С 3 по 9 сентября 2016 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил с первосвятительским визитом епархии Сибири и Дальнего Востока: Южно-Сахалинскую, Анадырскую, Якутскую и Салехардскую. 7 сентября днём Патриарх в сопровождении епископа Чукотского Матфея посетил оленеводческую бригаду в Канчаланском районе Чукотки, где ознакомился с суровыми условиями жизни оленеводов, побеседовал с ними, а также отведал приготовленное угощение – олений язык.
 
Видеорепортаж об этой поездке был показан по телевидению, новостные сайты опубликовали соответствующие сообщения. В телесюжете было видно, что Патриарх действительно берёт с тарелки кусок мяса, пробует его и высказывает одобрение. В новостях (#1, #2, #3, #4) чёрным по белому значится: «Святейшего Владыку угостили олениной».
 
«Но ведь этого не может быть! – воскликните Вы, – ведь Патриарх – монах, а монахи не едят мяса!»  Тем не менее, данный факт имел место, видеозапись это подтверждает полностью, но это ещё не всё. Посмотрите в календарь, и Вы увидите, что день 7 сентября был средой. Среда – постный день вообще для всех христиан, в этот день (как и в пятницу) исключается не только мясо, но также яйца и молочные продукты. Как известно, Церковь повелевает христианам поститься в этот день в воспоминание предательства Господа Иудой Искариотским, которое произошло в среду. Невероятно! Как же объясняют этот экстраординарный поступок Патриарха въедливые журналисты, ведь наверняка он не остался без их комментариев, ведь лучшего для них «информационного повода» и придумать было бы сложно?  Вы опять удивитесь, но ни один журналист, ни одного издания – ни светского, ни церковного не откликнулся комментарием или объяснением, как будто посчитал произошедшее чем-то абсолютно обыденным. Фиксация факта – есть. Реакция, комментарии – полностью отсутствуют. В чём же дело? Почему так поступил Патриарх? Почему его поступок был преподнесён так, как если бы он и должен был именно так поступить в этой ситуации?

За отсутствием указанных комментариев и объяснений попытаемся сами ответить на поставленные вопросы и сформулировать возможные объяснения тому, что произошло. Прежде всего рассмотрим ситуацию под следующим углом зрения: не наличествовали ли 7 сентября обстоятельства, которые с точки зрения церковных традиций, устава, а также с точки зрения евангельских заповедей любви могли стать основанием, допускающим нарушение Патриархом монашеского поста и поста среды?

Смоделируем возможную аргументацию, которая может быть использована для обоснования правомочности поступка Патриарха. Она заключается в следующем: «Любовь превыше всего. Оленеводы, видимо, не знали, что в среду христиане постятся, и что монахи вообще не едят мясо. Они же люди непросвещённые в церковном отношении. Они приготовили и подали на стол для дорого гостя самое лучшее и праздничное чукотское угощение. Патриарх поступил мудро, он руководствовался уважением к законам гостеприимства, ведь отказываться было неудобно, это обидело бы хозяев». К тому же некоторые наверняка вспомнят поучительные истории из жизни преподобных отцов о том, как во имя гостеприимства и любви к гостю даже аскеты, великие подвижники нарушали пост.

Эти аргументы несостоятельны, и вот почему.
 
Ели ли монахи-подвижники мясо ради гостя?
 
Во-первых, что касается монахов-аскетов, нарушающих пост во имя любви к гостю. Задумаемся, о каком нарушении, и какого поста может идти речь. Задача постящегося подвижника – ради соблюдения заповеди любви к ближнему радушно принять, накормить путника, оказавшегося у дверей его кельи (хижины, шалаша, пещеры и т.д.). Откуда тут взяться мясу? Ясно, что монах не держит бакалейных запасов в своей келье, вряд ли мясо может находиться и в котомке усталого путника. Как же без мяса нарушить пост? Очень просто, ведь монахам, согласно предписаниям Типикона[1], например, даже в непостное время и в непостные дни, т.е. кроме среды, пятка (а в монастырях к постным дням относится также и понедельник), положено вкушать лишь дважды в день. В среду, пяток и понедельник – один раз в день. По 69-му правилу Святых апостолов, на которое ссылается Типикон, пост среды и пятницы во весь год приравнен к Великому посту. Это означает, что в понедельник, среду и пятницу положено вкушать один раз в день сухоядение (хлеб, сырые, сушеные или моченые овощи, фрукты), «кроме немощи и праздника» (глава 33).

Теперь представьте, что даже в непостный день монаху, строго соблюдающему устав, пришлось, принимая гостя, третий раз в день вкусить пищи, пусть даже это будет чай с сухарями, при том, что по уставу в день полагается только две трапезы; или в среду или пятницу ему пришлось съесть варёной картошки с растительным маслом (полагается сухоядение). Это и будет нарушением поста с точки зрения строгого отношения к монашескому уставу. Таким образом, не только сам пост, но и послабления в пище, которые для постника и воздержника являются нарушением, уклонением – находятся для нас, мирян, в совершенно иной системе измерений, почти непересекающейся с нашими, мирскими нормами поста. Причём надо ещё иметь в виду, что для многих монахов планка ещё выше – они добровольно налагают на себя дополнительные ограничения, поверх общеобязательных монастырских. Кроме того, свои так называемые «нарушения» эти люди «искупали» удвоенно строгим постом, который они налагали на себя после прощания с посетителем.

Вышесказанное убедительно показывает, что страшно заблуждается тот, кто, поверхностно, невдумчиво знакомясь с историями о монашеских нарушениях постов, и не осознавая недосягаемой высоты жития монахов, переселяет их в свою систему координат и домышляет: «Нарушил пост – значит, он съел несколько кусочков шашлыка, или яичницу, или мороженое…». Подобные домыслы и попытки на их основе легализовать пониженные требования к соблюдению церковных уставов свидетельствуют лишь о нашей церковной непросвещённости и о недостаточном усердии в воцерковлении своей повседневной жизни.
   
Примеры: Преподобный Макарий Великий никогда не пил вина. Однако, когда он бывал в гостях у других иноков, он не отказывался от вина, скрывая свое воздержание. Но ученики его старались предупредить хозяев, говоря им: «Если он будет пить у вас вино, то знайте: вернувшись домой, он будет лишать себя даже воды».

Оптинскому старцу Леониду пришлось однажды прожить несколько дней у епархиального архиерея. Стол последнего был обилен рыбою и разными вкусными яствами, резко отличаясь от скромной скитской трапезы Оптинской пустыни. Старец не отказывался от вкусных блюд, но когда вернулся в Оптину, то на несколько дней лишил себя пищи, как бы наверстывая упущенное в гостях воздержание.

Теперь рассмотрим аргумент о том, что отказ высокого гостя от приготовленного угощения травмировал бы души оленеводов, т.е. о допустимости нарушения поста ради «любви».
 
Любви без труда не бывает
 
Прежде всего необходимо отметить, что истинная христианская любовь (реализующаяся в милосердии, сострадании, благотворительности, миссионерстве и т.д.) всегда трудозатратна, и в труде любви как раз и заключается её жертвенность. Причём человек жертвует своим временем и трудится не только и не столько в сам момент совершения благого дела, сколько готовясь к нему, молясь об этом деле и просчитывая наперёд, как действовать, чтобы не ошибиться, не нагрешить, не попасть впросак, никого не соблазнить. Именно в делах милосердия требуется быть особо бдительным и предусмотрительным, ибо враг рода человеческого всегда жаждет всячески помешать христианину совершить богоугодное дело, или испортить его, подложив хотя бы «ложку дёгтя» в «бочку мёда».  В случае же с рассматриваемой поездкой Патриарха создаётся впечатление, что она состоялась как раз «с бухты-барахты», на авось. А ведь дело-то серьёзное – совершает поездку первое лицо Церкви, всё снимается на видеокамеры и транслируется затем по главным телевизионным каналам, поездка – миссионерская, деликатная – по территориям, где проживают люди не только невоцерковлённые, но и некрещёные. Чем, если не полным отсутствием подготовки и проработки этой поездки, можно объяснить оба эпических «ляпа» мероприятия: первый – когда Патриарха усадили за безальтернативно мясной стол (выбор был лишь между оленьим языком, оленьими рёбрышками и оленьим сердцем) и второй – когда Патриарх вынужден был сокрушаться о том, что не может совершить обряд крещения над одной из дочерей хозяев-оленеводов (Патриарху рассказали, что младшая дочка, Северина, в этом году идёт в первый класс школы, на что Патриарх спросил, крещена ли она, и получил ответ: не крещена. Патриарх: «Вот если б я знал, так я бы сегодня и покрестил ваших детей здесь. Вот и надо было бы. Мы бы совершили такое торжественное крещение. Вот наша передовая группа и провалилась!»)?

Если бы надлежащее внимание к поездке и труд по её подготовке были приложены, то и необходимые реквизиты для совершения таинства крещения (миро, облачения, кадило и т.д.) сопровождали бы Патриарха в этом его миссионерском путешествии (неужто в двух вертолётах места бы не нашлось?), и меню угощения было бы согласовано заранее таким образом, чтобы ни хозяев не обидеть, ни Патриарха не ставить в неловкое положение, ни телезрителей не ввести в смущение. Это бы и было решением вопроса в духе христианской любви, причём не узконаправленной, в отношении лишь данных оленеводов, приготовивших угощение, а любви архипастырской, в отношении миллионов российских христиан, которые сделались очевидцами того, как их Патриарх, монах, ест в среду мясо.

Продолжим рассуждение далее.
 
А если бы он отказался?
 
«Хорошо, – скажут некоторые, согласимся, что проблемы можно было бы избежать. Но уж коли всё так произошло и неподобающее блюдо уже всё-таки было положено на тарелку, то отказываться от него Патриарху нельзя было, нельзя обижать хозяев». 

Этот аргумент («нельзя обижать тех, кто готовил угощение» с вариацией: «зачем обращать на себя внимание в кампании, где никто не постится») зачастую используется для оправдания (или самооправдания) тех (теми), кто, если говорить без обиняков, попав в элементарную ситуацию испытания силы воли (а также и веры) просто-напросто предпочитает капитулировать перед искушением и вкусно покушать, чем тратить силы на борьбу с соблазном. А процитированные выше самооправдания – не что иное как лукавство или по меньшей мере заблуждение, ибо опыт показывает, что, как правило, непостящиеся с интересом и даже с уважением и воодушевлением смотрят на человека, отстаивающего в реальной жизни свое право на самоограничение во имя определённого высшего идеала. Дело в том, что современные люди, плавающие в мирской стихии вседозволенности, безыдейности, бесхребетности, конформизма, внутренне (осознанно или чаще подсознательно) тоскуют по противоположному – и рады видеть перед собой тех, кто это противоположное воплощает, например, в таком деле, как непреложное соблюдение христианского поста. И поэтому, оказавшись за столом в компании нецерковных людей в пост, прежде чем нарушить его – трижды подумайте. Ведь в свете вышесказанного оказывается, что нарушением поста Вы не только вредите своим собственным отношениям с Богом, но и, возможно, лишаете людей, с которыми сейчас оказались за одним столом (и которые могли бы увидеть Вас постящимся), шанса задуматься о своей внутренней жизни, о своих отношениях с Творцом, и, может быть, изменить свою жизнь.

Всё это в особой степени относится к описываемому случаю с Патриархом. Ведь его поездка к оленеводам имела не научно-исследовательскую или туристическую познавательно-развлекательную направленность – поездка была миссионерской, а миссия и заключается в том, чтобы рассказом о своей вере и демонстрацией её неотмирности, необычности, возвышенности заинтересовать, впечатлить и привлечь к ней посещаемых. Отказ от соблазнительного мясного угощения мог бы не только заинтриговать чукотских оленеводов – но мог бы быть использован Патриархом как повод завести интересный, содержательный и душеполезный разговор о том, что такое монашество, а также что такое среда и пятница в жизни христиан и почему христиане добровольно отказываются от мяса и прочих вкусностей в эти дни. Нет сомнений, что такой разговор, подкреплённый наглядной практической приверженностью Патриарха соблюдению монашеского и общецерковного устава постов, глубоко затронул бы чуткие души бесхитростных чукчей и имел бы огромное назидательное значение.

Этого не произошло. Патриарх отведал олений язык, и ничто в его жестах, словах, интонации не свидетельствовало ни о необыденности для него данной ситуации, ни о трудном выборе, которое он должен был бы делать в этот момент. 

Полина Рагтынкау: -Мы вот мясо для Вас приготовили.
Патриарх Кирилл: -Спасибо большое. Что тут за мясо?
П.Р.: -Вот язык олений, сердце, рёбрышки…
П.К.: -Что Вы советуете взять?
П.Р.: -Язык.
П.К.: -Язык?
П.Р.: -Да. Самый вкусный.
П.К., беря язык и пробуя его: - Ммм!
 
Печальная гипотеза
 
Вот эта естественность, непринуждённость реакции Патриарха на предложение отведать мясное настораживает, наводит на определённые размышления. Мы исходили из предположения, что Патриарх мог заставить себя съесть этот кусок во имя любви к оленеводам. Перечисленные ниже доводы на 99,9% опровергают эту гипотезу.

1. Как было показано выше, в совершении иерархом демонстративного попрания базовых канонов церковных уставов – монашеского и мирского – никакой христианской любви нет, пастырская и христианская любовь к присутствующим диктовала бы обратное. Вряд ли Патриарх этого не понимал.

2. Патриарх действовал под прицелом видеокамер и знал, что телеканалы, а также интернет донесут заснятую сцену до каждой квартиры, до каждого дома, где есть телевизор или интернет. А это – сотня миллионов людей (аудитория телеканала «Россия 1», по которому показали данную сцену в главном вечернем выпуске новостей 7 сентября и второй раз – в итоговой программе за неделю с Киселёвым 11 сентября – более 110 млн. чел. в России и более 50 млн. чел. в странах СНГ и Балтии, а аудитория канала «Россия 24», по которому также показывали сюжет – около 50 млн. чел.; также видео было выложено на «Youtube» и на нескольких новостных сайтах). Значительная часть населения нашей страны имеет чёткое представление о том, что православным монахам не полагается есть мясо, а Патриарх – монах, а также, что среда – постный день для всех православных христиан, независимо от того монах он, иерей, архиерей или мирянин, юный или пожилой, мужчина или женщина и т.д. Увиденное вызовет недоумение или насмешку, не пойдёт на пользу авторитету Патриарха и Церкви. Кроме того, среди этой большой аудитории будет паства Патриарха – воцерковлённые и воцерковляющиеся люди, которые регулярно посещают Церковь, соблюдают посты (в среду и пятницу и многодневные) или стараются их соблюдать, так как к этому их призывает Церковь – о важности поста говорит священное писание, священное предание, а также об этом проповедуют епископы, которых поставляет Патриарх и проповедуют в церквах священники, которых рукополагают епископы. И что же, Патриарх, будучи в здравом уме, осознанно пошёл на вызывающее попрание церковных канонов, чтобы дискредитировать себя (и епископат) как в глазах всей большой аудитории, так и в глазах верящей в него своей паствы? Маловероятно.

3. Как указывалось, видеозапись запечатлела непринуждённость, безмятежность Патриарха в момент согласия вкусить запретное. Не думается, что это состояние было напускным, притворным. Патриарх вёл себя очень естественно, как будто не видел опасности.

Эти недоумения и «нестыковки» разрешаются, к нашему великому сожалению, одной очень печальной гипотезой: часть современного российского епископата привыкла к потреблению мяса, а разорение монашеского запрета на мясо могло иметь своим следствием появление в архиерейской среде толерантного отношения к нарушению среды и пятницы. Повторим – это лишь предположение, но именно оно разумно объясняет для православного народа экстравагантные действия его иерархов, ставшие поводом для написания данной статьи.
 
Загадочная информационная кампания
  С аналогичной ошеломляющей невозмутимостью и откровенностью инцидент предали огласке и другие средства информации, например:
Православие.ру (http://www.pravoslavie.ru/96895.html), 
Седмица.ру (перепечатка новости  с сайта «patriarchia.ru»)  (http://www.sedmitza.ru/patriarch/2016-09-07/6585866.html), 
Интерфакс-религия (http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=64371). 
Агентство ТАСС (http://tass.ru/obschestvo/3600627) умудрилось оленину обыграть дважды в одном сообщении, выделив её в подзаголовок как существенную деталь события.
 
Сайт Московского Патриархата «patriarchia.ru» кроме текстового сообщения о событии предлагает к просмотру соответствующую видеозапись (http://www.patriarchia.ru/db/text/4610138.html), которая представляет собой документальное свидетельство, что всё было именно так, как сообщается, а не иначе.

В среду 7 сентября, в день события, видеосюжет, презентующий населению России (а также СНГ и стран Балтии) Патриарха как мясоеда и нарушителя поста, был показан ВГТРК по федеральному каналу Россия 1 (в итоговом выпуске новостей дня - в 20-00) и по круглосуточному информационному каналу Россия 24. Об аудитории этих каналов говорилось выше. В воскресенье 11 сентября этот сюжет был вновь показан в итоговом выпуске новостей телеведущего Киселёва, в изменённом виде, и Вы обоснованно предположите, что изменение как раз и состояло в том, что порочащий Патриарха момент был вырезан – журналисты (или Патриархия) хоть поздно, но всё-таки спохватились. Вынуждены Вас разочаровать. Наоборот, акцент на оленине был значительно усилен – за несколько сцен до показа сцены дегустации был показан отдельный миниэпизод, посвящённый оленьим ребрышкам, сердцу и языку, ожидающим Патриарха на деревянной тарелке, мясо было отснято операторами крупным планом.



(Удалось найти одно церковное информационно-аналитическое издание, которое адекватно отреагировало на происходящее и не стало участвовать в дискредитации Патриарха в глазах своих читателей – это «Русская линия» (http://rusk.ru/newsdata.php?idar=75853). Редакторы «Русской линии» удалили оленину из описания меню, оставив чай и лепёшки.)
 
Лицезрение странного поведения Патриарха и ещё более странной, пропагандирующей это поведение информационной компании, которую чуть ли не возглавляет (во всяком случае участвует в ней) пресс-служба самого Патриарха, ошеломляет и пугает. Выше нами указывалось, что волей-неволей приходится склоняться к версии, что часть наших архиереев могла укорениться в образе жизни, далёком от норм монашеского воздержания и даже от норм общеобязательного христианского поста в среду и пятницу. Доселе, даже если дело обстояло действительно так, то это хотя бы не афишировалось. Теперь же, в свете вышесказанного, нет ли оснований для ещё более серьёзных опасений: может быть уже настали страшные времена, когда церковное руководство, отрекаясь от вековых традиций христианского благочестия, начинает кампанию по распространению этих апостасийных отступлений (уже давно ставших нормой у католиков) среди всей церковной полноты, всего православного народа???!!!
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /