Правда, в отличие от некоторых других партий, эти ребята могут подтвердить свои слова делом. Так, предприятие лидера ПАРТИИ ДЕЛА Константина Бабкина — «Ростсельмаш» — входит сегодня в четвёрку мировых производителей сельхозтехники.

Как нам обустроить Россию и регионы — Якутию в частности? На эту обширную, но как никогда нынче актуальную тему мы поговорили с секретарём Федерального Совета партии Алексеем Лапушкиным, посетившим Якутск с деловым визитом — партия рассматривает возможность открытия в республике своё отделение.

Алексей Сергеевич, глубинка привыкла к основным политическим брендам — «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ. Вы не опасаетесь, что новое имя будет сложно раскрутить? Чем вы вообще можете «зацепить» народ?

Мне не нравится слово «глубинка». Вы — самый большой субъект Российской Федерации, и я давно смотрю на вас с восхищением. Я Дальний Восток знаю очень хорошо. У нас результаты по муниципальным выборам на Сахалине, в Приморье и Забайкалье превышают 20 процентов — как видите, народ мы «цепляем». Мы говорим о поддержке и защите интересов отечественного производителя, его развитие для нас является приоритетом. Мы — за реализацию частной предпринимательской инициативы, но при этом сохранение основных сформировавшихся ценностей. То есть идеология у партии достаточно консервативная. Также мы считаем, что для нормального функционирования средний класс в стране должен составлять от двух третей населения.

Об этом все партии говорят. О том же развитии местного производства.

Вы хотите сказать, с чего мы взяли на себя моральное право об этом говорить? Давайте посмотрим на лидера партии, совладельца компании «Ростсельмаш» Константина Анатольевича Бабкина. Вернёмся в начало нулевых. «Ростсельмаш» — банкрот. Невыплата зарплат — по 8–9 месяцев, завод остановлен и потихоньку режется на металлолом. Приходит команда Бабкина — им все говорят, что они — сумасшедшие, что они разорятся. Проходят некоторое время — на дворе 2017-й год, «Ростсельмаш» занимает  4-е  место в мировом сельхозмашиностроении. 37 стран закупает его комбайны, а по прошествии ещё некоторого времени, лет через пять, таких стран будет 60.

Мы — за реализацию частной предпринимательской инициативы, но при этом сохранение основных сформировавшихся ценностей.

Вы целенаправленно начинаете с регионов?

Да, у нас первая победа на муниципальных выборах была на Сахалине. Наши интересы долгосрочные, наш поход в политику — это стратегическое решение. Для того, чтобы партия работала эффективно, она должна иметь инфраструктуру в регионах. Вы знаете, я очень люблю работать в поле и встречаться непосредственно с избирателями. Я с нашими кандидатами ездил на чабанскую стоянку в Забайкалье — мы собирали подписные листы. Там я познакомился с чабаном, который признался в том, что не умеет писать. Но не поверите: субсидию на свою овцу он считает не хуже Силуанова. Это говорит о том, что всевозможные наши политики, думающие, что у нас народ ничем не интересуется, мягко говоря, недалёкие. У нас народ всё прекрасно понимает.

1 февраля действующий президент приехал на предприятие Константина Анатольевича Бабкина — лидера нашей оппозиционной партии, последовательного и очень жёсткого критика  финансово-экономического блока Правительства — и провёл на нём заседание президиума Госсовета, на котором представители этого блока отчитывались о том, что они сделали для развития промышленности.

И все наши предложения по введению протекционистских мер в части сельхозмашиностроения и спецмашиностроения были поддержаны. Это политическая победа.

Вы аффилированы с Кремлём?

Если имеется в виду, что мы им созданы — то нет, если то, что мы с ними общаемся — то да. У нас принципиальная позиция на выборах — мы не снимаем кандидатов в угоду кому бы то ни было. Зачастую  из-за  такой непримиримости нас самих снимают.

Как оцениваете состояние парламентских партий?

Мы воспринимаем политику как некий политический рынок. Представьте себе пять кондитеров. Четверо ругаются — ты не так пирожное делаешь, ты с сахаром переборщил, а ты руки не помыл, а ты плюнул, когда тесто делал. Согласитесь, что пирожные от этого лучше не становятся. Я не считаю нужным критиковать  какую-либо  партию. Мы видим свою задачу не в том, чтобы сказать, что  кто-то  плохой, а в том, чтобы показать, что мы хорошие.

И почему вы хорошие?

Потому что мы заинтересованы в развитии местного производства по всей стране. Конечно, в любом бизнесе должен быть фарт и правильная  бизнес-модель . Но это не говорит о том, что у нас правильная государственная экономическая  бизнес-стратегия , созданная Гайдаром и Чубайсом.

То есть либеральная.

Да не либеральная, а антинациональная, антинародная. Посмотрите, какие решения принимает Правительство России с сентября месяца — это ж застрелиться можно. Сплошные налоговые меры.

То есть не нашли никакого решения проблем граждан, кроме как обдирания самих граждан?

Ну да. Увеличение налоговых и неналоговых изъятий из экономики приводит к сокращению потребительского спроса.

А сокращение потребительского спроса приводит к сокращению производства — вот и всё. Это так же естественно, как идущая из пальца кровь после того, как вы его порежете.

Откуда тогда взять деньги на стимулирование спроса?

Создавать производство.

А что делать, чтобы стимулировать производство?

Снизить учетную ставку Центробанка до одного процента. Вы не поверите, сколько в результате этого людей смогут реализовать свои инициативы в производстве. Приведу пример Японии. Вы видели первую «Тойоту» или «Ниссан»? На их фоне даже ранняя продукция «Автоваза» будет нормально смотреться. Как сейчас выглядят эти автомобили, мы прекрасно знаем. А секрет кроется в трёх вещах —  денежно-кредитной , налоговой и промышленной политике. Если они у вас в стране выстроены нормально, у вас производство будет расти. Государство по Постановлению Правительства № 1432, разработанному, кстати, командой Бабкина, потратило на обновление сельхозтехники для крестьян за год 10 миллиардов рублей. Небольшая сумма, правда? А в результате отрасль вследствие  10-миллиардных  вложений заплатила 20 миллиардов рублей дополнительных налогов.

Выгодно.

Так может, нам деньги вкладывать не в американские «трежерис» под 0,5 процентов, а выделить сельхозпредприятиям 100 миллиардов и получить 200?

То есть нужно снизить налоги, сделать дешёвые кредиты и наладить промышленную политику?

Совершенно верно. Давайте объясню, как это работает в сельхозмашиностроении. У нас на полях скрежещет около 100 тысяч единиц металлолома. Обновление идет очень медленно. Что может сделать государство? Создать программу обновления парка сельхозтехники, но для начала понять, сколько этой техники нужно. Для этого власти должны собрать машиностроителей и сказать им: «Ребят, у нас есть программа — вы должны за 10 лет произвести  такое-то  количество тракторов и комбайнов. Мы со своей стороны вам готовы предоставить  такие-то  меры поддержки». Это не обязательно прямые меры —  где-то  это может быть таможенное регулирование,  где-то  — снижение налогов и так далее. Например, почему бы не субсидировать закупку российской сельхозтехники для дальневосточных территорий — той же Якутии — на сумму 50 процентов от стоимости?

Производство — это хорошо. У нас в республике сейчас продают госпредприятие  «АЛРОСА-Нюрба»  и часть вырученных средств пойдет в фонд поддержки местного производства. Средства будут выдавать под 5–8 процентов годовых.

Стимулировать промышленное производство нужно не прямыми вложениями, а  денежно-кредитными  и налоговыми механизмами. И потом, пять процентов — это не маленький кредит. Приведу пример — кредит под промпроизводство в европейских странах колеблется от 0,5 до полутора процентов.

А где взять дешёвые кредиты? Дмитрий Потапенко говорил, что наши банки берут кредиты в западных под 0,5 процентов и здесь их выдают под 20 процентов. По сути, это ростовщичество на государственном уровне.

Абсолютно верно. Просто у нас есть так называемые институты развития — Сбербанк и ВТБ, которые государство может заставить делать всё, что хочет.

Получается, вопросы не к Сбербанку, а к правительству?

Совершенно верно. Поэтому мы и пошли в политику, чтобы решать экономические вопросы в политической плоскости.

Вы хотите, чтобы банковская система выдавала кредиты на производство под один процент?

Да. Вам так называемая кредитная эмиссия, инициированная  экс-главой Центробанка Виктором Геращенко совместно с правительством Евгения Примакова, не показала, как могут резко возрасти объемы производства? Это были целевые кредиты с очень низкой процентной ставкой, которые вывели страну из кризиса 1998-го года.

А у нас что?

У нас Центробанк, видимо, собирается бороться с инфляцией до последнего гражданина Российской Федерации. Нас всех волнует инфляция. Но нужно понимать, что, если у людей есть постоянно растущие доходы, десятипроцентная инфляция — это не так страшно. Инфляция — это некоторый побочный эффект роста. Это как ребёнок: когда у него начинают расти зубки, начинает повышаться температура. Это же хорошо, что у него зубки прорезываются, а температура — это небольшое и временное неприятное следствие. Соответственно, когда экономика бурно растёт, у вас будут  какие-то  колебания инфляции.

И это нормально. А у нас весь государственный  финансово-экономический  блок занимается одной проблемой инфляции, хотя как раз при низкой инфляции и сдохло всё производство. То есть ради снижения температуры готовы идти даже на то, чтобы зубки не росли.

А может, это просто отмазка, чтобы не кормить малыша?

В том числе. Понимаете, каждый произведённый здесь продукт — это непроизведённый продукт в Китае, Германии и любой другой стране. Соответственно, ни одна, даже самая дружественная страна, не заинтересована в том, чтобы у нас развивалось производство — они от этого будет терять.

А что они делают для того, чтобы этого не допустить?

А вы разве не видите? По оценке западных СМИ Алексей Кудрин — лучший менеджер всех времен и народов. Такие люди действуют в интересах транснациональных корпораций. Почему наши западные «партнёры» называют Кудрина лучшим министром финансов? Может, по этой же причине его в санкционных списках не оказалось, как не оказалось и Эльвиры Набиуллиной с Анатолием Чубайсом?

Вы считаете, что эти люди — корень всех бед?

Не они, а политика, которую они проводят. Они говорят, что нам нужно слушаться Международный валютный фонд. Они считали, что нам нужно было вступать в ВТО, с чем мы не согласны. Китай, являющийся мировой фабрикой, готов ко вступлению в ВТО, а мы — нет.

Есть такая идея — чтобы повысить местное промышленное производство, нужно дать людям деньги. То есть повысить их покупательскую способность.

Нужно дать людям не деньги, а дешёвые кредитные ресурсы под один процент. Возьмем Германию. Есть такое понятие, как монетизированность экономики — то есть количество в ней денег. У них уровень монетизированности составляет 112 процентов. Россия же еле до 50 дотягивает. Это означает, что у нас денег в экономике не хватает. Чтобы увеличить их число, нужно провести кредитную эмиссию, когда Центральный банк выпускает деньги и через спецуполномоченный банк — ВТБ, Сбербанк — выдаёт целевые кредиты. То есть это не просто печать и вбрасывание денег в обращение. Банк кредитует вам покупку оборудования — вы получаете не деньги, а станки под низкий процент. Соответственно, эти средства выйдут на рынок не кэшем, а продуктом. Если вы хлебокомбинат — хлебом, если носочная фабрика — носками и так далее. Инфляция при этом немного повысится, но зато у вас будет рост промпроизводства, занятость и повышение покупательской способности у населения.

Но есть мнение, что для повышения потребительского спроса надо повысить выплаты социально незащищенным слоям — тем же пенсионерам.

Потребительский спрос формирует средний класс. Соответственно, чтобы больше народа могло покупать товары, нужно, чтобы больше народа работало. На инфляцию это сильно не повлияет — ну, будет она не 4, а 6 или 8%. Это как всё та же температура ребенка при растущих зубках. Но если у вас государство просто раздаст деньги — у вас тут же вырастут цены. Нужно давать не рыбу, а удочку: люди пришли на предприятия, заработали деньги, заплатили налоги — государство платит пенсионерам. Чем больше рабочих мест, тем больше социальные выплаты.

А как поступать с олигархами?

Я считаю, что с ними не нужно бороться. В существующей экономической системе поборов одних олигархов, мы порождаем других. Соответственно, изменив экономическую политику — создав условия для частной предпринимательской инициативы — мы изменим ситуацию. У нас куча ребят в среднем бизнесе, которые вопреки всему много чего производят. Поверьте им, снимите с них цепи, вытащите их из ямы и хотя бы не стреляйте в них через каждые три минуты — и через 10 лет о существовании класса олигархов можно будет забыть. Они естественным образом вымрут, не выдержав конкуренции. Давайте представим, что экономика — это пирог. Мы не предлагаем его распилить — мы предлагаем его увеличить. Олигархи живут за счёт передела пирога, а мы говорим о том, что можно пирог сделать больше. И по мере того, как он будет увеличиваться, доля олигархов будет размываться.

Но они же захватили крупные системообразующие предприятия.

А вы видели  какой-либо  успешный производственный проект у олигархов? Их  бизнес-модели  сформированы на разделке тела погибшего гиганта — экономики Советского Союза. Когда мы пришли на «Ростсельмаш», предприятие было трупом. Завод не производил ничего, задержки зарплаты длились месяцев по восемь, вместо рабочих по территории завода бегали дикие собаки. Сегодня «Ростсельмаш» — это лидер в стране и один из четырёх лидеров в мире в своей отрасли.

А что делать с малым бизнесом? Сегодня складывается ощущение, что государство не находит иных источников пополнения бюджета, кроме как доить предпринимателей. То и дело вводят новые сборы, налоги, увеличивают тарифы.

Мы считаем, что мелкий бизнес вообще не должен облагаться налогами. По одной простой причине: администрирование их налоговых платежей стоит дороже, чем сами платежи. Конечно, нужно строго следить, чтобы в самозанятые не лез  какой-нибудь  олигарх — в таком случае ему сразу надо давать срок за неуплату налогов.

Вы говорите о том, что нужно развивать местное производство. В Якутии, к примеру, есть проблема больших расстояний, для решения которой нужно развивать малую авиацию. В этих целях депутаты приняли решение закупать американские самолёты «Цессна».

У вас очень большие территории — вам нужно много местной авиации, дешёвой авиации. По нынешним ценам небольшой самолетик вполне сопоставим с автомобилем. Но хочу напомнить, что деньги, которые ушли в Америку — они ушли в Америку. Они не пошли на зарплату нашим рабочим, эти рабочие не заплатили налоги, и эти налоги не возвратились в бюджет. Я лично знаю несколько российских предприятий, у которых есть куча вариантов по малой авиации. Может, лучше им помочь — они производство развернут, рабочих наймут, налоги заплатят.

То есть вы хотите сказать, что российское — значит качественное?

Я хочу сказать, что для того, чтобы оно было качественное, нужно вводить государственное регулирование. Нужно вернуть ГОСТы, мы должны добиваться того, чтобы колбаса состояла из мяса, а непонятно из чего.

Но из мяса колбаса будет дорогой.

Проблема не в том, что колбаса дорогая, а в том, что человеку у нас не дают на неё заработать. Когда у вас есть работа и хорошая зарплата — вы можете себе  что-то  позволить. Когда работы и нормальной зарплаты нет — для вас даже колбаса из непонятно чего будет дорогой.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /