«Министр обороны США Эштон Картер попросил своих помощников проанализировать варианты, включая полеты над островами самолетов США, наблюдение и отправку военных кораблей США в 12-мильную «зону рифов», которые были созданы и заявлены Китаем в качестве своей территории в районе, известном как острова Спратли», — говорится в статье в The Wall Street Journal. Предполагается, что эти действия должны стать «сигналом» Пекину о том, что Вашингтон готов пойти на реальное обострение обстановки в Южно-Китайском море и тем самым остановить китайскую экспансию.

И все бы ничего, привыкли. Только вот сделано это заявление («сигнал») буквально за несколько дней до визита Джона Керри в Пекин. В Китае такие совпадения не любят, и если министр обороны США действительно хотел навредить государственному секретарю — то это лучшее, что можно было придумать. Подложенная на кресло канцелярская кнопка все-таки слишком прямолинейный метод.

США никак не реагировали на бурные события в Южно-Китайском море с 1974 года, когда китайцы явочным порядком выбили с нескольких коралловых рифов небольшой гарнизон агонизировавшего Южного Вьетнама. Но теперь Пентагону приспичило защитить «интересы союзников» и «международное судоходство» в регионе. Если исходить из идеального логического ряда, который подразумевает управляющую роль президента Барака Хусейна Обамы над его подчиненными, то США только сейчас смогли отреагировать уже не на планы Китая, а на его весьма активную военную и строительную деятельность на спорных островах. В частности, Пекин стал успешно наращивать коралловые рифы (кораллы плохо растут вверх) для того, чтобы построить на островах современные взлетно-посадочные полосы, которые смогут принимать серьезные самолеты, в том числе, дальнего действия.

Острова Спратли, как и расположенные чуть севернее Парасельские острова имеют весьма скромные размеры. Всего это около ста островков, атоллов и рифов кораллового происхождения, некоторые из которых даже не поднимаются над уровнем океана. Суммарная их площадь — всего 5 кв километров, у Парасельских островов — 8. Однако общая протяженность береговой линии — почти 1000 км с внушительным разбросом географических координат. Таким образом, острова очень выгодно расположены стратегически: с них можно (особенно, с помощью авиации) контролировать практически все Южно-Китайское море, за исключением Сиамского и Тонкинского заливов.

Ни европейцы, ни американцы никогда в своей истории острова Спратли не контролировали, не заселяли и не использовали. Формально до 1945 года они находились под суверенитетом объединенного Индокитая, который, в свою очередь, был частью французской империи. Однако французы только дважды обошли на кораблях острова по кругу, частично нанесли на карту и на том успокоились. Японцы во время Второй мировой Войны построили на одном из рифов базу снабжения подводных лодок, но это единичный эпизод использования данной территории «в быту». Сейчас на островах нет никакого оседлого населения, как и не было никогда. Зато там очень много солдат. Причем сразу четырех государств, активно оспаривающих принадлежность Спратли — Китая, Вьетнама, Малайзии и Филиппин. Еще одна страна — Бруней войск не посылала, дипломатических демаршей не устраивала, но из-под тишка публикует карты, на которых отмечает весь архипелаг своей территорией. Формально лишь Луизиана-риф входит в зону исключительного рыболовства Брунея.

Малайзия оккупирует четыре острова, в том числе, довольно крупный по местным меркам Лаянг-Лаянг, на котором построила военно-морскую базу и курорт при ней. Какая связь между этими объектами — не ясно. Филиппины захватили три острова и в какой-то момент серьезно приготовились к войне. Президентский указ официально зафиксировал претензии Филиппин на Спратли, а во время самого крупного и опасного обострения обстановки в 1988 году из Манилы звучали заявления, что Филиппины будут сражаться за острова «до последнего моряка и морского пехотинца». В итоге Филлипины построили ВПП и захватили еще пару атоллов.

Но все-таки самыми яркими претендентами на Спратли остаются Китай и Вьетнам. Вражда эта старинная, причем Пекин, как это у него водится, ссылается на материалы аж династии Хань. Этот метод ведения переговоров способен огорошить европейца, не привыкшего оперировать в практической политике аргументами II века до нашей эры. Но в Юго-Восточной Азии это нормально, и Вьетнам никакой династией Хань не смутишь. В конце января 2014 года премьер-министр Вьетнама Нгуен Тан Зунг созвал специальное совещание ученых-историков, на котором призвал их (читай: потребовал) создать новую всеобъемлющую историю страны, в которой особое внимание будет уделено суверенитету Вьетнама над Спратли и Параселами. Предполагается ввести особые главы на эту тему и в школьные учебники истории. Пока что в Ханое оперируют данными династии Поздних Ле и картами заметно более свежего, чем китайские источники, периода. Зато вьетнамские карты хотя бы можно всерьез обсуждать за столом переговоров.

Начиная с капитуляции Японии в 1945 году и образования независимых государств в регионе, главные претенденты на острова постепенно захватывали по клочку суши, поднимали над ним флаг и принимались возводить аэродром. Рост научно-технического прогресса, особенно в военной сфере потребовал создания более длинных и современных взлетно-посадочных полос, что повлекло за собой и процесс «наращивания кораллов», в котором больше других преуспел Китай. Все эта заваруха породили в регионе лет тридцать назад нешуточную гонку вооружений, которая не прекращается до сих пор, и конца ей не видно. С 80-х годов в этой гонке активно участвовал СССР, причем иногда даже просто раздавая оружие (был такой знаменитый контракт на поставку истребителей в Малайзию в обмен на пальмовое масло). Сейчас серьезные успехи на этом направлении есть и у российского ВПК. При этом именно главное события в регионе — война 1988 года между Китаем и Вьетнамом — сильно ослабила позиции СССР, и надолго закрыла дорогу туда уже и для новой России.

В марте 1988 года Вьетнам предпринял попытку сбросить китайские гарнизоны в море и установить контроль над всем архипелагом. Операция носила кодовое название CQ-88 (Chu quyen-88, то есть, Суверенитет-88). Само это название свидетельствует о том, какое идеологическое и даже историческое значение придают во Вьетнаме спорным островам. Это вопрос не просто контроля над стратегическим пунктом и потенциальными полезными ископаемыми, это вопрос государственного суверенитета Вьетнама. Сейчас в СРВ острова Спратли принято официально именовать «священная и неотделимая часть Вьетнама». А если вспомнить об откровенно расистском отношении во Вьетнаме к китайцам, становится jxtdblyj, что добром вся эта заваруха кончиться не могла — и не кончилась до сих пор.

Но в марте 1988 года две вьетнамские десантные морские группы столкнулись лоб в лоб с китайским флотом у рифа Джонсон (Синь Коу). Силы оказались неравны. Вьетнам потерял три корабля, Китай, по слухам, один. Погибло от 70 до 100 вьетнамских солдат и моряков, причем под раздачу попали еще и курсанты военно-морского училища, находившиеся там на учебном судне. Китайские потери неизвестны, поскольку их сразу засекретили, а в открытый доступ попали только материалы пропагандистского характера — симпатичные, но не информативные. Китай захватил еще семь островов и срочно принялся их укреплять. Под шумок встряли Филиппины и Малайзия, но основным пострадавшим оказался сам Вьетнам, блицкриг которого не задался.

В Ханое были сперва удивлены, потом разочарованы, а затем и вовсе взбешены позицией СССР. Точнее, полным отсутствием позиции. С точки зрения Вьетнама, советские войска на базе в Камрани, включая стратегическую авиацию и флот, должны были «подтянуться за младшего брата». Это примерно напоминало ожидания Южного Вьетнама в 1974-м, когда там точно так же надеялись, что американский флот скинет в море высадившихся на Спратли китайцев. Но Киссинджер обещал Мао Цзе Дуну суверенитет над Спратли. Горбачев в 1988 году ничего никому не обещал, но Советский Союз уже не мог ни за кого «впрячься» даже на собственной территории, чего уж тут говорить о крупной военном конфликте за тридевять земель. Тем не менее, именно Битва за острова Спратли 1988 года (так эти события официально называются во вьетнамской историографии) надолго испортила отношения между Вьетнамом и наследником СССР — Россией и привела к закрытию базы в Камрани. Лишь в последние пару лет отношения стали восстанавливаться, включая и военно-техническое сотрудничество.

За весь период с 1988 года Вьетнам проводил политику диверсификации отношений, что в итоге привело к сокращению доли России в пользу США и стран АСЕАН. Изначально даже место российских нефтегазовых компаний в СРВ подвергалось сомнению, а новый контракт на разработку нефтеносных месторождений как раз на островах Спратли Ханой подписал с British Petroleum. Начало разработки Вьетнамом углеводородов и газа на Спратли сопровождалось, естественно, новыми сериями столкновений с Китаем. В 2004 году самолет ВВС Филиппин был сбит над островами, скорее всего, китайскими ПВО, хотя те и не признались. В 2007-м китайские военные корабли снова вступили в перестрелку с вьетнамскими, а затем потопили рыболовецкое судно, один рыбак погиб. В 2011-м ситуация вновь накалилась до предела — китайские ВМС перерезали кабели вьетнамских исследовательских судов. Периодически стороны открывали огонь, а во Вьетнаме чуть не сожгли китайское посольство.

На уровне бытовой конспирологии принято считать, что эти клочки кораллов стали интересны всем вокруг только после того, как там обнаружили нефть и газ. А это действительно крупные запасы — до 5,4 млрд баррелей нефти и 55,1 трлн кубометров природного газа. Но это дорогой продукт, его сложно добывать, необходимо обладать технологиями и ресурсами, которых нет ни у одной из претендующих на территорию стран. Теоретически Бруней может эти технологии просто купить, но ему, как выяснилось, меньше всех надо. Конфликт же между Вьетнамом и Китаем за острова сложился и оформился как политический фактор задолго до открытия запасов нефти и газа. Это подсознательный конфликт — на уровне понимания национальных и стратегических интересов и даже национальной чести. Просто сейчас он получил еще и экономическую подоплеку, без которой и так бы развился до военной фазы рано или поздно. У Китая еще множество таких конфликтов с соседями. Одни спорные с Японией острова Сенкаку чего стоят: скалы скалами, никаких (как и во всей Японии), полезных ископаемых, даже бухты приличной нет, где пришвартоваться или десант высадить. И — та же история. Ссылки на династию Хань с одной стороны и на богиню Аматэрасу с другой, облеты самолетами и посылка военно-морских сил. Так что нефть здесь второстепенна, хотя и очень кстати для Китая, полностью зависимого от поставок полезных ископаемых со всего мира.

В Вашингтоне меж тем полагают, что за последние 25 лет во Вьетнаме сложилось серьезное проамериканское лобби, состоящее, с одной стороны, из чиновников и предпринимателей, связанных с США (в том числе, коррупционно), с другой стороны, из простых вьетнамцев, получающих помощь от своих родственников в Америке и Австралии. Насколько верно это утверждение продемонстрировали последние по времени российско-вьетнамские переговоры и соглашение по их итогам. Серьезных позиций в регионе у США попросту нет, что вдруг и выяснил Пентагон. Американцам там просто не на кого опереться, кроме собственной базы на острове Гуам. Скорее всего, именно этим и вызваны туманные намеки на то, что планируемое американское присутствие у островов Спратли будет поддерживать «интересы союзников». Имелся в виду именно Вьетнам, которому США таким образом как бы обещают поддержку в конфликте с Китаем, подчеркивая еще и то, что Россия никогда не вступиться за Вьетнам, чтобы не потерять хорошие отношения с Китаем. Некрасивый ход. Но — обычный.

Другое дело, что США технически не готовы сформировать в регионе крупную эскадру с воздушным прикрытием, которая могла бы сопротивляться китайским войскам, особенно — авиации, стартующей с береговых аэродромов. Несколько фрегатов или эсминцев, которые США могут снарядить в Южно-Китайское море, станут лишь крупной мишенью для китайских бомбардировщиков и подводных лодок. А отправлять туда авианосную группу просто не получится по техническим обстоятельствам — все заняты на других участках. В том числе и против России.

Кто-то в Вашингтоне должен это понимать. Администрация Обамы едва ли самая слабая за обозримый исторический период, но есть же еще Керри и Байден, которые способны охватить глобус одним взглядом. Острова Спратли называли потенциальным очагом большой войны еще лет 30 назад, но никто не понимал, кому и с кем там примется воевать. И вот теперь выяснилось, что Китай бурными темпами пытается построить океанский флот. Делается это, правда, по-китайски и в коммунистическом стиле: партия сказала к 2020 году сформировать три авианосные группы — и их теперь формируют, как умеют. Будет ли это все плавать, и как оно умеет стрелять — никто не поручится, но на бумаге все выглядит довольно страшновато для тех, кто опасается роста военного влияния Пекина в океане. А это даже не столько Вьетнам, а, скорее, Япония, резким скачком выходящая из демилитаризированной идеологии. Отказ от конституционных основ пацифизма, навязанных США, формирование собственной армии вместо куцых «сил самообороны» — это не только реакция на рост Китая, но и изменение национального самосознания японцев. А это вещь посильнее китайских авианосных групп и американской эскадры в Южно-Китайском море.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /