Для начала, формула Фишера. «Фишера уравнение [Fisher’s equation] — одно из исходных уравнений количественной теории денег, основы которой были заложены американским экономистом и математиком Ирвингом Фишером:

MV = PQ

где M — номинальная масса денег в обращении; V — скорость обращения; Q — количество товаров (сделок, трансакций денег) и P — уровень цен, определяемый взаимодействием остальных трех факторов

При этом М определяется независимо от остальных параметров, а V рассматривается как характеристика некоего устойчивого равновесного состояния: скорость обращения денег возвращается к нему при разного рода отклонениях».

Определение взято отсюда, и это хорошее определение, поскольку в нем говорится о самом слабом месте всей количественной теории денег. Дело в том, что само приведенное тождество выглядит достаточно логичным, если бы не одно обстоятельство: никто не знает, что такое «скорость обращения денег». Именно по этой причине в исходном варианте предполагается, что эта скорость либо вообще постоянна (так сказать, самый примитивный вариант), либо же она отклоняется от некоторого «равновесного» состояния, но незначительно и обычно быстро возвращается к исходному состоянию».

Я бы сказал сегодня точнее: есть соображения, которые говорят, что при тех или иных процессах темпы оборота денег меняются, ускоряются или замедляются, но насколько — это вопрос, на который ответа нет. Например, если инфляция растет, то скорость оборота денег тоже растет (кстати, именно на этом эффекте основана идей Гезеля с «обесценивающимися» деньгами). Но, опять-таки, насколько? Поэтому рассуждения, основанные на формуле Фишера мы с негодованием отметаем. Не имеют они отношения к реальности.

Пункт второй. В обороте участвуют не только деньги. Например, в России 90-х крайне популярны были наличные доллары (которые в рамках рублевой денежной массы никто не считал), векселя различных компаний (которые тоже далеко не всегда адекватно учитывались в статистике; и даже если бы учитывались — как их соотносить с рублями, с каким коэффициентом?), да и много еще чего. На Дальнем Востоке, например, юани использовались, но даже до Урала они практически не доходили.

Теоретически, качество работы денежных властей — это та доля оборота, которая занята национальными деньгами. И вот здесь возникает целая куча вопросов. Главный из них — показатель монетизации. С точки зрения здравого смысла, это отношение той части денег, которые обеспечивают оборот внутри страны (например, денежные власти США очень тщательно отслеживают доллары, которые находятся за пределами страны и их во внутреннем обороте не учитывают!) к ВВП этой страны. Опыт показал, что в норме эта цифра должна быть около 100%.

Еще раз повторю, нет никакого закона, чисто опытная оценка. Если экономика пребывает в нормальном состоянии, то денежная масса, которая обеспечивает оборот, должна быть в пределах 100%. А вот дальше начинаются разные фокусы. Например. В США в ВВП включены некоторые показатели, которые принципиально не монетизируются: это приписная рента (условная цена, которую домовладелец, якобы, платит самому себе, если он живет в собственном доме), это гедонистические индексы (их вообще нельзя продать), это учет интеллектуальной собственности (тут можно поспорить, поскольку, теоретически, она входит в капитализацию компаний и под нее можно брать кредиты). Значит, в США денежная масса должна быть поменьше нормы.

Далее, в России в 90-е годы, рублевая денежная масса все время сокращалась, показатель М2 (который на тот момент казался наиболее адекватным для оценки количества рублей, участвующих в обороте) упал со 100% в 1991 году до примерно 4% перед дефолтом 1998 года. Совершенно очевидно, что это означает, что большая часть оборота обеспечивалась денежными суррогатами. Вопрос: как эти суррогаты учитывать? Включать их в денежную массу? Но как? А если нет — то о чем, кроме как  глубокой неадекватности руководства ЦБ может говорить эта цифра?

Еще один пример, нынешние развитые страны, в которых мультипликатор сильно выше 100%. Да, во многом это связано с финансовым характером экономики (финансовые пузыри, кредитное стимулирование спроса), но как это соотносится с нормой — большой вопрос. То есть, можно ли считать, что это «новая норма», или же исходить из того, что пузыри лопнут и картина вернется к норме? Опять же, если мы говорим об официальных показателях денежных агрегатов, то их считает официальная статистика. Со всеми своими недостатками. И хотя в этом месте не очень понятно, зачем ей врать, но выдает-то то она только то, что выдает. То есть агрегаты, денежную базу, М0, М1, М2, М3 … Для США, скорее всего, наиболее объективная оценка — это М3 (в США в какой-то момент из показателя М2, который был наиболее адекватен раньше, стали выделять крупные депозиты корпораций, что «новый» М2 уменьшило, а его аналогом стал М3; кстати, депозиты тоже участвуют в обороте, поскольку позволяют банкам выдавать кредиты). Но все равно, остается ряд очень интересных вопросов.

Второй показатель денежного обращения, после монетизации, это кредитный мультипликатор. Это тот объем денег, который возникает в финансовой системе за счет механизма «кредитной мультипликации». Суть этого механизма может быть объяснена следующим образом. Пусть в нашей стране всего один банк, который имеет уставной капитал 1 рубль. Тогда его валюта баланса составляет ровно этот самый рубль, который находится и в активе (в виде денег в кассе) и в пассиве (обязательства перед владельцами). Но банк может выдать этот рубль строителю Пете, который получит кредит на строительство дома. В результате банк открывает Пете кредитный счет, на который переводит рубль (уже электронный). И баланс увеличивается: в активе уже два рубля (наличный рубль в кассе и рубль с процентами, который Петя обязался вернуть), как и в пассиве (обязательство перед владельцами и рубль, который нужно дать Пете на его строительство).

Дальше Петя открывает счета своим работникам и переводит на них часть кредитных денег. Еще часть он выплачивает своим поставщикам, у которых счета в этом же банке. В результате активы банка, как и пассивы вырастают еще сильнее. А наличность как была, так и осталась — рубль. Собственно, суть денежной политики со стороны надзорного органа состоит как раз в том, чтобы пирамида добавляемых таким образом денег (а соответствующий процесс как раз и носит название кредитной мультипликации или кредитной эмиссии) была ограничена. Для этого используются два основных инструмента: ставка процента и резервирование. Суть резервирования состоит в том, что банки при любой операции по выдаче кредита должны переводить в Центробанк некий резервный депозит, объем которого зависит как от риска операции, так и от текущей экономической конъюнктуры. При этом денежная база — это как раз наличные деньги, которые центральный банк вбросил в экономическую систему (то есть результат денежной эмиссии) находящиеся в банковской системе или на руках у населения, а денежный агрегат М3 как раз и описывает полный объем денег, возникший в результате кредитной эмиссии.

Собственно, в США агрегат М3 — это как раз и есть результат мультипликации денежной базы. Но вот только есть один вопрос. А правильно ли определяется денежная база. То есть, что считать наличными? С точки зрения здравого смысла, это банкноты (за пределами хранилищ ЦЕнтробанка), монеты и депозиты физических лиц «до востребования». Поскольку все остальное — это уже «связанные» деньги и их уже нужно включать а более сложные агрегаты. М0, М1 и так далее. Но есть  масса вопросов.

Например, обычные депозиты физических лиц. Теоретически, это уже ограниченные деньги, граждане их просто так снимать не могут. Тут все понятно. А вот с депозитами «до востребования» как быть, если сами граждане могут их «мультиплицировать» путем выписывания чеков. Которые, если они «на предъявителя» отлично могут обеспечивать оборот. Еще вопрос, с красочными кредитами. Да, они процентные (то есть ограничивают граждан в дальнейшем), но выдаются практически неограниченно. Как их учитывать? Как учитывать те наличные, которые снимают в банкоматах, формально, это кредиты, но поскольку ограничений нет, то это увеличивает наличную денежную массу, банкноты входят в оборот.

Ответов на эти вопросы нет, вот почему в этой теме так важен личный опыт. Если его нет, то все разговоры, даже с пониманием технической сути, гроша ломаного не стоят. Это как однажды Кудрин, еще будучи министром финансов, сказал о том, что что-то там у него не сложилось, поскольку «изменилась скорость оборота рубля». Я тогда задал только один вопрос: «Как именно влияет на скорость оборота рубля то, что продажа квартир все чаще, вместо переноса из одной банковской ячейки в другую чемодана с наличными долларами, происходит путем перевода этих же долларов с одного офшорного счета на другой?» Если ответа на этот вопрос нет — не стоит говорить о скорости оборота рубля. Хотя, как я уже говорил, если инфляция растет, то скорость оборота валюты тоже растет. А если растет сфера оборота национальной валюты (как это было у нас при Геращенко в 1999 — 2002 годах), то и инфляция падает.

В норме, мультипликатор (для США — отношение М3 к денежной базе) крутится в диапазоне 4-6. Может быть, колебания скорости оборота входит в этот интервал. Но если мультипликатор резко подскакивает, это обычно признак наличия финансовых пузырей, при которых роль финансового сектора в экономике резко возрастает. А в нем, кстати, скорость оборота выше, чем в реальном секторе. Ну и нужно учитывать финансовые технологии, они тоже влияют, и на скорость оборота, и на тонкости в определении денежных агрегатов.

Так что в условиях резкого вдувания пузырей падает и монетизация экономики, и скорость оборота. И возможности банков по мультипликации, то есть — кредитной эмиссии. И именно это позволяет центробанкам начать денежную эмиссию, которая компенсирует экономический спад. Хотя бы отчасти. Кстати, центробанки стимулируют кредитную эмиссию (то есть увеличивают банковский мультипликатор) путем снижения резервных требований, снижением ставки и через смягчение законодательных ограничений (сюда относится пресловутый для США закон Гласа-Стигола). Перед кризисом 2008 года в США практически не было денежной эмиссии, все ограничивалось стимулированием кредитной ставки (которую всё время снижали).

Классический пример — период 2008-14 годов в США. Кредитный мультипликатор на начало кризиса — 17, к середине 14 года — чуть больше 4. Денежная база на начало кризиса — 0.8 триллиона долларов, к середине 14 года — 3.3 триллиона. Мультипликатор в 4 раза упал, база в 4 раза выросла, М3 остался практически без изменений, инфляции не было. А вот дальше начинаются тонкости. Их можно разбирать, но каждый раз это нужно делать отдельно и очень аккуратно. И с учетом понимания процессов, причем желательно — не теоретического. Иначе пойдут ошибки, никуда не денешься.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /