Идейный дрейф в сторону дирижизма и патриотизма, конечно, имеет мало общего с дебетом и кредитом. То есть Кудрин явно намерен судить выше сапога.

Намерение, может быть, и похвальное, но всегда встает вопрос о квалифицированности суждений. Особенно после нового «дрейфующего выступления».

В этот раз на заседании Совета при президенте по реализации госполитики в сфере защиты семьи и детей Кудрин отметил, что «Россия не является лидером в вопросах духовных ценностей и сохранения семейных традиций» — и привел доказательства. А также дал рекомендации, как нам укрепить скрепы.

Аргументами Кудрина были «тревожные цифры»:

«Детская смертность в России — пять случаев на 1000 рожденных, в то время как в Евросоюзе — три, а в Финляндии — 1,7. На сто браков в России приходится 63 развода, а в Швеции и Германии — 46 и 38 соответственно, констатировал Кудрин. Он отметил, что Россия обгоняет США по количеству абортов в два раза, а Германию — более чем в два раза. Кроме того, детская бедность выросла с 19 до 26% за период с 2013 по 2016 год»

Из этого он сделал вывод, что «в вопросах духовных ценностей, сохранения семейных традиций мы пока не лидеры, надо тянуться, чтобы быть лидерами и примером в этих вещах»

Тянуться, безусловно, следует, хотя не столько в видах лидерства, сколько для самих себя. «Стяжи в себе дух смирен, и тысячи вокруг тебя спасутся».

Вообще же в своей аргументации Кудрин смешивает сущностно разные вещи. Более высокая детская смертность, нежели в ЕС, а равно возросшая детская бедность — это крайне огорчительно, и надобно бороться, чтобы такого не было. Но связь таких прискорбных цифр и с духовными ценностями, и с сохранением семейных традиций совершенно не очевидна. Полтора века назад и в России, и в Европе цифры детской бедности и смертности были, по современным меркам, в том числе и российским, прямо пугающими. Следует ли из того, что семейные традиции были тогда слабее, чем сегодня? А равно духовные ценности.

Еще же раньше, в Средние века, когда статистика была совсем ужасающей, следуя логике Кудрина, вообще не было ни ценностей, ни традиций, жили как дикие звери.


Бракоразводная статистика, опять же огорчительная, может быть связана с относительной легкостью развода в России (в материальном смысле) сравнительно со странами Запада. При разорительности развода люди меньше (и позже) женятся, но и меньше разводятся.

Что до изгнания плода, это, конечно, ужас. Тут Кудрин прав, хотя его друзья-либералы с этим не согласятся.

Но в общем и целом бухгалтерский подход к тонким материям впечатляет. В теории познания это называется «редукционизм». Сведение всех высших форм бытия к, возможно, весьма важным, но низшим.

Не лучше и с рекомендациями, как нам реорганизовать Рабкрин. Экс-министр указал, что «в рамках патриотического воспитания необходимо вести больший анализ истории репрессий в России. Изучать, почему вообще в стране с высокими идеалами стало возможно, что сотни тысяч, миллионы людей пострадали в рамках наших же ценностей и традиций. Чтобы это не повторилось, надо изучать».

Изучать прошлое, безусловно, нужно. А то получится, что нашей стране всего 28 лет, что неправильно. Но опять же дело в деталях. Десталинизация, проведенная по либеральным лекалам и насаждаемая, как картофель при Екатерине, уже привела к неожиданному росту популярности Сталина. Человеческая психология такова, что если некоторые люди утратили доверие в одном вопросе — например, в вопросе экономической политики, — то и в других вопросах, например о репрессиях в СССР вообще и о роли Сталина в частности, они не поверят и самым верным доказательствам, исходящим от тех же лиц, но будут думать наоборот. «Единожды солгавши etc» — здесь очевидная трудность.

Притом что и в вопросе о репрессиях и ценностях допущена фактическая ошибка. «Люди, пострадавшие в рамках наших же ценностей и традиций» действительно были. Назывались они «ортодоксы» и пострадали в основном в 1936-1938 годах, когда, согласно истории КПСС, имели место «неоправданные репрессии преданных советских и партийных кадров». Эти люди вполне разделяли ценности террора, и вдруг террор коснулся их самих — «А нас-то за что?».

Но, кроме них, были и другие, причем гораздо большие группы репрессированных. Для духовенства, дворянства, крестьянства идейные ценности, в соответствии с которыми их уничтожали, никоим образом не были «нашими». Если же для Кудрина репрессии сводятся к 37-му году и избиению ленинской гвардии — точно ли он изучал вопрос достаточно глубоко, чтобы учить всю страну?

Так что попытка освоить другую терминологию и теперь уже в рамках ее учить и наставлять вряд ли была удачной. Ценности и традиции на то и ценности и традиции, что коренятся глубоко в истории и культуре. Перескочить на новый лексикон без освоения базиса — это примерно как Жириновский говорил: «Спокойно, я меняю имидж».

Покушение с негодными средствами.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /