«Миротворец», как последняя надежда

- Николай мне позвонил за несколько часов до суда, он уже сидел в изоляторе, - рассказывает мне харьковский политэмигрант Сергей Моисеев. Я примчался в суд, успел выступить как общественный защитник. Упирал на то, что Николая нельзя выдавать на Украину. Его там ждет срок «за участие в незаконных вооруженных формированиях». И - пытки. Судья мне сказала – «ваши доводы голословны». Она постановила – «депортировать». Знаете, что самое страшное

- Что?

- На Украине уже посадили на 9 лет его брата, Андрея Трегуба. Они близнецы. Брат не воевал, но доказать этого не смог. Пытали страшно, тот оговорил себя. Сейчас в колонии строгого режима. Ну и что там Николая ждет?

По словам Сергея, даже конвоиры суда отнеслись к парню с сочувствием и согласились подождать несколько минут.

- Я успел сбегать в ларек за шоколадками. Разрешили Колю сфотографировать и переснять постановление суда.
На фото, в заснеженном дворе суда, стоит смущенно-улыбающийся молодой парень в наручниках. Из нагрудного кармана торчит «Сникерс»… Он совсем не похож на воевавшего, хотя был тяжело ранен, контужен. Обычный паренек. Таких миллионы по обе стороны границы, разделившей Россию и Украину.

Пролезаю сквозь блокировки на украинский сайт «Миротворец-центр». Это база данных на всех «врагов украинской незалежности». В России база почти недоступна, а на Украине стоит даже в компьютерах пограничников. Она составлена «патриотами Украины» при поддержке госструктур. Через нее удобно сводить счеты с недоброжелателями. В последние два года въезд в Украину начинается с «пробивки» гостя по «Миротворцу». И если вы есть в его базе, самое лучшее - вас не пустят в страну. Хуже – если пропустят и передадут в СБУ.
  Для российского суда «Миротворец» не аргумент, а домыслы. Досье на Николая небольшое. Но все установочные данные на него и родственников прилежно собраны. Родился в Виннице, 28 лет от роду. Воспитывался в интернате. Активист «Антимайдана».
Есть фрагмент автобиографии: « В ополчении с 2 июля 2014 года, участие в боях за Славянск (Семеновка). Выходил из Славянска через Черевковку. Командиры Корсар, Матрос».

С этими людьми я общался в Славянске и позже. Возможно, и с Колей мы сидели в Семеновке в одном блиндаже, перекрытом балконными плитами – пережидали обстрел, тогда они шли непрерывно.

После выхода из Славянска Николай Трегубов воевал под Макеевкой в подразделении Миши-хохла. И всего 9 ноябрьских дней в легендарной «Спарте» - тогда бои за аэропорт начались в полную силу. Потом осколочное ранение в руку, контузия. В середине декабря 2014 года, оправившись после ранения, Николай выехал в Россию, потому что больше ему ехать было некуда.
Призрачное убежище

Мытарства Николая Трегуба были давно известны неравнодушным людям, которые взялись помогать выпускнику винницкого интерната. Часть его мытарств была даже записана:

«По прибытию в Россию попал по распределению в Петропавловск-Камчатский. Сотрудники ФМС заверили, что там меня встретят, но по прибытию никто не встретил. Добрался в город сам, попросился к сотрудникам полиции на ночлег, поскольку на улице была зима и ночь. На следующий день обратился в ФМС о предоставлении статуса беженца. Документы поначалу принимать не хотели, но все же приняли 16 декабря 2014 года… Ответ получил только в марте, в убежище было отказано без указания причины. Но имелось уведомление о том, что через две недели я должен покинуть РФ. Когда находился в Петропавловске-Камчатском, с территории Украины мне звонили сотрудники СБУ, пытались шантажировать и склонить к сотрудничеству. После этого разговора я обратился сначала в ФМС, а потом в ФСБ, сотрудникам спецслужбы и передал запись этого разговора. Я неоднократно обращался во все отделения ФМС в Москвы, но мое заявление нигде не принимали. Направлял его и в электронном виде».

В июне 2016, так и не легализовавшись, Николай попытался вылететь в Евросоюз через Латвию. Но бдительные латвийские пограничники увидели в его паспорте штамп о пересечении границы ДНР и РФ. Они грозились депортировать его прямо на Украину, мол, «русских ненавидим».
 
Николаю дважды повезло – его буквально отбил начальник аэропорта и бесплатно отправил назад, в Россию. Еще один добрый человек в погонах пропустил его через наш погранконтроль.

Последнюю попытку легализоваться Николай использовал в декабре 2016 года в Белгородской области. Там он получил разрешение на работу в России. Устроился на работу, но... сразу был задержан и приговорен к «самовыдворению». Адвокату обжаловать решение суда не удалось.

Опять «ополченческая биография» не убедила суд в том, что парню опасно возвращаться на Украину. И тогда Николай Трегуб стал нелегалом.

Родина-мачеха ждет виноватых

Есть формулировка, старая как мир – «по закону все верно, а по сути – издевательство». Да, по закону Николая Трегуба должны депортировать из России. Парень пропустил все сроки легализации и нарушил все миграционные нормы. Но почему его ловили с таким усердием? Зачем миграционные службы так старались? Им нелегалов в России мало? Нелегалов, которым ничего не грозит в случае возвращения домой? Да, у нас не любят тех, кто пишет жалобы, общественников, достающих своими запросами.
Делом Николая Трегуба занимались весь прошлый год. Пытались его решить через все возможные «общественные приемные». Отчасти, есть вина и на самом Николае. Или это вина бывшей Родины, метко «накрывшей» Николая Трегуба снарядом или миной?

Приятель-ополченец, знавший парня лично, рассказал мне, что после контузии Николай стал плохо слышать. «С ним тяжело было общаться, непонятно, как он по чиновникам ходил, все переспрашивал».

Сергей Моисеев считает, что отменить депортацию все-таки можно. Ополченцы и общественники нашли адвоката, решение суда будет обжаловано. Собрали доказательства участия Николая Трегуба в ополчении. Но бесконечно эта возня продолжаться не может. Рано или поздно, кто-то проскочит мимо «общественного мнения», и его выдадут на расправу.

- Закон нужен, - убеждает меня харьковский политический беженец Сергей, - закон о политических беженцах. О людях, которых на Родине ждут преследования по политическим мотивам. Он есть в России, но никогда не работал, и по отношению к Украине он не применим. У меня столько таких знакомых сидит по схронам!

Цифру Сергей Моисеев называть не стал, но можно представить: таких людей, зависших между миром и войной, между законом и правдой – десятки, если не сотни.
 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /