Оказывается, Майкл Коэн жил «в состоянии ментальной и персональной несвободы с того момента, как нанялся на службу к этому миллиардеру. Он глубоко уважал Трампа за его предпринимательскую хватку, хотя теперь видит, что уважать его было не за что».

Знаток театра сразу бы спросил у неведомого режиссёра этого спектакля: «Позвольте! Разве многоопытный 42-летний адвокат Майкл Коэн, нанимаясь к Дональду Трампу, был младенцем? И на протяжении десятилетия службы у этого миллиардера не понимал, что совершает уголовные преступления?» 

Если бы этот неведомый режиссер снизошёл до откровенного ответа, он сказал бы примерно следующее: 

– Понимаете, мы давно живем в мире голливудской выдумки. Наша жизнь – это ежедневный Голливуд, предлагающий каждому американцу доходчивую картинку действительности. Сейчас у нас в кинопроизводстве сериал о борьбе добра и зла по мотивам избрания Дональда Трампа президентом США. Конечно, Майкл Коэн разбогател на своих тёмных делах ещё до встречи с будущим президентом. И на службу к Трампу он не пошёл бы, если бы не знал, что сможет наживаться вместе с хозяином. Этот Коэн ведь мультимиллионер, а много ли адвокатов-мультимиллионеров в наше стране? Их единицы, и все они проходимцы и уголовники. 

 – Значит, происходящее в федеральном суде Нью-Йорка – спектакль?

 – Ну, конечно. Смотрите, что несёт этот актёр: «Я был тем парнем, который мог пойти за Дональда Трампа под выстрелы!» Чувствуете режиссёрскую руку? Дамы в зале близки к истерике и пьют успокоительное.

– А зачем вообще этот эмоциональный штурм аудитории?

– Как зачем? Гения зла нужно заклеймить. Ведь Америка – воплощение добра, и Майкл Коэн исполняет свою роль блестяще. Теперь все будут знать, кто есть Князь Тьмы. Майклу Коэну за все его дела заслуженно «припаяли» три года тюрьмы и при этом использовали его артистический талант в полной мере. Судья мог теперь с полным основанием сказать: «Наши демократические институты зависят от честности наших граждан в отношениях с правительством. Как адвокат Коэн должен был хорошо знать, что, даже раскаиваясь и соглашаясь на сделку со следствием, он не может до конца очистить свою вину». Как вы понимаете, зал встретил эти слова с одобрением.

А чтобы у публики не возникло впечатления, что борьба со злом завершена, на слушаниях выступил спецпрокурор Роберт Мюллер и заверил, что местная Фемида продолжит своё дело. Сага о расследовании «русского следа» в деле Трампа подходит к кульминации. Разоблачения преступников помельче должны привести к источнику зла. Вот почему Роберт Мюллер просил не давать М. Коэну тюремного срока – ведь тот «передал данные, которые пока невозможно предать гласности». И даже показал кончик верёвочки, за которую спецкомиссия потянет дальше: «Этот человек передал нам необходимую информацию, которая отвечает на главный вопрос: координировал ли кто-то из команды Трампа влияние России на наши выборы». 

Комиссию по расследованию уже не интересуют ни «завербованные ФСБ» участницы конкурсов красоты, предоставлявшие услуги Трампу под видеозапись, ни переговоры о строительстве «башни Трампа» в Москве перед началом президентской кампании, ни размеры гонораров порнодив, одаривавших Трампа своей пылкостью.

Вопрос остался один: согласовывали ли люди Трампа с Москвой компрометацию кандидата от демократов Хиллари Клинтон с помощью русских хакеров? Роберт Мюллер сказал, что «относительно надёжные» материалы на эту тему от Майкла Коэна получены. Эта фраза спецпрокурора – как сигнальная ракета. А президент уже теряет нить: он потребовал от суда «осудить полностью и исчерпывающе» его бывшего помощника и избрал позицию тотального отрицания всех обвинений: не знал, не видел, не участвовал… 

Однако в стране с «театральной Фемидой» это не помогает. Отрицание преступления только отягощает наказание. И уж если компания, выпускающаяNational Enquirer, рассказывает, как по поручению Коэна выплачивала отступные «девочкам Трампа», кто поверит самому Трампу? К тому же осуждённый на три года тюрьмы Коэн не намерен прекращать сотрудничества с комиссией Мюллера и тогда, когда в марте 2019 года перед ним распахнутся двери федеральной тюрьмы в Отисвилле, штат Нью-Йорк. У него ещё есть что рассказать.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /