И вот кто-то говорит, что стоит только главе Росгвардии Виктору Золотову, как гоголевскому капитан-исправнику, послать одну свою фуражку на сборище оппозиционеров – и все тотчас разбегутся. Кто-то, напротив, полагает, что наши гвардейцы трусливо побегут от массовых камней протеста.

Я служил во внутренних войсках (нынешняя Росгвардия) – и моё мнение таково: у власти будет очень короткий период для силового подавления протестов. И если они разрастутся, сделать уже нельзя будет ничего.

Дело в том, что выведение именно вооружённых сил на борьбу с восставшей улицей у нас доселе применялось крайне редко – в отличии от западных стран. У этого много причин, одна и главных –традиционное отношение народа к военным как к своим защитникам.

Во время моей армейской службы учений по разгону демонстраций, по разделению толпы на секторы и нейтрализации зачинщиков беспорядков не проводилось вовсе. И сегодня если такие учения происходят, о них сразу гневно трубят все СМИ. Каждый факт заказа для Росгвардии новых бронетранспортёров, поливочных машин и систем акустического подавления для разгона митингов вызывает громкие скандалы. И военным приходится оправдываться за это так или иначе.

В целом же можно сказать, что Росгвардия как раньше не умела разгонять митинги, так не умеет и сегодня. Главное же – не хочет. В моё время мысль о том, что "нельзя бить дубинками своих матерей" крепко сидела среди простых солдат – и сейчас ничего не изменилось в этом плане.

Примерно так же обстоит дело и с полицией: никто из полицейских и бойцов ОМОНа не побежит разгонять демонстрации на своей земле. Пример – декабрь 2008 года в Приморье, когда местная милиция отказалась бить своих земляков, восставших против повышения пошлин на иномарки. Тогда властям пришлось привозить туда полицейских из Москвы.

Или недавняя история в Ингушетии, когда местные силовики вовсе встали на сторону протестующих против изменения границ с Чечней…

Да, можно предположить, и то с большой натяжкой, что в случае массовых протестов во Владивостоке туда снова пошлют московских парней. В восставшую Москву – чеченских силовиков, в Калининград – пермяков и так далее. Но все это может сработать, лишь если суть протестов в каждом регионе будет своя, не близкая приезжему десанту. То есть растолкать приморцев, бузящих по непонятному москвичам поводу, московские бойцы еще смогут. Но если проблема будет общей – скажем, повышение цен, которое коснётся всех и каждого, в том числе самих силовиков – это уже совсем другой табак.

Дальше важен и такой момент как массовость мероприятий. Легко разогнать одну, ну две тысячи человек. С тремя тысячами уже сложней работать, с десятью – очень сложно. Разогнать двадцать тысяч без жертв, неизбежных в давке, невозможно; а к тридцати или пятидесяти тысячам силовики уже просто так не подступятся – против такой массы людей можно идти только с оружием.

Но отдадут ли власти приказ на его применение? Очень сомневаюсь. И дело тут даже не в их гуманности, а в том, что следом придётся удерживать ситуацию введением чрезвычайного положения и военными сверхмерами. А это может сработать лишь в случае, если есть один, ну два очага народного недовольства, как было в 93-м. А если их множество?

И тут еще вопрос в том, трезво ли оценят ситуацию сами генералы? В этом контексте я с ужасом вспоминаю генерала Золотова, рассуждавшего о своих 350-и тысячах штыков так, словно речь о покорном стаде, готовом по первому окрику дуть в любую сторону.

Если не один он мыслит таким образом, нас вполне может ждать серьёзная беда: военные просто расколются на куски, получив приказ, скажем, разгонять с оружием то или иное собрание. И неизвестно, кого окажется тогда больше – сторонников Кремля или Навального. Причём не факт, что последние побегут под знамёна главного оппозиционера всея Руси. Может статься и так, что образуют по южноамериканскому образцу свою вольную дивизию – в ходе чего одна военная хунта станет сменять другую.

Если здраво рассуждать, сегодня лучший выход для власти – пойти навстречу обществу, отменив все озлившие его инициативы вроде повышения налогов и пенсионного возраста. Отказаться хотя бы от части никчемных, но бесящих народ дворцов и яхт, начать реальную борьбу с коррупцией. Воспользоваться, одним словом, оставшимся кредитом общественного доверия для восстановления утерянного реноме.

Но как это часто бывает, самый выгодный и спокойный сценарий оказывается самым нереалистичным...
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /