Стрельба велась с заранее подготовленных, пристрелянных позиций из чердачных помещений и с крыш окрестных домов и, возможно, корректировалась наводчиками. Как выяснилось, были жертвы и среди манифестантов — несколько выстрелов снайперы сделали прямо в толпу. Полиции, с некоторым запозданием оцепившей стоявший рядом многоэтажный гараж, удалось задержать трех «стрелков» из группы, прикрывавшей снайперский расчет. На самом деле это были пособники, которые явно отвлекали внимание полиции от снайперской пары: как только снайперы ушли — пособники сдались.

Еще один член этой группы — Мика Джонсон, оказавшийся ветераном KFOR — натовских сил в Косово, — сдаться не пожелал и после короткого боя с полицией был подорван с помощью робота, доставившего гранату прямиком на занимаемую им позицию. Впоследствии именно на него «повесили» всех пятерых убитых полицейских. Парень оказался профессионалом, прошел военную службу в горячей точке, умел стрелять — следовательно, он всех и положил. Кроме того, он мертв — значит, уже никогда не даст показания и не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть официальную версию произошедшего, предлагаемую властями США. Перед своей гибелью он кричал о том, что ненавидит всех полицейских — значит, речь идет о личных мотивах, основанных на психической травме, полученной в Афганистане, а не о специально организованной диверсии, в которой группа «даласских стрелков» в гараже играла роль статистов.

Создается впечатление, что на Мику Джонсона просто-напросто повесили «висяк» (преступление, раскрытие которого имеет весьма смутные перспективы) и дали «схавать» это американскому «пиплу».
Истинная же подоплека стрельбы в Далласе лежит, несомненно, гораздо глубже.

Не мог Джонсон, даже если б он был «зеленым беретом» и мастером стрельбы по-македонски, из двух снайперских винтовок сразу положить за несколько секунд пять человек. Эти люди все были убиты выстрелами в голову, с большого расстояния и, похоже, с другой стрелковой позиции — не с крыши гаража.
Налицо работа как минимум двух снайперских пар, которые затем мистическим образом растворились, оставив лишь группу прикрытия, на которую и накинулась полиция.

Точно так же в 1963 году полиция арестовала на месте преступления Ли Харви Освальда — при всем при том, что Освальд до последнего отрицал свое участие в убийстве Кеннеди и утверждал, что просто попался полицейским «под руку», что его подставили. Затем Освальд умер, и задавать вопросы стало некому. До сих пор вопрос о том, кто же все-таки стрелял в Кеннеди, остается невыясненным.

Тем не менее важно отметить, что июльская стрельба в Далласе во многом напоминает убийство президента Кеннеди 1963 года.

Как и в 1963 году, это преступление приписывают террористу-одиночке, действовавшему из личных мотивов (он якобы боролся против полицейского насилия и произвола, расизма, сегрегации), сразу исключая версию о том, что расстрел полицейских — это провокация, направленная на дестабилизацию политической ситуации в США и одновременно очень хорошо вписанная в контекст конкретной политической борьбы за кресло президента.

А это скорее всего именно так: манифестация в Далласе — это продолжение событий в Фергюсоне, Сент-Луисе и Балтиморе, управляемых протестов, организованных по сценарию «цветных революций».

Их цель — подорвать авторитет Демократической партии, представитель которой — президент Обама — ничего не может, или не хочет, сделать для того, чтобы пресечь эскалацию насилия по расовому признаку. Убийство же полицейских — попытка еще сильнее накалить обстановку и взорвать ее, направив энергию управляемого взрыва против действующей администрации Белого дома. Для этого противниками Обамы использована технология «сакральной жертвы» — та же, что и на киевском майдане в 2014 году.

Там при аналогичных обстоятельствах (массовые протесты, спровоцированные насилием киевских сил правопорядка против «мирных» митингующих на майдане) неизвестные снайперы расстреляли бойцов «Беркута» и активистов майдана, что стало сигналом для перетекания «мирных» протестов в вооруженный мятеж, направленный против действующей власти. Убитых активистов майдана записали в «небесную сотню» — и они стали той самой сакральной жертвой, которую «цветные революционеры» сделали знаменем своей борьбы.

С этого момента события на майдане приобрели необратимый характер, точка невозврата была пройдена.
Если бы кто-нибудь задался целью сравнить сценарии управляемого протеста в Фергюсоне, Сент-Луисе и Балтиморе со сценарием «цветной революции» в Киеве, трагедию в Далласе можно было бы предсказать заранее. И тогда, возможно, этих жертв удалось бы избежать.

И в Киеве, и в Далласе наблюдается один и тот же почерк, и этот почерк указывает на истинных организаторов — специалистов по «цветным революциям».

Истинная цель этой провокации — сделать ход событий необратимым: репетиции применения технологий «цветных революций» в Фергюсоне, Сент-Луисе и Балтиморе должны завершиться майданом в Нью-Йорке и Вашингтоне.

Ударной силой этого майдана станет афроамериканское население, считающее, что выступает против расизма, сегрегации и полицейского насилия. Вместе с тем афроамериканский «гангсто-майдан» окажется одинаково опасен и для демократов, и для республиканцев, если именно республиканец станет новым президентом США: подогретую стрельбой в Далласе ответную волну насилия остановить будет очень трудно.

Личности снайперов, открывших огонь по полицейским в Далласе, скорее всего никогда не будут установлены: воспользовавшись всеобщим замешательством, им удалось скрыться — точно так же, как и на киевском майдане в 2014 году. Исходя из поразительной схожести обоих сюжетов, очень вероятно, что в Киеве в 2014-м и в Далласе в 2016-м работала одна и та же группа снайперов-диверсантов — очень уж специфичный и индивидуальный у них почерк, который нельзя спутать ни с чем. Где именно эта группа проявит себя снова, в каком городе или регионе — не менее интересный вопрос, ответ на который надо искать в центрах планирования «цветных» государственных переворотов.


 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /