Поначалу легион пополняли главным образом соседи Франции – немцы, бельгийцы, испанцы, швейцарцы. После Первой мировой, в ходе которой французский генофонд был добит окончательно (что очень хорошо продемонстрировано во время Второй мировой), у легиона появился новый ресурс – русские. В рядах легиона оказались более 10 тысяч белогвардейцев. Наши еще довольно долго верили, что французы считают их союзниками, и благодарны за неоднократное спасение Франции ценой сотен тысяч жизней россиян. На самом же деле французы относились к русским легионерам точно так же, как и к остальным, – как к бесправному пушечному мясу. Большинство русских легионеров оказались в арабских странах – в Алжире, который давно был французской колонией, и в Леванте (Сирии и Ливане), полученном Францией после Первой мировой от демонтированной Османской империи. Выходит, впервые российские военнослужащие оказались на сирийской земле именно тогда. Некоторые подразделения Иностранного легиона в Сирии комплектовались исключительно из русских. Несмотря на отвратительные со всех точек зрения условия службы, наши солдаты оказались наиболее добросовестными из всех легионеров. Более того, они радикально повысили общий культурный и образовательный уровень легиона. Если остальные наймиты развлекались лишь картами, вином и доступными женщинами, то русские – чтением и даже созданием собственных театров. В итоге у местных жителей резко изменилось к лучшему представление об Иностранном легионе. В арабском языке слово «легионер» переводилось как «бандит», что вполне отражало реальность. С русскими же сирийские арабы начали устанавливать человеческие контакты. Это вызвало бешенство у «культурных» французов, которые стали всячески третировать русских и мешать их отношениям с местным населением.

Всего в 20–30-е годы в рядах Иностранного легиона погибли до 500 русских эмигрантов. А вот карьеру сделать здесь почти никому не удалось. Редчайшим исключением является крестный сын коммунистического писателя Максима Горького Зиновий Пешков. Начав службу в Иностранном легионе, он дослужился до генерала французской армии. Впрочем, один легионер стал даже советским маршалом, более того – министром обороны СССР. Речь идет о Родионе Малиновском. Он был солдатом Русского экспедиционного корпуса во Франции, участвовал в его восстании в 1917 году, отправлен в каменоломни, из них завербовался в Иностранный легион (в Марокканскую дивизию), но в 1919-м сумел добиться отправки на Родину.

После разгрома Франции немцами в 1940 году легион, как и вся остальная армия, разделился на «вишистский» и «голлистский». Первый утратил всякое желание воевать, капитулируя перед всеми, кем можно, – японцами, немцами, американцами. Второй стал, наоборот, одной из наиболее боеспособных частей «Свободной Франции». После войны у легиона появился новый ресурс – эсэсовцы. Они десятками тысяч шли служить своим «проигравшим победителям», значительная их часть потом полегла под Дьенбьенфу, найдя таки смерть от советского оружия. От судьбы не уйдешь.

В начале 60-х легионеры оказались замешаны в военном мятеже против президента де Голля на почве несогласия со сдачей им Алжира. Это привело к расформированию 1-го парашютного полка Иностранного легиона. В мае 1978 года оставшийся 2-й парашютный полк совместно с бельгийскими десантниками принял участие в освобождении европейских заложников, захваченных повстанцами в Заире (ныне Демократическая Республика Конго), потери легионеров при этом составили пять человек убитыми. Части Иностранного легиона также принимали участие в войне в Чаде против Ливии в 1969–1987 годах, однако потерь они там практически не несли, поскольку в наземных боях не отметились. Во время «Бури в пустыне» 1991 года легионеры составляли почти половину французского контингента, но и здесь они практически не понесли потерь, поскольку войска Саддама Хусейна были разгромлены американской авиацией, а затем добиты сухопутными войсками США при помощи контингентов ВС Великобритании, Египта и Сирии. Французам в соответствии с их реальными боевыми возможностями была отведена вспомогательная роль.

Второе нашествие русских на Иностранный легион, который остается важной составной частью армии Франции, случилось после распада СССР и продолжается до сих пор. Впрочем, здесь вспоминается известное выражение о том, что история повторяется один раз как трагедия, другой раз – как фарс.

Обвальное сокращение армий как покойного Варшавского договора, так и до сих пор существующего НАТО вызвало высвобождение огромного количества квалифицированных военных кадров. При этом, разумеется, из натовских армий народу уволилось меньше (хотя бы потому, что они были меньше по численности). Кроме того, для «местных» было гораздо меньше проблем с последующим трудоустройством и соцобеспечением. А вот у «восточников», которых на этом специфическом рынке труда оказалось очень много, чаще всего без всяких денег и прав, огромной популярностью стал пользоваться именно Иностранный легион. Ведь помимо хороших денег, безупречная служба в нем дает право на французское гражданство. К тому же теперь здесь уже нет рабских условий службы и скотского отношения к солдатам, как это было в межвоенный период, хотя, конечно, дисциплина жесткая и нравы суровые. Несравненно лучше стали и бытовые условия.

Иностранный легион остается практически единственным соединением сухопутных войск Франции, который участвует в боевых операциях как натовских, так и чисто французских (в бывших африканских колониях, с которыми Париж по-прежнему имеет «особые» отношения, например в БСК, Чаде, ЦАР, Мали). Однако сегодня в западных армиях не принято посылать на смерть даже иностранных граждан, и от операций, грозящих реальными потерями, они всячески уклоняются. Вместо них воюют армии африканских стран либо операции превращаются в откровенный фарс. Поэтому число погибших в боях легионеров исчисляется единицами.

При этом в полном соответствии с натовскими тенденциями легион очень сильно численно сократился. Сегодня в нем остались всего около восьми тысяч военнослужащих (примерно в пять раз меньше, чем в первой половине ХХ века), причем весь командный состав, разумеется, остается французским – офицером легиона может быть только гражданин Франции. Преступников и наркоманов в легион не зачисляют, и хотя легионер имеет право скрывать свои имя и фамилию, полиция всех очень внимательно проверяет. Среди рядового состава французы стремятся выдерживать некий баланс, не отдавая слишком большого предпочтения какой-либо одной национальности. Сегодня от четверти до трети рядового состава (2–2,5 тысячи) составляют выходцы из Восточной Европы и бывшего СССР (примерно в тех же долях в легионе представлены Западная Европа и Латинская Америка), но в эту широкую категорию входят и венгры, и румыны, и поляки, и югославы, и прибалты, и грузины, и армяне. Восточные славяне обеспечивают 50–60 процентов численности данной региональной категории легионеров, преобладают среди них не столько россияне, сколько украинцы и белорусы. Причем в последнее время эта тенденция лишь укрепляется, поскольку как на Украине, так и в Белоруссии уровень жизни стремительно падает, к тому же на Украине появилось множество молодых мужчин с опытом жестокой наземной контактной войны, от чего очень давно отвыкли европейцы.

При этом нельзя не отметить, что после отмены в 2001 году во Франции призыва на военную службу Иностранный легион в значительной степени утратил прежний смысл. Теперь заменять на войне «добропорядочных граждан» не нужно, ибо кто не хочет, тот в армию не идет, а войны в их прежнем понимании Парижем не ведутся. Как и в любой развитой стране, во Франции переход от призывного к наемному принципу комплектования ВС привел к их неизбежной люмпенизации. И теперь обычные части французской армии практически ничем от легиона в этом смысле не отличаются – в них тоже идут либо представители социальных низов за деньгами, либо авантюристы за адреналином. Соответственно ценность легиона быстро падает. Зарплата легионеров далеко не баснословна, она рассчитана именно на люмпенов, получение иностранными легионерами французского гражданства вопреки существующим мифам является отнюдь не автоматическим и даже в лучшем случае не очень быстрым.

Продолжающие два столетия служить Британии непальские гуркхи остаются элитой британской армии именно потому, что это не европейский, а азиатский народ, целенаправленно готовящий себя к воинской службе. А вот Иностранный легион Франции из элиты все больше превращается в миф о самом себе. И эволюция эта необратима, как необратима общая деградация европейских армий.

https://vpk-news.ru/articles/60331
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /