Впервые с момента начала переговоров стороны  услышали  голоса критиков проекта, на протяжении трёх лет настаивавших на том, чтобы обсуждения стали более публичными. Теперь на  сайте  Еврокомиссии в свободном доступе представлены документы с последних обсуждений. Достаточно ли этого, чтобы голоса критиков перестали звучать вовсе? Вряд ли.
С позиций США, тем не менее, всё выглядит привлекательно. На официальном сайте Управления торгового представителя США про договор написано следующее: «TTIP даст возможность американским семьям, рабочим, предпринимателям, фермерам и скотоводам получить более широкий доступ на европейские рынки для товаров и услуг, произведённых в США. Это будет способствовать развитию международной конкурентоспособности США, увеличению количества рабочих мест и экономическому росту». 

О выгоде для стран Европейского союза не сказано при этом ни слова.

Предположим, американцы в данном случае объясняют проект американцам и говорить о пользе для ЕС не обязаны. Европейцам вся прелесть заключения соглашения  объясняется  на сайте Еврокомиссии: TTIP «укрепит нашу экономику», «создаст новые рабочие места», «поможет нашим фирмам конкурировать за рубежом». Остаётся только вопрос: «наши» – это кто? «Мы усердно трудимся, дабы убедиться, что европейцы прочувствуют всю выгоду открытой торговли и глобализации», – говорится на сайте.

В общем, TTIP – это хорошо. Просто поверьте. Так надо.

На деле, конечно же, не всё так безоблачно. Европейцы обеспокоены тем, что государственные службы социального обеспечения оказываются под угрозой приватизации – такие как, например, сервис ухода за пожилыми людьми. В  тексте TTIP  говорится о возможности «участия капитала» финансовых инвесторов в деятельности «юридических лиц», среди которых больницы, национальные железнодорожные предприятия и почтовые операторы.
Другой момент – ГМО. TTIP предполагает сведение регуляторов безопасности пищевых продуктов ЕС и США к единым стандартам. В США пищевые регуляторы менее строгие, поэтому  75% пищевых продуктов , продаваемых в США, содержат ГМО. Во многих странах Европы такие продукты вообще запрещены. Можно говорить, что вред ГМО научно не доказан, – это правда. Но также и не подтверждена их безвредность.
То же относится и к окружающей среде: правила ЕС в отношении потенциально токсичных веществ куда более жёсткие. В Европе компания должна доказать, что вещество является безопасным, прежде чем оно может быть использовано; в США любое вещество может быть использовано до тех пор, пока не будет доказано, что оно небезопасно. 

Например, ЕС в настоящее время запрещает 1200 веществ в составе косметики, а США – только 12.

Аргумент американцев насчёт увеличения количества рабочих мест тоже сомнительный. Агропромышленный комплекс в странах ЕС может погибнуть, не выдержав конкуренции с более дешёвой американской продукцией. В результате сокращения производства из-за поражения национальной отрасли в конкурентной борьбе с иностранными производителями произойдёт сокращение рабочих мест, что вызовет дополнительные нагрузки на бюджет для выплат пособий по безработице.
Помимо того, договор TTIP позволит инвесторам  подавать в суд на государства , правительства которых, даже действуя на благо своего народа, мешают бизнесу получать прибыль. На сайте Еврокомиссии европейцев успокаивают: это миф. Почему – не объясняют. Но согласно проекту получается, что транснациональные корпорации могут диктовать политику демократически избранным правительствам.
Такая практика уже имела место в других двусторонних торговых соглашениях. Например, шведская энергетическая компания Vattenfall пытается отсудить у правительства Германии миллиарды долларов за его решение по поэтапному отказу от АЭС на фоне катастрофы в японской Фукусиме.

Логично, что европейские государства, имевшие подобный опыт или насмотревшиеся на неприятности, возникшие у соседей, начинают открыто выражать своё недовольство. 

Это стало даже одним из катализаторов дезинтеграционных процессов в Европе и сыграло важную роль в истории с Brexit. Западные эксперты, такие как  экс-министр иностранных дел Великобритании Дэвид Оуэн  или  лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц , предостерегали, что заключение соглашения грозит исчезновением NHS – службы бесплатного медицинского обеспечения в Великобритании.
Движение против TTIP набирает силу во всей Европе. Небольшие стачки –2000 собравшихся на митинг в Брюсселе, 1000 в Мадриде и Хельсинки, а также около 300 в Варшаве и Праге –  превратились  в куда более масштабные протесты. Теперь  десятки  тысяч людей выходят на улицы в Германии. В Нидерландах началась подготовка референдума против торгового соглашения. Премьер-министр Франции Мануэль Вальс заявляет, что заключение договора невозможно, поскольку проект не учитывает интересы Евросоюза. У некоторых младоевропейцев, тем временем, особая точка зрения.

Прибалтика закрывает глаза на возможные последствия подписания договора. 

Глава литовского МИД Линас Линкявичюс  заявляет , что Литва и впредь будет поддерживать TTIP, несмотря на критиков. Министр иностранных дел Эстонии Марина Кальюранд  считает , что соглашение будет стимулировать экономику Европы и ускорит экономический рост. Их латвийский коллега Эдгар Ринкевич также  подчёркивает  важность заключения соглашения.
Почему? Потому что « Путин ненавидит TTIP ». Такую точку зрения, во всяком случае, активно пропагандируют американские СМИ. Если связи США и Европы укрепятся, российские связи с Европой ослабнут. А, оказывается, «агрессивное соседство» России мешает экономическому развитию Прибалтики. Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес недавно так и заявил: «Эстония могла бы в одиночестве стать мини-Швейцарией, но мечтать об этом под боком у России – это просто абсурд». «Мы каждый день должны думать, выживем ли мы», – говорил он. Страшно.
Как пишет журнал Foreign Policy, основная стратегия Путина – «вбить клин между ЕС и США». Вероятно, Прибалтика видит себя именно тем клином, которым будет выбит клин, вбиваемый российским президентом, а потому безоговорочно поддерживает американские предложения. Маловероятно, что амбиции отдельных стран бывшего СССР оценят или хотя бы услышат в Западной Европе, которую интересы потребителей и развитие национальных экономик волнуют гораздо больше, чем русофобия.

 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /