчасти потому, что это интересный фрагмент церковной истории, а также потому, что он показывает, насколько внимательно ЦРУ следило за событиями в православном мире. Это только документы ЦРУ, которые были рассекречены в соответствии с Актом о свободе информации, и, вероятно, существуют другие документы, которые не были обнародованы. Даже с учетом этого предостережения эти источники помогают нам реконструировать критический эпизод для современного православия.

* * *

20 февраля 1946 года митрополит Халкидонский Максим был единогласно избран Вселенским Патриархом Максимом V. Он был серым кардиналом во время десятилетнего правления покойного Патриарха Вениамина, и в возрасте всего лишь 48 лет у Максима, казалось, будет долгое служение впереди как «первого среди равных» в православном мире.

Но нет: впереди у него было довольно короткое служение. Максим подал в отставку 32 месяца спустя, 18 октября 1948 года.

Первые признаки проблемы появились осенью 1946 года. В отчете ЦРУ от 22 ноября говорится: «Источник, находящийся в тесном контакте с Патриархом, сообщает, что Максимос страдает от острого нервного приступа и демонстрирует серьезные симптомы безумия». 16 декабря, по данным ЦРУ, «врачи проинформировали Фанар, что болезнь Патриарха Максима требует лечения в санатории в Швейцарии, и что принимаются меры для его немедленного отъезда в эту страну».

Максим пытался уйти в отставку с поста Патриарха, но греческое правительство отказалось принять его отставку, потому что новые Патриаршие выборы означали бы, что греки должны будут найти взаимопонимание с турками по кандидатуре.

Незадолго до Рождества 1946 года ЦРУ получило сообщение о том, что состояние Максима оставалось серьёзным. «Патриарх Максим, как сообщается, продолжает страдать от повторяющихся приступов нервной депрессии и бессонницы, хотя после этих приступов существуют интервалы, во время которых он совершенно нормален. Источник, который посетил Максима в его летней резиденции на Хейбелиаде [Халки], где его лечит его личный врач, заявил, что Максим надеется на то, что он достаточно выздоровеет, чтобы исполнять обязанности на рождественской службе на Фанаре, а также оставаться на Фанаре в течение первого года » (это сообщение появилось в отчёте ЦРУ от 16 января 1947 года).

Греческие СМИ распространили известие о психическом заболевании Патриарха 29 декабря 1946 года. На следующий день Фанар всё отрицал, заявляя: «Его Святейшество в добром здравии и не уедет в Швейцарию».

3 января 1947 года известия достигли Соединённых Штатов. «Чикаго Трибьюн» (The Chicago Tribune) сообщила о специальной комиссии экспертов по психическому здоровью, которая провела обследование Патриарха и определила, что он «страдает нервным расстройством». Комиссия сообщила, что у «Максима нормальный интеллект» и что он, вероятно, выздоровеет после лечения. «Чикаго Трибьюн» продолжала:

«Вскоре после избрания он, как сообщается, прошёл через комнату в патриархии и закричал: «Теперь я знаю, что это не жизнь для молодого человека».

Информаторы сказали, что с тех пор глава одного из самых могущественных религиозных престолов страдал от того, что его коллеги называли «фобией ограничения».

С этим сочеталось тяжёлое бремя канцелярии, особенно сейчас, когда патриарх сталкивается с попытками русских православных церковников расширить свою сферу влияния».

«Чикаго Трибьюн» завершила цитированием источников, предполагающих, что архиепископ Афинагор, предстоятель греческой архиепископии Северной и Южной Америки, «мог бы быть кандидатом».

16 января ЦРУ сообщило: «Серьёзные размышления идут о свержении Патриарха, но его последователи не хотят делать такой шаг, пока врачи не убедят их в том, что состояние Максима неизлечимо». Тем временем разразился скандал по другой теме – видимо, в 1940 году четверо греческих поверенных, привлеченных Патриархатом, украли деньги, которые богатый благотворитель передавал Патриархии в его завещании. Хотя покойный Патриарх Вениамин возглавлял Вселенский Патриархат в 1940 году, все знали, что тогдашний митрополит Максим был настоящим серым кардиналом. ЦРУ отметило: «Поскольку Патриарх Максим полностью отвечал за Патриархию в 1940 году, когда покойный Патриарх Вениамин болел, некоторые элементы на Фанаре хотят, чтобы Максим взял на себя часть ответственности за этот скандал».

Советское правительство, конечно, обратило внимание на ситуацию в Стамбуле. Из отчета ЦРУ от 14 февраля: «Турецкие газеты … опубликовали заявление о том, что советский генеральный консул передал русское летнее посольство в Бююкдере в распоряжение Патриарха. Однако официальные лица Фанара настаивают на том, что для этого доклада нет никаких оснований, и придерживаются мнения, что эти две газеты явно хотят создать трудности для Патриархии, создавая впечатление тесного сотрудничества с Советами».

За несколько дней до выхода упомянутого доклада архиепископ Афинагор находился в Вашингтоне, где наградил президента Трумэна частицей Креста Господня. Именно в ходе церемонии награждения была сделана известная фотография, на которой Афинагор целует лоб Трумэна. Вполне вероятно, что это мероприятие было организовано за пару недель до того, как президент Трумэн провел 28 января неофициальную встречу с Афинагором.



Президент США Трумэн и будущий патриарх Константинопольский Афинагор. 1947 г.

12 марта Президент Трумэн впервые обратился к Конгрессу США с речью, которая впоследствии стала известной как «Доктрина Трумэна»: «Политика США по поддержке свободных народов, которые сопротивляются попыткам подчинения со стороны вооружённых меньшинств или внешних сил». Эти слова являются хорошо известным фактом, но при этом часто забывают о том, что непосредственным поводом для выступления Трумэна послужили новости о том, что Британия намерена прекратить оказывать помощь греческому правительству, втянутому в гражданскую войну против Греческой коммунистической партии. Британия также поддерживала Турцию, и Трумэн в своей речи также попросил Конгресс предоставить помощь туркам. В совокупности Трумэн просил Конгресс одобрить выделение 400 млн. долл. в качестве помощи правительствам Турции и Греции и разрешить отправку в регион американских военнослужащих и техники.

20 марта ЦРУ сообщило о возможности назначения правительством Турции медицинской комиссии для определения того, сможет ли в дальнейшем патриарх Максим выполнять свои обязанности. «В настоящее время турецкое правительство хочет, чтобы Фанар находился в руках влиятельного человека, способного справиться с патриархом Алексеем и религиозной политикой России». В том же докладе ЦРУ говорилось о том, что делегация Московского патриархата, которая пыталась в течение года посетить Стамбул, но так и не получила визы от турецких властей, направилась с визитом в Дамаск, Иерусалим, Александрию и Каир.

Три дня спустя в другом докладе ЦРУ описывались попытки сместить Максима, предпринимаемые внутри греческой общины Турции. Партия противников патриарха Максима «сформировалась ещё в бытность его митрополитом Халкидонским». Греческое правительство рассматривало этот вопрос, и ЦРУ ожидало, что Священный Синод Патриархии изберет нового Патриарха после Пасхи.

Между тем, 8 апреля Московский Патриарх Алексий направил официальные приглашения главам Православных Церквей принять участие в работе предсоборной конференции, которая, как он надеялся, подготовит почву для проведения «Вселенского собора» в Москве в 1948 году.

Ни до, ни после Пасхи выборы нового патриарха не проводились. 9 мая газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила, что у патриарха Максима случился «острый нервный срыв», и архиепископ Афинагор назывался наиболее вероятным кандидатом в его преемники. Заинтересованность разведки США в этом деле не осталась незамеченной газетой «Таймс»: «Официально американцы никак не выражали свою поддержку архиепископу Афинагору, хотя военная разведка США внимательно следит за ходом развития ситуации». Издание подчёркивало, что «Турки называли архиепископа неофициальным послом Турции в США, настолько тёплыми были отношения между иерархом и турецким правительством… Правительство Греции благосклонно относится к архиепископу Афинагору, но не желает, чтобы такой успешный деятель покинул США и его богатых спонсоров из-за греческих дел».

Девять дней спустя, 18 мая, издание «Чикаго Трибьюн» опубликовало новость о том, что патриарх Максим «оставляет свой трон» и отправляется в Грецию. Озвучивались предположения, что он уже никогда не вернётся на Фанар.

21 мая ЦРУ сообщило, что Максим отправился в Афины, чтобы проконсультироваться со специалистами. «Считается, что если он будет признан неизлечимым, то его отставка как патриарха будет принята». Однако немного позже 3 июля ЦРУ, похоже, поправило себя, написав, что подлинной причиной поездки Максима в Грецию был не упомянутый вопрос состояния его здоровья, но необходимость «проведения консультаций по трём важнейшим вопросам»: а) должен ли патриарх Максим уйти в отставку в пользу более сильного лица; б) в случае его отставки какой кандидат будет выгоден Афинам; в) что может противопоставить Фанар растущему авторитету патриарха Московского Алексия.

ЦРУ объясняло поездку Максима в Афины для обсуждения этих вопросов тем, что «на Фанаре в Стамбуле в финансовом плане доминирует правительство Греции».

В том же докладе ЦРУ отметило, что архиепископ Афинагор «недавно получил от турок статус почётного гражданина города Анкара. Эта привилегия ещё не была обнародована». (Наличие турецкого гражданства было обязательным условием для избрания Афинагора Вселенским Патриархом.)

В то время как Максим находился в Греции, местоблюститель Вселенского Патриархата отправил главам автокефальных церквей письмо, в котором заявлялось, что Константинополь не будет участвовать в предложенном Москвой предсоборном собрании и что только Вселенский Патриарх имеет право созывать собор или предсоборную конференцию. Главы Александрийской, Иерусалимской, Кипрской и Элладской Церквей согласились с этим, а греческие СМИ обвинили Московский патриархат в том, что он является инструментом Советского правительства. Патриарх Алексий, получив отказ от греческих иерархов, к концу года изменил свой подход, сказав, что теперь он только хотел провести «конференцию первоиерархов православных церквей».

* * *

Невероятно, но я не нашел никаких документов по Вселенскому Патриархату в архивах ЦРУ более чем за год: с июля 1947 года по август 1948 года. Учитывая, насколько близко ЦРУ следовало за Патриархом Максимом и Вселенским Патриархатом до этого момента, кажется невероятным, что они не выпускали никаких отчётов в течение года. Скорее всего, эти отчёты существуют, но по какой-либо причине не были рассекречены.

28 января 1948 года журнал «Крисчиан Сенчюри» (Christian Century) опубликовал довольно интересную заметку под заголовком «Американский архиепископ для Стамбула?» Статья гласит, в частности: «Тайна окружила сообщения о проблемах Максима со здоровьем, его перемещениях туда-сюда между Грецией и Турцией и почти обо всём, что связано с его пребыванием на высоком посту. Но теперь кажется, что он ушёл или вот-вот уйдёт. И из Стамбула сообщают, что его преемником, вероятно, будет архиепископ Нью-Йоркский Афинагор!

… Однако в ситуации на Ближнем Востоке есть некоторые вещи, которые мы знаем. Мы знаем, что православные лидеры там неразрывно связаны с политической борьбой за контроль над восточным Средиземноморьем и Балканами. Мы знаем, что патриархат в Стамбуле – ключевой пост в борьбе. И мы знаем, что назначение на эту должность архиепископа из Нью-Йорка, несомненно, будет иметь политическую интерпретацию в этой части мира.

К этому знанию мы должны добавить наше подозрение, что Государственный департамент в Вашингтоне, вероятно, знает больше об этом предлагаемом выборе, чем любой церковный штаб в этой стране. Если это будет правдой – и для того, чтобы успокоить наши страхи, потребуется больше, чем формальное отрицание, – тогда следует сказать, что правительство Соединённых Штатов вовлечено в дело, которое вызовет множество головных болей, прежде чем мы выберемся».

Несмотря ни на что, Максим держался на патриаршестве даже дольше, большую часть 1948 года. Это был знаменательный год в православной истории по целому ряду причин, включая крупное всеправославное собрание в Москве, посвящённое 500-летию русской автокефалии. Это было далеко от «Вселенского Собора», который Москва изначально стремилась принять, но это было всё же историческое событие, и оно включало представителя Вселенского Патриархата – митрополита Германа Фиатирского и Великобританского.

Примечательно, что Константинополь направил представителя в Москву несмотря на возражения своего Вселенского Патриарха Максима. 10 августа ЦРУ сообщило: «Максим, Вселенский Патриарх на Фанаре, был против принятия приглашения Алексея, Патриарха Московского … Однако Священный Синод Фанара отверг Максима и решил принять приглашение». Чтобы избежать осложнений при получении выездных виз от турецкого правительства, Священный Синод направил епископа, который базировался за пределами Турции. Вся сага о московском событии 1948 года – это история, которая требует отдельного рассказа. Для наших целей здесь поразительная вещь в том, что хотя Максим и был Вселенским Патриархом по имени, он, по-видимому, в основном был лишён какой-либо реальной власти.

Уже на следующий день, 11 августа, ЦРУ выпустило еще один отчет. Странно, они называли 50-летнего Максимоса «стареющим» и «стариком»:

Затянувшиеся манёвры по замене стареющего Максима как Вселенского Патриарха Греческой Православной Церкви, похоже, наконец-то дают успех. Более года большое число митрополитов в Священном Синоде пытались сместить Максима с патриаршества… Настроенные против Максима митрополиты обращались к греческому правительству с частыми письмами по этому вопросу и неоднократно призывали к созыву генерального Синода. чтобы заставить его уйти в отставку. Однако всякий раз, когда их планы становились известны Максиму, старик яростно реагировал, и дважды его отговаривали от фактического роспуска Синода. В прошлом Максиму помогал посол Греции в Турции, который иногда ругал заговорщиков и советовал им попросить прощения у патриарха. Теперь представляется, что даже посол Греции больше не надеется отложить отставку Патриарха, и ожидается, что принуждение его состоится в ближайшие несколько дней.

Наиболее вероятным победителем на выборах патриарха, которые последуют в течение двух или трех недель после отставки Максима, остаётся Афинагор, митрополит Северной и Южной Америки. Правительство Греции долгое время считало Афинагора самым желанным преемником Максима, и в течение последней недели правительство Турции указало, что оно не имеет к нему никаких возражений. Оба правительства считают, что Максим не в состоянии справиться с недавними попытками Советского Союза использовать Церковь в качестве политического инструмента. При мощной поддержке этих двух правительств Афинагор практически уверен в получении патриаршества. Однако одной из оставшихся практических трудностей является тот факт, что Патриарх должен быть гражданином Турции. Турция не желает предоставлять гражданство Афинагору до тех пор, пока не будут исполнены предварительные договорённости о его избрании».

Что касается гражданства – вы, как и я, можете быть смущены этой необходимостью того, чтобы в августе 1948 года Афинагор стал гражданином Турции, учитывая более раннее сообщение ещё в июле 1947 года о том, что Афинагор стал почётным гражданином Анкары. Но это гражданство 1947 года, похоже, было чисто «почётным» и ограничивалось самой Анкарой. Он всё ещё не был гражданином Турецкой Республики. (Хотя он был гражданином Турции первоначально, до его прибытия в Соединённые Штаты. Как только он приехал в Америку, он отказался от своего турецкого гражданства и стал натурализованным гражданином США. В этот момент США не допускали двойного гражданства. Я не знаю, когда именно Афинагор снова стал гражданином Турции, хотя, похоже, это произошло где-то в конце 1948 года или в начале 1949 года в связи с его избранием и возведением на престол Вселенского Патриарха.)

Наконец, 18 октября 1948 года Патриарх Максим V подал в отставку. 1 ноября Афинагор был официально избран Вселенским Патриархом.

3 ноября «Крисчиан Сенчюри» написал о выборах:

«Мы не знаем, какую роль сыграли Соединённые Штаты в дипломатических манёврах высокого уровня, которые продолжались за кулисами более двух лет, чтобы вывести Максима и поставить патриарха, который был бы более приемлем для Греции и Турции… Если правительство Соединённых Штатов, находясь на нетвёрдой почве, втянулось в тонкие махинации левантийской церковной политики, наступит день, когда оно будет сожалеть об этом впутывании».

10 ноября ЦРУ опубликовало своего рода «посмертное» объявление о выборах, отметив, что «попытки Советского Союза использовать Греческую Православную Церковь в качестве средства убеждения и пропаганды, несомненно, потерпели неудачу с выборами Афинагора». В то время как Максим сделал всё возможное, чтобы противостоять Москве, «он был настолько болезненным в течение последних двух лет, что иногда оказывался совершенно безрезультатным… Алексей, вероятно, предпримет новые попытки завоевать друзей и повлиять на патриархов на Ближнем Востоке, под аккомпанемент советских разоблачений Афинагора (который стал гражданином США во время своего длительного пребывания в Нью-Йорке) как инструмента США. Тем не менее можно ожидать, что более энергичный Афинагор будет гораздо более эффективным, чем его больной предшественник, в утверждении лидерства Вселенского Патриархата над греческим православным миром».

* * *

1 декабря, после избрания Афинагора, но до его прибытия и возведения на престол в Стамбуле, теперь уже бывший Патриарх Максим послал Афинагору душераздирающее письмо, прося милосердия, понимания и помощи новоизбранного Патриарха. Письмо, опубликованное в газете Пола Манолиса в 2006 году (начинается на стр. 258 этого связанного PDF), является, по словам Манолиса, «довольно патетичным и жалким». Максим продиктовал письмо другу, написав в конце своей собственной рукой, что «моё нервное состояние и переутомление не позволяли мне писать сидя». Максим говорит Афинагору, что он живет «один, совершенно один» и был «заброшен» всеми. С помощью правительства Греции он отправляется в Швейцарию ради своего здоровья. Фактически он оставался в Швейцарии до конца своей жизни.

Президент Трумэн и избранный патриарх Афинагор провели встречу 16 декабря. Возможно, именно на этой встрече Трумэн предложил отпустить Афинагора в Стамбул на борту президентского самолета. 23 января 1949 года Афинагор поднялся на борт самолета Трумэна, причудливо названного «Священная корова». Это было явно задумано Трумэном как отправка политического посыла, как объясняет д-р Александрос Киру: «Необыкновенный жест Трумэна не был производной его сентиментальности или уважения к Афинагору (и то, и другое, между прочим, было подлинным). Наоборот, это был взвешенный шаг, предпринятый президентом, который рассматривал Афинагора и Патриархат как влиятельных и важных партнёров в продвижении международных интересов США и гуманитарных ценностей в мировой борьбе против коммунизма. Беспрецедентная демонстрация президентской доброй воли Трумэна не была задумана просто как личное выражение взаимной дружбы и уважения к Афинагору, но как чёткое указание на значимость и поддержку Патриархии со стороны Вашингтона – сильное дипломатическое послание, которое Трумэн стремился послать и Анкаре, и Москве».



Патриарх Афинагор, 62-летний на момент интронизации (и на 11 лет старше своего предшественника Максима), провел на престоле выдающиеся 23 года и был одной из наиболее исторически значимых (и противоречивых) фигур в современном православии. И, как рассказывает Пол Манолис, Афинагор продолжал переписываться с Максимом, даже навещая его в Швейцарии и прося у него совета по важным вопросам. Хотя Максим, несомненно, стал жертвой политических махинаций, он также, кажется, был действительно нездоров и не в достаточно хорошем состоянии, чтобы оставаться Патриархом. Он умер в январе 1972 года, и Афинагор председательствовал на его похоронах.

* * *

Новый день настал для Вселенского Патриархата и для мирового Православия. С Афинагором на престоле у США наконец появился надёжный, стабильный лидер, который мог бы помочь в борьбе против коммунизма. (Среди всевозможных доказательств этого см. отчет ЦРУ 1951 года, в котором цитируется, как Афинагор уверял американцев в том, что Антиохийский Патриарх не будет «сбиваться с пути»).

Патриарх Афинагор был столь же сложной фигурой, сколь и значительной. Он был знаменит и пользовался дурной славой в равной степени за свои попытки сближения с Римско-католической церковью, кульминацией которых стала его знаменитая встреча с Папой в 1964 году, в которой они символически «сняли анафемы» друг с друга. Он пережил жестокую бурю Стамбульского погрома 1955 года (известен как «Сентябрьские события»), в ходе которого антигреческие беспорядки привели к массовому отъезду большей части оставшегося греческого населения Стамбула. Он боролся с Москвой за автокефалию Православной Церкви в Америке, утверждая, что автокефалия не может быть предоставлена ​​в одностороннем порядке, но должна иметь согласие всех православных церквей. И он перезапустил процесс планирования долгожданного Великого и Святого Собора, организовав серию всеправославных конференций, которые помогли разморозить отношения между православными странами в советской орбите и за её пределами. Так или иначе, он был одной из самых исторически значимых фигур в православии XX века.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /