– 8 октября пройдет юбилейный Российский агротехнический форум (РАФ). На чем в этом году будет сфокусировано внимание участников дискуссий? Какие проблемы наиболее остро стоят перед производителями?

– Традиционно будем обсуждать политику Правительства, говорить о необходимости продолжать меры поддержки, которые были запущены ранее, в частности, программу 1432. Мы до сих пор не знаем, как она будет работать в следующем году, на данный момент достаточного финансирования на эти цели не выделено.

Будем говорить про металл, электричество, повышение налогов и цен на бензин, аграрную политику. Ключевые разговоры будут идти про экономическую политику Правительства, которая должна стать гораздо более комфортной для производства внутри страны, чем сегодня.

Кроме того, обсудим и перспективы отрасли – технические и технологические. Будет отдельная секция про развитие производства комплектующих в России, которое создает рабочие места. В проектировании комплектующих сосредоточена очень большая часть компетенций и научных достижений. Эта тема очень важна с точки зрения машиностроения и в целом сельского хозяйства и промышленности. Важным является вопрос о том, что нужно сделать потребителям, государству и производителям комплектующих, чтобы в эту отрасль шли инвестиции. Отдельно обсудим интеллектуализацию систем машиностроения, будем говорить про развитие электронных систем, цифровизацию сельского хозяйства, разработку ПО, совместимость производимых систем, а также привлечение науки в отрасль. Думаю, будет интересный диалог.

– Вы уже упомянули, что в бюджете на будущий год пока заложено недостаточно средств на поддержку промышленников. Более того, прошла информация, что кабмин собирается убрать антикризисные меры поддержки для отрасли, которая якобы вышла из кризиса и способна самостоятельно развиваться. Согласны ли вы с этим?

– Считаю, что страна до сих пор не вышла из кризиса, мы в нем находимся 25 лет: старую советскую систему разрушили, построили капиталистическую, но в темпах развития, денежном выражении, технологическом уровне мы заметно отстаем от тех темпов, в которых развивается мировая промышленность и экономика. В этом смысле мы до сих пор находимся в кризисе.

У нас есть все, чтобы подтянуть свой технологический уровень и развиваться быстрее. Но прекращение тех робких, неустойчивых, ограниченных мер поддержки машиностроения, которые появились последние 3-4 года, отбросит нас назад, поможет нашим зарубежным конкурентам, затормозит многие инвестиционные и интеллектуальные процессы в отрасли, в целом негативно скажется на уровне жизни в стране.

Если говорить о программе 1432, то здесь в последние годы появились успехи. На нее государство выделяло в этом году 10 млрд руб., в прошлом – 15 млрд. Сумма серьезная, хоть и небольшая в рамках того, что выделяется на поддержку банковской сферы. И тем не менее, программа значительно ускорила темпы модернизации села. Но на следующий год на нее выделено лишь 2 млрд руб. Идет резкое сокращение средств. Это приведет к кризису в сельском хозяйстве, нам бы хотелось этого избежать.

– Чем Правительство объясняет свои решения?

– Объяснение простое – "денег нет, но вы держитесь". Это такая жадность, которая приведет к бедности. Экономика затормозится, государство меньше соберет налогов, денег в казне будет меньше. Это неправильная, узколобоая, недальновидная политика, при которой мы будем жить бедно и недолго.

– По данным ряда ведомств, Россия резко в первом полугодии 2018 года нарастила экспорт сельхозтехники – на 57%. При этом поставки в страны СНГ сократились, а в ЕС – выросли. С чем связано такое распределение?

– Действительно, экспорт нас в этом году выручает. Растет он, в первую очередь, в страны дальнего зарубежья – в несколько стран Африки мы поставляем наши комбайны, практически во всю Центральную и Восточную Европу. Даже в Западной Европе наши комбайны стабильно покупают, в частности, Германия.

Этот рост происходит, потому что технологически мы подтянули уровень нашей сельхозтехники и начали производить конкурентоспособную продукцию. Во-вторых, появились робкие меры поддержки – субсидируются стоимость доставки, участие в некоторых зарубежных выставках. Нашу технику признают и начинают активнее покупать. Речь идет о том, что технику мы умеем производить, но не хватает устойчивой политики Правительства, нацеленной на развитие этого производства.

– Соответственно и прогнозы по объемам экспорта на следующий период строить сложно?

– Да, сложно строить их объективно: мы не знаем, как будет развиваться сельское хозяйство в разных регионах, как будет Правительство регулировать те или иные изменения на рынке, кто включит пошлины, кто может включить технические ограничения, где наступит кризис… Особенно в странах Азии (Иране, Азербайджане) в зависимости от цен на нефть сильно меняются объемы рынка сельхозтехники, все нестабильно в Бразилии. И главное – мы не знаем, насколько устойчивой будет поддержка отрасли нашей продукции.

– На фоне роста экспорта наблюдается некоторый спад спроса на сельхозтехнику на внутреннем рынке. Звучат цифры о 19% снижения спроса в первом полугодии. Действительно ли это так? С чем связано это падение?

– В первом полугодии упал рынок, даже не на 19, а на 25%. Это связано с тем, что в прошлом году вырастили большой урожай, но государство мало занималось поддержкой экспорта пшеницы и других культур, соответственно и цены упали на нашем рынке. Это привело к тому, что рентабельность наших производителей оказалось невысокой, и они меньше инвестировали в закупку техники в первом полугодии. Но сейчас цены на пшеницу начали расти, мы видим определенный рост спроса.

Ситуация исправляется, но проблема непредсказуемости регулирования рынка остается системной: никто не знает, что сделает Правительство и что будет завтра. Живем в режиме готовности к любой ситуации.

Но потенциал в машиностроении у нас огромный. Мы в ожидании прекрасных перспектив.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /