Киевлянину Дмитрию Жукову (позывной Кедр) 48 лет. Правда, сегодня он живет не в столице Украины, а вместе со своей женой в российском Севастополе. Пять лет назад, после победы евромайдана, его жизнь, активного прихожанина канонической УПЦ МП и члена пророссийской организации «Народный собор Украины», круто изменилась. Ему пришлось покинуть Киев, чтобы отправиться в Крым, где полным ходом уже шла Русская весна. Сначала он вступил в местное ополчение, а в ночь с 11 на 12 апреля 2014 года вместе с группой из 52 человек под командованием бывшего сотрудника ФСБ полковника Игоря Стрелкова зашел в Славянск.

После этого тогдашний исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов подписал указ о начале Антитеррористической операции (печально известной под аббревиатурой АТО). Началась Славянская эпопея, продолжавшаяся 85 дней.

В конце концов, к началу июля город был окружен ВСУ, но, как рассказал Александр Захарченко писателю Захару Прилепину, на 7 июля готовилась операция по деблокированию Славянска (об этом рассказано в книге Прилепина «Всё, что должно разрешиться», изданной в 2016 году). Однако, несмотря на категорический приказ город украинцам не сдавать, Стрелков покинул его накануне операции — 5 июля, не поверив в нее, и ушел вместе со всей Славянской бригадой в Донецк.
Правда, другой известный полевой командир донбасской войны Игорь Безлер (Бес), отвечавший за оборону Горловки, которую он, несмотря на приказ Стрелкова, не сдал врагу, опровергает Захарченко. Мол, сил на деблокирование Славянска тогда не было. Сам Жуков помнит те дни совершенно отчетливо.

- Дмитрий, и с какого момента началась оборона Славянска?

— За год до Евромайдана у нас в Киеве была небольшая группа (5-6 человек) во главе с Игорем Друзем (в Крыму и в Славянске он станет советником Стрелкова). Понимая, что дело идет к войне, наша группа начала тренироваться в стрельбе. Занятия проходили под Киевом. У нас было официально зарегистрированное оружие: АКМ и винтовка «Сайгак». Среди нас была и немка Маргарита Зайдлер, принявшая православие. Сейчас она готовится к постригу в одном из монастырей России, какого не знаю.

- Мне Друзь говорил в интервью в 2015 году, что вы планировали убить Дмитрия Яроша, но Друзь вас отговорил. Это правда?

— Не могу ничего сказать по этому поводу. В конце февраля после госпереворота все члены группы во главе с Друзем уехали в Севастополь. А я и примкнувший к нам Сергей Журиков (позывной Ромашка) двинули в Симферополь в ночь со 2 на 3 марта. Журиков воевал когда-то в Чечне, там был ранен, потом служил уже в украинской «Альфе». Он был снайпером, у него было даже официально зарегистрированная СВД. На момент нашего отъезда он был фотографом и инструктором по прыжкам с парашютом (1600 прыжков).

Когда в Киево-Печерскую Лавру из Москвы в 2013 году привезли для поклонения икону «Дары волхвов», он познакомился со Стрелковым, который был начальником охраны, сопровождавшей эту святыню.
Так вот, Журиков меня сагитировал ехать, как он сказал, к Игорю Ивановичу, который отвечает за операцию в Крыму. Я даже подумал тогда про себя, что это какая-то разводка — что еще за Игорь Иванович такой.

 

- А как вы попали в Славянск?

— Стрелков предложил членам своей группы двинуть на Восток Украины, чтобы помочь восставшему там населению Новороссии. Планировалось, что сначала ополченцы, а потом и Россия займут всё Левобережье и Юго-Восток, начиная с Киева и Чернигова и заканчивая Одессой и Луганском.

Группа начала формироваться 17-18 марта, сразу после референдума: 80% в ней были граждане Украины, как с Крыма, так и с континентальной Украины, остальные 20% — граждане России, добровольцы — из тех, кто прошел Афган и Чечню. Костяк группы — 12-13 человек. Всего было 62 человека.
Мы расположились для подготовки в пионерском лагере под Судаком. В основном обменивались опытом.

Самого Стрелкова мы не видели, связь держали через Ромашку, который стал его заместителем. Конкретный пункт похода мы так до конца и не узнали, чтобы предотвратить утечку. Мы просто предполагали, что заходим на 2-3 суток, возможно, нам придется стрелять, но потом должна была зайти российская армия, как это было в Крыму.

С 7 на 8 апреля мы прибыли в Ростов-на-Дону и двое суток прожили в разрушенном санатории на берегу Дона.

В первый раз мы двинули в путь в ночь с 10 на 11 апреля, но из-за того, что наши машины нас подвели, мы в тот день границу не перешли. Просто сначала мы ехали по асфальтированной дороге, а потом надо до границы было проехать по грунтовой. Но из-за непогоды, дороги размыло, и наши «Газели» через 50 метров завязли. Поход отложили на следующую ночь, но в Ростов мы не вернулись, заночевав в оставленной воинской части. Полуразрушенные здания в ней не отапливались. Мы мерзли. Температура была около нуля.

А на следующую ночь, с 11 на 12 апреля, мы до границы добрались на двух-трех «Камазах». Перед выходом Игорь Иванович обратился к нам с напутственным словом, что у нас есть возможность проявить себя как русских солдат, что мы идем в один конец, и мало кто из нас останется в живых, поэтому кто не готов, может сейчас тут остаться. Но не остался никто.

Из-за того, что мы сбились с курса, то шли вдоль границы 15-17 км. Поняв, что заблудились, мы залегли, пока точно не определили, куда нам идти.

- Как вы были экипированы?

— У нас было 30-40 кг с собой груза у каждого: автомат, пистолет «Макарова», боеприпасы и личные вещи. Форму нам привез Евгений Скрипник (позывной Прапор). У меня было 6 рожков с патронами, и еще в пластмассовой бутылке из-под молока было на три рожка.
Вышло нас 62 человека, но до Славянска дошло 52. Говорили, что по дороге на Горловку ушло 10 человек во главе с Бесом.
После того как перешли границу, нас встретила большая машина «Новой почты». Вот туда мы все загрузились, было очень тесно, и почти 4 часа добирались до Славянска. О том, где мы находимся, я узнал только по прибытии в город. Кстати, из-за распутицы мы также долго не могли выехать на машине, пришлось из нее выпрыгивать и толкать, долго ничего не получалось сделать. Но у меня был опыт, я возил лес когда-то, поэтому знал, как правильно вывернуть руль и как правильно давить на газ. В общем, выбрались.

- Как вас встретили в Славянске?

— Одни жители подумали, что это «Правый сектор приехал», а другие, что российский спецназ. В городе уже было местное ополчение во главе с Вячеславом Пономаревым. Ополченцы, увидев нас, испугались, они просто поняли, что теперь придется повоевать.

Мы захватили в этот день СБУ и горотдел милиции. Милиционеры вяло сопротивлялись, сначала закрывшись, но мы выломали решетку и выкурили их с помощью дымовых гранат. Плененные милиционеры посидели часа два, а потом были нами отпущены. Украинские флаги над административными зданиями были сняты. День завершился. Мы, уставшие, вырубились.

 

На следующий день был наш первый бой с украинской «Альфой». У них было человек 6 в гражданской одежде. Мы их всех положили. В 100 метрах стояла рота десантников, но они не вмешивались. Они уехали на БТР, проехав между нами и альфововцами.

- Когда вы поняли, что никаких «вежливых людей» не будет?

— Я стал догадываться через неделю-две, но нас это не смутило и не расстроило, мы действительно ощущали себя теми, кто шел в один конец.

- Правильно ли было оставлять Славянск?

— Не хотелось сдавать позиции, но стратегически это было сделано правильно.

- А что стало с Ромашкой и остальными?

— Он погиб 2 мая 2014 года. Больше половине из тех, кто тогда пришел в Славянск, погибли.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /