— Нет, не произошло. Кроме того, что я лучше осознал степень рискованности всего мероприятия. И проникся большим уважением к госпоже удаче, которая была на нашей стороне 4 года назад.

— Что из сегодняшней перспективы кажется Вам наиболее важным и решающим из событий тех февральских дней?

— Результат.
 
— В интервью нашему проекту в январе 2015 года Вы сказали — «Я не могу согласиться с тем, что нас выбрасывают из истории». Можно ли говорить о том, что события февраля 2014 года – это уже действительно часть истории, то есть прошлого, а не настоящего?

— По мне, это уже часть истории.

 — На крупные исторические события есть обычно два, во многом противостоящих друг другу, взгляда – как на следствие исторических закономерностей или как на результат деятельности сильных личностей. Чего для Вас лично в «русской весне» больше? Кого бы Вы (кроме себя) назвали «героями русской весны»?
 
— Оба фактора присутствовали и дополняли друг друга. Плюс звёзды сошлись на небе благоприятным для нас образом. Мне сложно оценивать, чего было больше, да и не уверен я в корректности такого сравнения. Важны обе составляющие.
Что касается героев, то их, к счастью, было достаточно. В этой связи называть конкретные фамилии не хотел бы.
Но выражу особую благодарность своим соратникам, гражданским людям, которые сумели рискнуть всем ради личных убежденностей и большой идеи, и которые сформировали костяк Координационного совета Севастополя, принявшего на себя ответственность за управление городом в чрезвычайной обстановке.
 
— В этом году 23 февраля – это не только 4 года начала «русской весны», но и 100 лет с создания РККА, а весь 2018 год, судя по бурлящим в обществе уже сейчас дискуссиям, пройдет под флагом споров «красных» и «белых» о Гражданской войне. На Ваш взгляд, есть ли смысл «добавить» в дату 23 февраля современный севастопольский контекст – с одной стороны, это в чистом виде «защита Отечества», с другой стороны – событие, в отношении которого и «красные», и «белые» едины?
 
— Совпадение с 23-м февраля оказалось случайным. Поэтому смысла в «добавлении» чего-то к чему-то я не вижу. События независимы. И каждое достойно своего собственного обозначения.
 
— Очень часто можно услышать – «Алексей Чалый привел Севастополь в Россию», «Севастополь вернулся в родную гавань». На Ваш взгляд, в действительности, для кого этого событие имело бóльшее значение – для России в целом или же для самого Севастополя как неотъемлемой части русского мира (мы не берем сейчас такие очевидные и важные вещи, как сохранение жизней людей, мир, восстановление исторической -
 
— Для Севастополя. Судьба города совершила крутой поворот. Для России этот поворот оказался не настолько крут (хотя поначалу казалось, что вираж заложили головокружительный).
Тем не менее, и судьба страны в целом уже никогда не будет такой, какой она была бы, не случись те события.
 
— Что должна была дать «русская весна» России и Севастополю?
 
— Она уже дала. Город вернулся в свою историческую колею, совпадающую с колеёй развития страны. С которой его по глупости и властолюбию выпихнули 27 лет назад.
 
— Вы не любите говорить о России в целом, но какими были Ваши ожидания в отношении Севастополя? Можно ли считать, что такие вещи как перепланировка города, создание комфортного жилого пространства (когда стало возможно согласование интересов жителей города с вопросами безопасности и российским Министерством обороны), сохранение русского языка, создание ООПТ в Ласпи – во многом и есть последствия «русской весны» для Севастополя?

— Конечно, большие инфраструктурные изменения, случившиеся в городе за период 2014-2017 годов, – последствия русской весны.
И, конечно, как часто бывает, мечталось о большем и лучшем.
 
— В начале сентября 2017 года в «Российской газете» вышла Ваша статья о Севастополе как патриотической столице России. Очевидно, Севастополь действительно может считаться самым патриотичным городом России, и «русская весна» играет в таком восприятии заметную роль. Достаточно ли, на Ваш взгляд, для такого статуса работать сугубо над севастопольским пространством (экономическим, культурным, образовательным), или всё же в современном мире, перенасыщенном информацией, «сцепка» местных локальных смыслов с общестрановыми требует усилий не только самих севастопольцев, но и людей по всей России?
 
— Я думаю, что основные усилия должны носить местный характер. Иначе мы рискуем ставить задачи, которые не решим никогда, но о которых с удовольствием будем много говорить (такой разговор в народе называют «болтовнёй», и это – в самой мягкой терминологии). А хотелось бы, всё же, конкретных достижений, пусть для начала, и локальных.