В основе этих концептов лежит постулат о том, что между войной и миром нет чёткой грани. Один из разработчиков концепции Win in a Complex World, бывший командующий войсками США и союзников в Афганистане генерал Дэвид Барно писал: «Нам придется действовать в условиях, когда невозможно установить ни точного времени начала войны, ни момента ее завершения». Барно называет конфликты будущего «теневыми войнами».

Военные операции по достижению победы над «страной-мишенью» должны подкрепляться и обеспечиваться комплексом невоенных усилий, разработка и совершенствование которых идёт в американских «мозговых центрах» в последние десятилетия практически непрерывно на развитой конкурентной основе. Не оправдавшие себя концепты отбрасываются и заменяются новыми.

Так, разработанный в рамках стратегии сетецентрических войн концепт Effect Based Operations (EBO – «операций, рассчитанных на эффект»), одним из энтузиастов которого был генерал-лейтенант Дэвид Дептула, представлял собой «процесс достижения желаемого стратегического результата или воздействия на противника посредством синергетического и совокупного применения всего спектра военных и невоенных возможностей на всех уровнях». Ожидаемый эффект применения EBO состоит в том, чтобы использовать приёмы, парализующие силы противника и сводящие к минимуму его способность оказывать сопротивление.

Однако в 2008 году Пентагон прекратил использовать термин Effect Based Operations после провала этой концепции – военные оказались неспособны координировать комбинацию военных и невоенных методов воздействия на противника, признал Дэвид Дептула.

В октябре 2015 года американский военный эксперт майор Джим Томас в интервью для Small Wars Journal («Журнал малых войн») изложил основные положения доктрины «стратегического смешивания» (The Strategic Blending), или «стратегического блендинга», которая легла в основу стратегии армии США на Ближнем Востоке. Стратегический блендинг предполагает применение как конвенциональных боевых действий, так и иррегулярных методов нападения на противника, вплоть до альянсов с криминальными и террористическими структурами. В рамках этой концепции был пущен в оборот термин «мирная оппозиция», под которым подразумевались проамериканские боевики, а также была активизирована поддержка Соединёнными Штатами политической оппозиции в странах Ближнего Востока.

Однако в Афганистане, Ираке, Сирии, то есть всюду, где эта стратегия применялась, она потерпела неудачу. С учётом уроков, полученных США на Ближнем Востоке, была разработана доктрина «принуждающей мощи» (coercive power), которая была опробована на Венесуэле, а сейчас применяется против КНДР, Ирана и России. Эта доктрина предполагает комплексное применение против «страны-мишени» финансовых санкций и наступательных онлайн-операций вместе с поддержкой политической оппозиции и угрозой применения военной силы.

Доктрина «принуждающей мощи» предполагает оперативное руководство кампанией против «страны-мишени» не военными, а политиками. Так, атаки на Венесуэлу координируют сенатор-республиканец Марко Рубио и госсекретарь Майк Помпео. Однако при проведении операций «принуждающей мощи» на всех условных ТВД (Венесуэла, Россия, КНДР, Иран) успеха добиться не удалось. Причину этого американские стратеги видят в «человеческом факторе» – в некомпетентности оперативного и тактического звена, нехватке разведданных, в их некачественном анализе. Выход американцы хотят найти в максимальной автоматизации сбора и анализа данных и создании всеохватывающего цифрового ТВД в так называемом мультидоменном пространстве.

Сферами (доменами) войны в США официально признаны не только традиционные боевые действия, но и противоборства в сфере дипломатии, информационные и финансово-экономические войны, технологическое противоборство и промышленный шпионаж, а также разжигание гражданских конфликтов в «стране-мишени» путём поддержки политической оппозиции.

Стратегия мультидоменной войны опирается на разработки таких военных аналитиков, как Джон Аркилла, Дэвид Ронфельдт и Шон Эдвардс. В основе этих разработок – принципы сетевого роения (networked swarming), разделённого на четыре этапа: найти цель, сосредоточиться на цели, атаковать цель, рассеяться.

Военный аналитик Рачья Арзуманян в интервью ФСК отмечал, что по такому же принципу были организованы действия протестующих во время победившей «бархатной революции» 2018 года в Армении. Аналогичное «сетевое роение» наблюдается в ходе массовых протестов в Гонконге. Однако попытка организовать 3 августа «сетевое роение» ищущей «движуху» молодёжи в центре Москвы успеха не имела.

Повысить эффективность мультидоменных военных действий США намерены путём анализа угроз с помощью искусственного интеллекта. С этой целью в 2009 году в Сомервиле (Массачусетс, США) была учреждена компания Recorded Future(Записанное будущее), спонсорами которой стали инвестиционное подразделение ЦРУ In-Q-Tel и Google Ventures. Аналитики Recorded Future используют программное обеспечение, названное ими «механизмом темпоральной аналитики» (Temporal Analytics Engine).

После того как в американских СМИ Temporal Analytics Engine стали именовать механизмом интернет-разведки (Web Intelligence Engine), компания ввела запрет на использование этого термина. «Мы сосредоточены на том, чтобы принимать критические решения для профессионалов в области безопасности с большей скоростью – мы работаем над тем, чтобы опередить угрозы, выявляя модели поведения и предоставляя разведданные, которые позволят организовать защиту от выявленных угроз. Мы создали систему многооуровневой целевой разведки, которая продвигает нас дальше к прогностическому мышлению (predictive mindset)», – пишет на сайте компании Кристофер Альберг, соучредитель и генеральный директор Recorded Future.

По сути, американские стратеги, пытаясь анализировать все мыслимые (и немыслимые) угрозы, стремятся ликвидировать «туман войны», о котором рассуждал Клаузевиц. Создание подконтрольной ЦРУ компанией Recorded Futureсистем интернет-разведки в рамках «упреждающей войны» дополняется тесным сотрудничеством Recorded Future с Национальной лабораторией Сандиа (Sandia National Laboratories), которая занимается совершенствованием ядерного арсенала США.

Принципиально новым фактором военной стратегии США стала ставка на «упреждающую войну». Конечным её смыслом является уничтожение любой цивилизации, отторгающей глобально-гегемонистские устремления квазилиберальной, постхристианской цивилизации современного Запада.

Источник