«Вы живете в России уже 60 лет, она стала вам родиной?», - такой вопрос задал Владимиру Познеру журналист интернет-портала «Лента.ру». «Нет, – совершенно искренне признался популярный телеобозреватель. – Не может страна стать родиной, если ты приехал уже практически взрослым. Мне шел 19 год, я не знал русского языка. Наверное, страна может стать домом, но родиной она никак не может стать».
 
«А где же ваша родина?», – продолжал настаивать интервьюер. «Скорее всего, между Парижем и Нью-Йорком, – ответил Владимир Владимирович. – Я себя чувствую совершенно дома во Франции, если говорить о стране. А если говорить о городе, то город, в котором я вырос и сформировался – это Нью-Йорк. Это мое место».
 
«В Париже мне комфортнее, – растолковывает В. Познер. – Там я больше чувствую себя дома. Это миллион мелочей: то, как люди ходят, как они разговаривают, как улыбаются. Это атмосфера. Это когда ты сразу чувствуешь, что это твое. Я могу восхищаться чем-то в России, но понимаю, что это не мое…».
 
Не удержался он в этом интервью и от попрека русских в гомофобии. «Когда начинаются такие разговоры, я всегда спрашиваю: чего вы боитесь? – рассуждает он. – Боитесь, что вас изнасилуют? И я ни разу не получил внятного ответа. Я не думаю, что эти люди чем-то нам угрожают. Это преувеличение. Настоящая проблема – это как раз гомофобия. С ней тяжело бороться… Потому что наши взгляды находятся на уровне США 1950 годов. Мы в этом смысле отстали лет на 60-70. И, конечно, РПЦ здесь играет отрицательную и, я бы сказал, злобную роль. Открыто признаваться, что ты гей, в России порой опасно. А так как никакой попытки просвещения нет, то мы имеем тот компот, который имеем. Это подтверждение отсталости нашего общества».
 
Не любите гомосексуалистов – значит, отсталые, и точка. Говоря же о наркотиках и законодательстве, В. Познер утверждает: мол, если они легально будут стоить гроши, их никто не станет покупать. Правда, сам говорит, что продавцы «подсаживают» людей на наркотики именно их низкой, поначалу, стоимостью.
 
Отвечая в другом интервью на вопрос, какой период истории России он предпочел бы себе для жизни, В. Познер отвечает: «Никакой… Российские времена почти всегда оставались темными, тяжелыми и страшными. Даже в русских народных сказках не нахожу близких мне персонажей».
Владимир Познер и в самом деле родился в Париже, долго жил в США, у него сразу три гражданства: французское, американское и российское. Был крещен в католическом обряде во Франции, но теперь позиционирует себя убежденным атеистом и открыто заявляет, что «православие – одна из величайших трагедий России». Его отец, женатый на француженке, покинул Петроград в 1922 году. Оказавшись во Франции, а потом в США, объявил вдруг себя горячим патриотом Советского Союза. После того, как в 1939 году Литва вошла в состав СССР, дед Познера по отцу, Александр Познер, стал гражданином СССР. В связи с этим и отец Познера, Владимир Александрович, приобрел право на советское гражданство. Как утверждает «Википедия», с 1943 года, работая начальником русской секции отдела кинематографии военного департамента США, папа нынешнего кумира российских либералов начал сотрудничать с советской разведкой.
 
В результате семье Познеров пришлось покинуть США, во Франции его отцу тоже отказали во въезде, сочтя «подрывным элементом». Тогда Познеры двинулись в ГДР, где отец Владимира Владимировича получил должность в компании «Совэкспортфильм». А в 1952 году семья переехала в Советский Союз. В Москве Владимир поступил в университет, но был почему-то отчислен. Некоторое время работал у поэта Самуила Маршака литературным секретарем. Познер сделал переводы четырех стихотворений и, получив одобрение Маршака, отдал их в журнал «Новый мир». Все переводы были забракованы как неперспективные, а Познеру посоветовали оставить эту стезю.
 
В 1957 году, во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов, Познер, по его словам, «общался с американцами и почувствовал: с ними мне проще, лучше их понимаю, скучаю по Штатам, это родное, мой дом там, за океаном». Его намерению уехать в США воспротивился отец. В том же году Познер женился на дочери секретаря Союза композиторов СССР.
 
Позиционировавший себя позже как диссидент, в действительности Познер делал в СССР самую блестящую карьеру.
В 1965 году он стал ответственным секретарем пропагандистского журнала «Совьет лайф», потом был переведен в престижный журнал «Спутник». В 1967 году вступил в КПСС, и вскоре был уже секретарем парткома в Гостелерадио, в Главной редакции радиовещания на США и Англию.
 
Писатель Юрий Нерсесов считает, что «Володя Познер был просто стукачом, и за это ему якобы прощалось его свободомыслие и дозволялось болтать все, что вздумается». Сам же Познер, когда ему задавали вопросы на эту щекотливую тему, уверял, будто дважды отказывался сотрудничать с КГБ, хотя все-таки признал, что писал «изложения собственных взглядов без называния фамилий».
 
Словом, в те времена Владимир Владимирович усердно отрабатывал «доверие партии и правительства». Как отмечает «Википедия», в Гостелерадио Познер «представлял в лучшем свете заявления и решения руководства Советского Союза относительно тех или иных внутренних и международных вопросов, и, зачастую, оправдывал наиболее противоречивые из них. Среди таких решений были решения о вводе советских войск в Афганистан и уничтожении южнокорейского «Боинга». А пропагандистское освещение Олимпийских игр 1980 года принесло ему медаль «За трудовую доблесть»».
 
Однако времена стремительно менялись, как и многие другие секретари парткомов, Владимир Познер оказался в стане активных «демократов». Начал со своей, слегка снисходительной усмешкой будто бы знающего жизнь мудреца проповедовать, теперь уже с телеэкрана, совсем иные ценности. Но когда же он лгал? Тогда, когда в должности секретаря парткома усердно, на превосходном английском или, на не менее отличном французском, расхваливал в передачах советского радио на заграницу «мудрую политику партии и правительства»? Или сейчас, когда уже на русском клеймит советское прошлое и рекламирует в своих передачах «западные ценности»?
 
Почему он вообще здесь, хотя открыто признается, что Россия – не его родина? Что и кто дает возможность человеку с двумя иностранными паспортами в кармане учить нас жизни? Почему государственное телевидение финансирует – за наш с вами счет – его многочисленные зарубежные вояжи, забивая эфир фильмами, показывающими, как на пару с шоуменом Ургантом он смакует редкие вина и закусывает их устрицами в парижских ресторанах?
 
В отличие от других либералов при журналистике, которые прямо-таки брызжут яростной ненавистью к России и ее лидерам, таких, как, например, Альбац или Радзиховский, Познер работает тоньше.
Он настойчиво позиционирует себя как сдержанного, рассудительного, умудренного жизнью патриарха, который высказывается всегда очень и очень осторожно.
 
«Познер умело создает впечатление желания сгладить острые углы и объективно, отстраненно докопаться до «золотой середины», – пишет о нем Михаил Делягин. – Отстраненность, порожденная, вероятно, отсутствием родины, помогла ему быть преданным власти коммунистом при Брежневе, певцом перестройки при Горбачеве, демократом при Ельцине, иностранцем при раннем и борцом за свободу слова при позднем Путине… Равнодушие к судьбам чужих для него людей и стран позволяет быть эффективным, умело используя и передергивание фактов, и натужное морализаторство, и имитацию объективности».
 
Молодая поросль его единомышленников уже появилась. Как сообщалось в прессе, в 2015 году при приеме на журфак МГУ отсеивали абитуриентов, не считавших, что Россия оккупировала Крым и ведет войну против Украины.
 
Как только Россия перестанет быть для него и его родственников сытной «кормушкой», никто не помешает ему «свалить» в свой любимый в Париж или в еще более обожаемый Нью-Йорк. Познер этого и не скрывает: «В России меня держит только работа. Я не русский человек, это не моя родина, я не чувствую себя здесь дома – и от этого очень страдаю. Я чувствую в России себя чужим. И если у меня нет работы, я поеду туда, где чувствую себя дома».
 
Зато здесь останется множество представителей «молодой журналистской гвардии», которые считают Владимира Владимировича своим кумиром и учителем.



 
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /