Для того, чтобы адекватно оценивать этот вопрос, нужно понимать два принципиальных обстоятельства. 

Первое: все те, кто участвует в процессе (за исключением Георгиевой, которая, всё-таки, получила политэкономическое образование) выросли в логике доминирования финансового управления в экономике.

Они очень хорошо (реально хорошо, без балды, недаром они столько лет держали уже совершенно разрушенную систему) знают весь набор финансовых и кредитно-денежных инструментов, но у них дикий провал в чисто экономических моментах. Грубо говоря, они не знают, как возникает добавленная стоимость.

Как же так, скажут мои оппоненты, они же обеспечили столько десятилетий экономического роста, то есть роста ВВП, который, если не докапываться до мелочей, и есть добавленная стоимость! А вот тут есть ответ, который описан в «Воспоминаниях о будущем». Дело в том, что финансовые технологии отлично работают в решении задачи расширения рынков! А на новых рынках как раз добавленная стоимость и производилась, при том, что «старые» территории эффективность активно теряли.

Но когда расширяться стало некуда, выяснилось, что финансовые и кредитно-денежные технологии сами по себе добавленную стоимость не создают. Более того, как показывает наш анализ, они (за счёт того, что растёт доля кредита по отношению к ВВП) снижают эффективность управления реальной экономикой. То есть, фактически, разрушают реальную производящую экономику. Или, иными словами, выяснилось, что финансовые и денежно-кредитные механизмы влияли на создание добавленной стоимости не напрямую, а через другой механизм, расширения рынков. И как только, последний остановился, по абсолютно объективным обстоятельствам, сломался и главный инструмент последних десятилетий по работе с экономикой.

Казалось бы, ну в чём проблема-то? Списать все долги конечных потребителей (то есть домохозяйств) и дело в шляпе. Можно, конечно, списать и долги государства, но тут могут возникнуть международные проблемы, поэтому без этого лучше обойтись. Хотя… по мере разрушения бреттон-вудской долларовой системы, вопрос о том, зачем возвращать долги странам, товарооборот с которыми резко упал на многие годы, встанет на повестку дня.

Так вот, много лет назад я предложил такой вариант в передаче В.Третьякова «Что делать?». Поскольку кроме меня в передаче принимали участие профессора и академики (связанные корпоративными ограничениями), обсудить эту тему не удалось, через несколько дней я написал на эту тему текст и больше к этой теме не возвращался. Но сегодня для объяснения вопроса о том, почему так сделать не получится, нужно сказать о второй проблеме, которая ограничивает тех людей, которые по формальному статусу должны придумать, что и как делать в текущих условиях.

Второе: все они являются наёмными менеджерами элиты «Западного» глобального проекта, бенефициаров транснациональных финансовых институтов.

Современные финансовые менеджеры никогда не пойдут против этих фигур, это просто невозможно. И по психологическим причинам, и из-за страха. Крупные финансовые менеджеры (что в частном секторе, что в государственном) не могли не нарушать какие-то законы и инструкции (ну, хотя бы, жить не совсем по средствам; собственно, кто бы их пустил на высокие должности, если на них бы не было компромата) и вскрытие такой информации очень больно по ним ударит. Особенно с учётом того, что в финансовой сфере репутационные издержки крайне дорого стоят.

Иными словами, люди, которые сегодня возглавляют главные финансовые институты, в принципе не способны организовать реформы, которые могли бы привести к какому-то позитивному результату. Более того, их замена в рамках сохранения корпоративного процесса отбора кадров тоже ни к чему не приведёт, по банальной причине: и второй, и третий, и все последующие кадровые слои отличаются теми же самыми недостатками.

На втором (вчерашнем) заседании клуба «Улица Правды» было много студентов и по их репликам было видно, как у них в голове много либеральных мемов. К счастью, они не образуют системную «матрицу», поскольку как только между ними начинают образовываться внутренние связи, становится понятно, что они противоречат базовым ценностным установкам русской цивилизации. Но за пределами-то русской цивилизации ничто не мешает такой работе и уже окончившие университеты, пусть ничего и не знающие пока выпускники, уже не в состоянии выдать более или менее внятную не либеральную концепцию, поскольку она начинает создавать массу когнитивных диссонансов. Сколько их не проси, ничего не либерального они выдать не могут.

Иными словами, два упомянутых системных фактора делают совершенно невозможным не только то, что современные финансовые топ менеджеры выдадут что-то конструктивное в части выхода из кризиса, но и то, что будут найдены новые люди в рамках существующих институтов. А поскольку альтернативных практически нет, то и удержать систему от катастрофы будет крайне сложно. А если точнее, то некоторые страны удержать быть может и получится (например, если Трамп останется у власти, то могут удержаться США), но вот удержать от обвала мировую финансовую (бреттон-вудскую) систему уже не получится…

Если продолжать выводы, то можно отметить, что нужно создать новые управленческие институты (найдя отдельных людей, которые не связаны  с действующей матрицей), воспитать в их рамках новых учеников и поручить им создать новые учебные институты. И только после этого можно ожидать некоторой стабильности в мировой финансовой системе. До того – наивно. Старые кадры и старые институты этого сделать просто не смогут. Никак.

И, разумеется, сделать это можно будет только после того, как действующие институты дискредитируют себя по полной программе. Без этого они никого в свой «садик» не пустят. Это хорошо видно по ситуации в России и США, да и других странах. Так что мировую экономическую науку ждут радикальные изменения. Но – только после грандиозного обвала мировой финансовой системы. Спасти её уже невозможно.

Источник
 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /