То есть местному муниципалитету и местному чиновнику не нравится, что войска Конева Прагу и Чехословакию от нацистов освобождали. То есть эти люди, принявшие и исполнившие решение о сносе памятника, предпочли бы, чтобы нацисты в Праге остались.

И одновременно – это демонстрация политического удобства режима карантина: в городе можно творить любые преступления, не опасаясь акций самозащиты общества. Протесты можно предупреждать либо подавлять не на том основании, что это протесты, а на том основании, что они нарушают режим карантина.

И в этом отношении преступление нацисткой администрации Праги вызывает уже и простую брезгливость, как всякое трусливое лицемерие.

Но за всем этим, конечно, свои политические и социальные корни.

Снос памятника Коневу – преступление. Но не первое в таком роде. И очередное, остающееся безнаказанным. Собственно, подобные сносы повторяются и могут повторяться именно потому, что, с одной стороны, остаются безнаказанными, а с другой – позволяют их инициаторам демонстрировать свой эпатаж, свою имитационную политическую смелость и свой товарный антироссийский вид. Свою лояльность противникам России и готовность к найму наняться ландскнехтом для этой борьбы.

Однако все сложнее. Свои истоки есть у порождающей эти преступления безнаказанности. Свои – у соблазнительности эпатажа на надругательстве над антифашистами. Свои – у неких импульсов внутренней соблазнительной тяги к сакрализации нацизма.

К сожалению, что уже неоднократно говорилось, у истоков надругательства над памятниками советской эпохи стоит современная Россия. Именно озверевшая толпа сторонников «Ельцина, демократии и Белого дома», заручившись санкциями как московской, так и российской власти, громила памятники советской эпохи в Москве. Именно в день переворота, когда Ельцин и его сторонники захватили власть в Москве, был снесен памятник Дзержинскому, а заодно – Калинину и Свердлову.

Причем ровно как и сносивший памятник Коневу пражский чиновник, его московские предшественники утверждали, что ничего не сносят, а только «осуществляют перемещение». И эти погромы до сих пор ни юридически, ни политически в России не осуждены.

Да, нынешняя российская власть уже давно от многого из нелицеприятного времен той эпохи отстранилась. Но и оценку августовских погромов 1991 года не дала и преступлениями их не признала. А раз так – и осуждения ею антисоветского и пронацистского вандализма Польши, Эстонии, Латвии, Украины, Чехии выглядят во многом ритуальными.

И если на то пошло – уже нынешняя российская власть в 2013 году варварски уничтожила стоявший с 1918 года в Александровском саду памятник Революционным мыслителям – на стеле которого стояли имена не Сталина либо Дзержинского, а мыслителей и философов мировой величины. И вовсе не связанных с советским периодом истории как таковым.

Памятник убирали тихо, трусливо, лицемерно – объясняя, что забирают его на «реставрацию», и на его место водрузили другой конструкт, воспроизводящий абсолютно иной памятник – 300-летию династии Романовых, действительно стоявший в Александровском саду с 1913 до 1918 годы – только абсолютно в ином месте того же сада.

А раз так – антикоммунистические режимы соседних стран, глядя, с одной стороны, на робкие протесты России против их вандализма, а с другой – на ровно такие же акты вандализма истэблишмента постсоветской России, предпочитают ориентироваться на его действия, а не на его вялые слова.

Практически ни в одном из случаев антисоветского и пронацистского вандализма Россия не отреагировала убедительно и энергично, проявив силу и протест в действиях, достойных сверхдержавы. Не наказала ни одно правительство и ни одного активиста, допустивших эти акты ментальной агрессии против России.

Если группам профашистских сторонников Ельцина, имитационно объявлявших себя «демократами», можно было сносить памятники деятелям Советской власти, украинским нацистам – памятные доски маршалу Жукову, польским нацистам – уничтожать памятники советским солдатам, погибшим, освобождая Польшу – и все это Россия сносит безропотно – почему пражским нацистам нельзя сносить памятник такому же советскому маршалу Коневу… Можно.

И станет нельзя только тогда, когда российские официальные лица поймут, что оставлять такие действия безнаказанными нельзя – и найдут пути и способы больно и жестко наказывать утверждающихся в Восточной Европе новых нацистов.

Которые утверждаются и совершают свои преступления и потому, что ощущают: эффект шума в СМИ и информационная волна, как и частота упоминаний, большая, а риска – практически никакого. Демонстрируется нестандартность, решительность и смелость – но в любом случае они окажутся безнаказанными. Россия это проглатывает. Их страны – тоже.

И пока никому не приходит в голову в той же Чехии вспомнить, что наказать подобного вандала - Генриха Гейдриха, присланного из Германии, они сумели. А чем староста Праги-6 лучше, чем нацистский гаулейтер (если только не говорить о мелкотравчатости) – объяснить вряд ли кто-то сможет. Правда, и сегодняшняя России, столкнувшись с деятельностью ожившего Бандеры или ему подобных, оказывается неспособна на цивилизованную политическую реакцию, подобную той, которой на подобную деятельность отвечал Советский Союз.

Ондржей Коларж – такой же нацистский преступник, как и Генрих Гейдрих. И относиться и поступать по отношению к нему нужно ровно так же. Героем современной Чехии и современной Европы станет тот, кто найдет в себе смелость вынести и привести в исполнение подобный приговор.

Причем, демонстрируя своего рода «безопасную смелость», подобные люди и группы отвечают и на иные запросы.

Они демонстрируют, что они готовы наняться к тем, кто ведет и финансирует скрытую войну против современной России. И презентуют себя как политический товар, ожидая оплаты и долгосрочного контракта на службу. Ждут, когда их оценят и наградят.

Но еще – они глушат свои страхи, комплексы и неврозы памяти, напоминающие им их недостойную капитуляцию перед нацизмом. И России/СССР они в первую очередь не могут простить того, что она смогла нацизму противостоять - а они не могли. И пытаются, с одной стороны, забыть про свой позор и свою слабость и трусость, а с другой - попытаться щеголять своим имитируемым мужеством сегодня, представляя себя победителями нацизма, таким образом, представляя себя победителями и самого нацизма, но, что еще вернее – своего рода «мстителями» за поверженный нацизм.

Потому что внутренне – они перед нацизмом благоговеют: ведь он был так силен, носил такую красивую форму и выглядел настоящим сверхчеловеком и героем-любовником…

Тем более, сегодняшняя обстановка в Европе, разрушение всего того, что в прошлые века она могла считать своими ценностями и своей гордостью, нашествие мигрантов и утверждение морального релятивизма – во многом выглядят даже отвратительнее, чем жестокий, но понятный и расписывающий нацистский порядок. Где, как-никак, гомосексуалистов расстреливали, а представителей «деградационного искусства» и тех либо иных видов «декаденса» отправляли в концлагеря. И этим - утратившим свои истоки «европейцам» - уже и Гитлер начинает казаться символом гуманизма и упорядоченности.

Впрочем, к этим вполне объективным обстоятельствам добавляется и еще одна невысказанная обида на Советский Союз: он позвал на общее дело создания «Нового мира» - и бросил. Предал. Многие в Чехии считают, что проблема даже не в 1968 году. Она в 1989. В 1968-м СССР сохранил страну на том пути, на который сам позвал – и в этом были и логика, и честность.

Только в 1989 году руководство и спецслужбы СССР столкнули Чехословакию именно с того пути, по которому сами когда-то повели и на который позвали – и предали тех, кто в идеалы этого пути поверил. В конце концов, свержение коммунистического руководства и в ЧССР, и в Венгрии, и в ГДР, и в Румынии, и в Болгарии было не столько делом рук «недовольного гражданского общества», сколько результатом скрытного вмешательства горбачевского руководства во внутреннюю жизнь этих стран.

СССР тогда предал своих сторонников. И его преемник и продолжатель Россия оставляет безнаказанными выходки современных местных нацистов. А отсюда сама идея надежности и долговременности дружбы с Россией оказывается под вопросом.

Либо Россия сумеет доказать, что ей и ее памяти хамить нельзя – либо у нее и дальше будет оставаться все меньше сторонников и будет появляться все больше желающих демонстрировать свою смелость через демонстрацию своего неуважения к России.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /