Кроме того, разрешение России на поставки зенитных ракетных комплексов С-300 в Иран было сделано в свете нынешней ситуации в Йемене, а сам комплекс С-300 носит исключительно оборонительный характер, добавил Лавров. С чем на самом деле связано такое решение российского руководства и насколько поставка комплексов ПВО изменит обстановку на Ближнем Востоке и в мире?

История российско-иранского военно-технического сотрудничества (ВТС) — долгая и печальная. После смерти руководителя Ирана и лидера исламской революции аятоллы Хомейни в 1989 г. СССР и Иран заключили соглашение о ВТС. В связи с эмбарго, наложенном на Иран странами Запада и потерями, понесенными в ходе ирано-иракской войны, Тегеран остро нуждался в обновлении парка военной техники, которую мог поставить СССР. в 1989—1991 гг. ме­жду СССР и Ираном было за­ключено четыре крупных межправительст­венных соглашения в области ВТС на общую сумму в 5,1 млрд долл., превративших Иран в по­сле­дующие годы в од­ного из ведущих получателей российского воору­жения, причем теперь уже для всех видов воору­женных сил страны. Уже в 1990 г. СССР поста­вил Ирану ВВТ на сумму, по раз­личным ис­точ­никам, от 733 до 890 млн долл. Однако в полную силу соглашение так и не заработало. В 1991 г. Советский Союз распался, а Россия стала проводить свою внешнюю политику под диктовку США.

Глава российского МИД Андрей Козырев свернул многие контракты на поставку техники в Иран, несмотря на их однозначную выгоду для отечественного ВПК. В мае 1995 г. на встрече с прези­дентом США Клинтоном в Москве Ельцин согла­сился на договоренности, в соответствии с кото­рыми РФ обязалась досрочно, до конца 1999 г., завершить выполнение перед Ираном всех ранее подписанных контрактов по поставкам про­дукции и оказанию услуг военного назначе­ния, после чего поставки по этим соглашениям более не произво­дить. Кроме того, российская сторона обязыва­лась впредь не заключать ника­ких новых согла­шений военного характера с Те­гераном. Офици­альным двусторонним оформле­нием этих догово­ренностей стала пресловутая секретная Памятная записка («протокол») за подписями председателя правительства РФ Черномырдина и вице-пре­зидента США Гора от 30 июня 1995 г. Памят­ная записка подробно перечисляла обязательства российской стороны по завершению военных по­ставок в Иран к 31 декабря 1999 г. Со своей сто­роны США обязы­вались сохранять конфиденци­альность относи­тельно достигнутых догово­ренностей, предот­вращать несанкционированные пере­дачи амери­канского оружия из стран Ближнего и Среднего Востока в зоны, при­легающие к границам Рос­сии, а также развивать сотрудничество с РФ в области оборонных технологий в целях содейст­вия доступу обеих стран на международные рынки таких технологий.

К моменту появления протокола «Гор-Черно­мырдин» российская сторона полностью выпол­нила только самый первый из иранских контрак­тов — от 5 ноября 1989 г. — на поставку самоле­тов и ЗРК. Выполнение трех других советско-иранских соглашений в полном соответст­вии с договоренностями с США в одностороннем порядке было прервано РФ в 2000 г., так что общая сумма поставок по ним составила менее 3 млрд долл. К моменту прекращения поставок в Иран по соглашению от 13 ноября 1991 г. оставалось поставить еще 578 комплектов для лицензионной сборки танков Т-72С и 1087 комплектов для ли­цензионной сборки БМП-2, лицензионно-техни­ческую документацию, технологическое оборудо­вание, боеприпасы и оказать услуги на сумму свыше 1,5 млрд долл. — таким образом, этот контракт остался невыполненным на 70%.

Однако вскоре выяснилось, что американская сторона не собирается выполнять свои, весьма расплывчатые обязательства по протоколу «Гор-Черномырдин». США со­вершенно не продемонстрировали никакого же­лания развивать заявленное в Памятной записке «сотрудничество с РФ в области оборонных тех­нологий» и «оказывать содействие» доступу Рос­сии на международные рынки этих технологий. В результате в 2000 г. российская сторона уведомила американцев о своем предстоящем выходе из со­глашения по Ирану и возобновлении ВТС.

Однако, после 2000 г. ни одного контракта, сравнимого по масштабу, пока что не последовало. Судя по всему, односторонний разрыв Россией своих обязательств перед Ираном в 1990-е гг. под нажимом американцев больно задел иран­скую сторону, окончательно сформировав в гла­зах иранцев образ РФ как нестабильного и нена­дежного партнера. Кроме того, эти обстоятельства повлияли на развитие иранского оборонного комплекса, который в значительной степени смог удовлетворить растущие потребности иранских вооруженных сил.

К сожалению, дальнейшая история российско-иранского сотрудничества вновь столкнулась с негативными внешними факторами. Иранская сторона остро нуждалась в современных комплексах ПВО, наладить собственное производство которых оказалось невозможно. В 2007 году Россия подписала контракт на поставку Ирану пяти дивизионов ракетных комплексов С-300ПМУ-1 в составе 40 пусковых установок на сумму около 800 миллионов долларов. Однако, в 2010 году российско-иранский контракт был приостановлен под предлогом введения международных санкций против Ирана. На самом деле, уже налаженные поставки были сорваны после визита израильского премьера Б.Нетаньяху в Москвуhttp://rusrep.ru/article/print/10001799/, в результате которого Россия обещала заморозить сделку с Ираном в обмен на прекращение израильских поставок вооружений в Грузию. Исламская республика после этого подала иск к «Рособоронэкспорту» в третейский суд Женевы (Швейцария). РФ предложила пойти на мировую, пообещав новые поставки ЗРК «Тор-М1Э».

Украинский кризис и обострение отношений с Западом открыли новую страницу российско-иранского сотрудничества в области вооружений. 20 января 2015 г. глава Минобороны России С.Шойгу в ходе своего визита в Тегеран заключил межправительственное соглашение о военном сотрудничестве. Нынешнее заявление Кремля о возобновлении поставок ракетного комплекса С-300 является прямым следствием этого соглашения.

Причина российско-иранского сближения очевидна. Запад в очередной раз показал себя как ненадежный партнер после того, как Россия по украинскому вопросу отказалась сдавать свои позиции. Кроме того, в последние годы у Москвы и Тегерана появилось много точек соприкосновения на Ближнем Востоке — общая позиция по Сирии, Йемену, Исламскому Государству. Иран не накладывал никаких санкций против России, а также является партнером по ШОС.

Однако нынешнее сближение, к сожалению, находится вполне в русле старой истины, выведенной иранскими дипломатами в отношении Российской внешней политики. По мнению представителей иранского МИД, основным партнером России после распада СССР остается Запад, а отношения с Ираном являются лишь следствием контактов между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем. Российско-иранское сближение происходит только в ответ на обострение разногласий между Россией и Западом и не подчинено какой-либо долгосрочной стратегии, а любой внеплановый визит израильского премьера может разрушить долгосрочные взаимовыгодные контракты.

Хочется надеяться, что сейчас, в условиях объективного противостояния между Россией и Западом по всем фронтам, Москва обратит свой взор на Восток и начнет сотрудничество с Тегераном с чистого листа. Между нашими странами много общего. Иран с 1979 г. живет в условиях мощнейшего санкционного давления, и этот опыт необходимо изучать. Иран, в отличие от других стран, заинтересован в приобретении российской высокотехнологичной продукции, причем, это касается не только ВТС, но и ядерных технологий, транспорта, добычи и переработке полезных ископаемых. Наш обоюдный торговый оборот преступно мал и составляет менее 3 млрд долларов в год (для сравнения, с Турцией, схожей с Ираном по объемам ВВП и численности населения, занимают соседние 17 и 18 места в списке крупнейших экономик мира).

Однако самый главный повод поддерживать с Ираном дружественные отношения в условиях современной экономической конъюнктуры — это газ. Иран, обладая сравнимыми с Россией запасами этого топлива, не может в полной мере реализовать свой экспортный потенциал главным образом из-за наложенных международным сообществом санкций. Пока в Иране у власти находятся наследники исламской революции, ни одна европейская страна не будет развивать с ним долгосрочного сотрудничества.

Европа уделяет большое внимание проблеме диверсификации поставок газа и прекращению монополии Газпрома. Однако в настоящее время все существующие проекты, включая разрекламированный и заброшенный «Набукко», нерентабельны. Единственной альтернативой может стать строительство магистрального газопровода из Ирана в Турцию и далее в Европу, но пока Иран остается Исламской Республикой, эти проекты бесперспективны из-за политических рисков. Поэтому Россия должна быть кровно заинтересована в сотрудничестве с Ираном и поддержании там политической стабильности.

Для США и ЕС же, напротив, самым позитивным сценарием является организация майдана как на Украине, насильственное свержение правящей элиты и возвращение Ирана к прозападному курсу развития. Только тогда можно будет выстраивать полноценную замену России на газовом и нефтяном рынке.


/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /