У персов и халдейцев, у которых врачебное искусство находилось в руках магов, только существование священных прудов в соседстве храмов позволяет предполагать, что в их способе лечения омовения и ванны играли немаловажную роль.

Подобно тому, как Ганг у индийцев, и Нил у египтян был почитаем как божество, - ему приписывали способность оплодотворять женщин, подобно тому, как он оплодотворяет землю. Это был бог, укреплявший здоровье, излечиваешь болезни. На его берегах жрецы воздвигали свои храмы и собирали в них страждущих, которые излечивались молитвой и ваннами. Первые водолечебницы были теургического характера. Боги, главным образом Гермес, управляли этими лечебницами, а представители их, жрецы, держали в тайне в своих различных орденах свои химико-теургические сведения и пользовались чрезвычайным почтением в глазах народа.

Греческая медицина, представляющая отпрыск египетской, вначале остается верной своему происхождению; только мистерии, в прелестных священных лесах, под влиянием более возвышенного основного воззрения и вообще более гармонического развития, утратили многое из того мрачного и тяжелого, что обыкновенно связывается с теургическим культом. Вода у греков пользовалась большим уважением. Гомер не только поет о купающейся Навзикее, но и о купающемся Агеноре; в Ксантозе купается и выздоравливает раненый Гектор, а Теокрит рассказывает о купанье в реке 240 молодых девушек. Геркулес был божественным защитником целебных вод, и на древних монетах мы видим его изображенным таким образом, что его обливает струя воды изо рта льва; для знакомого с аллегорическим языком того времени, изображение это не может иметь иного значения, как указания на укрепляющие свойства воды. Свойства эти были известны древним. С одной стороны, целебные воды посвящались божеству, а в соседстве с ними устраивались храмы, посвящаемые Аполлону-исцелителю, а с другой - законы, окруженные религиозным нимбом, предписывали холодные ванны; в Спарте подобные холодные ванны положительно предписывались детям, девушкам и старикам, а о македонянах Геродот сообщает, что они до такой степени не любили теплые ванны, что жены их даже и после родов должны были купаться в холодной воде.

Храмы, посвященные Асклепиаду, стояли среди богатых источниками лесов, в соседстве целебных вод; из этих храмов наиболее знаменитые были Кеос и Книдос. Они управлялись жрецами строго-теургически. Ни один непосвященный не мог приблизиться к ним без предварительной продолжительной подготовки молитвой и очищением. Предварительное посвящение больного заключалось в многодневном строгом посте с ваннами, жертвами и молитвами. Мы видим здесь в мистической оболочке процедуры, несомненно напоминающие методическое лечение голоданием в водолечебницах нашего времени. На руне принесенного в жертву барана больной проводил ночь, причем во сне или видении, которое жрецы умели поставить на сцену, бог должен был явиться ему и дать безошибочный совет для излечения болезни. Впоследствии вошло в обычай гравировать на металлических пластинках имя больного, описание его болезни и тех средств, посредством которых он вылечился; это собрание послужило впоследствии материалом для образования действительной эмпирической медицины. По залам этих храмов ходил Гиппократ, и содержимое сказанных надписей послужило первым могучим возбуждением для этого великого ума, которому суждено было сделаться источником всех медицинских истин для последующих поколений (454 г. до P. X.).

Его система патологии - гуморальная. Как болезнь заключается в расстройстве равновесия жидкостей, так и сущность выздоровления обусловливается жидкостями. Он хорошо знал также и физиологические действия воды различной температуры. Первый высказал он мысль, что холодная вода согревает, а теплая охлаждает. Ему известны были обливания и обтирания. Теплые обливания производят сон, при обмороке полезно холодное обливание. Обливаниями он лечил столбняк и болезни суставов (кто не вспомнит при этом о том противодействии, которое до самого последнего времени встречало лечение сочленовного ревматизма холодной водой); он советовал холодные обливания, как исцеляющее и болеутоляющее средство. При этом его взгляды на гигиеническое значение воды были замечательно передовые. «Первая забота врача - говорит он - когда он приходит в какой-либо город, заключается в том, чтобы познакомиться со свойством употребляемой в этом городе воды, болотная ли она, твердая или мягкая, течет ли она из холмов или из скал» и т. д. Так как он знал, что повышение температуры составляет признак различнейших лихорадок, то он и предлагал против повышенной температуры употребление холодной воды. Ему не чуждо было даже и реактивное действие холода, и он умел им пользоваться. Если молодой, говорит Гиппократ, здоровый человек, без предшествовавшего ранения заболевает летом столбняком, то часто достаточно облить его большим количеством холодной воды, чтобы снова вызвать целебную в подобном случае боль. Стало быть, ему не чужды были наблюдения, которые повели к учению об отвлечении, равно как и наблюдения об отнятии тепла при продолжительном употреблении холодной воды; и он умел пользоваться как теми, так и другими, и всё это в то время, когда над умами его современников господствовали трансцендентальные спекуляции ПиФагорейской школы. Во введении естественных терапевтических основ мы видим впервые значительные начатки гидротерапии в научной медицине.

С этого времени вода занимает уже место в терапии, и так как её успокаивающие и противовоспалительные свойства всего резче бросаются в глаза, то мы и видим, что различные врачебные школы, появлявшиеся одна возле другой или одна за другой, пользовались водой преимущественно для лечения острых болезней.

Способ холодного купанья, описанный Гиппократом, обтирания и обливания - употреблялись и его учениками и последователями. Из его многочисленных диететических предписаний всего дольше держался совет давать при лихорадке пить холоддую воду. Но уже в 340 году до P. X. влияние египетской школы начинает брать перевес и ученики Chrysippus’a из Книдоса отвергали питье, как вредное. Против этого предрассудка, восстал человек, которого мы справедливо можем причислить к величайшим открывателям в области анатомии и физиологии, хотя непосредственно из его сочинений до нас не дошло ничего: это был Erasistratus из Кеоса; впрочем, медицина вскоре снова подпала под влияние боровшихся между собой философских систем; догматики и эмпирики спорят друг с другом, запас лекарственных средств умножается, правила рациональной диететики подвергаются забвению.

Далее профессор Винтерниц объясняет, что в это время упадка, Рим, в котором врачебное искусство стояло прежде на очень низкой степени, начинает заселяться врачами из Греции. При тех предрассудках, которые господствовали в старевшей республике против врачей, причем этими последними были только рабы, соединявшие с отправлением самого первобытного врачебного искусства самые низкие и постыдные занятия, в лице Асклепиада из Прусы мы, очевидно, должны признать совершенно необыкновенную личность. Из того, что о нём сообщает Плиний, можно видеть, каким высоким уважением пользовался он, как врач, вплоть до своей смерти, последовавшей в 59 году до P. X. В его терапии лекарства играли весьма второстепенную роль, главная же роль принадлежала диететическим мерам и гидриатическим процедурам. При лихорадочных болезнях он пользовал голоданием, при поносах заставлял пить холодную воду и назначал вино по определенным показаниям. Особенную важность он приписывал восстановлению свободного движения атомов (в расстройстве которого он видел суть болезни) посредством растираний; употребление последних привело, между прочим, и к открытию усыпляющего действия легких поглаживаний пальцами. Даже и при быстротечных заболеваниях он приписывал большое значение активным и пассивным движениям. В особенности и во многих, местах он указывает на важность воды, главным образом холодной, в виде обтираний, окачиваний и дождя. Со времени Асклепиада, который за свое последовательное и сознательное употребление воды, как самого существенного целебного деятеля, получил прозвание Psychrolutes, лечение холодной водой, повидимому, укоренилось в древнем Риме. Почва для этого способа была подготовлена тем лучше, что ванны, в качестве гигиенического средства, были в Риме в общем употреблении. Общественные купальни существовали уже до начала республики; купанье в реке принадлежало к числу гимнастических упражнений; не безызвестны также были и души или окачивания...

Затем проф. Винтерниц пишет:

«Если бросить взгляд на весь ход развития медицины от Гиппократа до конца древнего периода, то нужно сознаться, что надежды, которые можно было питать на основании учений отца медицины, не исполнились. Указав на связь между температурой тела и болезненными процессами, на важность диететического содержания и на действие воды различной температуры на физиологические процессы, Гиппократ дал нам наиболее существенные основы для гидротерапии, которая, при расширении физиологических сведений, легко могла бы сделаться рациональной. Но в хаосе различных теоретизирующих или эмпирических систем, добытые основы не послужили для рациональной постройки здания, а варварство средних веков отбросило медицинские науки и с ними гидротерапию назад за первые начатки их».

Между тем, как я говорил уже моим собеседникам, научная медицина сохранилась на Востоке у арабов. Там гигиеническое употребление воды для купанья и обмываний достигло значительного распространения. Но в средние века исчезли последние следы сознательного употребления воды, как целебного средства. Появление и исчезновение гидротерапии в последующие века и борьба разных направлений превосходно изложены в книге проф. Винтерница, но для нас будет более удобным перейти прямо к появлению так называемых натуральных или естественных врачей – Oertel’я и Priessnitz’a. Проф. Винтерниц говорит, что по-видимому под влиянием сочинении Hahn’a учитель гимназии в Ансбахе Oertel, убедившись на себе самом в целебной силе холодной воды, счел себя призванным создать новую эпоху в медицине, а быть может даже и во всей социально-моральной жизни. В счастливом незнании собственно медицинской литературы, нисколько не знакомый с физиологическими исследованиями новейшего времени, Oertel, воспевая холодную воду, вместе с тем видел в этих словах боевой клик против врачей. В своих многочисленных сочинениях он руководится желанием унизить врачебное сословие и к этому основному мотиву прибавляет всё, что когда-либо говорилось в пользу холодной воды, причем выражается крайне тривиальным, едким языком, пересыпанным нередко очень грубыми остротами. Для него вода была настоящим универсальным лекарством, и эпиграфом ему служило: «пей воду в излишке, чем больше, тем лучше, ибо вода помогает против всего». Это основное правило он излагает не только во множестве самостоятельных статей, но также и в новых изданиях или, лучше сказать, переработках прежних, врачами написанных сочинений о водолечении.

Vincenz Priessnitz родился в 1799 г. в небольшой чистенькой крестьянской усадьбе в Грефенберге, лежащей в австрийской Силезии. Прекрасное дарование и раннее уже серьезное отношение к делу, которые вообще свойственны силезским крестьянам, у Priessnitz’a были еще развиты более тщательным воспитанием. Еще почти мальчиком он, занимаясь сельским хозяйством, заметил, что при вывихах и опухолях на ногах лошадей холодные примочки и обертывания ведут к сравнительно быстрому исцелению. Установив этот факт, он применял свое наблюдение и к другим домашним животным, а так как успех получился и у этих последних, то он и приобрел твердую уверенность в целебных силах холодной воды. Его тогдашние больные, повидимому, были не особенно благодарные субъекты, ибо в 1816 г. одна из лошадей сбросила его на землю и избила копытами ему лицо и грудь. Призванный деревенский хирург до истощения сил и собственных, и больного старался привести переломленные ребра в положение благоприятное для излечения; когда ему не удалось достигнуть цели, он заявил, что если больной и избавится от непосредственно грозящей ему опасности, то ему все-таки останутся - долгая болезнь и неустранимое увечье. Молодой ветеринар, конечно, был недоволен таким решением и решился попытать собственное искусство. Со свойственной ему энергией он начал с того, что, упершись грудью в угол стула и задержав дыхание, вправил руками оба переломленные ребра, затем укрепил их полотенцами, смоченными в холодной воде, и стал пить часто и много холодной воды. Спустя короткое время он был совершенно здоров. То, чему он был обязан своей здоровой натуре, он не замедлил приписать употребленному им средству. С этого момента он старательно и упорно начал исследовать образ действия благодетельной холодной воды. Чтобы познакомиться с законами отнятия тепла и с применением их к болезням человека, он произвел опыты с трогательной наивностью и вывел из них свои заключения с самым счастливым сангвинизмом. Так например, он убил двух свиней, из которых одна получала исключительно холодный корм, а другая исключительно теплый, и нашел, что кишки первой были белы, упруги и способны к противодействию, тогда как кишки второй красны и до такой степени размягчены и дряблы, что оказались непригодными для изготовления колбас.

Priessnitz не был силен ни по части физиологических сведений, ни по части медицинской начитанности. Но так как он бесспорно обладал оригинально-мыслившей головой, то, конечно, следует допустить, что он самостоятельно напал на способ, употреблявшийся за 100 лет перед Hancokc’ом. Способ этот, который он привел в систему, заключался в произведении сильных, так называемых критических потов, посредством различных процедур с холодной водой, конечно, с безусловным исключением всякого другого, даже и потогонного лекарства; всё достигалось только растираниями и обертываниями. После того, как несколько удачных случаев лечения подагры и ревматизма произвели большое впечатление на окрестных жителей, больные стали стекаться к Priessnitz’y со всех сторон. Его простое обращение, соединенное, однако, с твердой и чрезмерной уверенностью в самом себе, производило, конечно, не малое моральное влияние; он сумел себя поставить таким образом, что наивные обитатели гор смотрели на него как на избранника неба; в их глазах сила, излечившая больных, заключалась не в воде, а в личности самого Priessnitz’a. Вскоре стали являться больные издалека и из лучших слоев общества. Все они, без всякого распознавания, без всякого различия по болезни, возрасту и полу, подвергались одному и тому же лечению. Лечение это заключалось в «естественной», т. е. укрепляющей, нераздражающей, но обильной диете, в сильном мышечном напряжении, в питье большого количества холодной воды, в различных формах наружного употребления холодной воды, причем большую роль играли общие и местные ванны, возбуждающие компрессы (пояса), души и растирания и, наконец, в потогонных процедурах, т.е. в обертываниях, которые были продолжаемы до 6 и более часов.

Границы, в которых изменялся этот способ лечения, смотря по частному случаю, были очень невелики, ибо Priessnitz был фанатик своего дела, не имевший никакой возможности поставить правильного распознавания. Понятно, что дело не могло обойтись без неприятных наблюдений у чахоточных и страдавших пороками сердца. Наученный этим обстоятельством, Priessnitz вскоре исключил из своего лечения кашлявших и имевших сывороточные излияния (водянку живота и подкожную водянку). Несмотря на упомянутые неудачные случаи, вызвавшие против него сильную агитацию, Priessnitz в 1830 г. получил от правительства дозволение открыть заведете для лечения по его способу. В этом году в его заведение поступило 45 больных, но затем число больных росло в баснословной прогрессии, и в 1840 г. уже было 1.576 больных; число больных росло с каждым годом, и они съезжались со всех сторон света. В 1852 году Priessnitz, нажив несколько миллионов, умер.

Несмотря на то, что проф. Винтерниц пишет: «со времени появления Priessnitz’a можно с полным правом считать начало новой эпохи для гидропатии», - однако он критикует его не совсем правильно. Так на 65-й странице мы читаем: «если нужно говорить о какой-либо паталогической основе, на которой Priessnitz построил свой способ, то основа эта вытекала из гуморально-патологических воззрений, которые вообще наиболее подходят к образу мышления людей, не получивших медицинского образования. Все болезни, по его мнению, происходят из порчи соков. Смотря по тому, распространяются ли эти «дурные соки» по всему телу, или же бросаются на какой-либо один орган, производят общие или местные болезни». Подобное воззрение принадлежит Гиппократу и, по нашему мнению, если профессор Винтерниц находит это гениальным у Гиппократа, нет причины укорять Priessnitz’a, который не мог выразить ту же идею современным нам медицинским языком и говорить об обмене веществ и т. д. Основа, конечно, истинная, но при всякой односторонности авторы такого метода лечения увлекаются в подробностях. Так случилось и с Priessnitz’oм: он считал безусловно необходимым выбросить из употребления все лекарства, ибо они не содействуют, а только мешают целебной силе природы. Задача его заключалась лишь в том, чтобы дать природе возможность освободить тело от дурных соков, открыть последним пути, для чего холодная вода служит средством. Употребляемая внутрь, она растворяет застоявшиеся жидкости; при наружном же употреблении она отвлекает дурные соки к коже, причем, вследствие вызывания сильного пота, они удаляются из тела. Критические явления, по его мнению, обозначали начало исцеления. Он приветствовал с радостью, когда на коже появлялись эритемы, экземы, чирья и возбуждались желудочно-кишечные явления, как рвота, упорные поносы и т. д. Он был убежден, что эти кризисы всегда предвозвещали скорое излечение и говорил своим больным: «благодарите здоровую внутреннюю силу вашей конституции, которая сделала возможным для природы выгнать дурные соки, имевшиеся в вашем теле». Все это конечно свидетельствует об увлечении его, нежелании глубже вникнуть в научную медицину; но не правы также и те, которые зарывшись в научных изысканиях, отвергли Гиппократовскую истину и отдалились от неё еще больше, чем увлекся своими умозаключениями Priessnitz. Основа системы Priessnitz’a, все-таки заслужила быть записанною на страницах истории гидропатии, которая и до сих пор пользуется им изобретенными приспособлениями.

Со времени Priessnitz’a лечение водой достигло решительного, общего и постоянного уже признания. Почему же? На этот вопрос, профессор Винтерниц дает характерный ответ, очень напоминающий нам современное положение медицины в конце XIX-го столетия. Он говорит:

«Дело в том, что медицина с течением времени подверглась большим и важным изменениям. Терапия прежних столетий стояла на почве теорий, которые держались с непоколебимостью догматов. Когда с прогрессом естественных наук эти теории оказались несостоятельными, то и вся почва, на которой было построено всё искусственное терапевтическое здание, представилась подрытой. Врачебная деятельность до этого времени носила на себе характер искусства, была субъективной; придать ей надежность точной науки не могли даже и самые добросовестные и остроумные старания естественнонаучных школ. В этом отношении оказались бессильными как патолого-анатомические, так и физиологические школы. Наиболее подвинувшаяся вперед венская школа высказалась в пользу терапевтического нигилизма; главная практическая задача врача скоро явилась, как чисто-негативная; его обязанность заключалась в том, чтобы не вредить; выжидательный способ лечения сделался исключительным. Этого было достаточно для того, чтобы не-врачи, от которых не могло скрыться только что указанное движение в медицине, но которые не могли понять его, с восторгом приветствовали всякое направление, обещавшее деятельное вмешательство и заявлявшее о себе успешными результатами. В Вене, откуда пошло терапевтическое неверие, в 30-х годах этого столетия гомеопатия приобрела себе много приверженцев, так что там основали для неё особый госпиталь (Petersen). Больные гомеопатов действительно выздоравливали, если и не вследствие гомеопатических приемов, малость которых исключает с естественнонаучной точки зрения всякое материальное действие, то после них. Конечно, гомеопатия с её мистико-динамическими основаниями не могла приобрести уважение в глазах научной школы, стремившейся к полной ясности, но все-таки она оказала на нее косвенное влияние, её практические результаты убедили в общей важности естественного излечения. Dietel, один из наиболее знаменитых учеников Rokitansk’ого, писал в 1845 г.: «излечивать может только природа; это величайший основной закон практической медицины, который мы должны твердо помнить, даже и в том случае, если бы нам удалось открыть какой-либо другой, подчиненный ему, целебный закон»; «природа производит и сохраняет, а следовательно, она может и излечивать.

«Но тоже самое положение проповедовали и так называемые натуральные врачи, учение которых, начатое Priessnitz’ем, развилось впоследствии далее. Учение это уже и по своей сущности содержало в себе не мало фантастического и шарлатанского; впоследствии же и то, и другое было доведено до чрезмерных размеров. Преувеличения эти отчасти были бы смешны, если бы они не находили себе почвы в доверии публики, и, таким образом, не являлась бы возможность наносить существенный ущерб, здоровью некоторых лиц. Таково, например, энергическое лечение жаждой крестьянина Schroth’a из Линдевизе, деревушки, соседней с Грефенбергом. Schroth задался целью основательно высушивать тех больных, которых его сосед Priessnitz заливал водой. Развилась целая литература натуральной медицины, отчасти обязанная своим происхождением и действительным врачам; литература эта в популярном изложении эксплуатировала радикальные нападки на законную терапию, высказанные авторитетами, стоявшими во главе врачей. Сначала эксцентричность и фразерство до такой степени преобладали в этой литературе, что она лишилась всякого значения в научном мире. Но впоследствии, когда между натуральными врачами явились более умеренные и более образованные, нельзя было не заметить тех важных точек соприкосновения, которые соединяют именно водолечение с новой научной медициной. Обе сошлись между собой в недоверии к старой эмпирической лекарственной терапии и стараются заменить ее физиологическими способами и диететикой, важность которой сознается всё более и более. Мы видим даже влияние скептицизма и на гидропатов: так, например, Stendel только потому употребляет лишь «воду», чтобы иметь в своем распоряжении положительную терапию. С другой стороны, с исчезновением веры в прежний thesaurus medicus, стали обращать всё большее и большее внимание на употребляемый гидропатами диететический режим и сообразный с требованиями природы образ жизни. Правда, и тот, и другой признавались лишь в качестве гигиенических и предупреждающих средств, но наиболее выдающийся из фармакологов нового времени Oesterlen именно в профилактике и гигиене и видит главные задачи практической медицины. В предисловии к своему руководству фармакологии он говорит: «образованный, мыслящий врач нашего века едва ли может уже надеяться при помощи того или другого странного средства сделать то, что может сделать только природа, которой помогают всеми естественными средствами гигиены и диететики. Только природа может дать то желательное, положительное и действительно полезное, чего учение о лекарствах никогда не давало и никогда не даст.

«Стало быть, для диететического предупреждающего направления гидротерапии, для того употребления холодной воды, которое было уже сознано и указано Гиппократом, была, таким образом, совершенно подготовлена почва. Но и в последствии, когда медицина отказалась от наложенного ею на себя ограничения, когда на вновь добытой почве физиологического исследования и экспериментально-патологического материала она опять устремилась к активному вмешательству в болезненный процесс, направление, ею принятое, было уже таково, что в виду фактов, накопившихся и разработанных в гидротерапии, она не могла не помочь этой последней достигнуть высокого развития и занять постоянное и почетное место в научной терапии. Подобно тому, как в древнем мире и в средние века внимание мыслящих врачей от действия целебных источников перешло к действию обыкновенной воды, подобно тому, как в то время, когда медицина состояла еще из ряда догматов, поклонение источникам повело к лечению водой, так и в современной медицине научная бальнеотерапия сделала первый шаг к научной обработке гидротерапии».

Но пора побеседовать о научной гидротерапии нового времени, Не упоминая фамилии тех лиц, которые старались провести в жизнь этот метод лечения, перейдем прямо к теории современной нам гидропатии.

Обыкновенная вода вызывает в живом животном организме изменения: во-первых, своей температурой, во-вторых, формой сцепления своих частиц (механические влияния) и,  в-третьих действиями, зависящими от её химического состава. Первое впечатление холода и тепла на тело есть раздражение. Подобно электрическому току, и холод и теплота воспринимаются нервной системой; только чрезмерно низкая и чрезмерно высокая температуры ощущаются в качестве боли до тех пор, пока, наконец, раздражимость, восприимчивость к раздражению и способность проведения в нервах не понизятся или не прекратятся вовсе. Ради примера можно указать на быстрое укрепляющее действие холодных и прохладных кратковременных ванн, обливаний; на быстрое пробуждение упавших в обморок от простого взбрызгивания несколькими каплями холодной воды; на внезапное изменение в глубине и частоте дыхания и пульса под влиянием впечатлений холода и тепла. Но можно вызывать и подавляющие действия на нервную систему; это доказывается верным устранением часто крайне жестоких болей посредством сильного холода или тепла; это же доказывается и возможностью достигнуть местной анестезии посредством тех же деятелей, которые в случае чрезмерного влияния могут даже повести к местному и общему уничтожению восприимчивости, к раздражению, к местной и общей смерти. Слишком большой холод и слишком большой жар могут уничтожить восприимчивость нерва к раздражениям, подобно тому, как слишком яркий свет может ослепить, причинить паралич сетчатки.

Винтерниц свидетельствует, что «взгляды на теорию, объясняющую воспринятие термических раздражений нервной системы, еще сильнее разнятся между собой». Впрочем, это в порядке вещей, хотя факты неоспоримы и выше упомянутые, например, существуют со дня сотворения мира.

Нетрудно понять о влиянии раздражений на самом месте их приложения, так как тут естественно возбуждается вопрос о крови и кровообращении. При действии низкой температуры на известную часть тела прежде всего наблюдаются побледнение данной части, вследствие того, что мышечные образования кожи и кожные сосуды энергически сокращаются, кровь вытесняется из кожи, которая становится малокровной, бледной, сморщенной (гусиная кожа). Органические или гладкие мышечные волокна имеют ту особенность, что при раздражениях к движению они приходят в действие лишь мало-помалу и затем также мало-помалу снова возвращаются в свое прежнее состояние. Только после очень сильных раздражений они сокращаются быстрее, но за то потом и больше расслабляются, теряют свой тонус на более долгий срок, перераздражаются. Поэтому на месте, которое подверглось действию холода, вслед за первоначальным побледнением и сморщиваем кожи, вслед за выступлением кожных желез и волосяных мешочков наблюдаются гладкость кожи и изменение её в цвете. Она краснеет вследствие того, что в расширенные и расслабленные сосуды поступает большее количество крови. Пространства тканевых промежутков наполняются в большей мере соответственными соками; поэтому данная часть не только представляется красной, но и несколько сочной; движение крови в это время повышено. Но если действие низкой температуры продолжается долее, то краснота на месте её приложения становится всё сильнее и сильнее; данная часть делается, наконец, темной и красной, позднее багровой, а при дальнейшем действии холода даже темно-багровой. В этом периоде движение крови уже замедляется; в заключение наступают все явления венной гиперемии и даже полная остановка крови. Стало быть, говорит профессор, вслед за раздражением холодом на месте приложения, происходит малокровие, которое, однако, скоро заменяется сильным приливом, гиперемией, переходящей, наконец, в венную гиперемию и застой.

Не трудно понять, какие важные изменения в местных условиях питания даны уже в этом простом изменении цвета в части, подвергнувшейся действию низкой температуры. Сначала уменьшается содержание крови, а лимфа и промежуточная жидкость вытесняются из лимфатических пространств и тканевых промежутков; взаимодействие между кровью и тканями уменьшается; температура часто понижается, вследствие уменьшенной доставки тепла; вместе с тем уменьшается и отдача тепла; уменьшается органическое отправление. Вскоре затем содержание крови увеличивается; кровообращение сначала ускоряется, а препятствия для него уменьшаются; местный обмен веществ ускоряется; происходят увеличенная доставка и отдача тепла. В более же поздних периодах действия холода кровообращение снова замедляется, вследствие задержки в оттоке крови; кровь дольше остается в соприкосновении с тканями, делается более венной. Задержанный отток обусловливает замедленное проникновение холода во внутренние органы, так как движущаяся кровь служит самым действительным посредником для выравнивания температуры тела с температурой соприкасающейся среды.

«Стало быть - пишет автор - здесь, при действии термических местных раздражений различной продолжительности, мы имеем уже различные изменения в местных условиях питания, которыми мы и можем управлять по произволу». Подобным же образом будут действовать и местно применяемые высокие температуры. Более высокие градусы тепла тоже могут вызвать быстро проходящее сокращение сосудов, за которым скоро следует расслабление их. И под влиянием чрезмерного тепла вслед за несколько более продолжительным периодом гиперемии, происходит замедление кровообращения, пассивная гиперемия и т. п. процессы, как это было описано выше для действия холода.

Совершенно иначе представляются условия местного кровообращения при однократном, кратковременном раздражении холодом, которое мало-помалу уменьшается, чтобы уступить место согреванию. В первый момент и тут вызывается раздражение нервов, и кровь вытесняется. Но, в силу издавна установленного закона, на месте первоначального действия холода скоро замечается расширение сосудов, более быстрое движение крови, большая сочность. Этими процессами обусловливается образ действия всех так называемых возбуждающих применений холода.

Термические раздражения, кроме поверхностных сосудов на месте соприкосновения, действуют также и на глубже лежащие, более крупные артерии. На эти последние термические и механические раздражения не действуют так непосредственно и прямо. Раздражение распространяется на них лишь как отраженное, и бывает гораздо более слабое, а потому, согласно с законами действия кожных раздражение сказанные крупные сосуды не так легко переходят в расслабление, а остаются долгое время сокращенными. Это справедливо только относительно низких температур. Высокие же температуры производят на крупные сосуды, лежащие под местом приложения, совершенно противоположный эффект: они расширяют их. Если сокращение глубже лежащего, крупного сосуда начинает уменьшаться, если он начинает расширяться, то соответственным повторением раздражения кожи холодом его можно заставить снова сократиться.

Сокращение более крупных артериальных сосудов какой либо части должно влиять на условия кровообращения, как в периферии от сокращенного места, так и к центру от него. Влияние это будет тем больше, чем крупнее просвет суживающегося сосуда и чем больше самое сужение. Сократившаяся артерия пропускает в данную единицу времени лишь меньшее количество крови, соответственно уменьшению просвета. Стало быть, главным результатом будет уменьшенная доставка крови к частям, лежащим периферийно от суженного места. Насколько сокращение крупного сосуда может уменьшить доставку крови в снабжаемую им область, будет понятно, если мы вспомним, что просвет артерии под влиянием соответствующего раздражения холодом, может уменьшиться до половины, до одной трети и даже до полного исчезновения. Сужение сосуда до одной четверти его просвета уменьшает его емкость, сравнительно с прежней, до одной шестнадцатой, - на этом основано ведь кровоостанавливающее действие холода при кровотечениях.

Из всего этого профессор Винтерниц выводит, что, «употребляя термические сокращения и расслабляющие раздражения на те или другие сосуды или сосудные области, мы в состоянии весьма сильно действовать на всю вместимость сосудной системы, на давление и распределение крови; тем самым мы можем оказывать могучее влияние на различные условия питания и на различнейшие процессы питания, ибо от распределения крови, давления и напряжения в кровеносной системе зависят важнейшие органические отправления».

Многие знают и убедились, что гидропатия небезопасное лечение, ибо имеет в известных отношениях чересчур сильное действие, доводящее больного до коллапса и окончательного расслабления и расстройства всего организма. До некоторой степени об опасности приливов профессор Винтерниц говорит следующее: «В первичном термическом застойном приливе может заключаться и опасность, которую нужно стараться предотвратить. Те сосудные области, для которых такой прилив мог бы быть вреден, например сосуды черепного мозга, в особенности, если они патологически изменены (атероматозные процессы, более легкая разрываемость, большая нежность), должны быть защищаемы от застойного прилива. Такого рода сосуды до применения холода должны быть приведены в состояние усиленного напряжения, дабы они могли оказать более сильное противодействие, напирающей застойной волне. Поэтому нужно считать за правило, допускающее лишь весьма редкое исключение, что перед каждым употреблением холодной воды на периферию тела следует позаботиться об обширном предотвращении застойного прилива ко всем тем органам, увеличенный приток крови к которым мог бы быть вреден.

«Показанию этому удовлетворяет приложение холода на 1-5 .минут к тем органам, которым грозит опасность. Холодные накрывания лица и головы, повторные охлаждения глаз, охлаждения подкрыльцевых ямок и неоднократная быстрая смена компрессов на голове - вот те манипуляции, которые годятся для этой цели».

Но вопрос об опасности лечения гидропатией в данную минуту не составляет предмета нашего разбора. Если есть серьезные физиологические основы в гидротерапии, то это главное её преимущество; опасность же или безвредность будут зависеть от умения пользоваться силами гидропатии.

Мои собеседники видят уже по началу, что основы гидротерапии чрезвычайно ясно представляют нам, какое значение имеет в жизни человека правильность обращения крови и процесс обмена веществ в организме. Ни одна система лечения, разобранная нами в предыдущих беседах, не касается в такой подробности этих важных законов человеческого бытия, кроме гигиены и гидротерапии, и потому мне особенно желательно, чтобы мои собеседники вникли в излагаемые гидротерапией истины, так как тогда и моя теория будет им более ясна и понятна.

Уяснив себе, что делается с сосудами и кровью при местно приложенном холоде и тепле, вследствие возбуждаемого раздражения, нам следует разобраться еще с теми влияниями, которые имеет раздражение кожи на внутренние органы. Эти влияния, естественно, как и всё в природе, должны иметь свои законы действий.

Таким образом выяснено, что: 1) действие происходит исключительно отраженным путем, при посредстве центральных органов; 2) оказывается значительное влияние на деятельность сердца и сосудов; 3) сильные раздражения кожи понижают деятельность сердца и сосудов, ослабляют сокращение сердца, расширяют сосуды, замедляют кровообращение; 4) слабые раздражения повышают деятельность сердца и сосудов, усиливают, сокращения сердца, суживают сосуды, ускоряют кровообращение; 5) продолжительные раздражения действуют соразмерно времени; у здорового человека нередко можно их наблюдать еще спустя 1/2-3/4 часа по окончании раздражения; 6) расслабление пульса достигает своего maximum’a часто во время раздражения и нередко лишь по окончании его.

Понижение и повышение температуры непосредственно влияет.

на нервные центры сердца, на имеющиеся в сердце узловые сплетения и таким образом через кровь - на деятельность сердца. Влияние температур на дыхание также значительно.

Ритм и глубина дыхания могут изменяться вследствие термических влияние. Холод в первое мгновение его действия вызывает судорожное глубокое вдыхание, которое затем на более или менее долгое время ускоряется. Теплота тоже несколько учащает дыхание. Глубокие вдыхания содействуют оттоку крови, следовательно, движению её по венам и в то же время затрудняют артериальное кровообращение, понижают давление в системе аорты. Напротив того, глубокие выдыхания облегчают артериальное течение крови и затрудняют обратное движение её к сердцу.

Винтерниц находит, что для теории гидротерапии чрезвычайно важно то обстоятельство, что ее до некоторой степени можно рассматривать как бы гидравлическую терапию. Не подлежит никакому сомнению, что большое или малое давление крови имеет важное значение для процессов обмена. От положительного давления крови в артериях зависит быстрота её тока, постоянство тока в мельчайших артериях, волосных сосудах и венах. От давления крови и быстроты кроводвижения, без сомнения, зависят процессы отделения и выделения. По законам физиологии в замкнутой гидравлической системе, какую представляет наша система кровообращения, давление (когда в теле нет повреждений) может подвергнуться значительному и быстрому изменению лишь в тех случаях, когда или гонящая сила сердца быстро повышается или понижается, или емкость сосудной системы внезапно претерпевает большие колебания.

«Относительно физиологических процессов - говорит Винтерниц - мы обязаны Ранке, указавшему на измененное распределение крови, как на главный фактор чередующейся деятельности органов. Он показал, что между деятельностью различных органов животного тела существует чередование в том смысле, что за усилением деятельности в одном каком-либо органе, соответственно уменьшается деятельность другого или всех остальных органов. Параллельно с количеством крови в органах, и в том же смысле, изменяется и величина их отправлений. Функционирующий орган становится богаче кровью, а покоящийся беднее.

«В этом законе чередования деятельности и в тех явлениях, которые лежат в его основе, а именно в измененном распределении крови, и терапия находит себе достаточно точек опоры для устранения ненормальных процессов питания. Мы встречаем здесь основание для можно сказать прямо - физикогидравлической терапии. Весь так называемый отвлекающий способ лечения основан именно на только что очерченном принципе. Если например, какой-либо болезненный процесс зависит от усиленного притока крови к какому-либо органу, то мы стараемся расширить сосуды какой-либо области, отдаленной от этого больного органа, и тем самым уменьшить количество крови, доставляемой последнему, - стараемся произвести прямое отвлечение (отведение) тока крови от больного органа. Если же болезненный процесс в каком-либо органе зависит от уменьшенной доставки крови, то мы будем стараться, напротив того, вызвать сокращение сосудов в какой-либо значительной области тела и таким образом отклонить ток в пользу частей, бедных кровью, - так сказать, запрудить кровь таким образом, чтобы она направилась к больному органу.

«Сокращение или расширение сосудов, вызываемое в более или менее значительных областях тела посредством водолечебных процедур, тоже должны сопровождаться противоположными явлениями в других областях тела.

«Нетрудно уже воспользоваться ради терапевтических целей всеми только что изложенными влияниями температур, отличающихся от температуры тела. Мы будем иметь возможность по произволу влиять на иннервацию; мы можем изменять местные и общие условия кровообращения, не только регулируя количество крови, доставляемой в ту или другую часть тела, но также и быстроту кровяного тока; мы в состоянии, по произволу, изменять деятельность сердца; мы можем, по желанию, изменять условия и напряжения, как во всей кровеносной системе, так и в отдельных частях её; тем самым мы можем, по желанию, то усиливать, то ослаблять и качественно изменять отправление различавших органов. Мы можем управлять отделениями и выделениями, поскольку таковые зависят от иннервации и кровообращения; в особенности  же мы можем оказывать весьма сильное влияние на распределение тепла, и таким образом производить весьма важные изменения в органических процессах».

Перейдем теперь к физическим действиям температур. Как ни кажется странным и удивительным, на первый взгляд, но это неоспоримо, что при самых различных климатических условиях, наше тело отличается постоянством температуры. Известно, что живой организм теплокровного животного сохраняет почти совершенно одну и ту же температуру и в жарких странах - под экватором и в холодных странах - под полюсом. Как объяснить этот факт, что холодная среда не охлаждает, а теплая не повышает температуру тела за нормальную среднюю величину? Во-первых тем, что температура нашего местного климата - воздуха, заключающегося внутри нашей одежды, зависит от нашей воли. «Человек - говорит Samuel - обязан относительным постоянством своей температуры лишь обширной сумме приспособлений в виде одежды, жилья, отопления и произвольного движения». Поэтому Samuel справедливо говорит, что из всех условий жизни те, которые служат для согревания, стоят на первом плане и требуют даже более быстрого удовлетворения, чем условия, нужные для питания. Наибольшая часть человеческого труда прямо или косвенно посвящена сохранению постоянства его температуры. Если мы восторгаемся удивительным сохранением температуры тела у человека от тропиков до полюсов, то при этом мы молча делаем целый ряд предположений. Чтобы сохранить свою температуру, человек должен есть мало и холодную пищу под тропиками и, наоборот, - много жира и согревающего под полюсами. Летом он должен иметь хорошо проводящую тепло одежду в небольшом количестве, а зимой много одежды и притом дурно проводящей тепло. Те помещения, в которых он остается в покое, он должен согревать зимой, а летом держать прохладными и в тени. В холодное время года, находясь под открытом небом, он должен прилежно двигаться, а летом избегать всякого напряжения. Иначе нельзя поручиться ни за что; иначе может случиться и, действительно, нередко случается, что зимой члены его закоченеют, что он совершенно замерзнет, а летом погибнет от солнечного удара. Одним словом, та нормальная температура человека, которой так много удивляются, есть продукт культуры, тщательно вырабатываемый и требующий столь же тщательного сохранения. То обстоятельство, что мы сумели превратить в преимущество человека над животными нашу прирожденную беззащитность относительно холода, благодаря искусственной защите сообразно с частными условиями, нисколько не изменяет нашего положения в том случае, когда мы лишаем себя в большей или меньшей мере этой защиты. Необходимость сохранения нашей температуры для того, чтобы оставаться живыми, была причиной, создавшей индивидуальную одежду, постоянное присвоение нами предметов внешнего мира и, следовательно, первых зачатков собственности, даже и при самых примитивных условиях имущества. Различия в величине этой потребности и теперь еще составляют причину самых глубоких и богатых по своим последствиям различий между народами земного шара.

Далее проф. Винтерниц доказывает, что, однако, живое тело под влиянием холода охлаждается менее и под влиянием тепла менее согревается, чем сколько следовало бы при соприкосновении сред, отличающихся одна от другой по своей температуре.

Как при физиологическом, так и при патологическом исследовании мы должны стремиться к тому, чтобы выяснить физические свойства отдельных процессов. Точно также и в терапии мы должны стремиться к тому, чтобы выяснить наши успехи прямо физическими влияниями и, таким образом, свести их на естественнонаучное законное начало, а не зависеть в них от случая. Теплота составляет одно из существенных условий для проявления жизненных процессов, и образование её в теле обусловливается химическими и физическими процессами. Как местное, так и общее проявление жизни связаны с определенной температурой. Слишком низкие и слишком высокие, как местные, так и общие температуры вызывают глубокие изнурения, как в местных, так и в общих условиях питания и обмена веществ. Говоря вообще, понижение температуры, как местное, так и общее, должно вести к замедлению обмена веществ, к замедленному или совершенно прекращенному образованию ячеек. Холод мешает жизни клеточек, их размножению, делению и почкованию. Обратного, говоря вообще, следует ожидать от повышения температуры, как местной, так и общей.

Стало быть гидротерапия должна доказать, что физические законы сохраняют свою силу и для живого животного организма и что она может по произволу менять температуру тела и его частей, отнимая или доставляя тепло.

Прежде всего, не подлежит никакому сомнению, что среды, приходящие в соприкосновение с живым телом и отличающиеся от него по своей температуре, стремятся придти с ним в равновесие. Стало быть, если привести живое тело в соприкосновение с более холодной или теплой средой, то оно будет или отдавать, или принимать тепло. Но эффект согревания и охлаждения в живом теле иной, чем следовало бы ожидать, основываясь на одних только физических отношениях, как это применимо к неживому телу. Кому не случалось видеть детей и взрослых людей, руки которых долгое время подвергались самым низким градусам тепла, и, тем не менее, все-таки, оставались горячими. Если положить на какую-либо часть тела лед, то как бы долго ни продолжалось его лежание, до тех пор, пока не превратится жизнь данной части, до тех пор не получится полного выравнивания температура между соприкасающимися частями. Живая часть всегда будет оставаться более теплой, нежели та среда, с которой она соприкасается, и которая отнимает от неё тепло. Точно также, если какую-либо другую часть тела согревать припарками или теплыми компрессами, разница в температуре между согревающим веществом и поверхностью тела не уничтожится, пока не прекратится совершенно жизнь данной части: согреваемая часть тела будет холоднее, нежели вещество, доставляющее тепло. Следовательно, нельзя не признать за живым животным организмом способность согревать и охлаждать себя. Если всмотреться ближе в части, подвергающиеся крайним термическим влияниям, то оказывается, что они очень красны и несколько набухли; тотчас же видно, что доставка крови к ним повышена, что все сосуды их расширены, что они сочнее; нередко можно видеть и обратное явление. Встречаются люди, у которых после более или менее продолжительного действия холода периферические части, подвергающиеся этому действию, несмотря на соответственную доставку тепла, целыми часами не согреваются вновь. Такие, по большей частя периферические части тела имеют трупный бледный вид; они кажутся как бы сморщившимися, холодны на ощупь, как мрамор; и обладатель их чувствует в них напряжение и стягивание, которые могут даже быть болезненными. Таким образом, холод в одном случае вызывает непосредственно красноту и расширение сосудов, прилив к органу, подвергающемуся раздражению, а в другом, при той же силе раздражения, - сильную судорогу сосудов, могущую совершенно прекратить кровообращение в данной части. В первом случае в частях, подвергающихся действию холода еще во время этого действия или вскоре после него, наблюдается краснота, сочность и теплота; а во втором - часть даже, и перенесенная в высокую температуру, более или менее долгое время остается бледной и холодной; если судорога сосудов продолжается долго, то развивается расстройство питания, свойственное полному прекращению кровообращения; при высших степенях получается холодное омертвение частей.

Теплота, хотя и реже, тоже может обусловить судорогу сосудов, но в большинстве случаев она вызывает расширение сосудов и ускорение кровообращения. Если мы представим себе влияние этих изменений в кровообращении на местную температуру, то мы поймем, почему при соответственном действии на ток крови холод не в состоянии понизить местную температуру на столько, на сколько это соответствовало бы физическим условиям, и почему тепло не в состоянии повысить местную температуру настолько, насколько этого следовало бы ожидать по физическим условиям. Мы видим, стало быть, что температура каждой части тела зависит прямо от условий кровообращения, и притом в такой мере, что местная температура управляется гораздо более быстротой кровообращения, чем температура окружающей среды.

Каждая новая волна крови, притекающая к охлаждаемой части, приносит с собою и тепловую волну. Эта последняя вознаграждает часть тепла, отнятого охлаждающей средой. Она мешает слишком низкому падению температуры в тканях, подвергающихся действию холода; она же не дозволяет слишком глубокого проникновения охлаждающего действия к внутренним органам. Волна крови, отдав часть своей теплоты, возвращается, конечно, охлажденной к внутренним органам и, уступает свое место новой волне, имеющей температуру сердца. При опасности согревания вследствие соприкосновения с более высокими температурами, кровяные и тепловые волны принимают на себя обратную роль. На этот раз кровяная волна, с её сравнительно низкой температурой, действует уже как охлаждающее средство; часть тепла, доставляемого к данному месту, отводится кровью и распределяется во всём организме; таким образом, местное вредное влияние уменьшается и в то же время, вследствие увеличения отдачи тепла на других местах, или вследствие других приспособлений, ослабляется опасность согревания. Такова часть тех физиологических процессов, которые замедляют и задерживают слишком быстрое проникновение холода и тепла к внутренним органам. К средствам, охраняющим тело от температурных влияний, нужно также отнести и судорогу сосудов, вызываемую действием холода и совершенно мешающую кровообращению в охлаждаемом органе. Органические ткани, сами по себе, суть худые проводники тепла; органические жидкости проводят тепло несколько лучше. Если чрез охлаждаемое место тела постоянно проходит хорошо проводящая тепло жидкость, то понятно, что эта последняя должна охлаждаться, и, возвращаясь с более низкой температурой во внутренние органы, охлаждать их. Если же вследствие судороги сосудов кровообращение прекращается, то среда, отнимающая тепло, может обусловить местное понижение температуры, только отвлечением тепла через худо проводящие ткани. Ток крови не приходит при этом, в непосредственное прикосновение со средой, отнимающей тепло. Судорога сосудов предохраняет его от потери тепла.

Из опытов многочисленных исследователей, гидропатия убедилась, что посредством местного приложения температур, отличающихся от температуры тела, она может по произволу управлять местной температурой данной части тела вплоть до глубины тканей. Этим процессом объясняются все явления, так называемой, реакции во время и после действия холода.

Мы говорили о том, что холод и теплота, будучи употребляемы местно, влияют определенным образом на иннервацию и кровообращение. Могут ли местные изменения температуры тканей не иметь влияния на местные процессы питания? Обмен вещества в охлаждаемой ткани замедляется, а в согреваемой ускоряется, как это уже выяснено. Воспаления на холоде протекают значительно медленнее и нежнее. Холод мешает развитию воспалительных явлений частью тем, что ограничивает и замедляет приток крови, а частью и самим понижением температуры. Внутренние процессы всегда связаны с определенной температурой. Охлаждение замедляет их, а в некоторых отношениях, быть может, и совершенно останавливает; повышение же температуры, без сомнения, содействует им. Выпотение и нагноение на холоду уменьшаются; гной становится жиже, сывороточное, беднее гнойными тельцами. При местном согревании нагноение делается обильнее, гной становится богаче клеточками.

Насколько самозащита живого организма велика против холода и тепла, можно судить по следующим процессам. Если местные действия могут преодолеть местные препятствия в живом теле, то это применимо точно также и к температурным влияниям, действующим на всё тело.

Автоматически действующие средства, защищающие тело от общего понижения его температуре, заключаются:

1. В понижении температуры поверхности тела. Вследствие этого уменьшается напряжение тепла между кожей и соприкасающейся с ней, отнимающей тепло, средой, - стало быть, в силу физических законов, понижается потеря тепла.

2. В ограничении кожного кровообращения. Вследствие этого происходит боковой прилив в мышечном слое, облекающем всё тело. Между тем как уменьшение крови в коже ведет к уменьшенной потере тепла, более богатый кровью, а потому и более теплый, мышечный слой мешает слишком глубокому и слишком легкому проникновению охлаждения к внутренним органам.

3. Повышение температуры мышечного слоя, заметное по повышению температуры под мышкой, вызывается не одной только боковой гиперемией, а также и термическим рефлексом. Холод, вызывая сокращение сосудов кожи, вместе с тем, как это следует из опытов различнейших наблюдателей, по-видимому, обусловливает и расширение сосудов в мышцах.

4. Увеличенное количество крови в мышцах, по-видимому, ведет и к увеличенному образованию в них тепла.

Самым сильным предохраняющим средством против слишком быстрого проникновения охлаждения до внутренних органов, является именно мышечный слой, который составляет как бы плотину, задерживающую тепло; слой этот, окружая внутренности и будучи прикрыт худо проводящей тепло бескровной кожей, в свою очередь, очень дурно проводит тепло и в тоже время образует его.

Автоматически действующие средства, предохраняющие тело от влияния тепла, суть:

1. Расширение сосудов кожи и ускорение кровообращения в коже и в подкожной клетчатке.

Если с поверхностью тела приходит в соприкосновение какая-либо среда, более теплая, нежели кожа и кровь, то сосуды кожи расширяются, кровообращение в ней ускоряется, кожное отделение возбуждается. Вследствие этого, прежде всего, повышается отдача тепла с кожи; пот, выделившийся на поверхность кожи и имеющий температуру крови, при благоприятных условиях, испаряется и, таким образом, отнимает у тела более или менее значительное количество тепла.

Вследствие отделения пота и его испарения кровь, обращающаяся в коже, охлаждается и, стало быть, возвращается к внутренним органам с пониженной температурой и, таким образом, мешает слишком большому нагреванию их.

2) Если действие тепла продолжается, то сосуды кожи теряют свой тонус; вследствие этого большое количество крови задерживается в коже. Кожное кровообращение замедляется, а потому является препятствие для возврата крови, нагретой у поверхности, к внутренним органам, и, следовательно, для согревания этих последних.

Вследствие усиленного скопления крови в коже, во внутренних органах остается меньше крови; деятельность их поэтому понижается, следовательно, понижается и образование тепла.

В перечисленных процессах гидропатия имеет приспособление против слишком быстрого проникновения тепла к внутренним органам, против слишком быстрого повышения температуры под влиянием тепла.

Таким образом, мы видим, какую большую роль должно играть кожное кровообращение при защите тела против тепла и холода. Следовательно, кожа до известной степени, по-видимому, приспособлена и к ненормально большим запросам на её отправление. Для сохранения постоянства в температуре или для скорого восстановления его достаточно и небольшого процентного уменьшения или увеличения в отдаче тепла. Не подлежит никакому сомнению, что центральная нервная система, возбуждаемая отраженным путем чрез окончание чувствующих нервов, управляет шириной периферических сосудов, быстротой тока в них и, тем самым, величиной тепловой потери.

Исходя из вышеупомянутых теорий, гидропаты убедились, что задержка тепла составляет одну из причин лихорадочных повышений температуры. Этим подтверждается теория Таубе о лихорадке, и профессор Винтерниц говорит:

«Если мы будем иметь в виду влияние термических и механических мер на иннервацию и кровообращение, если мы примем во внимание эффект этих мер на распределение крови и тепла и на величину вызываемого отраженным путем образования тепла, то мы поймем, что методическое водолечение должно быть самым главным средством не только в начальных периодах лихорадочных болезней, не только при лихорадках, зависящих от задержки тепла, но и при лихорадочном процессе вообще. У нас (в аллопатии) нет никакого другого средства, которое, при надлежащем употреблении, могло бы в такой мере, как водолечение, удовлетворять большею частью имеющихся показаний.

«Стало быть, посредством отнятия тепла, говоря вообще,мы можем по произволу понизить температуру тела. С другой стороны многочисленные опыты, приведение которых заняло бы слишком много места и которые, кроме того, отчасти уже всем известны, несомненно доказали, что посредством доставки тепла, например в паровой ванне, или посредством уменьшенной отдачи тепла, например при сухих обертываниях, температура тела может быть по произволу повышена».

Так как тело есть продукт органического жизненного процесса, т.е. обмена веществ, то, разумеется, образование тепла должно ускорять этот обмен. Изменения в обмене веществ, при отнятии и доставке тепла, во многих отношениях покрыты еще глубоким мраком.

На вопрос, имеет ли гидропатия влияние на отделения, выделения и на процессы питания в тканях, - профессор отвечает:

«Подобно тому, как и все жизненные процессы в тканях и органах, и все отделения и выделения находятся в весьма определенной зависимости от иннервации, кровообращения, общей и местной температуры и нормального свойства данного органа. Здесь вся задача должна заключаться в том, чтобы тщательно исследовать имеющиеся условия питания и приноровить к ним термические меры.

«Если в основе расстройства отделений, выделений или питания, лежит нервная подавленность или раздражение, то эти последствия нередко можно бывает устранить термическими раздражениями, которые прямо или отраженным путем могут повысить или понизить иннервацию. Уменьшение или увеличение доставки и притока крови, более быстрая смена крови иногда тоже могут устранить расстройство, увеличить задержанное отделение или уменьшить слишком обильное. Повышением или понижением температуры, равно как и влажным паром, которым мы постоянно окружаем больной орган, мы часто можем устранить расстройство, зависящее от изменения органа или ткани.

«Наконец, возбуждая деятельность некоторых выделяющих органов, например кожи, почек, печени и кишок, мы можем оказать определенное влияние на состав крови и на процессы питания. Но эта обширная область в научном отношении еще едва затронута, хотя эмпирически ее эксплуатируют уже различным образом. Поэтому и здесь мы можем указать лишь на отдельные факты. Будущему предстоит и в этой области осветить экспериментально теперешний мрак».

До сих пор мы занимались разбором влияний раздражения кожи, а теперь нам предстоит рассмотреть, какое влияние могут иметь термические меры на отправление кожи и возможно ли от усиленной деятельности кожи ожидать влияния так же и на другие органы. Известно, что кожа имеет много отправлений; она служит для органа осязания, изображает из себя регулятор тепла в теле, представляет резервуар для различного количества крови, но еще имеет немаловажное значение и в качестве отделяющего и выделяющего органа. Кожа выделяет угольную кислоту, воду, соли и органические вещества. Конечно, выделение угольной кислоты и воды не всегда бывает одинаковое и зависит от окружающей температуры, но гидротерапией доказано, что эти выделения не прекращаются даже и при соприкосновении кожи с жидкостями. В особенности это несомненно установлено для выделения газов. Так как кровь содержит в себе более воды и угольной кислоты, нежели окружающий воздух, то в последний из крови должен происходить непрерывный ток и воды, и угольной кислоты, если только кровь подходит к поверхности настолько, что кожица не представляет слишком большего препятствия для подобного газообмена.

Гораздо более надежным образом гидротерапия может чрез кожу регулировать содержание воды в организме. Она в состоянии по произволу чрезмерно увеличить или, наоборот, уменьшить выделение воды чрез кожу. Все раздражения, вызывающие совращение кожных мышц и сосудов, уменьшая доставку жидкости к поверхности тела, необходимо должны задерживать испарение воды с кожи. Напротив того, всё, что разрешает сокращение сосудов и мышц кожи, должно повышать выделение воды через эту последнюю. Поэтому холод в момент своего действия должен понижать выделение воды через кожу, а тепло значительно повышать его. Всё, что расслабляет сосуды кожи, повышает давление крови в них и ускоряет кожное кровообращение, относится к условиям, благоприятствующим образованию пота.

Здесь, для большего уяснения этого вопроса, мы должны сказать несколько слов о химическом составе и свойствах пота. По Реригу, пот представляет светлую бесцветную жидкость различного запаха, соленого вкуса и, обыкновенно, кислой реакции. В нём различают: капельки сала, слизистые тельца, чешуйки кожицы и т. д. В остатке от испарения пота получаются кристаллы поваренной соли и нашатыря. Главную массу твердого остатка составляют растворимые соли крови, а между органическими составными частями пота главное место принадлежит жирным кислотам. Кислоты эти придают поту его своеобразный запах, меняющийся, смотря по различным состояниям. Присутствие мочевины в поту положительно доказано. В поту диабетиков, говорят, находили сахар.

Значение потения играет большую роль, так как этот процесс отнимает с поверхности тела тепло и дает возможность существовать, например работникам в тропических климатах. Громадная потеря воды, имеющей температура крови, содействует у них тому, чтобы повысившаяся температура тела снова понизилась до нормы. Это охлаждающее приспособление объясняет возможность пребывания в нагретых помещениях, равно и быстрое прекращение лихорадки у больных, после пота.

Дальнейшее значение пота заключается в сгущении артериальной крови. Таким образом, объясняется то обстоятельство, что обильные поты бесспорно содействуют всасыванию. Отделение воды чрез кожу, конечно, должно содействовать испарению воды в легких и выделению её в почках. Рериг указывает на то, что отправление кожи находится в некотором антагонизме и с деятельностью кишок. Усиленное отделение пота производит запор, и, наоборот, при очень малой деятельности кожи часто наблюдаются водянистые испражнения. Это оправдывается наблюдениями при водолечении. По мнению Винтерница, главная польза потения, при нормальном отправлении почек, заключается в перемене места для выделения воды, в происходящих вследствие этого изменениях процессов в известных внутренних органах, а всего более в резко меняющемся распределении крови. Принимают, что термическими влияниями можно оказывать значительное действие на отделение желчи, кишечного сока и перистальтику кишок.

Как мы сказали в начале беседы, обыкновенная вода вызывает в живом организме изменения, во-первых - своей температурой, во-вторых - формой сцепления своих частиц (механические влияния) и в-третьих - действиями, зависящими от её химического состава.

Перейдем к механическим действиям воды.

Под формою сцепления частиц понимается та или другая форма употребления воды, большая или меньшая сила, с которой вода приходит в соприкосновение с поверхностью тела. Эти формы, конечно, вызывают то те, то другие влияния, которые называют под общим именем механических влияний. Механические влияния обусловливаются давлением её массы, её движением, ударом и падением. Кроме того, гидротерапия прибегает самостоятельно к таким механическим мерам, как растирания, разминания, надавливания, рубления и т. д. Давление, производимое тяжестью водяной массы на поверхность тела купающегося, довольно значительно. К обыкновенному атмосферному давлению прибавляется еще и вес воды.

По словам Винтерница, дальнейших последствий повышенного давления на периферию тела нужно искать в системе кровообращения. Механическое вытеснение крови из сосудов кожи и более высокое давление, под которым они находятся, сказывается особенно там, где поверхность тела относительно его содержимого велика, - стало-быть у людей тощих повышенное давление на периферию тела должно препятствовать вхождению крови в поверхностные сосуды кожи; в особенности же оно должно мешать оттоку крови через легко сжимаемые вены. Препятствие это, как и вообще всякое препятствие для тока крови, должно повлиять и на сердце, сокращения которого должны сделаться сильнее и чаще. Давление воды должно было бы вызвать эти явления в еще большей степени, если бы между поверхностными и глубокими сосудами не существовало многочисленных соучастий, допускающих отток крови. Но во всяком случае кровяное давление во внутренних органах, вследствие такого препятствия для тока, должно несколько нарастать. Не подлежит сомнению, что более сильные и частые сокращения сердца, о которых мы упоминали, говоря о термических влияниях, отчасти обусловливаются также и влиянием давления воды.

Иначе действуют при соприкосновении водяных масс с поверхностью тела их движение, удар, падение и трение.

Механические влияния, равно как и трения, разминания и поколачивания, должны действовать на иннервацию, кровообращение и на зависящие от них процессы питания так же, как и термические влияния, которым они, таким образом, и будут содействовать. Но резче и гораздо проще можно проследить действие механических влияний на сосуды и кровообращение. Уже и перемена в цвете кожи указывает на влияние механических раздражений кожи на её кровообращение, а следовательно, и на кровообращение вообще. Всякое механическое влияние на кожу оставляет свои следы. Если мы, слегка касаясь пальцем до кожицы, буден проводить им полосы, то места, по которым прошел палец, можно будет узнать по бледным бескровным следам. У некоторых людей такие следы бывшего раздражения остаются долгое время. Бледные полосы происходят вследствие того, что под надавливающим пальцем кровь вытесняется из раздраженных сосудов. Но кроме сокращения можно вызвать и расслабление сосудов, подобно тому как при термических раздражениях; а следовательно можно действовать на условия напряжения в системе кровеносных сосудов, на распределение крови и на деятельность сердца.

Души имеют потрясающее действие и сильно влияют на нервную систему и на кровообращение. Получаемое при этом сотрясение, вследствие падения водяной массы в виде цельной или раздробленной струи, действует не только на поверхность тела, но также и на более глубокие части. Сотрясение, подобно поглаживанию, признается средством, содействующим движению крови, лимфы и соков. Механические влияния также делают кожу, вследствие разрыхления и омовения, более пригодной для её различных отправлений.

Вода производит в организме изменения, которыми можно пользоваться для терапевтических целей, не исключительно своей температурой и массой. Физиологические и патологические процессы питания зависят также и от химического состава воды, как принимаемой внутрь, так и употребляемой снаружи. И при наружном употреблении химический состав среды, приходящей в соприкосновение с поверхностью тела, должен влиять на качество и силу эффекта. Раздражение, производимое водой на периферические окончания чувствующих нервов, должно быть также различно, смотря по химическому составу раздражающего средства. Так говорит профессор Винтерниц.

Scoutteten, Heymann, Krebs и другие показали, что при действии жидкости различного состава, электрический ток от соприкосновения бывает различен, при одной и той же температуре и при одном и том же механическом влиянии. Вода различного состава имеет и различную способность отдавать или отнимать тепло, а Rasch, Santlus, Benke и др. показали, что различные жидкости различно влияют и на орган осязания. Наконец, Rohrig и другие доказали, что различно также и отраженное влияние на обмен веществ.

Здесь я передам вам вкратце всё, что говорит профес. Винтерниц о внутреннем употреблении воды.

Методическое питье обыкновенной воды тоже применяется для достижения лечебных целей. И тут мы должны различать влияние температуры, массы и химического состава воды. Все эти влияния непосредственно действуют на органическое хозяйство тела, на его температуру, равно как и на процессы обмена.

При введении в желудок, вода принимается телом: она остается в соприкосновении с ним более или менее долгое время и приходит в непосредственное соприкосновение с различными частями пищеварительного снаряда. Она должна влиять на самые внутренние процессы организма вследствие того, что температура её выравнивается с температурой тела, что она сама поступает в соки и кровь, причем действует массой и химическим составом. Точно также и в качестве пропитывающего вещества, вода, употребляемая внутрь, должна играть видную роль, ибо она наполняет все ткани и тканевые промежутки и делает их проходимыми для веществ, в ней растворимых.

Наблюдавшие влияние внутреннего употребления воды на пульс и температуру тела заметили, что 0,3 литра воды в 18°Ц., будучи быстро выпиты, понизили пульс в течение 30 секунд на 22 удара, но спустя 12 минут частота пульса сделалась прежней. Температура, спустя 6 минут, понизилась с 37,05°Ц. на 36,95°Ц.; на этой высоте она продержалась до 10 минут после приема и затем снова вернулась к 37°. От быстрого выпивания 0,3 литра воды в 16,°Ц. пульс в течение 22 секунд понизился на 16 ударов, а до первоначальной частоты поднялся снова, по прошествии четверти часа. Температура тела через 6 минут после приема воды понизилась на 0,4°Ц.; а спустя еще 7 минут вернулась к прежней цифре.

В опытах Винтерница, литр воды в 6,7°Ц. выпивался утром натощак в течение часа, частота пульса понижалась с 72 на 52; дыхание учащалось на 5, а температура опускалась с 37,3 до 36,5.

Но все эти исследования дали лишь неполный результат. Поэтому, чтобы точнее познакомиться с влиянием воды, вводимой через рот и через прямую кишку, на температуру и распределение тепла, Винтерниц произвел новые подробные опыты следующим образом: температура определялась предварительно в подкрыльцевой ямке, в прямой кишке и в желудке. Затем, в непродолжительные сроки, выпивалось назначенное количество воды или же впрыскивалось в кишку. С соответственными промежутками температура определялась на термометрах, которые предварительно были в точности сверены друг с другом. Измерение температуры в желудке он производит каучуковой трубкой совершенно так же, как это делается для промывания или выкачивания из желудка. На переднем конце трубки укреплен надежным образом максимальный термометр, имеющий 4 см. в длину. Кажется, он был первый, измерявший температуру в желудке живого человека. Этим путем ему удалось точнее изучить влияние воды, принимаемой внутрь, чем это было возможно прежде.

Результат его опытов был таков. Температура желудка вслед за питьем холодной воды значительно и на довольно долгое время понижается. Еще через 30 минут после употребления 500 куб.см. воды, он находил, что температура в желудке была на 0,6°Ц. ниже, чем до введения воды. Даже через 3 часа после приема воды, температура еще не вполне возвратилась к первоначальной цифре. В высшей степени замечателен при этом ход температуры в прямой кишке. Непосредственно вслед за питьем, температура прямой кишки постоянно понижалась в течение 25 минут, пока понижение не достигло 1,05°Ц.; и в подкрыльцовой ямке, вслед за очень кратковременным повышением, тоже происходило понижение температуры, продолжавшееся час и 15 минут. Спустя 75 минут в подкрыльцовой ямке можно было еще констатировать понижение температуры, сравнительно с первоначальным на 0,22° Ц. Вместе с тем и пульс уменьшился на десять ударов.

Чтобы контролировать поразительную связь между желудком и прямой кишкой, которая наблюдалась, как в этом, так и в других подобных опытах, он делал клистиры из холодной воды. Опыты эти дали тот замечательный результат, что, как при питье холодной воды, после непосредственно охлаждаемого места, наибольшее охлаждение получается в прямой кишке, так и наоборот, при введении холодной воды в эту последнюю наблюдается весьма ясное охлаждение в желудке. Температура желудка после холодного клистира понизилась на 0,9°Ц.

Кроме того факта, что носители холода, вводимые внутрь, могут понижать температуру тела, только что приведенные опыты доказывают, что посредством питья холодной воды и посредством холодных клистиров можно по произволу управлять температурой даже и в очень глубоко лежащих органах брюшной полости. «Мы можем - говорит профессор - как это я показал, впрыскивая холодную воду в прямую кишку, очень быстро понизить температуру в желудке и в соседних с ним органах и, наоборот, через желудок можно понизить температуру органов тазовой полости. Этим объясняются некоторые общие и местные влияния, которые мы можем производить методическим питьем и методическими орошениями кишки».

При получении только что описанного эффекта, без сомнения, действует не только одно физическое охлаждение, но также и сосудодвигательное влияние. В пользу этого говорят многие данные: побледнение кожи, понижение температуры на периферии, уменьшение частоты пульса, зависящее, быть может, от возбуждения волокон блуждающего нерва в желудке.

Bouisson показал, что вода, введенная в желудок, переходит в кровь через лимфатические сосуды и вены. У животных, которых он убивал после обильного питья воды, он находил сильно растянутую воротную вену, с очень водянистою кровью. Быстрота всасывания воды зависит от различных условий. Чем меньше напряжение в системе сосудов, тем при равных прочих условиях быстрее происходит всасывание воды в кровь. После больших потерь соков, обильных поносов, кровотечений, сильных потов и большего отделения мочи, - словом, при обеднении тела жидкостью, вода из пищевых путей всасывается быстрее. Вода, содержащая менее солей, всасывается легче в кровь, нежели более богатая солями. Свободные щелочи значительно повышают притягивающую силу жидкости, особенно слегка кислой. Поэтому свежая, бедная солями, но богатая угольной кислотой вода должна всасываться всего быстрее и особенно пригодна для питья. Воды, более богатые солями, всасываются гораздо медленнее, а потому уже при малых количествах причиняют ощущение давления и тяжести в желудке.

После обильного питья, кровь приблизительно на 5,7 % богаче водой, чем после продолжительной жажды. Быстрое всасывание воды в кровь повышает напряжение в кровеносной системе, вследствие чего легко могут происходить водяночные состояния. Но то обстоятельство, что кровь удерживает свой состав с большой энергией, позволяет ей сохранять такое увеличенное содержание воды лишь очень короткое время, едва ли более 1/4 часа. Через 1/2 часа после обильного приема воды кровь снова представляется более густой и бедной водой, чем даже после 24-часового воздержания от жидкости.

Подобно воде, относится, говорят, и волокнина крови; кровяные же тельца, напротив того, представляют совершенно обратное явление. Bocker сделал интересное наблюдение, что после питья воды в кровеносном сгустке имеется меньше телец, неспособных к дыханию, не краснеющих на воздухе, чем до питья.

На основании вышесказанного, Винтерниц построил способ для питья воды с терапевтическими целями. В своей гидротерапии он говорит: там где нам нужно пропитать ткани жидкостью, увеличить столб крови, повысить напряжения в кровеносной системе и увеличить волосное давление, мы должны заставлять пить воду небольшими отдельными приемами, но с короткими промежутками (в 20-30 минут). Там же, где нужно устранить водянистые выпоты и сильно возбудить всасывающую деятельность, мы можем содействовать этому, как это бы ни казалось парадоксальным питьем холодной воды: с этою целью мы должны вводить с продолжительными промежутками большие количества жидкости, причем в промежутках больные должны воздерживаться от всякого питья. Через это кровь делается гуще, беднее водой и более способной принимать жидкость из тканей и содействовать всасыванию. Для достижения целей нужно давать больным несколько большие количества жидкости, каждые 6-8 часов, строго запрещая пить что-либо во время промежутков.

Однажды начавшееся более быстрое всасывание не ограничивается удалением жидкостей. Поэтому методическое, питье воды нередко приносит пользу не только при водянках, но также и для более быстрого всасывания и удаления плотных выпотов и других воспалительных продуктов. При более значительном введении воды, как это показал тот же Bocker, потери тела вообще бывают гораздо значительнее; и если при этом доставка, пищи не увеличивается или даже ограничивается, то кровь, чтобы сохранить свой нормальный состав, должна пополняться за счет вещества самого тела, а не только из обращающихся соков; должно начаться более сильное распадение, повышенное обратное превращение.

Но нарастание веса тела при умеренном увеличенном питье, воды и соответственной доставки пищи показывает, что под влиянием питья может усиливаться и отложение в теле.

При чрезмерном введении воды, вес тела падает, но при последующем ограничении введения снова и быстро нарастает. Увеличенное введение холодной воды действует мочегонным образом в настоящем значении этого слова.

Организм освобождается от излишка принятой воды, главным образом, через почки. Но одновременно с усиленным, выделением воды через почки, как это показали многочисленные исследователи, выводятся в увеличенном количестве и плотные составные части мочи. Это в особенности справедливо относительно мочевины, стало быть, вследствие этого существенно повышается и обмен азотистых образований в теле. Что при данных условиях окисление совершается в больших размерах и полнее, доказывается уменьшением выделяемой мочевой кислоты, уменьшением или даже и полным исчезновением щавелевой кислоты, количество которой до увеличенного введения воды должна быть довольно значительно. Повышение окислений при увеличенном введении воды может быть доказано и непосредственно усиленным выделением угольной кислоты и большим принятием кислорода. Точно также, при более значительном введении воды, выделяются в больших количествах соли и неорганические вещества, как-то: калийные соли, происходящие, главным образом, от обмена в мышцах на летучие соли костей, фосфаты и сульфаты черепного мозга и желез. По мнению Винтерница, терапия еще слишком мало пользуется этим всесторонним возбуждением обратного развития и ускорением обмена под влиянием методически увеличенного питья обыкновенной воды.

Слишком большое охлаждение желудка и слишком сильное разведение желудочного сока оправдывают, вероятно, то правило, в силу которого запрещают пить слишком много воды во время еды. Mosler нашел, что при быстром введении больших количеств воды, непосредственное выделение плотных составных частей через почки было меньше, чем при постепенном введении тех же самых количеств.

Питье холодной воды действует также и па другие отправления. По-видимому, оно сильно возбуждает перистальтические движения и тем содействует кровообращению в сосудах желудка и кишок, быстроте тока в воротной вене и, следовательно, отправлению печени, приготовлению желчи.

Подведем итоги всему тому, чему нас выучила теория гидропатии.

Первое впечатление холода и тепла на тело есть раздражение. Подобно электрическому току и холод, и теплота воспринимаются нервной системой.

Вслед за раздражением холодом, на месте приложения, происходит малокровие, которое, однако, скоро заменяется сильным приливом, гиперемией, переходящей, наконец, в венную гиперемию и застой.

При действии термических местных раздражений, различной продолжительности, получаются различные изменения в местных условиях питания. Подобным же образом будут действовать и местно применяемые высокие температуры.

Термические раздражения, кроме поверхностных сосудов на месте соприкосновения, действуют также и на глубже лежащие, более крупные артерии. Раздражение распространяется на них лишь как отраженное.

Сокращение артериальных сосудов какой-либо части влияет на условия кровообращения как к периферии от сокращаемого места, так и к центру от него.

Употребляя сокращения и расслабляющие раздражения на те или другие сосуды или сосудистые области, можно весьма сильно действовать на всю вместимость сосудной системы, на давление и распределение крови, на различные условия и процессы питания, ибо от распределения крови, давления и напряжения в кровеносной системе зависят важнейшие органические отправления.

Влияние раздражения кожи происходит исключительно отраженным путем, при посредстве центральных органов, и оказывает значительное действие на сердце и сосуды.

Понижение и повышение температуры непосредственно влияет на нервные центры сердца и, таким образом, через кровь на деятельность сердца. Также значительно влияние температур на дыхание.

Большее или меньшее давление крови имеет важное значение для процессов обмена веществ. По законам физиологии, давление может подвергнуться значительному и быстрому изменению лишь в тех случаях, когда или деятельность сердца быстро повышается или понижается, или емкость сосудной системы внезапно претерпевает большие колебания.

Живой организм обладает способностью согревать и охлаждать себя.

Обмен веществ в охлаждаемой ткани замедляется, а в согреваемой ускоряется.

Центральная нервная система, возбуждаемая отраженным путем чрез окончания чувствующих нервов, управляет шириной периферических сосудов, быстротой тока в них и, тем самым, величиной тепловой потери.

Задержка тепла составляет одну из причин лихорадочных повышений температуры.

Механические влияния, равно как и трения, разминания и поколачивания действуют на иннервацию, кровообращение и на зависящие от них процессы питания.

Физиологические и патологические процессы питания зависят также и от химического состава воды, как принимаемой внутрь, так и употребляемой снаружи.

Техника водолечения научает методически пользоваться водой различной температуры и в различной форме для диететических, профилактических и терапевтических целей.

«Во всякой области - говорит профессор Винтерннц - развитие методики существенно содействует прогрессу. Большинством новейших приобретений в физиологии и патологии мы обязаны техническому усовершенствованию физических способов исследования. И терапия стремится улучшить употребляемые ею способы. Только точные методические действия могут давать результаты, пригодные для сравнения. От употребления же мер, которые не могут быть точно определены ни по своему характеру, ни по форме, нельзя получать и результатов пригодных для сравнения. Это - уравнения с одними лишь неизвестными. Расстройство питания есть совершенно неопределенная величина, изменяющаяся, смотря по лицу, по времени и по болезненной форме. Если при этом употребляемая нами мера не может быть в точности определена, то и результатом её нельзя воспользоваться ни для опыта, ни для науки. Поступая таким образом, в конце концов, доходят, правда, до грубой эмпирии, но отнюдь не до выясненного, пригодного для выводов, опыта. В особенности для физической терапии строгая методика безусловно необходима. Только когда будет выработана такая методика, можно будет определить и всё значение подобной терапии. Только посредством точного способа терапия может подняться до степени науки. Так говорил я о значении методики для терапии еще в 1871 году, и теперь я твердо держусь того же убеждения.

«Тем не менее, и до сих пор еще не все признают ту неоспоримую истину, что и вода, подобно всякому другому лечебному средству, при методическом употреблении действует гораздо сильнее, что и она, при целесообразном применении, дает несравненно лучшие результаты, нежели при употреблении без всякой системы; некоторые не хотят понять, что и вода, употребляемая различным образом, производит весьма различные эффекты. Но я иду еще дальше и думаю, что я не преувеличу, если скажу, что при употреблении воды без системы, получаемый результат зависит совершенно от случая и не может быть определен наперед даже и приблизительным образом. Каждый врач точно знаком со способом употребления даже самых невинных лекарственных тел. Не только героические средства из нашего запаса лекарств, но и вся масса тех безразличных веществ, которые даются, употребляется методически, по известным формам и формулам.

«А между тем о методическом употреблении воды, основанном на знакомстве с её термическими, механическими и химическими влияниями, и теперь еще лишь очень немногие врачи имеют хотя бы скромное понятие.

«Именно то обстоятельство, что врачи и клинические преподаватели не давали себе отчета в только что сказанных факторах, что они думали, а отчасти и теперь еще думают или, вернее говоря, не думают, а верят, будто бы для водолечения нет надобности в изучении методики, заключается главная причина, почему водолечение развивалось лишь медленно и до сих пор почти лишь вне школы.

«Как бы точно мы ни были знакомы с действием термических и механических влияний на здоровый и больной организмы, все-таки, этого еще недостаточно, чтобы в частном случае уметь выбрать подходящую меру и применить ее надлежащим образом. Для этого и необходимо еще точнее ознакомиться с техникой водолечения, с выполнением и применением отдельных процедур».

Техника употребления воды для диететических и терапевтических целей заключается:

а) в наружных формах употребления и

б) во внутреннем употреблении воды.

Наружные формы употребления воды, смотря потому, касаются ли они всей поверхности тела, или какой-либо одной его части, распадаются на общие и местные.

Совершенно независимо от температуры, разделяют общие формы употребления воды на две категории: к первой категории относятся все те формы, при которых поверхность тела непосредственно соприкасается с водой, без помощи какой-либо другой среды. Сюда относятся:

Пользование водой в ваннах или больших водохранилищах (полуванны, общие ванны); наконец, различные формы дождя, обливаний, окачиваний, душ.

Ко второй категории относятся те общие формы применений воды, при которых эта последняя соприкасается с телом при посредстве другой среды, а именно при посредстве тонкого слоя полотна. Сюда относятся:

Обмывания и растирания влажным холстом с их разновидностями: растираниями в плаще, поколачиваниями, простынными ваннами, влажными обертываниями.

К местным формам употребления воды принадлежат: различные формы неполных ванн, различные виды компрессов и, наконец, различные охлаждающие снаряды.

Чтобы привести здесь лишь главнейшие формы неполных ванн, я назову: ванны для затылка, для локтя, для кистей рук, сидячие, для стоп.

А из компрессов: на голову, на шею, на грудь, на туловище, на живот, на плечо, на икры.

Из охлаждающих снарядов: охлаждающая шапка, галстук с протекающей водой, охлаждающие подушки и мешки, Chapman’овский мешок, охлаждающий зонд, остудитель кишки Atzperger’a, охлаждающий пузырь, кишечный зонд Kemperdick’a, различные охладители, и т. д.

К внутреннему употреблению воды относятся: методическое питье воды, впрыскивания в различные полости, носовые, ушные, мочепузырные, уретральный и рукавные души, клистиры и. подкожные впрыскивания воды.

Познакомив с образом действия и процедурами гидротерапии, Винтерниц отвечает на вопрос: имеет ли водолечение значение целебного способа? Он пишет:

«Если принять во внимание, что патологические явления во всех органах и системах органов могут быть сведены на сравнительно небольшое число процессов и что большая часть этих процессов может быть, по желанию, определенным образом изменяема посредством термических и механических мер или и тех, и других вместе, то нельзя будет не признать, что такое сознательное и часто увенчивающееся успехом лечение имеет значение разумного способа. Сравнивая водолечебный способ с употреблением какого-либо простого лекарства, мы уменьшаем значение этого способа. С помощью различных термических и механических процедур можно выполнить наглядным образом определенные показания, можно выровнять определенные расстройства питания, тут повлиять на иннервацию, там изменить кровообращение, оживить или задержать известные отделения или выделения, направить так или иначе тепловые процессы организма, повлиять различным образом на обмен веществ и оказать еще много других влияний. При соответственном методическом сочетании таких отдельных влияний получаются различные способы, могущие устранить даже и более сложные расстройства питания. Благодаря сочетанию водолечебных мер, на основании рационально составленного плана, весь способ водолечения приобретает значение научного способа лечения.

«Термические и механические меры действуют посредством тех изменений, которые они вызывают в органах и системах органов и в их отправлениях. Поэтому, при прочих равных условиях, величина действия должна зависеть от силы влияния и от восприимчивости подвергающегося этому влиянию лица; оба эти условия бесконечно разнообразны.

«А потому невозможно установить определенных процедур для получения определенных эффектов. Ведь то же самое существует и для каждого лекарственного действия; ведь и относительно лекарств количество, а нередко и качество лекарств должны быть различным образом видоизменяемы, смотря по личным условиям больного и по другим обстоятельствам.

«Я уже сказал, что для водолечения нельзя установить совершенно определенных и неизменных форм и формул. Нельзя, например, говорить о безусловно возбуждающих и о безусловно успокаивающих процедурах.

«Это тем не менее возможно, что многие действия водолечения должны быть приписаны не первичному эффекту употребляемой меры, а противодействию организма против первично-произведенного изменения - так называемой реакции. Величина же реакции на определенное влияние изменяется смотря по лицу и по другим условиям, и только отчасти зависит от самого свойства этого влияния. То же самое, впрочем, можно сказать и о всяком другом способе лечения. То обстоятельство, что до известной степени, посредством того или иного свойства употребляемой меры, мы, все-таки, в состоянии управлять и реакцией организма, составляет дальнейшее преимущество водолечения.

«Надежность терапевтических мер много выиграла бы, если бы мы имели мерило для восприимчивости к раздражению и для способа реагирования каждого больного. Вопрос этот в настоящее время еще не разрешен, но, все-таки, у нас есть некоторые точки опоры для оценки обоих свойств и для выведения из этого практических заключений».

Что гидротерапия имеет значение научного способа лечения, проф. Винтерниц доказывает разными влияниями водолечения на расстройство в организме и в особенности на расстройство кровообращения. К нашему удовольствию, о последнем он горит следующее:

«Почти все расстройства питания сопровождаются изменениями в кровообращении. Самые важные нормальные функциональные процессы и самые разнообразные патологические процессы зависят или сопровождаются расстройствами кровообращения.

«Доставка слишком большего или слишком малого количества крови, слишком быстрое или слишком медленное течение крови, слишком большое или слишком малое напряжение в системе сосудов и слишком высокое или слишком низкое давление крови составляют причины или, по крайней мере, служат спутниками различнейших расстройств питания. Неправильности в кровообращении необходимо должны вести и к изменениям в самых тонких процессах обмена веществ. Слишком быстрый или слишком медленный ток крови через ткани ведет не только к изменениям в температуре, к изменениям условий охлаждения и согревания, но, без сомнения, также и к изменениям органического химизма. Только при нормальных условиях кровообращения кровь и органы могут сохранять свой нормальный состав и совершать свое нормальное отправление, а потому одна из важнейших задач терапии заключается в устранении неправильностей кровообращения; восстанавливая нормальное кровообращение, мы нередко уже этим одним устраняем и самые тонкие патологические процессы, лежащие в основе болезни».

Если иметь в виду в особенности процессы кровообращения, то все расстройства питания могут быть разделены на две большие группы: к одной будут относиться расстройства кровообращения с активным характером, тогда как расстройства другой группы будут отличаться характером пассивности, задержки и ослабления кровообращения. В обеих группах расстройства, могут быть или местные, или общие. К первой группе относятся местная и общая гиперемии и ускорения кровообращения, повышения давления в системе сосудов; ко второй группе относятся местная и общая анемия, всякого рода задержки, ослабление и препятствие для тока крови и соков, равно как и ослабление кровяного давления, пассивные застои и тому подобные процессы.

Теперь, в заключение нашей беседы о гидротерапии, остается еще подвести итоги и выразить, к какому мнению или убеждению может привести разбор водолечения.

Прежде всего, мне кажется, бросается в глаза могучесть, воды, как силы, влияющей на организм человека или, лучше сказать, на обращение крови в живом теле.

Вода вызывает изменения в животном организме, во-первых, своей температурой, во-вторых - механическими влияниями и в-третьих - своим химическим составом.

Физиологические и патологические процессы питания зависят также и от химического состава воды как принимаемой внутрь, так и употребляемой снаружи.

По справедливому мнению проф. Винтерница, терапия еще слишком мало пользуется влиянием на обмен веществ методически увеличенного питья обыкновенной воды.

Гидропатия поэтому вовсе не есть безопаснейший и безвреднейший метод лечения, к которому можно прибегать не задумавшись и не придерживаясь строго её правил. Вода, употребляемая различным образом, производит весьма различные эффекты. При отсутствии системы водолечения, получаемый результат зависит совершенно от случая и не может быть определен наперед даже и приблизительным образом.

При знакомстве с техникой и правилами водолечения хорошо видно, что еще лишь очень немногие врачи имеют хотя бы самое скромное понятие о методическом употреблении воды.

При водолечении может быть более, чем при другом методе, должны быть принимаемы во внимание индивидуальность больного и характер его болезненного состояния.

Процедуры при методическом водолечении в большинстве болезней очень сложны, редко исполнимы при обыкновенной домашней обстановке, и потому это лечение надо считать за возможное исключительно в специальных заведениях.

Невозможно установить определенных процедур для получения определенных эффектов; нельзя, например, говорить о безусловно возбуждающих и о безусловно успокаивающих процедурах. Мерила для восприимчивости к раздражению не имеется; вопрос этот еще не разрешен, также как и дозировка лекарств в других медицинских системах.

Остающиеся, как и в других отраслях терапии, пробелы требуют еще неизмеримо много работы.

Я, по крайнему моему разумению, не могу допустить, чтобы водолечением было возможно пользовать не только все болезни, но и большинство из них. Гидротерапия есть наружное лечение, и как бы термические, механические и другие раздражения ни влияли на глубоко лежащие органы и ткани, все-таки вода не может быть специфична против всех болезней и расстройств. Как ни могущественна вода, но наружно нельзя достигнуть полного восстановления кровообращения, ибо для искусственного давления на кровь вряд ли достаточно ежедневное применение водолечения, или одно обертывание, одна ванна в день. При некоторых расстройствах требуется и более частое воздействие на кровообращение. Всё это соразмерить и привести в известность в таком относительно сложном и неудобном лечении по обстановке, разумеется, никогда не удастся. Я смотрю на гидротерапию как на подспорье при других лечениях. Помощь её весьма значительна, так как вода сильно влияет на кровообращение, на обмен веществ, а следовательно и на состав крови. Если сравнивать гидропатию с теми «рациональными» методами, которые вовсе не занимаются перечисленными сейчас вопросами, то конечно преимущество её очень велико. Лучше лечиться одною водою, чем отравляющими лекарствами, составленными по предположению и часто с воображаемым действием.

Читайте также: "Медицинская беседа I"
                           "Медицинская беседа XIV"
                           "Медицинская беседа XVI"
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /