«…В конце концов, иногда надо воздержаться и от причастия. Я считаю, что сейчас это было бы желательно, я бы даже рекомендовал на какое-то время воздержаться от причастия в храме. Есть священники, а у них есть запасные дары, в случае чего ими и можно причаститься.

Конечно, это не значит, что не надо молиться, но надо перенести молитву в домашние условия. Если, например, раньше в том или ином доме не было традиции совершать праздничную вечерню в субботу вечером, то сейчас это надо делать».

Таким заявлением священник Георгий Кочетков разрушил возведенную им самим в ранг «догмата» модернистскую экклезиологию и традицию обязательного ежелитургийноного причащения мирян.

Согласно этой модернистской доктрине священника Георгия Кочеткова «от христианина всегда требовалось причащение за каждой литургией» (Православная община. 1991. № 2. С. 28). По учению священника Кочеткова никто «не имеет права в Церкви себя отлучать от причастия: это означает отлучение от Церкви», поэтому все не причащающиеся должны изгоняться из храма перед литургией верных («Братство в Православии». Сборник материалов ежегодной встречи Преображенского братства. С. 42). Член «семьи-общины» о. Г.Кочеткова «может получить благословение на регулярное причащение без исповеди на каждой Литургии...» («Православная община». 1992, № 3. С. 33).

Основана такая литургическая концепция на учении французского протопресвитера-модерниста Николая Афанасьва (†1966). Его учение стало своеобразным «догматом» всех современных обновленцев. Согласно экклезиологии прот. Н.Афанасьева, по-протестантски истолковавшего слова апостола «Вы – царственное священство» (1 Пет. 2, 9), все миряне не просто участвуют или молятся на литургии, а служат литургию вместе со священством.

Как пишет священник Георгий Кочетков в своем «Катехизисе для катехизаторов», «подлинными священниками в христианстве... являются все полные члены Церкви, т.е. все верные, которые и служат как цари и священники на литургии верных» (с. 360). Отметим, что почти все обновленческие идеи свящ. Г.Кочеткова вытекают из модернистских трудов прот. Н.Афанасьева.

Протопресвитер Николай Афанасьев, живя во Франции, разработал новую модернистскую экклезиологию, согласно которой отрицается разделение в Церкви на клир и мирян (в котором якобы имеет место «проявление клерикализма», по словам его ученика свящ. Кочеткова). Миряне, как «царственное священство» (1 Пет. 2, 9), осуществляют в Церкви всеобщее служение, наиболее полно раскрывающееся в служении Евхаристии. Согласно учению прот. Н.Афанасьева, развитому затем до протестантской крайности свящ. Кочетковым, предстоятелю в алтаре сослужат не только духовенство, но и все верные (т.е. миряне – «полные члены Церкви» свящ. Кочеткова). Отсюда – и недопустимость каких-либо «тайных» от мирян-«священников» молитв, и необязательность исповеди перед причастием, и ненужность иконостаса, недемократично отделяющего одно священство, которое у престола в алтаре, от другого «священства», которое не у престола. Везде должно сохраняться равноправие, в соответствии с которым наличие в Церкви иерархии, иконостаса, «секретных» молитв и проч. недопустимо, ибо недемократично!

Следствием такого еретического толкования послания ап. Петра является учение: без служения мирян – «полных членов Церкви» священника Кочеткова – литургия не может быть полноценной.

Отсюда – ежелитургийное причащение мирян наравне с духовенством, чтение мирянами вслух тайных священнических, в том числе и евхаристических, молитв на русском языке, «целование мира» всеми мирянами вне алтаря, редкая исповедь и т.п.

Как объясняют прихожане о. Г.Кочеткова, «мы можем (!) перепоручать священству служить литургию, и тогда миряне просто стоят и молятся. Но если мы не перепоручаем (!) священству служить, то мы сослужим литургию вместе со священниками». Отсюда следует и чтение всех тайносовершительных евхаристических молитв мирянами-сослужителями общины свящ. Г.Кочеткова (как это якобы было в древней апостольской Церкви).

Оправдывается подобная практика ежелитургийного причащения мирян протестантским по своей сути тезисом «возврата к евхаристической практике Древней Церкви». Под благовидным предлогом «возврата к практике Древней Церкви», «возвращения к древней традиции» в настоящее время хитро маскируется ползучая обновленческая реформация в области богослужения (и в евхаристической практике), т.е. когда в основу передела или реформы полагается древняя и уже отжившая форма или по каким-то причинам утраченная традиция. Этот приём носит наименование «модернизм через традицию». Ну, например, давайте снесем Московский Кремль в его нынешнем виде ради благого и святого дела сохранения исторического облика центра Москвы: ведь при Иване Калите Кремль выглядел иначе и совсем не так, как сегодня. Вот и давайте восстановим его в первозданном виде!

Сейчас, спустя много веков, всё это выглядит просто пародией и профанацией литургии.

Итак, за любыми демагогическими разглагольствованиями о «возврате к древней литургической практике», о «евхаристическом возрождении», о «более открытом богослужении» и т.п. скрывается простая цель – мутация традиционного русского Православия в модернистское неохристианство, или протестантизм «восточного обряда». Вопреки всем усилиям неообновленцев по реформированию и обновлению якобы «застывшего в средневековье», «темного, тупого и мракобесного Православия», наша миссия должна, как и во все времена, заключаться в сохранении церковных богослужебных традиций, которые заповедовали нам святые Отцы и подвижники Православной веры.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /