По последним данным ВЦИОМ, 25% граждан страны считают себя жертвами перестройки. 70% себя таковыми не считают.

Если не вдаваться в детали (миллионы пострадавших просто не пережили прошедшей трети века, миллионы родились уже после этой трагедии), все же остается два важных момента.

25% признают себя жертвами этого процесса, но 61%, по тем же данным, считают, что перестройка принесла стране больше плохого, чем хорошего. Причина разницы цифр – психологическая: оценка зла, принесенного перестройкой, относительно объективна и неоспорима – миллионы безвинно погибших, разрушение страны, экономическая катастрофа, вал преступности, унижение народа, войны, принесенные в мир, лишенный равновесия геополитических сил, падение авторитета и влияния страны в мире.

61% это видят и это оценивают, как принесенное зло, сопоставимое с несчастиями гитлеровского нашествия на страны.

На самом деле, видят и понимают это и еще многие, в целом до 90%, но многим просто страшно себе в этом признаться.

Роль жертвы – это другое. Признать себя жертвой значит признать себя либо сознательно пострадавшим ради чего-то, либо оказавшимся жертвой хищника, либо принесенным в жертву кем-то.

И ни одно из этих значений не адекватно произошедшему. С одной стороны, люди не избирали путь принесения себя в жертву «победе перестройки». С другой – признать себя жертвой хищника (а таким хищником было тщеславие Горбачева и «прорабов перестройки») или признать, что их принесли в жертву этому Молоху, значит признать себя безвольными объектами, куклами, чьей жизнью незаметно для них и без их спроса распорядилась компания мошенников.

И люди сопротивляются признанию этого своего унижения ровно так же, как иная жертва изнасилования предпочитает скрыть произошедшее от всех и никогда не вспоминать об этом несчастье самой.

Для многих признать себя жертвами перестройки означает официально признать себя изнасилованными наглыми проходимцами. А вспоминать, как тебя изнасиловали, не хочется никому.

Вообще, в любом случае, назвать себя «жертвой» чего-либо претит самосознанию любого человека, если только это «самопризнание» не есть сознательно избранный способ конвертации этой «роли жертвы» в ту или иную статусную или материальную выгоду, как это подчас происходят с определенной частью пресловутых «жертв политических репрессий в СССР».

Правда, о последней категории «жертв» больше говорят не сами жертвы, а те, кто делает политический бизнес на муссировании самой темы и объявлении себя их защитниками.

Люди защищают свою психику, чураясь причисления себя к «жертвам». Но на самом деле жертвами «перестройки» стало порядка 90% населения СССР: от погибших в вооруженных конфликтах, разожженных Горбачевым и ограбленных Гайдаром, до десятков миллионнов русских, одномоментно оказавшихся нежелательными жителями самопровозглашенных «независимых стран», равно как гибнущих сегодня в Донбассе или убитых на остальной Украине антифашистов. Жертвы «перестройки» - это и сожженные в Одессе, и лишенные гражданских прав в Прибалтике, и нищенствующие в России.

Сочетание «жертвы перестройки» уже внесено в публичный лексикон. Но если говорить до конца откровенно, их правильнее было бы назвать «жертвами горбачевщины». А если более взвешенно – «жертвами Горбачева», на руках которого крови в итоге оказалось больше, чем на руках Гитлера или Гиммлера.

Впрочем, важнее другое. Так или иначе, 25% населения страны признает себя «жертвами перестройки». Пресловутые «сталинские репрессии», если считать осужденных по политическим статьям, затронули примерно 2% населения страны. Но если все же еще добавить к последним т.н. «раскулаченных», это реально добавляет еще 2% населения: к кулакам было отнесено примерно 5% крестьянства, т.е. в пределах 3% населения страны.

Итого, если не изобретать всего того, что изобретают сторонники экстравагантного исторического эпатажа, все пострадавшие от «сталинских репрессий» могут составить с любым спорным перебором до 5% населения страны. Когда в 2011 году на фоне «антисталинизаторских инициатив» изгнанного ныне из Совета по правам человека при Президенте РФ Федотова проводились соответствующие опросы, о том, что в их семьях есть пострадавшие от репрессий, сказали 20%. С учетом смены поколений и расширения семей за период с 1937-38 (пик «репрессий») – примерно и соответствует 2% пострадавшим в ту эпоху.

Но если оказывается, что жертвами «перестройки» признают себя 25% населения, это уже практически в десять раз больше, чем «пострадавших от сталинских репрессий».

Однако по отношению к последним в официальном, хотя судебно и не закрепленном лексиконе, термин «преступные» используется как устоявшийся. По отношению к авантюрам и авантюристам «перестройки», хотя последняя уже осуждена общественным мнением, в публичной лексике эта характеристика обходится.

Потомкам «жертв сталинских репрессий» положены компенсации, льготы, выплаты и особые пенсии. Тем людям, или детям тех людей, кто был брошен Горбачевым под колеса его авантюры, государство считает себя не должным ничего.

Более того. Люди, виновные в преступлениях «перестройки» и реформ», не только не осуждены хотя бы на морально-политическом уровне, но позволяют себе и сегодня, с одной стороны, оправдывать свои преступления и преступления Горбачева. Но, с другой, еще и осуждать пресловутые «политические репрессии в СССР».

Борис Ельцин, принявший от Горбачева полуразрушенную страну и усугубивший ее разрушение, по крайней мере, отдавая досрочно и добровольно свою власть, публично принес извинения стране и народу и склонил голову в знак покаяния.

Михаил Горбачев, запустивший процесс разрушения, имеет наглость по-прежнему настаивать на своей правоте. Как и иные из его прежних соратников и нынешних помощников.

Но десятки миллионов пострадавших от «перестройки» (а если себя признают «жертвами перестройки» - это уже десятки миллионов, хотя на самом деле их сотни миллионов) – это именно его, Михаила Горбачева, жертвы. Это не просто жертвы безличного процесса – это именно «жертвы Горбачева».

И об этом нужно говорить прямо. Как прямо нужно говорить о том, что Горбачев – палач. Палач народов Советского Союза. И дело не в том, чтобы «пинать мертвого льва», хотя бы потому, что Горбачев никогда не был Львом – он всегда был гиеной и шакалом. Дело просто в том, чтобы назвать вещи своими именами.

А государству, которое так или иначе признает себя обязанным в той или иной форме заботиться о социальных компенсациях по отношению к потомкам «жертв сталинских репрессий», много больше обязано признать свой долг по отношению к жертвам авантюр Горбачева.

Равно по отношению к их памяти и чувствам: потому что людям, лишившимся близких, жилищ, детей, сбережений, статуса, страны, привычного образа жизни и уверенности в завтрашнем дне, оскорбительно слушать от их палачей или адвокатов и соратников их палачей дифирамбы и оправдания по поводу совершенного над страной надругательства.

И еще. Не затрагивая вопрос об отношении к оценке т.н. «сталинских репрессий» по существу: все-таки не имеют права осуждать их те, кто оказался замешан в куда более страшных преступлениях «перестройки».

Как ни оценивать то, какой ценой Сталин страну поднимал, строил и вел к победам, так нет и права его судить у тех, кто куда большей кровью и большими страданиями страну разрушал и унижал.

Может быть, он был тираном. Но они – кровавые моральные уроды.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /