Эмблема (она же символ) восстания всегда выигрышно выделяет восстание. Особенно мастерски умели называть свои бесконечные восстания китайцы, ну, там, Восстание «красных повязок», например, или боксёров. 

Во Франции неожиданно для всего мира вдруг 17 ноября разразилось восстание «жёлтых жилетов». 2039 антиправительственных акций насчитали французские полицейские за один только этот день — субботу. 287 тыс. человек, если верить полиции, вышли на улицы.

У нас, в России, российской полиции традиционно не верят, потому какой-нибудь «белый счётчик» настаивал бы на полумиллионе, а то и на миллионе.

До чёрта людей, однако же. 

Придётся менять стереотип мышления, ей-богу. Мы (и я в какой-то степени), следуя общерусской традиции последних двух-трёх сотен лет, считали французов, собственно, выдохшейся и никчёмной, по сути, нацией, для которой её революции — прошлое дело. А сейчас, считаем мы, они мирные, как кролики, и смирные.

Подозреваю, всё это идёт от нашей победы в войне с Наполеоном I, потом — из нежелания французов воевать во Второй мировой. Потом у них однополые браки, гомосексуалисты и всякая изнеженность, толерантность в высшей степени. Потом их, собственно, затопили собой арабы и захватили их пригороды. 

Недаром каждый русский, приезжающий в Париж, считает великолепную столицу Франции по недоразумению доставшейся французам. Русские её больше заслуживают, считает русский и потому настроен высокомерно. 

А вот 17 ноября смело стереотипы. 

Накупив этих дорожных жилетов, озлобленные французы показали всему миру и своей полиции, что они достаточно зловредная и крепкая нация. Потекли по улицам с оскаленными ртами. 

407 раненых, из них 14 — тяжело, и почти все — полицейские, один (пока один) труп. Ещё не как где-нибудь во время арабских хлебных бунтов, но было очень жарко.

Дошло в какой-то момент до того, что «жёлтым жилетам» пришлось окружить полицейских, дабы предохранить их от гнева ещё более радикальных французов, дабы полицейских не разорвали в клочья. 

Провинциальную Францию задели за живое — правительство ударило по ценам на «горючку». В данном случае на самую дешёвую «горючку» — дизельное топливо. 

Франция территориально устроена таким образом, что мелкие старые автомобильчики провинциального обывателя и крестьян часто единственное средство передвижения во всех департаментах Гексагона, как называют свою страну народные франсэ. 

Более того, с января 2019 года Макрон пообещал стране новый налог на «горючку». Ну, потому и перекошенные от злобы физиономии, сжатые кулаки, и крики: Macron — démission! («Макрон — в отставку!»), и рифмованная по-французски кричалка «Юпитер, спустись на землю. Здесь нищета!».

Бахвальство самого Макрона (что он президент для богатых) и его не раз продемонстрированное неуважение к Франции — «стране ни на что не годных» сограждан — сделали своё дело: Макрон из новенького и юного, как конфетка, президентика стал объектом злобы и ненависти.

«Да за кого он себя принимает, этот ставленник Ротшильда?! За Наполеона? За всемогущего Юпитера?» — говорят французы и отказывают Макрону в доверии. А всё «горючка». Крестьянские тракторы, личные штопаные-перештопанные автомобильчики... Жизнь во Франции зависит от «горючки»! Общественного транспорта у них в провинциальных департаментах всего ничего. 

Официальная статистика утверждает, что рейтинг Макрона упал до 30%. Я лично уверен, что дела обстоят ещё хуже и его рейтинг ещё меньше. 

Практически эти выступления начал сам народ. Более того, говорят о десятке женщин, взбунтовавшихся первыми и разместивших в интернетах призыв выйти на улицы 17 ноября. Сейчас подключаются политические партии.

Возможно, лучше было бы, если бы они не подключались: могут загубить протест. 

На предстоящий уикенд запланированы широкие манифестации. Уже подключилась недремлющая соперница Макрона Марин Ле Пен.

Но как бы там ни было в будущем, 287 тыс. протестующих — рекорд в современной Европе, где, как мы считаем, остыли страсти прошлых столетий. 

А может, не остыли вовсе, и мы видим возвращение ярости и страсти на европейские тротуары?

Удачи вам, «жёлтые жилеты»!
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /