С одной стороны, в медийное пространство было выпущено слишком много подтасовок и фальсификаций. С другой – итоги «демократических преобразований» в арабском мире оказались, в том числе для западного сообщества, катастрофическими. Причем никто из организовавших падение авторитарных режимов Северной Африки и Машрика ничего из ожидаемого в итоге не получил.

Российский камбэк

Свергнуть их лидеров оказалось проще, чем обеспечить стабильность на территории стран, захваченных исламистскими политическими и террористическими группировками и партиями, сформировавшими правительства, действующие под лозунгом «Коран – это решение». В Тунисе исламисты потеряли монополию на власть, в Египте их свергла армия, а в Ливии борьба группировок, поддерживаемых Египтом, Саудовской Аравией и ОАЭ с одной стороны, а также Турцией и Катаром с другой, парализовала государственные институты. В Йемене коалиция аравийских монархий, пытающаяся поставить под контроль страну, завязла в боях с зейдитскими племенами. В Ираке прокатарское «Исламское государство» (ИГ) опасно не столько для Ирана, сколько для Иордании и Саудовской Аравии. Что до Сирии, прогнозы о скором свержении режима Асада остаются прогнозами.

Последнее объясняется позицией России и Китая в ООН, а также поддержкой со стороны России и Ирана. Причем если присутствие в Сирии и Ливане иранских военных – фактор постоянный, то Россия в последнее время заметно увеличила активность в регионе. Понимание того факта, что у Москвы есть там собственные геополитические интересы, отказываться от которых в обмен на обещания западных партнеров и аравийских монархий она не намерена, как минимум у упомянутых партнеров, судя по заявлениям, что сирийский кризис может быть разрешен с помощью России, появилось. Как и понимание, что заставить ее присоединиться к кампании против Асада, в итоге которой Сирия перестанет существовать, ее этноконфессиональные меньшинства подвергнутся геноциду, а территория страны окончательно превратится в такой же исламистский полигон, каким стала Ливия, не удастся.

В Ливии уговорить Россию присоединиться «к западному клубу» удалось. И последствия этого шага, в том числе экономические, для нее оказались печальными. С тех пор недоверие к Западу усугубил украинский кризис, в ходе которого Москва подверглась санкционному давлению. Как следствие она более не рассматривает НАТО как партнерскую структуру и не рассматривается в качестве военно-политического партнера государствами, входящими в эту организацию, в первую очередь США. Ее военное присутствие пытаются ограничить и в черноморском бассейне, и в Средиземном море. Перевооружение ВМФ НАТО современными крылатыми ракетами морского базирования де-факто перечеркнуло договор о сокращении ракет средней дальности.

6-й флот Соединенных Штатов должен быть нейтрализован в потенциальных действиях против России, что объясняет происходящее в Сирии. Плюс принятие Москвой стратегии защиты своих интересов в этой стране, которая и реализуется в настоящий момент. Понимание того, что сирийское направление российской политики переживает серьезные изменения, вызвало экстренный визит в Россию премьер-министра Израиля, благо, еврейское государство более всех прочих соседей Сирии заинтересовано в координации политики по этому направлению с Россией. Ниже автор хотел бы представить вниманию читателей видение ситуации в Сирии и вокруг нее Института Ближнего Востока, опираясь на материалы Ю. Б. Щегловина.

Опасения Тель-Авива

Упомянутый визит израильского премьер-министра в Москву помимо Сирии преследовал цель обсудить продажу Ирану систем ПВО С-300. Стороны должны определить порядок «взаимного сосуществования» в регионе. При этом аналитики военной разведки Израиля настаивают, что режим Асада падет при любых вариантах развития событий вне зависимости от объемов военно-технической помощи со стороны России и Ирана. Как следствие в процессе российско-израильских консультаций обсуждалось предотвращение попадания в руки террористов и сторонников «Исламского государства» российского вооружения.

Израильская военная разведка отмечает, что правительственная армия не в состоянии удержать контроль над всей Сирией. Она контролирует около 20 процентов сирийской территории, «Исламское государство» – 40 процентов, «Джабхат ан-Нусра» – 15 процентов, курдское ополчение – также 15 процентов. Пустынные районы Сирии находятся под контролем племенных ополчений, которые связаны с той или иной стороной конфликта. При этом израильтяне полагают, что сирийская армия израсходовала в боях до 93 процентов арсеналов. Как следствие Асад, по мнению израильтян, может пойти на использование химического оружия, часть которого, по их данным, осталась в его распоряжении. Военная разведка не верит в потенциал правительственных сил, режим Асада на израильском служебном сленге именуется «маленькой Сирией».

Угрозу национальной безопасности Израиль видит в экспансии ИГ и выходе его отрядов к израильской границе. Сторонники ИГ в настоящий момент находятся в Катибе, в 70 километрах от Голанских высот. Боевики «Джабхат ан-Нусры», по данным израильтян, приняли решение не провоцировать Израиль. Однако в случае падения сирийского режима через короткое время израильтяне получат «третий фронт» (после «Хезболлы» и ХАМАС) по всей протяженности границы с Сирией. Исламистские движения при таком варианте развития событий начнут конкурировать между собой, но аравийские монархии и Турция, которые стоят за ними, не преминут использовать их для давления на Израиль.
Сирийские друзы живут в основном в провинции Сувейда и поддерживают Асада. «Хезболла» и «Джабхат ан-Нусра» стараются установить контроль над их территорией, с которой было совершено за период гражданской войны около 10 артобстрелов Израиля (в них Иерусалим обвиняет ливанцев).

Говорит Москва

Эксперты ИБВ полагают, что для Израиля оптимально не свержение Асада, а укрепление его режима. Вместе с курдами его армия – единственная военная сила, противостоящая исламистам. Что до «истощенности» режима, война идет четыре года и хотя армия устала, победа ИГ означает физическое уничтожение алавитов, христиан и курдов – отступать Асаду попросту некуда.

Что до сирийских вооружений, военная помощь России и Ирана ситуацию исправляет. Авиация и артиллерия играют главную роль в войне с учетом превосходства противников режима в людях. Неудачи сирийской армии в последний год были связаны с критическим положением ВВС и потерей части авиабаз. Именно поэтому спонсоры исламистов требуют ввести в Сирии бесполетную зону, а их отряды атакуют базы ВВС. Недавнее применение авиации с аэродрома в Латакии вынудило командование «Джабхат ан-Нусры» сменить направление наступления, перенацелив силы на Хаму, где удары артиллерии и авиации позволили правительственным силам начать локальные контрнаступления.

В случае возникновения критической ситуации остается реальностью и задействование сухопутных сил Ирана. В окрестностях Хамы Тегеран строит базу ВВС, что дает ему возможность организовать воздушный мост для переброски техники и войск. Противопоставить такому сценарию аравийские монархии могут только увеличение финансирования воюющих против Асада боевиков. Однако в Йемене это им не помогло.

Более того, хотя США и Великобритания не сомневаются в необходимости отставки действующего президента Сирии Башара Асада, в настоящее время они признают, что этот вопрос должен обсуждаться на переговорах с участием всех сторон, о чем по завершении переговоров с главой британского МИДа Ф. Хэммондом в Лондоне сказал госсекретарь США Дж. Керри. Он отметил, что Россия и Иран могут способствовать тому, чтобы Асад принял участие в переговорах по мирному урегулированию в Сирии. Слова главы Госдепартамента совпали с возобновлением контактов между Россией и США на уровне министров обороны и глав разведывательных ведомств, которые состоялись одновременно с его визитом в Лондон. Что означает начало разворота в политике Вашингтона на сирийском направлении в формате участия в нем России.

После появления первых сообщений об интенсификации российского военного присутствия в Сирии на Западе придерживались другой тактики, говоря о неприемлемости российских действий в регионе и угрозе прямой конфронтации России и США в Сирии. Сегодня роль Москвы как основного гаранта развития ситуации по «мягкому» сценарию, без обвала режима и прихода исламистов к власти возрастает. Москва выходит на первый план и как основной посредник в переговорах с Дамаском, и в рамках обмена разведданными в борьбе с ИГ, недостаток которых привел к тому, что половина вылетов авиации коалиции проходит вхолостую.

Каков оптимальный формат участия России в разрешении кризиса в Сирии? Предпосылок к повторению афганского сценария тут нет. Москва сконцентрировала свои усилия на четко очерченных направлениях. Это прежде всего создание военной инфраструктуры в оплоте алавитов – Латакии, что означает существование тыловой базы режима при всех вариантах развития ситуации. Не исключено, что условие создания такой базы с гарантией безопасности населения было главным требованием Дамаска в ходе обсуждения с Москвой постепенного отхода Асада от власти с передачей ее «переходному правительству». Причем активизация России уже сыграла свою роль. Просаудовские группировки, которые с идлибского плацдарма наступали на Латакию, от этих планов отказались. Как после начала ковровых бомбардировок, так, судя по всему, и в результате неформальных договоренностей между Москвой и Эр-Риядом.

Важно, что исламисты в Сирии в отличие от Афганистана не располагают средствами ПВО, чтобы отражать атаки с воздуха. Остается надеяться, что США не начнут разыгрывать афганский сценарий, поставляя им ПЗРК, в память об 11 сентября. Благо, настроения в американской элите с той поры изменились, причем в антиисламистском ключе. В этой ситуации исламисты не смогут проводить наступательные операции с использованием тяжелой техники. Отметим в связи с переброской основных сил «Джабхат ан-Нусры» под Хаму, что там действует база иранского КСИР. Кроме того, по данным разведки США, туда переброшено достаточное число российских советников, чтобы организовать оборону района. Что до организации там лагеря для беженцев российским МЧС, речь фактически идет о формировании активной обороны Хамы, точнее – о контрнаступлении силами 4-й механизированной дивизии, которая оснащена танками Т-90, БТР-80 и бронеавтомобилями «Тигр». При достаточном уровне слаживания с авиацией это наступление имеет все шансы на успех.

Чего ждать от «спонсоров»

Поворот в американской тактике на сирийском направлении совпал с закрытием темы о создании бесполетной зоны севернее Алеппо, лоббируемой Анкарой. Турки получили от американцев окончательный отказ. На позицию Вашингтона повлияло размещение Москвой в Сирии не только боевой авиации, но и ракет ПВO. Остается открытым вопрос о действиях Турции и аравийских монархий. Они могут интенсифицировать материально-техническую поддержку боевиков, но в условиях проблем с национальными бюджетами в КСА и Турции масштаб этой поддержки будет лимитированным. Еще менее вероятно перенаправление ими джихадизма на российский Северный Кавказ. Воевать на два фронта (а для Эр-Рияда на три с учетом йеменского направления) они не могут, даже если забыть о неизбежном ответе России.

Загадочные русские

Следует отметить, что в Вашингтоне сохраняются вопросы о направленности действий России в Сирии. Американские аналитики не понимают конечных целей этой активности и ее масштаба. Данные спецслужб США, которые они в основном получили от аравийских монархий о готовности Москвы сдать режим Асада, оказались дезинформацией. Тем более что Москва официально предупредила ИКАО о том, что в прибрежных районах Сирии в скором времени начнутся военно-морские учения и гарантий того, что часть их участников не останется в Тартусе или Латакии, никто дать не может и давать не будет.

На чем концентрирует внимание Запад в связи с усилением военной активности, в том числе ВТС, между Россией и Сирией? Это переброска БТР новых модификаций, БЛА (разведывательных и ударных), стрелкового оружия, РПГ и грузовиков «Урал». В Латакии высадились с десантных судов морские пехотинцы, которые охраняли груз, скорее всего передвижные системы ПВО. Спутниковая съемка американской разведки отметила инженерные работы в районе аэродрома Басиль Асад в Латакии, на который осуществляются полеты военно-транспортной авиации России. По оценкам американцев, там строится военная база: возведен пункт управления воздушным движением, расширяется взлетная полоса, выстроены жилые помещения. Строятся две вертолетные площадки. Земляные работы идут по всей длине взлетной полосы. Аэродром вскоре сможет принимать тяжелые транспортники.

Из Севастополя через Босфор на Сирию прошли два больших десантных корабля и судно поддержки. Американцы утверждают, что российское военное присутствие отмечено и в других частях Сирии, включая провинции Латакия, Хомс (там военную базу строит Иран) и Дамаск. Появились российские советники (возможно, автономное подразделение планирования) в военно-морской академии в Латакии. В Тартусе усилены личным составом подразделения морской пехоты: 810 и 336-я гвардейская бригады.

Достанется всем

Следует отметить, что Сирия – страна, положение в которой определит будущее всего региона, включая Ливан и Иорданию. 18 августа в Бейруте лидер партии «Хезболла» Х. Насралла объявил о создании новых центров военного командования (в долине Бекаа с центром в Хермеле и на границе с Сирией). В Ливане находятся около миллиона сирийских беженцев, представляющих резерв для салафитских группировок типа «Джабхат ан-Нусра» и ИГ. Страна – перевалочная база для исламистов, направляющихся в Сирию. «Хезболла» потеряла в Сирии более 1800 бойцов, около 3000 были там ранены, но в Сирии решается судьба и самой «Хезболлы». Ливанцы продолжают воевать в Сирии, хотя и в меньшем числе, чем на ранней стадии конфликта, в основном в районе Забадани и по периметру сирийско-ливанской границы.

Ситуация с угрозой со стороны ИГ особенно негативно отражается на Иордании, зажатой между Сирией и Ираком. В стране скопились порядка полутора миллионов сирийских беженцев, что создает напряжение между ними и местными жителями, а также руководством влиятельных бедуинских родов и властями. Критика короля Абдаллы особенно серьезна на юге страны, где население сочувствует ИГ. Амман соблюдал нейтралитет в отношении событий в Сирии, поддерживая контакты с сирийскими спецслужбами в период уничтожения химического оружия. Сирийцы даже допустили смешанную американо-иорданскую группу в один из химических арсеналов.

Иорданские власти старались не организовывать крупных лагерей сирийских беженцев или радикальных исламистов. Их перенаправляли в Ливан и Турцию. Транзитные лагеря, которые были в Иордании в начале сирийского кризиса, опекали спецслужбы и черкесское ополчение. При этом поддержка сирийских повстанцев-бедуинов проходила при участии иорданских спецслужб. На базе королевского колледжа сил спецназначения американские инструкторы обучали группы бывших сирийских военных для использования в случае необходимости захвата арсеналов сирийского химического оружия. Однако территорию для тыловых баз исламистов страна не предоставляла. Основным их транзитером стала Турция.

На иорданской территории в настоящее время развернуты два лагеря по подготовке новой вооруженной сирийской оппозиции: в пустынной местности и в районе городков Рамса и Мафрак. Курсантов – около 60 человек из бывших сирийских военных, которых готовят только американские инструкторы. Финансируют подготовку Саудовская Аравия и ОАЭ. Но как и в случае с турецким аналогом, эта программа в ближайшее время не сможет заменить исламистов в качестве основной вооруженной оппозиционной силы в Сирии.

Химия процесса

Завершая краткий анализ текущей ситуации в Сирии и вокруг нее, отметим, насколько быстро утих информационный шум в отношении применения исламистами химического оружия против курдских отрядов в конце августа сего года. ООН обещала провести расследование, США – изучить ситуацию, а остальные стороны конфликта вообще не отреагировали на произошедшее. Когда якобы от химического оружия два года назад пострадали сирийские оппозиционеры, шуму было много. Сегодня химическое оружие вновь появилось в Сирии и американцы начинают дополнительное изучение. Это означает: «Мы знаем кто, но ничего делать не будем».

МОССАД и израильская военная разведка утверждают, что химическое оружие применяли исламисты из «Джабхат ан-Нусры» и «Ахрар аль-Шам» – просаудовских групп. Это подтверждает, что провокация с использованием химического оружия правительством Сирии была организована Эр-Риядом в надежде стимулировать американцев на вмешательство в сирийский конфликт. Вопрос: где их группировки его взяли и как это связано с недавним применением в Ираке химического оружия сторонниками ИГ против курдов? Просаудовские и прокатарские группировки обмениваться им не будут. Значит, они берут его из источника в Ираке, где организованы лаборатории по производству иприта.

Два года назад эксперты не обратили внимание на то, что химическое оружие отличалось от заводского по
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /