Он не уговаривал турок следовать линии поведения США в Сирии, а обрисовывал им негативные последствия их отказа. В этой связи встает вопрос: какова стратегия США в Сирии, а также в Ираке в среднесрочной перспективе? Пока очевидно, что Соединенные Штаты попытаются влиять на ситуацию в регионе через свои силы в Ираке и продолжение материально-технической и воздушной поддержки курдских отрядов в Сирии.

Бюджет влияния

Недопущение ренессанса ИГ (запрещенной в РФ организации) в Сирии и Ираке важно для Соединенных Штатов с точки зрения восполнения выпадающих объемов иранской нефти, играющих на повышение мировых цен, что невыгодно для американской экономики и самого Трампа в контексте его выхода на второй срок. Причем США будут поддерживать потенциал курдских отрядов без оглядки на позицию Анкары, чтобы те сохранили контроль над ключевыми районами Заевфратья и иракско-сирийской границы. Об этом свидетельствует последняя вспышка боевой активности в районе, где отряды «Сил демократической Сирии» (СДС) ведут операции против ИГ. Бои с террористами идут в Эш-Шаафа (провинция Дейр эз-Зор) и окрестностях.

Обратимся к записке Пентагона, которая обосновывает постатейный бюджет на 2019 год, выделенный для Сирии и Ирака. В ней указывается, что основная задача Пентагона в новой стратегии правительства – противодействие ИГ. Минобороны США будет работать с силами безопасности в Ираке и «проверенной» сирийской оппозицией в Сирии, сотрудничая с официальным Багдадом в профессионализации сил безопасности и содействии стабильности в регионе. Бюджет на это составляет 1400 миллионов долларов, в том числе 850 миллионов для Ирака, 300 миллионов для Сирии по программе «подготовки и оснащения» (Т&Е), еще 250 миллионов – для обеспечения безопасности границ и иных потребностей на местах за пределами названных стран.

Средства аккумулируются в едином фонде Train and Equip Fund (CTEF), предназначенном для гибкости и надежности финансирования. Это позволит министру обороны США с согласия госсекретаря переводить средства, предоставлять оборудование и возможности для противодействия угрозам ИГ. Программа CTEF сосредоточена на победе над ИГ и его идеологией в любой точке мира. Конкретные категории финансирования представляют собой прогнозируемые Пентагоном направления деятельности в ключевых областях противодействия ИГ. Они могут быть скорректированы в связи с новыми оперативными нуждами с уведомлением конгресса.

Общая сумма на Ирак и Сирию включает наращивание боевого потенциала партнеров – 445 миллионов долларов (Ирак) и 420 миллионов (Сирия), техническое обслуживание и поддержка оборудования и программ – 92 миллиона долларов (Ирак) и 70 миллионов (Сирия), ремонт, техническое обслуживание и поддержка – 90 миллионов долларов (Ирак) и 60 миллионов (Сирия), оперативное обеспечение – 365 миллионов долларов (Ирак) и 290 миллионов (Сирия), доукомплектование боевых действий – 329 миллионов долларов. В Ираке средства пойдут Центральному командованию США (USCENTCOM) на кампанию разгрома ИГ силами партнеров. В 2017 году те добились успеха в освобождении Мосула, Таль-Афара и Хавиджи. Ожидается, что ИГ перейдет к противодействию установлению власти федеральных органов в освобожденных районах.

Консолидация усилий Багдада требует эффективного выполнения задач, связанных с тренингом силовиков, включая курдскую пешмергу. Пока иракская армия полагается на коалиционные силы для достижения превосходства над ИГ. Бюджетный запрос Пентагона на 2019 финансовый год предусматривает ресурсы для продолжения ее обучения и оснащения. Средства выделены только на тренинг и экипировку суннитских подразделений иракской армии, а не шиитских формирований «Аль-Хашд аш-Шааби», которые с 2018 года инкорпорированы в вооруженные силы.

Темп наступательных операций замедляется, так что бюджетный запрос перераспределяет ресурсы от поддержки партнеров для проведения крупных боевых операций к повышению возможностей предотвращения возрождения ИГ. Плюс средства будут направлены на обеспечение безопасности ключевых территорий пяти освобожденных провинций Ирака и их населения, западной границы с Сирией и критически важной инфраструктуры. Эти потребности включают формирование дополнительных пяти батальонов пограничной охраны, двадцати провинциальных подразделений чрезвычайного реагирования и шести батальонов энергетической полиции.

Бригады рейнджеров Министерства обороны Ирака заместят Контртеррористическую службу (КТС) МВД Ирака, которая ранее была основной сухопутной силой. КТС сосредоточится на функциях МВД. Контртеррористические силы будут включать три батальона бригады рейнджеров, учебные курсы и спецоборудование. Для решения финансовых проблем может потребоваться помощь коалиции в виде поддержки и стипендий для обеспечения целостности иракской армии и ее способности поддерживать оперативный потенциал.

Перед суннитскими подразделениями армии поставлена задача обеспечить безопасность ключевых районов и населения, освобожденного от ИГ. По мере решения этих задач предполагается передача основных функций по созданию местной полиции пограничникам и энергетической полиции. Безопасность границ критически важна для предотвращения передвижения отрядов ИГ и защиты западных иракских территорий. Эта задача будет решаться за счет создания, подготовки и оснащения пяти пограничных батальонов (около 1500 человек, по 300 в каждом). Оборудование, необходимое для них, включает тактические и транспортные средства, приборы ночного видения и системы связи.

Усилия Пентагона в Ираке и Сирии в 2019 году будут сосредоточены на создании надежной пограничной охраны. Для этого предусматривается поставка боеприпасов, средств связи и приборов ночного видения для Объединенных вооружений сил пограничной охраны и создание сил быстрого реагирования пограничной безопасности. Пограничники и отряды обороны, отвечающие безопасность границ, испытывают дефицит техники для возведения препятствий (земляные стены, траншеи, проволока) в уязвимых районах, приборов ночного видения, тепловизоров и прицелов, блоков GPS и биноклей. Предусматривается их обеспечение средствами воздушной поддержки.

Для усиления полиции, прежде всего подразделений реагирования на чрезвычайные ситуации (ЕСВ), предполагается добиться того, чтобы группы ЕСВ в освобожденных районах могли бороться с угрозами со стороны ИГ. ЕСВ состоят из полицейских подразделений численностью 300 человек, обученных тактике, методам сил безопасности и стабилизации. Они предоставляют провинциальным властям силы быстрого реагирования для поддержки местной полиции в чрезвычайных ситуациях. Бюджет Пентагона на 2019 год подразумевает обучение и оснащение 20 подразделений ЕСВ (около шести тысяч бойцов) из Анбара, Диялы, Салах эд-Дина и Киркука. Американцы взяли курс на воссоздание опоры на местные племенные милиции, что должно обеспечить режим безопасности в суннитском треугольнике.

Энергетическая полиция играет важную роль в контроле ситуации на объектах инфраструктуры в пяти освобожденных провинциях. Она в составе МВД должна обеспечивать защиту нефтяных, электрических и транспортных линий от террористов. Бюджет Пентагона предусматривает выделение средств на подготовку и оснащение шести батальонов энергетической полиции (300 человек каждый, около 1800 человек) в освобожденных провинциях и резерва. Они должны проводить рекогносцировку местности и защищать инфраструктуру от ИГ.

КТС, ранее функционировавшая как элитная пехота для борьбы с ИГ, должна вернуться к задаче по созданию потенциала для борьбы с повстанцами и террористами. Эта структура активно участвовала в борьбе с ИГ и понесла потери личного состава и техники. Бюджет Пентагона предусматривает финансирование подготовки и оснащения 24 батальонов КТС из 300–600 человек в каждом (в общей сложности 13 тысяч плюс около тысячи человек в резерве). Учтена также поддержка подготовки и оснащения еще одной бригады рейнджеров из трех батальонов (670 человек в каждом). Они будут обеспечивать быстрое реагирование Министерства обороны.

Для поддержания боеспособности иракской армии необходимо снабжение инструментами и запасными частями для планового техобслуживания и ремонта автотранспортных средств, оружия и оборудования. Увеличение расходов по сравнению с 2018 финансовым годом (42 млн долл.) обусловлено ориентацией на закупку запчастей для проведения ремонтных работ вместо замены основных изделий и переходом от Багдада и Мосула к рассредоточению технических центров армии.

На выплаты лояльным американцам силам, активно борющимся с ИГ в Ираке и Сирии, Пентагон планирует выделить 101 миллион долларов. В настоящее время эти средства выплачиваются примерно 10 тысячам бойцов только в Ираке. Индивидуальные выплаты варьируются от 200 до 400 долларов в месяц.

Предусматривается, что по мере сворачивания наступательных операций Минобороны сосредоточится на поддержке местных сил внутренней безопасности. Выплаты предполагается увязывать с динамикой оперативной эффективности, использования учебной подготовки и снаряжения.

Чей блеф круче

Между Анкарой и Вашингтоном начался торг для достижения компромисса по «курдской проблеме» в Сирии. Пока договорились только о создании буферной зоны по периметру сирийско-турецкой границы и выводе курдов с территорий западнее Евфрата. Манбидж из повестки исключен: туда вошли сирийские правительственные силы и российская военная полиция. Вопросы – протяженность этой зоны в глубь Сирии (10 или 30 км), но главное – о гарантиях безопасности со стороны турок для курдских отрядов и отказ Анкары от вторжения в их традиционные анклавы.

Президент Трамп старается дистанцироваться от этой темы, передавая ее на усмотрение Джона Болтона и представителей Пентагона, поскольку она информационно провальна и не несет никаких плюсов. Анкара блефует, угрожая «крупнейшей за всю историю Турции» военной операцией на севере Сирии. Об этом пишет проправительственная «Ени шафак». По ее данным, по меньшей мере 80 тысяч турецких военнослужащих готовы к операции. В ходе двух предыдущих – «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь» Анкара задействовала более скромные силы. В первой кампании участвовали от четырех до восьми тысяч солдат, во второй – порядка 6,5 тысячи. «Ени шафак» напоминает о вторжении Анкары на Кипр в 1974 году, которое в Турции называют «операцией по поддержанию мира». Тогда были задействованы не менее 40 тысяч военных.

Издание рассказывает о возможных сценариях будущей операции. На первой фазе войска расположатся вдоль 500-километровой приграничной линии и войдут в глубь Сирии на 10 километров. Турция собирается очистить от «террористических организаций» территорию площадью 30 тысяч квадратных километров, чтобы не позволить «нежелательным элементам» создать коридор у своей южной границы. На втором этапе планируется войти еще на 10 километров в глубь арабского государства. До этого турки провели у границы показательные маневры.

На деле масштабная операция сомнительна по техническим причинам. У турок нет возможности концентрировать такое количество армейских частей на сирийской границе, придется оголять остальные участки. Операция будет стоит очень дорого, особенно при нынешнем состоянии турецкой экономики. Да и потенциал армии после массовых долговременных кадровых чисток на фоне эмбарго на поставку американских и европейских боеприпасов и техники оставляет желать лучшего.

Остается вопрос о позиции Москвы, Дамаска и Тегерана. Пока никаких переговоров на эту тему не проводилось. Длительная оккупация буферной зоны означает риск того, что сирийские спецслужбы начнут материально-техническую поддержку курдских отрядов для стимулирования их партизанской войны против турок, как было в Африне. Кроме того, наступление правительственных сил в Заевфратье будет сопровождаться воздушной поддержкой российских ВКС. Это чревато риском прямого столкновения с Москвой, что Анкаре совершенно не нужно. Ответом Москвы и Дамаска на несанкционированное вмешательство может стать их операция в Идлибе. Да и традиционное турецко-арабское противостояние создаст в Сирии единый антитурецкий фронт вне зависимости от идеологических противоречий.

Неясно, что будут делать турки после того, как войдут в буферную зону, о которой говорят, и установят там свой контроль. Ставка на протурецкие группы сирийской оппозиции в качестве основной ударной силы предстоящей операции себя не оправдывает. Как показывают события в Идлибе, их боевой потенциал неудовлетворителен, а количество недостаточно для того, чтобы поддерживать оккупационный режим на соответствующей территории.

Скорее Анкара проталкивает план ухода американцев с их баз и убеждения ими курдов отойти от границы в глубь Сирии на 10–20 километров. Их места дислокации должны будут занять протурецкие группы. Это именно то, что ранее делалось в ходе операции «Щит Ефрата», включая договоренности с ИГ о сдаче позиций между Джараблусом и Аззазом. В Африне динамика была более негативной, и война там шла бы до сих пор, если бы США не вывели оттуда своих курдских союзников, чего турки хотят и сейчас. Помимо этого, Анкара ждет от Вашингтона гарантий того, что курды не будут нападать на их союзников и регулярные части турецкой армии.

США должны исключить риск развала СДС, который обрушит всю их стратегию в Сирии после вывода войск. СДС необходима им для контроля основных районов возможного возрождения ИГ в Заевфратье и прикрытия сирийско-иракской границы. Так что США хотят получить от Анкары обязательства насчет границ турецкого присутствия на севере Сирии с отказом от любых попыток их расширить или войти в курдские районы. Этой гарантии в Анкаре пока не дают, в связи с чем США на переговорах также блефуют. Именно поэтому перед телефонным разговором с Эрдоганом Трамп пригрозил Турции разорением, если после ухода американских войск из Сирии Анкара будет атаковать курдов. При этом президент США сказал, что курды не должны провоцировать Турцию.

В ответ официальный представитель Эрдогана Ибрагим Калын сообщил, что Анкара намерена продолжить вести борьбу с «Исламским государством» Рабочей партией Курдистана, «Силами народной самообороны» и партией «Демократический союз». Он назвал «фатальной ошибкой» стремление США «приравнять сирийских курдов к Рабочей партии Курдистана, которая находится в американском списке террористических организаций, и ее сирийскому ответвлению «Силы народной самообороны» и «Демократическому союзу».

То есть турки не готовы давать гарантии безопасности курдским союзникам США, а любая агрессия против них делает невозможной реализацию нынешней тактики США в Сирии и будет негативно влиять на ее реализацию в Ираке. Эрдогану надо привезти в Москву согласованный с Вашингтоном план создания санитарного буфера и постараться убедить Россию разделить зоны ответственности на севере Сирии. Но понятно, что Анкара не хочет и не может начинать большую войну. Она стремится договориться с Вашингтоном и Москвой о мирной передаче интересующих ее районов и разделении зон влияния.

Вариант «Манбидж»

Сирийские курды отвергли предложение Эрдогана о создании буферной зоны на севере. МИД страны осудил намерение Турции, расценив предложение Эрдогана как агрессивную угрозу и посягательство на территориальное единство Сирии, и сообщил, что правительство САР «не прерывало диалога с курдами, которые являются полноправными гражданами и неотъемлемой частью национального организма». Тупик в переговорах с Вашингтоном и перспективы остаться на периферии процессов в Сирии вынуждают президента Эрдогана срочно лететь в Москву.

Насколько можно судить, тема Идлиба, в котором турки безуспешно пытаются добиться разоружения просаудовских групп по итогам договоренностей в Сочи о создании демилитаризованной зоны, будут увязываться Москвой с инициативами Анкары на севере Сирии. Очевидно, что турки имеют слабую переговорную позицию: они не могут обеспечить военный разгром и поглощение просаудовских групп в Идлибе, провалили попытки убедить США отказаться от поддержки курдов, и блеф с их предполагаемой военной операцией становится очевидным.

Логично выдвижение как буфера на границе Сирии и Турции российской военной полиции и сирийских правительственных сил, что станет гарантией от нападений курдов. Механизм был отработан при ликвидации «южной зоны деэскалации» в 2018 году и сейчас реализуется в Манбидже. Эта схема удовлетворит сирийских курдов, Дамаск и США. Россия в итоге оказывается в Сирии единственным гарантом интересов основных сторон конфликта. Это будет означать минимизацию турецкого присутствия в Сирии, но такова позиция Москвы, Дамаска и Тегерана, и с ней Анкаре придется считаться при патовой ситуации в консультациях с Вашингтоном. Пока что ее переговорные позиции слабы.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /