Вдруг передумал

Вопрос введения военного положения с 2014 года обсуждался на Украине неоднократно. Ближе всего к этому Киев был после событий под Иловайском в августе-сентябре 2014 года (ВСУ во время боев в окружении потеряли убитыми порядка 370 человек, ещё 158 числятся пропавшими без вести). Однако тогда Порошенко не счел горячие боевые действия достаточной причиной. И неудивительно: в октябре того года должны были состояться крайне важные для президента парламентские выборы (по итогам которых «Блок Петра Порошенко» сформировал главную фракцию нынешнего созыва Верховной рады).

Буквально несколько месяцев назад глава Украины еще раз подтвердил правильность того решения. «Власть сделала всё, чтобы влияние войны на общество было как можно меньшим. В свое время я отверг предложение объявить военное положение, которое бы существенно ограничило политические права и свободы украинских граждан», — заявил Порошенко, выступая во время празднования Дня независимости. И повторил эти слова украинскому парламенту спустя пару недель, в сентябре.

Все эти годы Порошенко критиковали за отказ вводить военное положение как противники, так и ряд соратников. И вдруг роли резко поменялись. Именно президент стал инициатором, а Верховная рада до конца пыталась этому сопротивляться. В результате сложился известный уже компромисс — срок военного положения сократили с 60 (как изначально хотел Порошенко) до 30 дней, а территорию — от всей страны до 10 граничащих с Россией и Приднестровьем областей.

Внутриполитический подтекст происходящего также понятен: политические оппоненты Порошенко не без оснований заподозрили его в попытке сорвать или хотя бы перенести на более удобную дату президентские выборы (должны состояться в марте 2019 года). Однако сейчас интереснее понять экономический подтекст происходящего на Украине.

Валютная паника, инфляция, пике еврооблигаций

26 ноября депутаты еще даже не успели приступить к обсуждению инициативы Порошенко о военном положении, а экономическая ситуация уже начала развиваться сама по себе. Первым отреагировал «черный рынок» валюты. Всего за день курс гривны прошел путь от 27,85 гривны (66,33 рубля) за доллар до 29,5 (70,26 рубля) — это очень серьезный скачок даже по украинским меркам. В регионах курс продажи обменные пункты выставляли без особой системы, но больше всех отличился приграничный Харьков, где зафиксировали абсолютный рекорд — 39 гривен (92,91 рубля) за доллар.

«Военное положение для валютного рынка — сродни дефолту. Несмотря на все заявления НБУ (Национального банка Украины. — «Известия»), паника неизбежна. Наученные горьким опытом, украинцы при первых же проявлениях нестабильности бегут скупать доллары и забирать депозиты из банков. В такой ситуации страшилки о долларе по 35 и даже 40 гривен уже не выглядят фантастическими», — предупреждает директор Украинского аналитического центра Александр Охрименко.

Официальный курс и межбанковский рынок 26 ноября еще держались, но на следующий день, после публикации указа в «Правительственном курьере», тоже пошли в рост. Правда, там паники не наблюдается и до 29 гривен за доллар курс не дошёл: Национальному банку пока удается удовлетворять спрос на валюту. Чуть сложнее станет через неделю-полторы, когда к паническим настроениям добавится традиционный спрос на валюту (импортерам нужны средства для заключения контрактов на будущий год). Глава Ассоциации поставщиков розничных сетей Алексей Дорошенко ожидает официального курса в 29 гривен (69,09 рубля) за доллар уже в ближайшие дни. Всё это моментально скажется на инфляции, ведь импортеры уже сейчас начнут закладывать дорогой курс в розничную цену.

Грозят курсу не только импортеры. В тот же «черный военный понедельник», 26 ноября, еврооблигации Украины упали до 80–90,1% от номинала (в зависимости от выпуска). Если владельцы облигаций начнут их продавать и побегут с этими деньгами на межбанковский рынок, это создаст дополнительный фактор давления на курс.

Наконец, еще одну причину называет член наблюдательного совета Института энергетический стратегий Юрий Корольчук. По его словам, уже только появление информации о введении военного положения привело к приостановке переговоров об участии ЕС в управлении ГТС Украины — теперь они отодвигаются на осень будущего года. Как известно, в конце 2019 года истекает действующий контракт, регулирующий транзит российского газа в ЕС через территорию Украины. Введение военного положения заключению новых контрактов точно не способствует. Между тем транзит — это $2–2,5 млрд, большую часть которых «Нафтогаз» перечислит в бюджет. И потенциальная угроза их потери недалеком в будущем может обвалить курс уже сегодня.

Ну а самое главное, в 2019 году Украине предстоит выплатить кредиторам порядка $5,85 млрд. Обслуживать такой долг и сейчас непросто, а скачок курса этот процесс дополнительно усложнит, ведь почти треть этой суммы необходимо вернуть уже в I квартале.

Загадочное поведение МВФ

Анализируя последние события, нельзя не отметить одно удивительное совпадение. В ночь на 23 ноября Верховной радой был принят закон о госбюджете на 2019 год, а уже через день мир с интересом следил за маневрами кораблей ВМС Украины в Керченском проливе. У двух этих событий есть общий знаменатель: МВФ и его желание давать Украине транш в рамках новой кредитной программы.

Кратко напомним события последних месяцев: МВФ и правительство Украины договорились не возобновлять сотрудничество по действующей кредитной программе, а начать новую. Денег по ней Украина получит меньше, чем недополучила по старой, да и кредитуют по программе stand by на более короткий срок. Зато вроде как получить эти средства Киеву проще.

Новость о согласии МВФ на такой маневр сама по себе небольшая сенсация этой осени. Дело в том, что у фонда есть неписаное правило: не кредитовать страны во время выборов. Исходя из этого все предполагали, что МВФ либо выдаст Украине транш до конца декабря, то есть до официального старта избирательной кампании (1 января 2019 года), либо вернется к этому вопросу не раньше ноября-декабря 2019 года, после окончания и президентских, и парламентских выборов.

Сложно сказать, стала ли ударом для руководства МВФ новость о возможном введении военного положения на Украине. Однако уже утром 26 ноября в пресс-службе киевского офиса МВФ заявили, что в уставе организации нет юридических запретов для сотрудничества со странами, на территории которых протекают военные конфликты в той или иной стадии. И что в таких ситуациях фонд уже оказывался. Тем самым чиновники фонда ответили на ряд вопросов (накануне эксперты массово говорили о малой вероятности введения военного положения как раз из-за того, что МВФ в этом случае заморозит новую кредитную программу).

Но очень интересна очередность событий. Случись конфликт в Керченском проливе перед голосованием по бюджету, его принятие наверняка пришлось бы отложить на неопределенное время. Первоначальный указ Порошенко о введении ВП предполагал его введение на 60-дневный срок, а значит, в бюджет пришлось бы закладывать соответствующие расходы.

Покладистость МВФ также вызывает некоторую оторопь. Во время принятия пенсионной реформы правительство полтора года вело переговоры с руководством фонда о расходах бюджетных средств. В этот раз фонд спустя всего лишь 10 часов после экстренного заседания СНБО и еще до обсуждения введения военного положения в парламенте подтверждает свою позицию по выделению средств.

При этом практика отношений МВФ с Украиной говорит в пользу того, что фонд — организация забюрократизированная. И даже самые простые вопросы могут решаться до 30 дней. К примеру, 19 мая 2018 года в МВФ приветствовали принятие Украиной резонансного закона о Высшем антикоррупционном суде. И только 19 июня нашли в нем недостатки и потребовали внести правки. И таких случаев немало.

Из всего этого напрашивается вывод: в МВФ заранее знали о том, что Украина поставит вопрос о введении военного положения и объявит его. Более того, знали четко и в деталях — ведь стороннему наблюдателю до вынесения решения Верховной радой не было понятно, что введение ВП не окажет влияния на расходные статьи бюджета-2019. А уже это может означать, что планы провокационной отправки кораблей ВМС Украины в Керченский пролив были известны в Вашингтоне задолго до выхода украинских кораблей из порта. Из этого предположения может вытекать масса вопросов — например, о том, на каком уровне и в какой стране планировалась эта операция. Но сейчас не об этом.

Есть и другой вариант: заявление киевского офиса МВФ — экспромт на скорую руку, вызванный желанием сохранить лицо и не оправдываться потом за то, что деньги обещаны политикам, которые способны пойти на не вполне адекватные шаги (на момент активной фазы войны в Донбассе, напомним, поводов для введения ВП киевское руководство не усматривало). Ведь подтверждение по сумме первого транша ($1,5 млрд) со стороны МВФ поступило уже в субботу 24 ноября, то есть менее чем за сутки до ситуации в Керченском проливе. Однако такой вариант для МВФ очень обиден. Ведь тогда получается, что украинские власти банально подставили своих визави. В этом случае дальнейшие отношения между Киевом и МВФ значительно ухудшатся. Либо фонд просто отложит перечисление транша.

«Никаких формальных ограничений по кредитованию Международного валютного фонда от введения военного положения не возникает. Но, очевидно, есть риск того, что МВФ может отложить вопрос транша до прояснения ситуации, повлекшей введение военного положения», — заявил руководитель аналитического департамента крупной инвестиционной компании Concord Capital Александр Паращий. Эксперт напомнил похожую ситуацию: Украина должна была получить транш в марте 2017 года. Однако его перечисление отложили — пока в фонде разбирались с сутью и вероятными последствиями экономической и транспортной блокады Донбасса (введена указом президента в начале марта 2017 года). Соответственно, понять, знали ли в МВФ о предстоящих событиях, можно будет по косвенным признакам уже в ближайшее время.

Так или иначе, введение военного положения довольно сильно ударило по экономике Украины. Помимо изменения курса гривны и вопросов получения транша МВФ, инициатива Порошенко отразится даже на размещении облигаций. Привлечь порядка $1 млрд на этом планировал «Нафтогаз Украины». Похожие планы были и у украинской железной дороги («Укрзализницы», объем заимствований не уточнялся). Даже до объявления ВП из-за низкого кредитного рейтинга Украины и высоких процентов по последним займам (9–9,75%) Минфина Украины этим компаниям предлагали размещать облигации под довольно высокий процент — 10,5%.

Теперь даже это откладывается на неопределенный срок — если президент Украины отменит, как и обещал, ВП в конце декабря, то планы можно будет чуть скорректировать. Однако политические оппоненты главы украинского государства в этом совсем не уверены. Если их прогноз сбудется, украинской экономике предстоят совсем уж непростые времена.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /