Так, спикер Совета Федерации Валентина Матвиенкозаявила, что Россия и Белоруссия должны поскорее прийти к введению единой валюты. По ее словам, «это должен быть полноценный союз с точки зрения одинаково развивающихся экономик». В частности — по вопросу налогообложения.

При этом Матвиенко особо оговорилась, что речь не идет о создании единого государства. «Это союз государств, но это должен быть полноценный союз», — подчеркнула она. Ранее о неприятии перспективы создания единого государства путем «поглощения» Россией Белоруссии говорил и Александр Лукашенко.

По вопросу единой валюты Матвиенко сегодня остро оппонирует глава Минэкономразвития РФ Максим Орешкин. По его словам, с введением единой валюты, как и единой денежно-кредитной политики, спешить не стоит. Сначала нужно укрепить экономические взаимосвязи двух стран. Так что единая валюта Союзного государства — вопрос далекой перспективы.

Напомню: в начале 2019 года Лукашенко заявил, что Белоруссия вообще не рассматривает российский рубль в качестве единой валюты для обеих стран. Выходит, необходимо придумать нечто третье? Но представить, что Москва откажется от собственного рубля ради Минска (всего 6% от экономики РФ) тоже трудно. Так как этот вопрос прямо связан с российским суверенитетом.

Таким образом, за проблемами экономической интеграции просматриваются нерешенные политические вопросы.

На этой неделе Путин и Лукашенко попытались сдвинуть дело с мертвой точки в Петербурге, предварительно заехав на Валаам. В окружении святынь проще договориться?

После переговоров президентов министр экономики Белоруссии Дмитрий Крутой заявил о «дорожной карте» дальнейшей интеграции, которую, по его словам, предполагается подписать к ноябрю. В соответствии с ней к середине 2020 года ожидается унификация законодательства двух наших стран. А к 2021 году — переход к единым отраслевым рынкам: энергетическому, транспортному, промышленному и сельскохозяйственному.

Вот только подобных планов за два десятка лет у Союзного государства было уже немало. А воз и ныне там. Возможная причина — опасения Лукашенко относительно идеи слияния России и Белоруссии ради продления политической карьеры Путина после 2024 года. Однако в Кремле подобные замыслы горячо отрицают.

Профессор кафедры международных финансов МГИМО, доктор экономических наук Валентин Катасонов уверен, что без политического сближения двух стран общее экономическое пространство выстроить вообще невозможно.

— Единая валюта для России и Белоруссии — это вопрос не столько специальный, финансовый — сколько политический.

Сначала начинается политическая интеграция. А затем, на ее базе, — торговая. Которая сводится к ликвидации таможенных барьеров.

Затем следующий «этаж» — либерализация движения рабочей силы и капитала. И только завершающей стадией бывает валютная интеграция.

Достаточно вспомнить пример Европейского Союза. Там второй этап — торговая интеграция — началась еще в 1957 году, когда был подписан Римский договор и создано сообщество шести государств (ЕЭС — авт.). Это был прообраз будущего ЕС.

А валютная интеграция в Западной Европе пришлась только на конец 20-го — начало 21-го века. Когда произошло введение единой европейской валюты — евро. Сначала, в 1999 году, это была безналичная евро. А в 2002-м появилась и наличная евро.

Поэтому как можно обсуждать «крышу» — единую валюту России и Белоруссии — если у здания нашего общего Союзного государства нет даже фундамента?!

«СП»: — Вы имеете ввиду политическую интеграцию?

— Конечно!

«СП»: — А нужна ли вообще нашим странам политическая интеграция? Кажется, на этот счет сейчас существуют разные мнения…

— Необходимость такой интеграции для меня очевидна. Более того, мне даже сам термин «интеграция» кажется неуместным. Фактически около трех десятилетий назад мы сами разрушили собственное единое государство — СССР. Поэтому я бы предпочел говорить о восстановлении государства. А не об интеграции двух имеющихся.

А если дойдем до общего понимания того факта, что Россия и Белоруссия — это единое государство, то вопрос о введении наднациональной валюты отпадет сам собой. Нам напрасно навязывают дискуссию о наднациональной валюте. А валюта должна быть национальной.

Эксперт по российско-белорусским отношениям Дмитрий Болкунец смотрит на возможный прорыв в деле интеграции скептически.

— Вопрос о единой валюте вообще не стоит сейчас обсуждать. Такой возможности сегодня нет. Для этого нужна более-менее скоординированная экономическая политика. Которой нет. И страны наши к этому пока не готовы. Если единая валюта и появится, то лет через пять. Не раньше.

Напомню, что в 2001 году уже принимали план по углубленной интеграции. Тогда планировали введение единой валюты в 2005 году. Но ничего этого не произошло и по сей день. Так что — не надо иллюзий.

Обратите внимание на то, что по поручению и президента, и Совфеда прорабатывался вопрос об отмене роуминга между Россией и Белоруссией. Результат? Второй год чиновники и депутаты не могут заставить бизнес этого сделать. Более того, в самой России отменили роуминг совсем недавно. О какой тогда единой валюте можно говорить?!

«СП»: — Ну, может быть на недавней встрече лидеров стран в Петербурге произошел некий прорыв?

—  В Петербурге была очередная дежурная демонстрация взаимопонимания от двух президентов. Она была приурочена к Форуму регионов. Стороны обменялись мнениями о договоре об интеграции 1999 года, который так и не был реализован. Сейчас российская сторона хотела бы пересмотреть заново этот договор. И реализовать хотя бы те пункты, которые возможно.

Речь только об экономических вещах. Политику это не затрагивает. Подготовлены десять «дорожных карт», которые планируется подписать до конца года. И тут я согласен с Лукашенко, что если этого сделано не будет, то и праздновать окажется нечего. День 20-летия Союзного государства будет просто фэйком.

«СП»: — Тем не менее структуры СГ существуют.

— Есть аппарат Союзного государства, чей штат непомерно раздут. Средства тратятся непрозрачно, неэффективно.

Например, была программа по стимулированию выращивания топинамбура. Выделили огромные деньги, обещали завалить топинамбуром все магазины России и Белоруссии. Где топинамбур? Его нет. Значит, деньги растрачены впустую. И никто не сел за решетку.

Другой пример: на СМИ Союзного государства выделяется в год по 800 млн рублей. Телеканал, работающий на эти средства, никто не смотрит. Его ролики на YouTobe набирают по одному просмотру. Это просто позорище!

Конечно, на встрече президентов эти вопросы вряд ли звучали. Там наверняка обсуждали вещи концептуального характера. Политики пытались выстроить модель отношений на годы вперед. Они пытались уйти от постоянной конфронтации в области взаимной торговли. Ведь, говоря откровенно, сегодня между нашими странами идет настоящая торговая война. Белорусские производители сталкиваются с проверками и запретами в РФ. Но и российский бизнес также имеет проблему доступа на белорусский рынок.

То же касается проблемы взаимного признания виз. Из-за отсутствия ее решения обе экономики недополучают прибыль. Ведь иностранцы — неграждане РФ или РБ — не могут пересекать границу Союзного государства в облегченном режиме. А значит — теряется трафик. Между тем, через Белоруссию идет прямой путь из Европы в Россию и обратно. Обвинения же в контрабанде сошли бы на нет в случае ведения обеими странами согласованной политики — обмена наблюдателями, таможенниками и т. п.

«СП»: — Когда есть добрая воля — все возможно. Со стороны России такой воли, кажется, больше.

— Белорусская сторона предлагает формулу: «утром — деньги, вечером — стулья». А Россия — наоборот.

Минск хочет дешевый газ и свободный доступ на российский рынок. А Москва предлагает сначала запустить механизмы интеграции. А газ и рынок в придачу, как само собой разумеющееся. Все это выглядит как тупик.

Лукашенко ведь был главным инициатором Союзного договора. Получается, что он стал теперь главным противником его реализации в полном объеме. Это интересный факт.

Нужно отодвинуть личные амбиции на второй план.

«СП»: — Политическому сближению обычно способствует углубление контактов между людьми. Какие меры, по-вашему, были бы полезны для этого?

— Это может быть развитие отношений на уровне академической науки. Полноценные студенческие обмены, как в Евросоюзе, сегодня невозможны.

Не менее важно взаимодействие с гражданским обществом двух стран. В то время, как программа ЕС «Восточное партнерство» имеет бюджет на поддержку разных гражданских инициатив, Россия практически не работает таким образом. Было бы полезно в рамках Союзного государства сделать сильный якорный проект по поддержке активистов двух стран. Что повлияет на динамику отношений между людьми.

И последнее, что помогло бы — это запуск высокоскоростных магистралей в треугольнике «Москва-Петербург-Минск». С перспективой продления до Варшавы. И далее — в Европу.

Ведь Минск — третий по численности город Союзного государства. Сейчас из столицы в столицу надо ехать 8 часов, а после запуска магистралей будет — всего 2 часа. Это ускорит потоки людей.

Тут надо не деньгами мерять, а исходить из геополитических интересов. Если бы в свое время в подобных вопросах царь тоже все мерял лишь деньгами, Транссиб в России никогда не построили бы.

По мнению генерального директора Центра политической информации Алексея Мухина, процесс интеграции РФ и РБ может быть уязвим перед воздействием внешних игроков.

— Официальных данных о том, как завершились переговоры Путина и Лукашенко, пока нет. Скорее всего, договоренности носят корректирующий характер. Процесс углубленной интеграции двух наших стран крайне скрытный. Чтобы снизить риск влияния на него извне.

Что касается внешней части, рабочая группа, которую возглавляет Орешкин и работу которой определяют президенты, отчитывается об исполнении возложенных на нее функций.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /