Благо за последний год мы получили массу подтверждений актуальности той Победы. И уверенности в Победе будущей.
То, что 70-летний юбилей Победы будет большим общенародным праздником, было понятно задолго до него. Но 2014 год сделал празднование годовщины Победы жизненно актуальным – Россия вновь оказалась перед историческим вызовом. И хотя масштабы сегодняшней угрозы заметно уступают тому, с чем мы столкнулись в 1941-м, природа вызова одинакова, более того, наша сегодняшняя уверенность в своих силах определяется Победой 1945-го.

Поэтому уроки той войны и той Победы определяют нашу стратегию, наше представление о будущем. Что мы должны помнить и что понимать в первую очередь?

Россия является естественной помехой на пути глобализаторов всех времен и народов, препятствием, которое нельзя игнорировать. Его можно только подчинить или уничтожить.

И если первый глобализатор, Наполеон, собирался просто подчинить ее своему влиянию, лишить сил, чтобы она не мешала его миссии, то второй, Гитлер, уже был настроен на физическое решение русского вопроса через уничтожение не только страны, но и народа.

Третий глобализатор, США, был готов к ядерной войне с СССР – под предлогом борьбы с русским коммунизмом, а потом, после внезапной односторонней капитуляции Горбачева и распада Союза, к тому, чтобы переварить осколки большой России и саму РФ в тигле глобализации, вписав их элиты на правах колониальных в свой глобальный проект.

Теперь, когда в полном провале этих планов на Западе окончательно убедились, происходит возвращение к доктрине сдерживания. Это красивое название в реальности означает лишь одно: ликвидация русской угрозы путем подрыва страны изнутри или ее падения вследствие внешнего давления.

Построить вокруг России заградительный вал из стран Прибалтики, Восточной Европы и Закавказья, как это предлагают американские стратеги, – это и есть попытка окружить, заблокировать нашу страну, отрезав ее не просто от части ее исторических территорий, но и от проживающего там русского населения.

Понятно, что это чистой воды провокация, цель которой – втянуть Россию в войны и конфликты на ее границах, убрав тем самым ее с глобальной мировой арены, где она мешает «победной поступи глобализма». Точно так же, как она мешала ей в прошлом, благодаря чему и состоялись две мировые войны.

Великая Отечественная война была предопределена задолго до ее начала, потому что Вторая мировая была запрограммирована итогами Первой мировой. В результате Первой рухнули четыре империи, как любят повторять западные историки, забывая, что две империи: английская и французская – укрепились, уничтожив своего главного соперника, Германию, более того, начался процесс формирования новой, американской империи, призванной стать глобальной и прийти на смену английской. Унижение континентальной Европы, произведенное победителями (притом что Германия, как и Россия, не проиграла на поле боя), запустило таймер реванша – немцы не могли не попробовать отыграться.

При этом к наибольшей катастрофе война привела в России – заговор против царя и ликвидация монархии вызвали распад государства и гражданскую войну. В ходе гражданской войны произошла и иностранная интервенция, и от расчленения страну спасли только упрямство большевиков и усталость западного общества и армий после мировой войны. Хотя Россия оказалась наиболее пострадавшей от войны и ее последствий, она уже к началу 20-х восстановила свое единство – и новой войны в принципе не хотела. Мессианские надежды большевиков на мировую революцию окончательно растаяли во второй половине 20-х, но понимание неизбежности новой войны в Москве было сильно, как нигде в мире.

Не только потому, что мировой капитализм хотел уничтожить антагонистическое ему государство рабочих и крестьян, но и в силу понимания Сталиным того, что противоречия между западными державами, их борьба за мировое господство никуда не делись и лишь обострялись. То, что СССР не сможет оказаться в стороне от новой европейской войны, было понятно – и вопрос был только в том, с кем именно ему придется воевать.

Точнее даже так: под чьим руководством пойдет на СССР европейская армия. Если в 1812 году такая честь выпала французскому императору, то в 1941-м – германскому фюреру; оба раза на Россию шла именно европейская армия, а не национальная. Это ли не наилучшее доказательство цивилизационного конфликта России и Европы, но и сейчас мы слышим про общие ценности.
Война в Европе, по сути, началась с раздела Чехословакии в 1938-м – ее скормили Гитлеру Лондон и Париж, надеясь тем самым подтолкнуть его на восток (куда, он, естественно, и сам собирался). Два глобальных проекта: англосаксонский и германский – столкнулись на европейском континенте, и обоим мешал третий лишний – Россия. Попытки использовать Россию для решения своих задач, втянув ее в глобальную войну на своей стороне, как в 1914 году, на этот раз уже не проходили – Москва училась на своих ошибках.

Доверять союзническим обещаниям Лондона или Берлина Сталин не собирался, вопрос стоял лишь о том, насколько удастся оттянуть войну с Европой. Заключение пакта с Германией и раздел Польши дали возможность отодвинуть и время начала войны, и линию фронта, но перемещение войны на запад и разгром Франции не сулили СССР мира. Гитлер объединил под собой большую часть Европы, и для полного успеха ему оставалось лишь захватить Великобританию, что было вопросом года-двух подготовки. Островная империя никогда не была так близка к гибели, как после 1940-го.

И тогда же, в конце 1940-го, Гитлер предложил Сталину разделить мир – заняться английскими колониями. Но Москва не поддалась на провокацию, никакой веры в обещания Берлина не было: если с британцами немцы, как представители одной цивилизации, могли (да, в принципе, и хотели) договориться, то с Россией их разделяли неустранимые противоречия. Главным из которых было то, что фашистское руководство не считало Россию имеющей право на существование в качестве великой державы.

Ликвидация России отвечала и английским интересам, но в ситуации осады острова англичанам было уже не до этого – оставалось надеяться только на то, чтобы перенаправить немецкий удар на восток.

И благодаря миссии заместителя Гитлера Гесса в Англии в мае 1941 года им это удалось – документы о «побеге» будут засекречены еще долгие десятилетия, но понятно, что фюрер получил надежные гарантии невмешательства (которые, в принципе, и соблюдались). Правда, речь шла о блицкриге, то есть СССР нужно было уничтожить быстрым ударом. После чего уже состоялся бы передел мира между англосаксонской и германской элитами – и что-то подсказывало англичанам, что получивший огромное «жизненное пространство» на востоке Гитлер уже не рвался бы штурмовать Лондон и идти походом на Индию.

Но скормить Гитлеру Россию не удалось – началась затяжная война, из которой, впрочем, англосаксы также рассчитывали извлечь выгоду: оба противника должны были максимально измотать друг друга, чтобы в результате повторился сценарий Первой мировой с крахом германской и русской империй. А все плоды победы собрали бы гениальные островные геополитики. Именно этим объясняется появление у нас в союзниках Англии и США – помощь, которую они оказывали СССР, нужна была для взаимного уничтожения двух континентальных империй.

Россия сломала этот сценарий, более того, к 1944 году стало понятно, что она одна способна победить Европу. Германия могла еще долго сопротивляться, но сам исход войны был предрешен. Тогда наконец-то и открылся «второй фронт» – чтобы не допустить катастрофического для англосаксов сценария: появления красной Европы, находящейся под влиянием СССР. Договориться с такой Европой было бы уже невозможно – русские, в отличие от немцев, не смотрели на англосаксов как на гениальных родственников. Чужая цивилизация, да и европейцы под их влиянием избавились бы от давней зависимости от островных манипуляторов.

Высадка в Нормандии имела целью оккупацию Европы уже от лица новой, родившейся в ходе войны империи – США. Атлантическая империя пришла в Старый Свет, чтобы не дать ему сменить социальный строй и, главное, геополитическую ориентацию. Независимые, но находящиеся под влиянием самостоятельной победы СССР над Германией европейские страны стали бы в геополитическом плане ориентироваться на Москву – не везде к власти пришли бы левые силы, но в большинстве стран, даже не занятых советской армией, это, конечно, произошло бы.

Но и после вмешательства англосаксонских войск война закончилась крайне неудачно для англосаксов – победой СССР. Советские войска стояли в центре Европы, Берлине, Праге и Вене, коммунисты самостоятельно взяли власть на Балканах – с точки зрения геополитики это было страшное поражение.

Именно поэтому Черчилль в марте 1945-го прорабатывал планы нанести удар по СССР вместе со сдавшимися немецкими армиями, но это, естественно, не мог поддержать реалист Рузвельт, не считавший уничтожение СССР необходимым, а напротив, собиравшийся строить вместе со Сталиным послевоенную мировую систему. Смерть Рузвельта не изменила расклада сил в англосаксонской элите – воевать с сильнейшей в мире армией там были не готовы даже после появления ядерного оружия, применить которое против СССР советовал тот же Черчилль.

То есть Победа 1945-го избавила нашу страну не только от угрозы уничтожения фашистской империей, но и существенно уменьшила риск нападения на нас империи англосаксонской (переведя ее агрессию в форму политики сдерживания, т. н. холодной войны). Которая не стала бы нас завоевывать физически, а просто сожгла бы атомным ударом. И вспоминая страшную цену той Победы, мы должны помнить, от чего именно она нас спасла.

При всех отличиях сегодняшнего мира от того, что был накануне Второй мировой, ключевые элементы остались прежними. Есть глобальный проект, который продвигается англосаксонскими геополитиками со звериной серьезностью и мессианской убежденностью в своей правоте и избранности. Есть Россия, которая так же мешает его продвижению, как мешала другим глобальным проектам и 75, и 200 лет назад. И в последний год мы убедились, что вместе они существовать не могут.
Возвращение Крыма стало символическим обозначением завершения 25-летнего смутного времени – Россия начала возвращать свои земли. Дело не в том, что мы собираемся и дальше присоединять территории, используя развал осколков СССР, но если до этого движение в сторону реинтеграции большой России вызывало у глобальной империи лишь недовольство и тактическое противодействие, то после Крыма речь идет уже о стратегической задаче, которая осознана англосаксонскими глобализаторами как важнейшая: Россия должна быть наказана, изолирована и лишена возможности развиваться в своих естественных границах.
Ни о каком согласии США с естественным ходом вещей – а восстановление исторической России является естественной реакцией на ее искусственное раздробление в 1991-м – не может быть и речи.

Нас будут сдерживать всеми способами, от финансовых до военных, естественно, предпочитая, как и сейчас на Украине, войну внутри русского мира силами самих его жителей. Сдерживать, чтобы в удобный момент обрушить. Наш ядерный щит защищает нас только от молниеносного первого удара, что уже очень много, но не может остановить ни войны, ни блокады, ни диверсии.
Есть только один способ обезопасить будущее России: сокрушить глобальный проект. На финансовом, идеологическом, а в отдельных регионах и на военном фронте. Не в одиночку, вместе с союзниками, которых в этой комбинированной геополитической войне у нас с каждым годом будет все больше.

Победа будет за нами.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /