Торговая война отчасти обусловлена стагнацией в экономике западных стран, которые сейчас находятся в очень плохой форме. Огромные денежные потоки используются для спекулятивных операций и это подрывает стабильность финансового сектора национальных экономик.

Соединенные Штаты стремятся сохранить лидирующие позиции за счет протекционистских мер. Но единственным результатом будет увеличение объемов торговли между Россией, Китаем, Индией и другими странами. Если нам удастся укрепить сотрудничество в рамках Шанхайской организации сотрудничества или БРИКС, а также избавиться от зависимости от американского доллара как мировой резервной валюты, давление США будет ослабевать.

Ожидается, что в нынешнем году объем торговли между Китаем и Россией достигнет отметки в 100 миллиардов долларов, что станет знаковым событием для экономического взаимодействия двух стран. Какова будет следующая цель для двусторонней торговли после этого?

Возможно, следующим рубежом станет 200 миллиардов. Однако, самое главное – углубление и расширение масштабов сотрудничества между нашими странами, поскольку торговля – это лишь первый шаг на пути к полноценному международному партнерству.

Мы должны перейти к более глубокому партнерству. Необходимо развивать сотрудничество между нашими компаниями, создавать крупные консорциумы и совместные научно-исследовательские организации, особенно в авиационной промышленности. Торговля – это то, что можно видеть на поверхности. Если между компаниями двух стран не будет сотрудничества и более глубоких связей, торговля будет оставаться уязвимой.

Если говорить об экономическом развитии российского Дальнего Востока, какие отрасли могут быть наиболее перспективными для китайско-российского сотрудничества?

У нас уже есть тесное сотрудничество в тех областях, которые являются наиболее привлекательными для взаимной торговли, таких как экспорт древесины, сырьевых материалов, золота, нефти и газа. То, что нам  необходимо – большая степень переработки. Нам нужно торговать товарами с более высокой добавленной стоимостью. Поэтому мы всегда стремимся привлечь китайских инвесторов, чтобы вместе производить товары с высокой добавленной стоимостью. Россия может обеспечивать такие компании электричеством, предоставлять им землю и сырье.

Второй важный момент – развитие высокотехнологичных секторов, особенно судостроительной индустрии. Но для модернизации этой отрасли требуется больше инвесторов. Существует вполне очевидный спрос на новые логистические центры и морские порты.

Мы знаем о том, что в России имеет место некоторый скептицизм в отношении влияния Китая на дальневосточный регион. Неужели Россию тревожит китайское присутствие на Дальнем Востоке?

Да, были некоторые недоразумения, особенно в предыдущие периоды. Чтобы избежать подобных настроений, нам нужно больше доверия и больше контактов между нашими народами. Это требует развития транспортной инфраструктуры, совместных образовательных проектов, а также усилий СМИ, которые должны информировать население о позитивных примерах нашего сотрудничества. Я думаю, все эти проблемы носят временный характер.

Сегодня у нас огромный поток иностранных бизнесменов и туристов, приезжающих в Россию. Но в то же время, за два последних десятилетия Дальний Восток покинули около 2 миллионов местных жителей. Если бы миллионы китайских граждан приехали на Байкал, наша туристическая инфраструктура оказалась бы крайне ограниченной, и это привело бы к возникновению большого социального давления. Но если мы построим больше отелей, обеспечим более современные туристические услуги, хорошие рестораны и создадим хорошее транспортное обслуживание, у обеих сторон будут преимущества. Мы же видим, что происходит на острове Хайнань, например. Кто боится российских туристов на Хайнане? Никто. Их там, напротив, ждут.

Существуют ли какие-то сферы, которые закрыты для китайских компаний, готовых работать на Дальнем Востоке?

У нас действует общее законодательство, которое одинаково для всех стран. Нет никаких ограничений и запретов, касающихся конкретно Китая. Например, у нас существуют определенные административные ограничения на рыболовство, но они не направлены против Китая. Мы должны поддерживать наши рыбные ресурсы, как это делают все остальные страны. У нас имеются четкие и открытые правила в этом отношении.

Другим примером является горнодобывающая промышленность. Добывающие предприятия обязаны иметь соответствующую лицензию, а чтобы получить ее, необходимо иметь партнера, резидента России, особенно если речь идет о стратегическом сырье. Однако, это общее правило для компаний из всех стран мира.

Соединенные Штаты и Евросоюз по-прежнему сохраняют в силе санкции против России. Учитывая текущую ситуацию, что намерено делать российское правительство, чтобы поддержать отечественную экономику?

Мы все еще пытаемся объяснить нашим американским коллегам, что язык санкций – не лучший выбор. Мы можем сесть вместе за стол переговоров и обсудить все проблемы, и меры, принятые российским правительством, являются вполне взвешенными и совершенно не агрессивными. Мы пытаемся показать нашим западным партнерам, что если они хотят решить определенные проблемы, касающиеся международных отношений, необходимо использовать дипломатические методы, а не такие меры как санкции.

В то же время, если агрессия Соединенных Штатов против России будет продолжаться, мы готовы отказаться от доллара в качестве основной резервной валюты, поскольку санкции делают доллар крайне токсичной валютой. Даже иностранные компании подвергаются угрозам со стороны администрации США.

Таким образом, если США будут нарушать нормы международного права и правила ВТО, первой мерой, которую нам придется предпринять совместно с Китаем и другими странами, которые страдают от американской агрессии, будет отказ от доллара как ключевой валюты международных расчетов.

Полагаете ли вы, что санкции могут быть смягчены в краткосрочной или среднесрочной перспективе?

Я так не думаю, поскольку мы сейчас видим, что в США растет агрессия в отношении России. Это объясняется тем, что некоторые американцы не хотят признать существующую реальность. Они стремятся любой ценой сохранить свою гегемонию. Они хотят остаться единственной сверхдержавой, которая диктует всем свою волю. Они просто не замечают, что мир меняется и Америка теряет свою ведущую роль. Она уже утратила свое господство в торговле нефтью, сырьевыми товарами и даже в области производства высокотехнологичной продукции.

Какого мнения вы придерживаетесь по поводу усилий Южной Кореи по продвижению экономической интеграции в Северо-Восточной Азии, в том числе путем строительства на Корейском полуострове системы железных дорог и трубопроводов, которые свяжут его напрямую с Россией.

Осуществимость этих планов зависит от политической ситуации в регионе, потому что, на мой взгляд, никто не захочет инвестировать большие деньги в железные дороги и трубопроводы, пока существует угроза войны.

Однако, Соединенные Штаты мешают нам сидеть за столом переговоров и формулировать свои предложения. Они играют здесь свою игру, потому что не боятся войны в этом  регионе. Более того, возможно, они даже хотели бы этого. Америка оказывает влияние на позицию Японии и Южной Кореи.

Однако, если удастся урегулировать политический кризис, я не вижу никаких причин, которые могут сделать реализацию этих планов невозможной. Вопрос только в том, кто захочет взять на себя экономические риски. Я полагаю, прежде всего это должна быть Южная Корея, потому что они нуждаются в этих коммуникациях больше всех. Кроме того, для Северной Кореи это также было бы хорошим шагом, поскольку более активное экономическое сотрудничество принесет в эту страну мир и развитие.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /