В 1986 г. меня, молодого кандидата и доцента, пригласили на работу в ЦК КП Латвии в качестве лектора. Я был настроен тогда достаточно критически к существующим порядкам и это приглашение меня сильно удивило. Однако пообещали помочь в получении квартиры, разрешили преподавать в вузе по субботам и согласились с тем, что через пару лет я вернусь обратно к исследовательской работе, которую я вел в академическом институте. Я поменял место работы.

В партийных органах я увидел, что политическая ситуация находится под полным контролем и в идеологической сфере этот контроль осуществляют идейно убежденные и грамотные люди. В обществе также не было никаких протестных настроений, в чем я убедился, объезжая с лекциями сотни трудовых и учебных коллективов по всей республике каждый год.

В 1987 г. в республике началась массовая смена партийного руководства. На освободившиеся места назначали либералов, которые были готовы ломать сложившиеся порядки. Я на новой работе быстро понял, что для моего интеллигентского нигилизма нет никаких оснований и перешел на патриотические позиции. Поэтому мне предложений продвинуться по служебной лестнице не делали.

Летом 1988 г., по инициативе ЦК КПСС, в Латвии начался процесс создания общественных организаций, которые был разрушили монополию компартии, поскольку старая партноменклатура перестройку не поддерживала, видела в ней опасность смены строя.

В октябре 1988 г. по инициативе национал-коммунистического крыла в КП Латвии, которое возглавлял секретарь ЦК по идеологии Анатолий Горбунов, на базе латышских организаций творческой интеллигенции был создан Народный фронт Латвии (НФЛ). Руководство НФЛ регулярно проводило заседания в кабинете Горбунова, который находился практически рядом с моим кабинетом. В этих заседаниях участвовали сотрудники аппарата ЦК-латыши. Они потом вели организационное и идеологическое строительство в НФЛ. В ряде заседаниях в кабинете у Горбунова участвовал руководитель КГБ Латвии Эдмунд Йозансон. Как выяснилось недавно при раскрытии «мешков ЧК», Йохансон смог провести в руководство НФЛ огромное число своих агентов. Тогда он был заместителем председателя КГБ Латвийской ССР, заместителем начальника отдела 5-го Управления КГБ СССР, то есть действовал по прямому указанию человека Ю.Андропова председателя КГБ В.Чебрикова. Позже Йохансон действовал в соответствии с указаниями нового руководителя КГБ СССР В.Крючкова.

А.Горбунов на проходивших собраниях идеологического отдела ЦК КПЛ, который он возглавлял по должности, не говорил о содержании проходивших совещаний с латышской интеллигенцией. На вопросы русской части отдела он говорил об опасности исходящей от латышской эмиграции, которая вернулась в республику и создает свои организационные структуры – Гражданские комитеты. По его словам, США выделило около 5 млрд. долларов на проведение «перестройки» в Прибалтике. Это были поставки оргтехники, оплата услуг зарубежных консультантов, выплаты работникам аппарата НФЛ и подкуп руководителей разного уровня. Как выяснилось сейчас, в Латвию в это время приезжал Джин Шарп.

Похоже, что КГБ Латвийской ССР собирало и передавало руководству республики сведения о антигосударственной деятельности эмигрантов, но препятствовать ей силовыми методами не имело права.      

С самого учреждения НФЛ его руководство заняло ярую русофобскую позицию. Латышских национал-коммунистов эта позиция вполне удовлетворяла и ее не пытались изменить, хотя такие возможности были. Например, мои неоднократные просьбы допустить до выступлений на телевидении заместителем Горбунова по отделу пропаганды Имантом Даудишем блокировались. А он, между тем, проводил еженедельные, а иногда и ежедневные совещания с руководителями республиканских редакций радо, телевидения, газет и журналов. Разоблачить лозунги НФЛ тогда не представляло труда, как показал мой опыт выступлений в трудовых коллективах

Идей выхода Латвии из состава СССР деятели НФЛ в то время еще не выдвигали, а требовали предоставления преимуществ в занятии постов в госструктурах латышами, прекращения миграции из других республик, прекращения общесоюзных строек.

В январе 1989 г., в противовес НФЛ, русская часть коммунистов инициативно учредила Интернациональный фронт трудящихся Латвийской ССР (ИФТЛ). Я участвовал в учреждении и деятельности ИФТЛ, однако делал это тайно, поскольку руководство компартии эту деятельность не одобряло.

Также тайно я с друзьями учредил партию Центр демократических инициатив (ЦДИ), которая выступала за демократические преобразования и ориентировалась на сотрудничество с интернациональной частью Компартии и ИФТЛ. Эта партия оттянула на себя лучшие силы русской интеллигенции, которые первоначально поддерживали НФЛ.

На прошедших в марте 1989 г. муниципальных выборах ЦДИ набрали в Риге очень приличное число голосов и заблокировал разрушительную в экономическом плане и русофобскую деятельность НФЛ. Из аппарата ЦК КПЛ я к этому времени уже ушел. Нельзя было сидеть на двух партийных стульях. Из компартии не выходил и платил партийные взносы до запрета на деятельность КПЛ в Латвии. Руководство Компартии сотрудничало с ЦДИ в Риге, но указаний о том, чтобы проводить какую-либо линию не давало. Похоже, оно само не знало, что делать в сложившихся условиях.

Между НФЛ и ИФТЛ началась конфронтация, которая повела к расколу республиканского партийного и государственного аппарата на латышскую и русскую части.

В марте 1990 г. прошли выборы в Верховный Совет Латвийской ССР.  ЦДИ провела и в парламент несколько депутатов, создало в нем совместную фракцию с коммунистами-интернационалистами. На этих парламентских выборах победили латышские национал-коммунисты, которые шли под знаменами НФЛ. А.Горбунов стал руководителем вновь избранного парламента. На пост председателя Совмина был назначен доверенный человек Йохансона — барабанщик Ивар Годманис.

Придя во власть в республике, национал-коммунисты стали увольнять всех русских из аппарата государственного управления.

В апреле 1990 г. Компартия Латвийской ССР распалась на интернационалистскую и национал-коммунистическую части. Интернационалистскую часть возглавил Алфред Рубикс. После этого Компартия Латвии стала поддерживать ИФТЛ. А латышские национал-коммунисты быстро переформатировались в социал-демократов.

В августе 1988 г. в Ригу приезжал секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев. Он дал добро на создание НФЛ в качестве альтернативы компартии республики. После его визита в партийном аппарате поползли слухи о том, что Москва решила передать Прибалтику Западу. Эти слухи подтверждались безнаказанными действиями национал-коммунистического руководства ЦК КПЛ. КГБ Латвийской ССР вывозило из республики архивы и спецтехнику. Военные вывезли из находящихся в республике хранилищ ядерные боезапасы. Однако в Прибалтике продолжали находиться части Прибалтийского Военного Округа(ПрибВО). Они насчитывали около 100 тысяч человек. На вооружении в округе находились самолеты, вертолеты, ракеты, танки, пушки.

В мае 1990 г. Верховный Совет Латвии, в котором преобладали бывшие национал-коммунисты и бывшие агенты КГБ принял Декларацию о независимости. Однако для реальной передачи Прибалтики Западу нужна была какая-то операция информационного прикрытия. Такую операцию стал готовить НФЛ. Он сформировал отряды боевиков и призвал население готовить восстание против диктатуры Москвы.

13 января 1990 г. НФЛ устроил в Риге массовый митинг в поддержку своего нового курса на выход республики из состава СССР. Началось сооружение бутафорских баррикад вокруг важнейших правительственных зданий. У «повстанцев» было на руках огнестрельное оружие. Повстанцев было несколько сот человек. Как потом рассказывали участники «баррикад» в частных беседах, им поденно платили долларами за участие в акции. Назывались очень немалые суммы.

Аналогичная акция проводилась в это же время в Вильнюсе.

Основная часть рижан во время «народного восстания» ходила на работу и на учебу мимо баррикад и не обращала на них внимания. Бесперебойно работали школы, магазины, рестораны. Боевую атмосферу накачивали только латышские СМИ.

В Латвию в середине января приехало большое количество иностранных журналистов, которые все ждали каких-то важных событий. 19 декабря я даже дал интервью какой-то английской телекомпании. Журналист все добивался от меня подтверждения того, что все мы хотим выйти из состава СССР. Я сказал, что нам и в СССР весьма комфортно. Это мое интервью, конечно, в эфир не вышло.

20 января боевики НФЛ организовали вооруженное нападение в центре города на бойцов рижского ОМОНА, руководство которого стояло на позициях сохранения единства СССР. От пуль боевиков погибли случайные прохожие.   

В эти сутки я дежурил, как депутат Рижского горсовета в здании Исполкома, которое находилось в паре сотен метров от места перестрелки. По телевидению стали показывать прямую передачу с места событий. Позвонил дежурному в штаб Прибалтийского ВО, представился и спросил участвуют ли они в перестрелке, что делать для обеспечения безопасности гражданского населения. Дежурный полковник ответил, что это провокация, военные к ней не имеют никакого отношения, но меры по пресечению провокации будут приняты.

Пошел к месту перестрелки, которая немного стихла. Встретил там укрывающегося от пуль под мостом через канал солдата срочника в бронежилете и каске поверх малинового берета. Представился. Молодой солдатик сказал, что командир дал приказ обеспечить безопасность гражданских лиц, но огонь на поражение он вести не может. Посоветовал не подставляться под пули. Я с ним согласился, сел на троллейбус и поехал домой.

Похоже, что военные вмешались в ход конфликта. Командующим Приб ВО тогда был умный и волевой генерал-полковник Федор Кузьмин. По должности он был членом бюро ЦК КП Латвии. Скорее всего, Кузьмин позвонил Горбунову и пригрозил, что даст команду своим парням в малиновых беретах открыть огонь на поражение по тем, кто инициировал вооруженную провокацию в Риге.

 

Слова генерала оказались очень доходчивы. Баррикады в центре города так же быстро разобрали, как и возвели. Руководство НФЛ сделало вид, что ничего и не произошло. Про неудачную постановку шоу «народного восстания» постарались быстренько забыть. Даже не стали создавать культ поклонения погибшим во время восстания. К тому же среди погибших оказались не «повстанцы», а случайные прохожие.

Власти сосредоточились на возврате собственности бывшим хозяевам, потерявшим ее после июля 1940 г.

Новая попытка выйти из состава СССР была предпринята бывшими латышскими национал-коммунистами только после неудачной попытки восстановить советскую власть в Москве в августе 1991 г. Эту попытку потом почему-то назвали путчем, хотя это была попытка восстановить законный порядок в стране и восстановить ее территориальную целостность.

21 августа 1991 г. на улицы города были выведены танки и выставлены военные патрули, в воздух подняли вертолеты, которые барражировали над центральными правительственными учреждениями. Все руководство республики разбежалось по хуторам в прямом смысле этого слова.

ЦДИ опять устроило дежурство в Рижском горисполкоме. Знакомые депутаты из фракции НФЛ подходили ко мне тайком и просили замолвить словечко за них, если опять восстановят советскую власть. Массовых митингов и демонстраций против правления ГКЧП никто и не собирался устраивать.

И только провал ГКЧП опять воодушевил бывших латышских национал-коммунистов, и они дали команду подконтрольным силам милиции провести аресты руководства ЦК КП Латвии. А.Рубикса арестовали, судили п посадили на 8 лет в тюрьму за попытку свержения власти. Хотя он защищал конституционный советский строй.

Однако войска Прибалтийского ВО оставались в республике до 1993 г. и это не позволило развернуть более масштабные репрессии против коммунистов. На время были приостановлены и репрессии против русской части населения. Зато по выводу, уже российских войск в действие вступил закон, по которому практически все русские были лишены прав гражданства.

Из приведенных мною фактов следует, что выход Латвии, как и других республик Прибалтики, из состава СССР был инициирован группировкой в высшем составе руководства СССР. Руководил этой группировкой М.Горбачев. Своими действиями он совершил акт измены Родине. В.Крючков был в курсе преступной акции по выводу Прибалтики из состава СССР. Высший состав военных эту акцию не поддерживал и сохранял страну и порядок в ней доступными средствами.

Материальной основой массового движения за выход из состава СССР был интерес в приватизации собственности, конфискованной при установлении советской власти. Владельцами этой собственности были в основном латыши. Поэтому они и составили костяк НФЛ. На первых порах НФЛ поддерживала и часть русских, которые жили в Латвии до 1940 г. Они тоже надеялись на получение своей национализированной собственности обратно. Эти их ожидания были бывшими национал-коммунистами удовлетворены. Поэтому русское движение сопротивления установлению этнократического строя в республике было изначально расколото и слабо.

http://izborsk.md/aleksandr-gaponenko-vyhod-respublik-pribaltiki-iz-sssr-byl-iniciirovan-gruppirovkoj-v-kremle/?fbclid=IwAR12m9YZsBY_kHxaNKFm-k310xxR4xpJOja7vortgUueODIfQNloZxWSff8
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /