- Вячеслав Анатольевич, что дала лично вам деятельность в Совете Федерации?

- Совет Федерации – необычный орган в системе органов государственной власти. На него возложено решение таких вопросов, которые никто кроме Верхней палаты не может решить. Например, вопросы войны и мира, государственного устройства Российской Федерации, разрешения Президенту Российской Федерации на ввод войск в другие государства или их вывод. Ситуации, которые потребуют решения таких вопросов, могут возникнуть в любой момент времени. Поэтому Совет Федерации – единственный орган государственной власти, который функционирует непрерывно.

Правительство может быть, а может уйти в отставку, и какое-то время его нет. Госдума созыв отработала и распускается, пока не будут избраны новые депутаты. И даже у президента бывает небольшой перерыв, когда по тем или иным причинам он уходит в отставку, и определённый период времени кто-то исполняет его обязанности. А Совет Федерации должен работать непрерывно, и ротация идёт также непрерывно. Состав его постоянно меняется, обновляется.

В целом это очень значимый орган, ещё и потому, что законы, которые касаются субъектов Российской Федерации, не могут быть приняты без мнения Совета Федерации, так как он представляет регионы. В этом качестве Верхняя палата парламента обсуждает важные вопросы, которые играют непосредственную роль в жизни простых людей.

Например, в отношении макрорегионов. В Совете Федерации я возглавлял два совета – Совет по Арктике и Антарктике и Совет по вопросам развития Дальнего Востока и Байкальского региона. На заседаниях обсуждались концептуальные, главные вопросы о том, как должны развиваться эти макрорегионы, обсуждались проблемы, готовились законы. К сожалению, комплексные законы по развитию этих макрорегионов нам не удалось принять, хотя мы разработали законы «О развитии Арктической зоны Российской Федерации» и «Об особых условиях ускоренного развития Дальнего Востока и Байкальского региона». Не удалось, потому что возражали правительство и администрация президента России – слишком объёмными и затратными, с их точки зрения, были эти законопроекты. Но зато из них были взяты отдельные части, которые приняли форму законов и реализуются сегодня. Например, закон о выравнивании тарифов на электроэнергию на Дальнем Востоке со среднероссийскими.

В Совете Федерации много молодых людей, и много опытных, авторитетных профессионалов в той или иной сфере деятельности, или в сфере органов государственной власти. Поэтому с ними очень интересно работать. Много разных идей, споров, дискуссий. В этом плане в Совете Федерации мне, хотя я имел до этого достаточно богатый опыт и в производстве, и в политической сфере – было там работать достаточно интересно.

- На ваш взгляд, деятельность Госдумы и Совета Федерации насколько эффективна, с точки зрения принимаемых законов и их реализации?

- С одной стороны, я высоко оценил позиции и деятельность Совета Федерации, а, с другой, на основании своего опыта выскажу некоторые свои, конечно субъективные, соображения, как повысить в целом эффективность законотворческой работы.

Мне кажется, что высшие законодательные органы в нашей стране действуют не очень эффективно. Если говорить о работе Госдумы, то это главный законодательный орган власти, который должен принимать и разрабатывать законы. Но на самом деле, на практике львиную долю законов разрабатывает Правительство России. А Госдума их рассматривает, в лучшем случае делает какие-то замечания, и не более того.

Совет Федерации время от времени отклоняет принятые Госдумой законы, но, тем не менее, в основном там тоже принимаются консолидированные решения в пользу правительственных законопроектов. Но ведь должен действовать принцип разделения властей. Правительство должно выполнять законы, а не писать их.

Почему так складывается? Мне кажется, потому, что у нас в стране ещё не устоялась партийная система. Доминирование на протяжении многих лет одной партии – это плохо. Потому что «Единая Россия» в основном формирует и правительство, и Государственную Думу уже на протяжении почти четверти века. Потому и доходило до высказываний, что «Дума – это не место для дискуссий». Потому и ничего не меняется ни в государственном строительстве, ни в социально-экономической политике, ни в ключевых кадрах. А между тем, жизнь не стоит на месте.

Нужно обновление и идей, и главных действующих лиц в политике. Но чтобы найти новые идеи и их носителей, как раз и нужны обсуждения и дискуссии. Причём не на уровне кухонных разговоров и ток-шоу с участием ни на что не влияющих экспертов из неизвестно откуда взявшихся «аналитических центров», а на серьёзном государственном уровне. Лучшим местом для этого и могла бы быть Госдума, где в спорах и могут быть выбраны лучшие подходы к решению назревших проблем.

Конечно, для этого необходима зрелая партийная система, в которой должно быть несколько действительно массовых партий, представляющих интересы разных слоёв общества. Процесс их кристаллизации идёт, но крайне медленно. Нужно его подстегнуть. Например, через отказ от одномандатных избирательных округов в Госдуму. Выборы должны быть исключительно по партийным спискам. Это помогло бы избежать ситуаций, когда непопулярная в народе партия «добирает» думские места за счёт одномандатников, которые зачастую скрывают свою связь с «партией власти». С другой стороны, участие в думских выборах только политических партий резко ускорило бы процесс партийного строительства, формирования действительно многопартийной системы, а не пародии на неё.

А что касается Совета Федерации, то, я думаю, что его нужно тоже по-другому формировать. Сенаторов надо избирать индивидуально. По два представителя от каждого субъекта федерации, которые должны быть именно избраны людьми, населением и отчитываться перед ними, а не перед делегировавшими их главой региона или региональным законодательным собранием. Система делегирования и приводит к тому, что волей или неволей сенаторы больше сориентированы на региональные властные структуры, чем на граждан. Эффективность Совета Федерации резко повысилась бы, если бы сенаторов избирало население субъектов. Кроме того, партийный принцип формирования Госдумы уравновешивался бы одномандатным принципом формирования Совета Федерации.

Думаю, что настало время переоценить и сложившуюся систему формирования исполнительных органов государственной власти Российской Федерации.
После расстрела в 1993 году Белого дома и роспуска Верховного Совета Российской Федерации в обстановке неразберихи и шока была принята Конституция, которая дала президенту такие широкие полномочия, каких и у царя не было. Я уж не говорю про советских генеральных секретарей, которые, по крайней мере, в период послевоенного времени худо-бедно придерживались коллегиальности в управлении. Да, наша страна, в силу своих всем известных особенностей, нуждается в сильной президентской власти.

Но она должна быть в должной мере уравновешена другими ветвями власти. В отсутствие этого, особенно, в сочетании с несменяемостью власти, вся система вырождается в банальную полуфеодальную. Уже не только капиталы распределяются среди приближённых служивых, но и должности, и власть передаются по наследству.

Можно ли найти способы достижения равновесия, не разрушающие в целом систему сильной президентской власти? Можно. Возьмём, к примеру, вопросы формирования Правительства России. Сегодня только кандидатура премьер-министра согласовывается с Госдумой, а надо, чтобы и ключевые министры проходили такую же процедуру, согласовывались с депутатским корпусом. Чтобы впоследствии эти министры также отчитывались за вверенное им направление работы.

Какую-то часть должностных лиц должен согласовывать Совет Федерации – в первую очередь тех, которые занимаются региональной политикой.

У нас сегодня всего этого нет, и парламентский контроль за деятельностью правительства недостаточный. В итоге получается, что исполнительная власть абсолютно доминирует над всем.

С другой стороны, возможны и некоторые элементы усиления президентской власти. Например, через наделение большими контрольными и властными функциями его полпредов в федеральных округах.

Предложений и решений может быть много. Их надо обсуждать. Но общий вектор – более демократичное и одновременно устойчивое государственное устройство.
Часто говорят, что сейчас сложная геополитическая и социально-экономическая обстановка, не до государственного строительства. Так-то оно так. Но когда у нас была лёгкая жизнь? Да и речь ведь должна идти об осторожном, поэтапном изменении сложившейся системы, а не одноразовом её радикальном переустройстве.

Можно услышать и точку зрения, что нет у нас, кроме одного, достойного кандидата в руководители страны. Возможно на сию минуту это и так. Но ведь мы должны отчётливо понимать, что это стало результатом именно сложившихся политической системы и государственного устройства, когда формирование властных структур идёт путём кооптации кадров из их собственных болотистых недр, а не в результате честной и открытой конкуренции идей и людей. Если ничего не менять, так и будет дальше. Придётся методами генной инженерии бесконечно клонировать действующих незаменимых? Но тогда нечего и ждать смены социально-экономического курса и обновления так называемой «управленческой элиты». Поэтому, по моему личному убеждению, настало время поэтапно менять политическую систему в нашей стране.

- Вы верите, что эти изменения произойдут, и когда?

- Я думаю, что сама жизнь заставит это сделать. Вот наглядный пример. Принимаются болезненные решения, такие, как пенсионная реформа или завершение налогового манёвра. Последнее мало привлекло внимания, но именно следствием этого решения стали повышение цен на топливо и скачок инфляции в стране. Эти вопросы недостаточно обсуждались, вызывали отторжение в обществе. В результате постепенно накапливается недовольство среди людей, и оно выливается на выборах. В том числе у нас на Дальнем Востоке - в Приморском и Хабаровском краях, в центральной России - во Владимирской области. Это региональные выборы, а если бы сейчас состоялись думские, то, возможно, «Единая Россия» потерпела бы поражение.

Сложные решения нужно принимать так, чтобы люди понимали, зачем и почему это делается. После широкого обсуждения, а не там, где-то за кулисами.
Обстановка недовольства, накапливающихся и нерешаемых проблем подтолкнет, заставит реформировать политическую систему. Иначе она когда-нибудь может развалиться в одночасье, как это произошло с Советским Союзом.

- Вы хотите сказать, что доверие к выборам, к власти снизилось?

- Я думаю, что сейчас степень недовольства значительно выше, чем была несколько месяцев назад.

- Вячеслав Анатольевич, те, кто следит за вашей деятельностью, наверняка заметили, что по некоторым вопросам вы выступаете весьма принципиально. Например, при голосовании в Совете Федерации по вопросу отзыва предоставленного Президенту России права на ввод войск на территорию другого государства или, например, по налоговой и пенсионной реформам. С чем это связано?

- Есть такие принципиально важные вопросы, по которым у меня была и остается своя точка зрения, которую считаю правильной. И жизнь в какой-то степени подтвердила мою правоту по ним.

Возьмем вопрос по отзыву предоставленного ранее Президенту Российской Федерации права на ввод войск на территорию иностранного государства. Само предоставление этого права было связано с резким обострением ситуации на Украине, когда там под угрозой оказались жизни миллионов людей – наших братьев и сестер. Кроме того, появилась опасность нарушения мирной жизни целого ряда южных регионов России. Давайте вспомним: Крым, Донбасс, президент получил от Совета Федерации разрешение на использование войск за границей. Это не означает, что они были введены, этого не произошло. Войска были приготовлены к этому на случай дальнейшего обострения ситуации. Через некоторое время встал вопрос о том, что надо отозвать у президента это разрешение.

Но я считал, что когда принималось решение о предоставлении разрешения президенту на ввод войск, это объяснялось определенной военно-политической ситуацией. А что изменилось за несколько месяцев к тому моменту, когда Совет Федерации голосовал за отзыв своего разрешения? Ничего не изменилось. Наоборот, начались еще более ожесточенные бои. Боялись санкций, но их все равно ввели. То есть дело до конца не довели, а сделали шаг назад. И что вышло? Война длится на Украине до сих пор, и конца и края не видно. Наверное, если бы тогда были предприняты решительные действия и признаны Донецкая и Луганская республики, как я предлагал, может быть, там сегодня была бы другая ситуация. И давно наступил бы мир. Потому и голосовал против отзыва.

Или, например, пенсионная реформа. Многие объясняют необходимость ее проведения демографической ситуацией, рисуют синусоидные графики. Приводят в пример демографические ямы, например, после Великой отечественной войны, 1990-ых годов, когда рождаемость резко падала. Следуя их логике, работать в стране сейчас некому и некому зарабатывать пенсии.

Но давайте зададимся вопросом: если все идет по синусоиде, то яма скоро сменится подъемом. У нас появятся новые работники, которые будут зарабатывать. Это время не за горами.

А самое главное даже не в этом. Вспомним указы Президента России 2012 года. Многое выполнено, например, выросла заработная плата у бюджетников. Однако ключевой вопрос – создание 25 миллионов новых рабочих мест – не решен. Это означает, что экономика страны не развивается. Если бы мы сделали в этом направлении что-то, начали бы работать новые заводы и фабрики, люди бы зарабатывали, то, наверное, и не было бы проблем с наполнением пенсионного фонда. Иными словами, мы ничего не сделали, чтобы найти источники финансирования, а начали говорить, что надо повышать пенсионный возраст. Притом, что в 62 субъектах федерации мужчины не доживают до этого возраста. В среднем по стране продолжительность жизни возросла, это верно. Но это в среднем, а 62 субъектов эта статистика не касается. Значит, в этих регионах люди не получат пенсию, они просто не доживут до нее. Разве это правильно?

В то же время можно было просчитать другие возможности для наполнения Пенсионного фонда. Предпринять меры, обеспечивающие рост экономики, ввести прогрессивную шкалу налогообложения для физических лиц. У нас сейчас, чем богаче человек, тем меньше он платит в процентном отношении к своим доходам. Можно было бы заменить НДС налогом с оборота на товары роскоши – то есть имеется много разных вариантов, которые предлагали те или иные экономисты.

В ответ на эти аргументы, можно услышать мнение о том, что ни один из этих вариантов не дает нужной суммы средств для пополнения пенсионного фонда. Если каждый из них рассматривать по отдельности, то да, не дает. А если все вместе? Могли бы и дать.
За кадром остался еще один очень важный вопрос. Ведь действие, которое сейчас называют пенсионной реформой, не является первым в этом направлении. Давайте вспомним начало 2000-ых годов, когда во главе Министерства труда и социального развития России был господин Зурабов и ему подчинялись пенсионные фонды. Тогда он затеял пенсионную реформу, согласно которой у каждого человека должны были быть гарантированная пенсия и накопительная часть. И у каждого гражданина сегодня, по идее, должен быть счет, на который перечисляется накопительная часть пенсионных взносов. Куда это все делось? Мы подвели итоги той реформе? Нет, все уже забыли и не говорят о том, что у нас должна быть накопительная пенсия, а не солидарная (когда каждое последующее поколение работает на предыдущее), как сейчас трактуется.
Итогов не подвели, а начинаем очередную реформу.

Все это принципиальные вопросы. Многие ли люди думают так, как я? Очень многие. Большинство членов Совета Федерации размышляют таким же образом.

- Почему тогда они голосуют по-другому?

- Потому что, как мы уже говорили, сенаторы – делегированные, а не избранные. Они зависимы. И губернаторы тоже думают, что не надо выступать, а то трансферты не дадут. И хотя Совет Федерации является внепартийным органом, там нет фракций политических партий, но тем не менее давление партийное есть. А Госдума находится полностью под контролем Правительства России.

- Как вы считаете, как надо было поступить в вопросе пополнения Пенсионного фонда?

- Я не раз высказывал свою точку зрения на всевозможных обсуждениях, доказывая, что дополнительные источники можно найти, если мы рассмотрим несколько вариантов и применим их комплексно. То, о чем я говорил выше. Но особенно нужно было бы обратить внимание на развитие производства, что может нам дать новые рабочие места и доходы. Если бы все эти меры были бы одновременно запущены, то никакое повышение пенсионного возраста не потребовалось бы.

Тем более что на ближайшие несколько лет средств в федеральном бюджете хватает, в том числе и на пенсионный фонд. Их в будущем не будет хватать, если так будут развиваться события. Так это будущее мы сами и должны построить. Почему мы смирились, что у нас кроме нефти и газа никакой промышленности не существует? Почему мы смирились-то с этим?

Какие-то коллеги поддерживают и рассуждают как я, другие спорят. То есть разноголосица мнений существует, но, к сожалению, она не приводит к таким же итогам голосования. Голосуют все одинаково за исключением некоторых людей.
 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /