На отношениях между последними очень плохо сказалось положение дел на Украине. Бывший президент Петр Порошенко страстно желал создать свою украинскую церковь, которая не имела бы никаких связей с Москвой. Автономный статус Украинской православной церкви Московского Патриархата, возглавляемой митрополитом Онуфрием, его решительно не устраивал, несмотря на крайнюю аккуратность УПЦ МП на фоне украинской смуты. Митрополит Онуфрий не давал Порошенко ни единого предлога для обвинения в политическом московитстве, но принцип "не нравишься ты мне" не избавил его от нареканий и от желания избавиться от "московского попа", как его называли свидомые украинцы.

Рассуждая строго канонически, П. А. Порошенко пытался решить квадратуру круга. Никаких оснований для самочинной украинской автокефалии не было, а попытки разыграть комбинацию с отлученным от церкви И. А. Денисенко, который объявил себя главой учрежденного им Киевского патриархата, придавала начинаниям совсем уже дурной тон.

Но помощь пришла из Стамбула. Предстоятель Константинопольской церкви патриарх Варфоломей, считающий себя восточным папой, полномочным решать и вязать, благословил раскольничьи мероприятия и выдал Порошенко долгожданный им томос об автокефалии. Москва не признала решение самопровозглашенного Стамбульского (точнее — Фанарского, по названию небольшого квартала, где сидит Варфоломей) папы, и дело кончилось разрывом евхаристического общения.

Не совсем 1054 год, когда Константинополь и Рим наложили друг на друга взаимные клятвы, но на этой линии.

В результате мероприятий Порошенко и Варфоломея православие оказалось фактически расколото. Греческие церкви взяли сторону Фанара, к ним присоединилась и Александрийская церковь. Сторону Москвы взяли древние Антиохийская и Иерусалимская церкви. Ряд поместных церквей заняли выжидательную позицию.

На этом фоне Иерусалимский патриарх, глава древнейшей из церквей, и призвал православных предстоятелей собраться в Аммане-Филадельфии.

По словам секретаря Отдела внешних церковных связей РПЦ по межправославным отношениям протоиерея И. Якимчука, состав участников встречи, назначенной на 26 февраля, гадателен — "пока полных данных нет". Известно лишь, что греки и согласные с ними албанцы отказались ехать, ссылаясь на то, что право созывать совещания принадлежит лишь Константинопольскому патриарху, а он в Амман никого не приглашал.

Очевидно, ближайшие дни будут отмечены крайней церковно-дипломатической активностью. Одна сторона будет стараться залучить гостей в Амман, другая — всячески их отговаривать. Причем можно предположить, что в интригах будут принимать участие не только, говоря по-латински, кардиналы-легаты, но и сущие миряне, к православной вере вообще отношения не имеющие. Бывший посол США на Украине, а ныне посол в Греции Джеффри Пайетт активно склонял греческих иерархов признать украинскую автокефалию, странно было бы ему остаться в стороне и от совещания в Аммане.

В этом смысле есть нечто общее между выкручиванием рук, допустим, Болгарии в случае с таким сугубо мирским делом, как магистральный газопровод, и выкручиванием рук какой-нибудь поместной церкви в вопросе признания непогрешимости стамбульского папы. И там и там — живой интерес выкручивающей стороны. Не газом единым жив человек.

Но даже если приглашения будут приняты ныне колеблющимися, очевидно, это только начало длительного и трудного процесса. "Для достижения видимых результатов могут понадобиться многие усилия и не одна встреча", — заявил замглавы синодального Отдела внешних церковных связей протоиерей Н. Балашов.

Просто хотя бы потому, что прежде никогда не было такого сгущения проблем: папизм Фанара, разделение православного мира надвое, живое участие в конфликте сил, вообще не имеющих отношения к православию, отсутствие прецедентной модели решения подобных вопросов. Так что от участников Филадельфийского совещания потребуется очень много братской любви.

Впрочем, сила Божия в немощи совершается.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /