Минздрав объявил о подготовке законопроектов о запрете на распространение информации с призывами к отказу от вакцинации, а также предлагается ввести ответственность за публикацию таких обращений в СМИ. А Всемирная организация здравоохранения назвала сознательный отказ от прививок одной из основных угроз человечеству в 2019 году. По данным ВОЗ, вакцинация ежегодно предотвращает два–три миллиона смертей.

О том, почему российские вакцины эффективнее зарубежных, что такое коллективный иммунитет и почему врачей надо призывать к ответственности за ложные медотводы от прививок, рассказал газете ВЗГЛЯД доцент кафедры инфекционных болезней у детей РНИМУ им. Пирогова, к.м.н. Иван Коновалов.

ВЗГЛЯД: Появляются сообщения о том, что в России резко выросло количество заболевших корью и рядом других инфекций. Как такое произошло?

Иван Коновалов: Ситуация со вспышками инфекционных заболеваний назревала в России очень давно. Мы ожидали этого с середины 2000-х. Та же самая ситуация с корью – просто массовая истерика. Дело в том, что длительное время значительное число людей не прививалось и не имело никакого иммунитета. И когда они заболеют, было только вопросом времени.

ВЗГЛЯД: Такое количество непривитых людей – это вопрос миграции или самосознания?

И. К.: И то, и другое, и третье, и четвертое. Конечно, тут имеют значение миграционные процессы, которые начались в Западной Европе где-то с середины 2000-х. Тогда же и пошли первые вспышки кори.

Следующий вопрос, конечно, это развал системы здравоохранения, произошедший с распадом Советского Союза. Серьезно пострадала профилактическая медицинская помощь. И последствия этого развала для инфекционистов и эпидемиологов фатальны: не стало общей политики борьбы с эпидемическими угрозами. В ряде вновь образовавшихся стран (кстати сказать, наиболее неблагополучных по особо опасным инфекциям) на противоэпидемической профилактике поставили крест. При этом трудовые мигранты приезжают к нам именно оттуда, и усилий по предотвращению эпидемий нам приходится прикладывать значительно больше. Так, на Украине и в Грузии вспышки кори гораздо более массовые, чем в России. Болеет там гигантское количество людей. Это на данный момент основные источники завозной инфекции в Российской Федерации.

ВЗГЛЯД: Если мы говорим о сознательном отказе от вакцинации, то многие просто боятся последствий. Та же отечественная АКДС (адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина) считается тяжелой и труднопереносимой, в отличие от западного аналога.

И. К.: Основная претензия в АКДС была к коклюшному компоненту, он самый агрессивный в этой вакцине. Как производится вакцина? Взяли коклюшную клетку (бактерию), убили и вводят в организм человека. Вызвать болезнь она не может. В этой бактерии очень много разных участков антигенного материала, ряд из них обладает защитным свойством, дающим противоинфекционный иммунитет. Но другие антигены могут вызывать серьезные реакции организма – повышение температуры тела, внутричерепного давления и т. д. За рубежом начали изучать способы снижения реактогенности вакцины. Клетку раздробили и взяли отдельные компоненты, которые формируют антигенный ответ. То есть очистили, избавились от балласта. Вроде бы это правильно. И с середины – конца 80-х эти бесклеточные вакцины широко применялись.

ВЗГЛЯД: Почему Россия не может производить очищенные вакцины?

И. К.: С одной стороны, потому что они сложны в производстве. А с другой – смотрите, с конца 80-х начали прививать бесклеточными вакцинами за рубежом и примерно с начала 2000-х обнаружили внезапный побочный эффект такой иммунизации. У них начали болеть коклюшем сначала школьники, потом подростки, потом взрослые. Привитые. Для специалиста все было понятно, потому что прививка от коклюша защищает не на всю жизнь. В странах, которые перешли полностью на бесклеточные вакцины, количество заболевших коклюшем стало увеличиваться.

ВЗГЛЯД: То есть она защищает хуже, чем та российская, которая хуже переносится?

И. К.: Цельноклеточная вакцина, что применяется у нас, уменьшает количество носителей. Проблема же не только в самой инфекции, но и в ее распространении. И получается, что наша вакцина, которую все ругают, на данный момент продолжает быть крайне эффективной, и из-за этого у нас волна коклюша пока более-менее сдерживается.

ВЗГЛЯД: Вы сейчас пугаете, по сути, известными детскими болезнями. Корь, коклюш и так далее. Но противники прививок говорят – мы болели и ничего, почему надо так бояться ветрянки с корью у современных детей?

И. К.: Тогда стоит вернуться в довакцинальную эру, когда были вполне конкретные статистические факты. Например, корь в структуре летальности от инфекций, которые могли бы быть управляемы вакцинацией, составляет от 10 до 40%. Тот же туберкулез, страшная инфекция, которой болеет огромное количество людей, обладает на данный момент гораздо меньшей летальностью, чем корь. То же самое можно сказать про грипп, который каждый год уносит до полумиллиона человек в мире, а у нас считают грипп инфекцией, которую можно пережить на ногах. А та же испанка сто лет назад унесла около 100 млн жизней. Это был грипп, просто новый мутант.

Все друг другу рассказывают, что ветряная оспа – это легкая инфекция. Красиво переболели, намазались зеленкой, выложили смешные фотографии в социальные сети. А мы, специалисты, видим в детских стационарах, как дети перестают вставать на ноги, у них развивается церебеллит – поражение мозжечка. В принципе он излечим, но один на полторы тысячи болеет очень страшно. Получается, что это малое количество с точки зрения обывателя. Но если бы он пришел в специализированное отделение нейроинфекции, обнаружил бы, что статистика ужасающая. Все решают большие числа.

ВЗГЛЯД: Вы сейчас дискредитируете такую родительскую традицию, как «ветряночные вечеринки», когда в гости к заболевшему ребенку приводят здоровых детей, чтобы они подхватили вирус и переболели до школы.

И. К.: Это безумие. Эти же мамы рассказывают, что они не делают прививок от ветряной оспы, потому что не хотят своего ребенка подвергать риску вакцинных осложнений. Где логика? К тому же человек, переболевший ветряной оспой, получает вирус герпеса. А он, спустя многие годы, вызывает опоясывающий лишай как осложнение, потому что никогда уже не покидает организм, как и другие герпес-вирусы.

ВЗГЛЯД: Много претензий к российским врачам, что детей все еще прививают живой вакциной от полиомиелита, тогда как практически весь цивилизованный мир перешел на более современную и безопасную вакцину.

И. К.: Дело в том, что этим вакцинным штаммом мы охватываем вообще всех. Инфекционисты это называют естественным проэпидемичиванием. Это когда дети с живой вакциной, выделяя ее во внешнюю среду с фекалиями, дополнительно через бытовой контакт «прививают» всех вокруг. Представьте, ребенок в семье, где мама, папа, бабушки-дедушки. Если они в свое время были привиты, то этот вирус от ребенка явится еще одной дозой вакцины. Понятно, что дозы намного меньше. Но это постоянная тренировка иммунной системы. Поэтому, когда мы применяем именно живую вакцину, мы и не наблюдаем полиомиелит.

Когда начинаются дебаты, почему Россия не позволяет себе, как западные страны, перейти на инактивированную вакцину, мы говорим о том, что это связано с определенной эпидемиологической ситуацией. У нас громадная страна, в которой даже пятипроцентный недоохват вакцинацией приводит к тому, что этих детей становятся миллионы. Это вопрос времени, когда непривитый встретится с источником дикого полиомиелита. Тем более сейчас все любят слетать в Индию, Пакистан и так далее.

Ведь те единичные случаи полиоинфекции, регистрируемой ежегодно, – это лишь верхушка айсберга. На тысячу инфицированных поливирусом у 100 человек будут симптомы кишечной инфекции, и лишь один заболеет полиомиелитом, грубо говоря. Таким образом, вирусоносителей гораздо больше, чем случаев полиомиелита (которые, для включения в статистику, должны быть еще и лабораторно подтверждены).

ВЗГЛЯД: Еще одна тема для беспокойства – вакцина от гриппа. Я лично в этом сезоне не успела сделать прививку, потому что в аптеках не нашла французскую вакцину. А российскую считают недостаточно эффективной. По крайней мере, об этом много пишут популяризаторы от медицины.

И. К.: Дело в том, что во многих европейских странах в национальных прививочных календарях нет прививки детей от гриппа. Делают только по показаниям, ослабленным детям. Связано это с тем, что у этих стран нет денег на закупку вакцин, а сами они их не производят. У нас уникальная ситуация. Наша страна производит вакцины, тем не менее сформировано мнение, что отечественные вакцины плохо работают. На самом же деле российские вакцины гораздо более современные.

Но многие «популярные» врачи – я не говорю, что они специалисты, они просто популяризаторы – говорят, что российские вакцины не соответствуют по стандартам, потому что в них меньше антигенов. Могу вам сказать, как человек, написавший и защитивший научную работу по этой проблематике, знакомый и с нашими, и зарубежными специалистами, занимающимися вакцинопрофилактикой и разработкой вакцин. Нет такого понятия, как количество антигенов. Есть, например, американские вакцины, которые содержат в три раза больше антигенов. Их для пожилых людей создали, потому что зарубежные вакцины очень слабо работают на лицах старше 55–60 лет.

Наши вакцины более активны за счет иммуноадъювантов. Это вещества, которые усиливают иммунный ответ на антигены вакцины. И за счет этого количество антигенов удавалось снизить. А вакцинный эффект был сравним. Иммуноадъюванты используются в конструировании и зарубежных вакцин, например, вещество MF-59. Но есть те, кому, возможно, выгодно говорить про неэффективность наших вакцин. Например, в коммерческих медицинских центрах «продают» зарубежные вакцины. Доходит до смешного. Когда начались перебои с поставками иностранных вакцин, эти центры переключились на российские прививки.

ВЗГЛЯД: Насколько вообще нужна вакцинация от гриппа, если она не гарантирует, что человек не заразится?

И. К.: Это как ремень безопасности в автомобиле. Мы не уменьшаем количество ДТП. Мы уменьшаем количество летальных исходов. Прививка защищает не только от прямой встречи, но и от носительства, от возможной передачи вируса, от осложнений. Человек может заразиться, но перенесет заболевание в более легкой форме.

В этом году официально привито было 49% населения страны (теми самыми «плохими» русскими прививками). Совпадение вакцинных штаммов с циркулирующим диким гриппом – 95%. Значительного подъема заболеваемости в этом году мы не отмечали. Конечно, эти механизмы более сложные, волнообразные. Но вакцинация сглаживает эти волны.

ВЗГЛЯД: Логично предположить, что антипрививочники должны быть больше других заинтересованы в прививках. Правда, чтобы их делали другим детям. Тогда дети без вакцинации будут в относительной безопасности.

И. К.: Да, это называется коллективный иммунитет. Если иммунизировано 95% и более населения, это позволяет неиммунизированным людям не встречаться с вирусом вообще. Это принцип иммунологического кокона.

Самый простой пример. У вас есть маленький ребенок, он по возрасту не может быть привит от некоторых инфекций. Мы можем его защитить тем, что мы прививаем всех вокруг, и тогда он не встретится с инфекцией и не заболеет. Или, наоборот, мы вакцинируем детей от гриппа и косвенно защищаем бабушек и дедушек. Потому что основную летальность по гриппу дают именно люди пожилого возраста, которым дети приносят вирус из детского сада и школы. Ответственность за наличие или отсутствие иммунитета несет каждый гражданин.

ВЗГЛЯД: Но разве это не личное дело антипрививочников, что делать со своим ребенком? Даже если он подвергается опасности заражения, это проблема конкретной семьи. Почему государство пытается в это вмешаться?

И. К.: Нет, это угроза не только своему ребенку, а коллективная угроза. Непривитый ребенок является резервуаром возможной инфекции. Я говорил про полиомиелит. Мы всегда находимся под угрозой. Как только охват вакцинирования снижается (а он сейчас снизился – у нас очень много липовых справок, эти цифры скрыты от статистики), и если появляется прямой выделитель дикого вируса, происходит вспышка заболевания. Тогда может заразиться даже честно и правильно привитый. Это называется термином «иммунологический прорыв». Мы наблюдали подобную ситуацию в начале девяностых в России по дифтерии, когда ей болели даже полностью привитые за счет тесного контакта с коринебактерией.

Получается, если все сдерживается коллективно, мы защищены. Как только уровень вакцинирования снижается, то даже те, кто прививает своих детей, могут получить эту инфекцию. И это страшно, потому что они все сделали правильно, привили своего ребенка, но источник инфекции может пересилить вакцинный эффект.

ВЗГЛЯД: В УК есть статья за оправдание терроризма. Не является ли призыв к отказу от вакцинации также преступлением, за которое следует привлекать к ответственности?

И. К.: Если трактовать необоснованный отвод от вакцинации как халатность, в результате которой ребенок оказывается под угрозой вакциноуправляемых болезней, мы получим очень большое количество исков.

ВЗГЛЯД: Исков не к родителям, а к врачам?

И. К.: Конечно. Масса врачей – неонатологи, неврологи, аллергологи, сосудистые хирурги – дают медицинский отвод от прививок. Но подумайте сами, если ребенок переносит какой-то процесс, например, врожденное воспаление легких, то он более уязвим, чем здоровый ребенок, он должен прививаться больше, чем его сверстники. А он чаще всего прививается меньше.

ВЗГЛЯД: И этот и без того ослабленный ребенок подхватывает инфекционное заболевание.

И. К.: Основными заболевшими корью в России являются не убежденные антипрививочники, а те, у кого были временные медотводы. Поэтому за ложный медицинский отвод действительно должна быть определенная ответственность. Потому что это нарушение схемы. Это отхождение от санитарных правил, которые единственные сдерживают эпидемию.

ВЗГЛЯД: Можете нарисовать портрет условного антипрививочника? Кто эти люди?

И. К.: Раньше антипрививочниками были «дремучие» люди без образования, живущие традиционным укладом, как этнические (например, североамериканские индейцы) поселения или религиозные общины. Вплоть до того, что религиозные деятели были вынуждены давать официальные распоряжения – давайте, ребята, вакцинируйтесь, никто не говорит вам, что это плохо. Была интересная история, когда доказывали, что вакцина от свиного гриппа не содержит компонентов свиньи и является кошерной.

Но на сегодняшний день вакцинации противодействуют люди с высшим образованием. Более того, чем лучше их узкое специальное образование в какой-то другой области, тем более яростными апологетами псевдодоказательной базы они будут. А воздействуют они как раз на людей, которые практически не обладают специальными знаниями. Вот два полюса.

ВЗГЛЯД: Волна кори, по сути, уже прошла. Но если вы говорите, что количество вакцинированных людей все время снижается, то будут и другие эпидемии?

И. К.: Мы ожидаем вспышку дифтерии, она обязательно будет в России в ближайшее время. То же самое было в конце 80-х, когда кричали, что АКДС тяжелая вакцина и плохо переносится, стали отказываться от вакцинации. И в начале 90-х была ужасная вспышка заболеваемости дифтерией в Москве. С несколькими сотнями летальных исходов. Хотя дифтерия – это болезнь XVIII–XIX веков, описанная в художественной литературе довольно впечатляюще, хотя бы у Булгакова, Вересаева и т. д.

Источник: https://vz.ru/society/2019/4/21/973551.html