Так, во всяком случае, пишет о предстоящем визите украинского президента местная пресса.

Агентство QNA, в частности, отмечает, что на повестке дня несколько тем, в том числе, культурные отношения, диаспорное сотрудничество, дипломатия и безопасность.

Поговорят лидеры двух стран о продолжении сотрудничества в оборонной сфере. Кроме того, Зеленский собирается привлечь турецких специалистов для строительства дорог на Украине.

И, конечно, стороны не обойдут вниманием, по всей видимости, болезненный для обеих вопрос о статусе Крыма. Неслучайно среди сопровождающих украинского президента в этой поездке значится новоизбранный нардеп от порошенковской «Европейской солидарности», лидер запрещенного в России крымскотатарского «меджлиса"* Мустафа Джемилёв.

Он намерен обсудить с президентом Турции «положение украинских политзаключенных в аннексированном Крыму, и в России». Хотя, по собственному признанию, перспектив в этом вопросе не видит.

Между тем, некоторые эксперты считают, что визит этот имеет еще одну цель, которая в официальном перечне не указана.

А именно, Зеленский, по мнению украинского политолога Алексея Якубина, может попробовать повторить тактику своего предшественника, который пытался использовать Эрдогана в качестве посредника в контактах с президентом России Владимиром Путиным.

У Порошенко, правда, не получилось…

Руководитель Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока Гумер Исаев сомневается, что и в случае с Зеленским это удастся сделать:

— Вряд ли Эрдогана можно использовать со стороны Украины для коммуникации между российским и украинским президентами. Потому что, мне кажется, потенциальных посредников и так достаточно.

Тут надо понимать, что для Турции, вопрос Крыма, он тоже деликатный, поскольку значительное количество жителей там считают полуостров своей «исторической родиной». Поэтому каждый раз, когда какие-либо контакты между украинскими и турецкими лидерами (или министрами) происходят, всегда, в общем-то, пристальное внимание к тому, что скажут по поводу Крыма. Кто как отреагирует…
 
И это сложный сюжет. Там не просто вопрос признания (Анкара, как известно, отказывается признавать суверенитет России над Крымским полуостровом).

Это и вопрос паромного сообщения. Помните, была такая история о паромах, которые вопреки санкционной политики будет курсировать между Стамбулом и крымскими портами. Является ли это признанием-непризнанием?

Вопрос, опять-таки, ведения бизнеса. Ведь турецкие компании очень активны в целом на постсоветском пространстве.

Поэтому, я думаю, что здесь, наверное, Эрдогану не очень-то выгодно, поскольку вопрос взаимоотношений между Россией и Украиной, он не лежит в плоскости того же самого Ближнего Востока или Черного моря. Это в первую очередь вопрос Донбасса. А здесь Турция, мне кажется, предпочтет все-таки оставаться в стороне.

То есть, не проявляя каких-то активностей, чтобы не испортить отношения ни с Киевом, ни с Москвой. Потому что Турция взаимодействует с обеими странами достаточно плотно в разных сферах. В той же самой сфере безопасности, как мы понимаем…

«СП»: — В чем тогда может выражаться заинтересованность со стороны Анкары и лично Эрдогана? Для Турции Украина сегодня, это что — туристы, рынок сбыта, стратегический партнер?

— Для Турции, я думаю, интересен, прежде всего, бизнес. Экономически Турция активно взаимодействует с Украиной и в последние годы достаточно плотно.

Кстати говоря, сегодня появилась информация об очередном военном транспортнике Ил-76, уничтоженном в Ливии — как и два предыдущих подбитых там самолета он, как выясняется, через какие-то хитрые фрахтования тоже связан с Украиной. И перевозил он как раз оружие из Турции с Триполи.

Так что здесь, наверное, в целом можно говорить о различных связях…

Однако я не думаю, что этот визит имеет какое-то специальное значение. В конце концов, Зеленский стал президентом недавно, и он просто в силу своей должности будет потихонечку объезжать разные страны.

В любом случае, турецко-украинские отношения, они важны для обеих стран. И, в первую очередь, здесь играет роль экономический аспект. Потому что Украина достаточно большое восточно-европейское государство. И Турция не может его игнорировать в угоду опять-таки каким-то другим отношениям.

Поэтому в контексте той многовекторности турецкой политики можно, в принципе, считать Украину, в каком-то смысле, и соседом Турции, если мы говорим о широком геополитическом формате.

Но говорить о том, что этот визит Зеленского имеет какое-то стратегическое значение в контексте конкретных процессов, я думаю, нет никаких оснований.

«СП»: — О тонкостях восточной дипломатии, как известно, ходят легенды… Но не будут ли наши интересы здесь ущемлены?

— Она всем свойственна, эта тонкая дипломатия. Мы тоже называли Эрдогана врагом после того, как турки сбили наш самолет. А теперь он — друг, как бы.

Это сложная такая история. Поэтому я думаю, что здесь есть вполне конкретный практический интерес.

То есть не имеет смысла говорить о дружбе, которой не бывает, или о союзнических отношениях, которые имеют сложный характер, есть только сила и интерес — два главных фактора во внешней политике государств. И мы здесь имеем дело с хитросплетением различных интересов, в разных регионах. И в Черноморском, и в целом на Ближнем Востоке… и т. д., где у России, Турции и Украины, в том числе, свои интересы.

Где-то они пересекаются, где-то противоречат друг другу, где-то, наоборот, идут в одном фарватере.

Поэтому если мы, скажем так, посмотрим на российско-турецкие отношения, то обратим, наверняка, внимание на их противоречивость.

Даже СМИ, в общем, по-разному реагируют… Одни в своих статьях гневно обрушиваются на турецкие курорты. И тут же другие хвалят Анкару за приобретение С-400, и мечтают о выходе Турции из НАТО.

В это же самое время турецкие газеты подвергают критике что-нибудь в России… и т. д.

Это очень сложный процесс. И, наверное, не стоит здесь испытывать каких-то иллюзий. Исходить следует из того, что у каждой амбиционной страны, которая претендует на лидерство региональное, есть определенные козыри и определенные интересы, которые, опять-таки, как я уже сказал, или соприкасаются, или пересекаются.

Поэтому не стоит, наверное, ожидать, что сейчас Зеленский с Эрдоганом о чем-то таком договорятся, что пойдет в ущерб российским интересам. Что-то пойдет, что-то — нет. Что-то, наоборот.

Это такая тонкая дипломатия, шахматная игра, в которой каждый преследует свои интересы. Потому не стоит ждать от кого-то какой-то последовательности.

В конце концов, я точно знаю, что у Турции, и лично у Эрдогана своя игра — региональная, в том числе. До Восточной Европы им чуть подальше, но, тем не менее, они тоже стараются играть на этом поле. И извлекать свою выгоду — политическую и экономическую.

Опять-таки, повторю: не стоит ожидать чего-то слишком значительного, в том числе, и в турецко-украинском сотрудничестве. Если Россия продала Турции С-400, например, а Турция — член НАТО, мне кажется, это куда более важный момент, чем украинско-турецкие отношения.

«СП»: — Но турки ведь поставила Украине партию ударных беспилотников Bayraktar TB2…

— Да, поставили. Все друг другу поставляют беспилотники — это сейчас ходовой товар. И еще, пожалуй, бронемашины. Потому что в локальных конфликтах, которые мы сейчас наблюдаем, используют, в общем-то, максимально простые переносные легкие системы. И достигают большого успеха в партизанской войне. И, в принципе, это, наверное, проще, чем покупать танки и самолеты сейчас.

Поэтому такие страны, которые еще недавно сами закупались активно, они имеют хорошие перспективы вот эти рынки каким-то образом наполнять.

Но здесь турецко-украинское сотрудничество никак стратегически не влияет на российскую политику. А какие-то острые вопросы, я думаю, Эрдоган сможет избежать, как избегал и прежде, встречаясь с Порошенко.

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /