«Банковская санация» Набиуллиной предельно убедительно продемонстрировала фиктивность, недееспособность огромного аппарата банковского надзора, - и неспособность (или нежелание) Банка России выполнять одну из своих ключевых функций.

Уже больше года внимание общественности привлекает скандальная история с уничтожением банка «Югра», в которой, как в капле воды, отразились нарушения регулятора в отношении всего сектора частных банков: произвольные требования немедленного резервирования колоссальных средств под мнимо возможные потери, бесконечно разнообразные предписания, хаотические проверки, искусственное снижение стоимости акций и прочих активов; и, главное - игнорирование добросовестного исполнения банком нормативов самого ЦБ.   Похоже, в мире Банка России и Набиуллиной право на существование имеет только государственный Сбербанк, - да, возможно, еще ВТБ и Россельхозбанк.

На фоне постоянных новостей об отзыве все новых банковских лицензий и ожидания аналогичного погрома на рынках страховых компаний и пенсионных фондов (также контролируемыми этим «мегарегулятором») все более естественным становится вопрос, – а не пора ли «отозвать лицензию» у самого Банка России? Ведь если оценивать его деятельность, как он оценивает деятельность банков, то первым "кандидатом на вылет" будет именно ЦБ.   ​

Однако Банк России фактически выведен за рамки российских законов, так что, как неожиданно оказалось в прошлом году, может безнаказанно и публично игнорировать даже Генеральную прокуратуру.

Банк России - уникальная структура, функционирующая в соответствии специально для него принятым индивидуальным законом, выдающая банковские лицензии, но при этом сама такой лицензии не имеющая, несмотря на осуществление масштабных банковских операций.   ​И то, как именно и с какими результатами он выполняет свою – объективно важнейшую – экономическую функцию, вызывает растущий шок.

​Прежде всего, Конституция (как и закон о Банке России) обязывает его обеспечивать стабильность рубля. Это его основная и главная функция, от которой нынешнее руководство Банка России официально отказалось почти сразу же после своего назначения. Шок от этого и стал одной из причин девальвации, бегства капитала и падения фондового рынка, которые начались в 2014 году уже в январе, когда невозможно было представить себе ни приход к власти фашистов на Украине, ни обвальное удешевление нефти.   ​

Также "суверенный ЦБ" упорно организует искусственный «денежный голод», фактически уничтожая им реальный сектор. Так, его ставка рефинансирования в разы превышает официальную инфляцию, благодаря чему стоимость кредитов выше рентабельности большинства отраслей. Это по сути запрещает кредитование реального сектора. ​А в отношении спекуляций действует, напротив, сверхмягкая финансовая политика: только в прошлом году и только на поддержку одного банка, павшего жертвой то ли ошибок, то ли оголтелого воровства, а скорее всего - и того, и другого вместе, Банк России направил более триллиона рублей!

В целом, ​выбирая из двух негативных последствий кризиса (проедания международных резервов и девальвации валюты) - Банку России удалось достичь обоих. Рубль рухнул вдвое, и резервы сократились за 2014 год с небольшим почти в полтора раза – с 511,6 до 351,7 млрд.долл.. ​При этом даже на минимуме резервы намного превышали уровень, гарантирующий (по международно признанному критерию Редди: сумме квартального импорта и годовых выплат по внешнему долгу) стабильность национальной валюты практически при любых обстоятельствах. В 2018 году с его двумя болезненными девальвациями этот уровень был превышен вдвое.

​Для исправления нелепости в виде независимости ЦБ от государства даже не обязательно менять Конституцию: достаточно перестать ее отрицать. Пункт 2 ее ст.75 устанавливает: «обеспечение устойчивости рубля – основная функция Центрального банка…, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».

А пока ЦБ прямо отрицает Конституцию, утверждая на своем сайте, что-де «не является органом государственной власти». ​Поэтому с учетом несовершенства реальной системы госуправления разумно прямо и полностью подчинить Банк России правительству.

Ведь оно, осуществляя социально-экономическую политику, объективно нуждается в контроле за органом, оказывающим решающее воздействие на всю экономическую конъюнктуру. Стоит вспомнить, что одной из институциональных причин эффективности правительства Примакова – Маслюкова, спасшего страну из катастрофы дефолта, было именно прямое включение председателя Центробанка Геращенко в правительство на правах первого вице-премьера.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /